●▼■
Ведущий широкими решительными шагами спускается по узкой лестнице, за ним следует несколько треугольников с автоматами наготове. «Пазл начинает складываться, — сосредоточено думает фронтмен. — Я должен наконец сложить все пазлины, нарушители и так натворили много дел. Владелец игр и так недоволен мной. Третьей попытки он мне не даст.» Преступники, создавшие столько проблем, оказались в сущности не так умны. Перестрелка, сбежавшая №007 и даже убийство №111 — дело рук одной и той же группы сотрудников. И всё это им удалось по одной простой причине: их покрывали сверху. Вот только было очень опрометчиво с их стороны совершать такие громкие проступки, рассчитывая на поддержку сообщника-квадрата. У каждого из них есть свой диапазон наблюдения, по которому, зная места происшествий, личность квадрата-предателя, ведущему удалось определить однозначно. Дальше все вопросы стали проясняться один за другим: на допросе фронтмену не составило особого труда заставить №9 рассказать обо всём. Пойманный квадрат выдал всех четверых своих сообщников: №28, 29, 54, 56. Рассказал также и о целях сотрудничества: о продаже органов, об их вывозе, о том, что сперва для препарирования они использовали №111, а потом и №007, но доктора убили, а девчонка сбежала. Конечно, некоторых действий своих сообщников не понимал даже сам №9, но в целом он внёс ясность в интересующие ведущего вопросы, а главное — дал наводку, где как можно застать остальных нарушителей на месте преступления. И теперь единственный в игре обладатель чёрной маски спускается в подсобку, рассчитывая застать там четверых нарушителей порядка. В лучшем случае. Но случай явно не лучший: только больше вопросов возникает, когда дверь в тесное помещение распахивается, и вместо четырёх живых заговорщиков обнаруживается один растерянный треугольник и два хладных трупа треугольника и круга. — Уведите его. Мы ещё поговорим, — быстро приказывает ведущий, пересекая помещение. Он проверяет маски всех предполагаемых нарушителей: №29 и №54 мертвы, №56 живой. Остаётся понять, где №28. Фронтмен оставляет одного из треугольников охранять помещение — на случай если вдруг объявится №28 и просто для страховки. №54 уводит с собой, также забирает трупы двух сообщников. Бросив небрежный взгляд на скопившиеся гробы, отмечает, что их следует сжечь в скором времени. Снова допрос. Дело обрастает подробностями, в целом история полностью согласуется с версией №9. Только два обстоятельства остаются неразгаданными: почему №29 и №54 мертвы и куда пропал №28? №56 утверждает, что не убивал их, хотя это было бы самым реалистичный предположением, и понятия не имеет, кто бы это мог быть. Про №28 он сказал, что вообще не видел его с прошлой ночи, и это подтверждалось тем, что ни на утренней, ни на вечерней поверке он не появлялся. Искать его ведущий не стал, ведь были гораздо более важные проблемы, вроде перестрелки или побега №007, но теперь следовало этим заняться. Новое потрясение не заставляет себя долго ждать: когда ведущий приказывает снять маски с погибших треугольника и круга, чтобы выживший смог опознать их, №56 заявляет, что эти люди ему совершенно не знакомы. Видимо, узрев в этом странном событии какое-то спасение для себя, он говорит, что они действительно вели себя старнно в последнее время: они придумали использовать №007 вместо доктора, как-то узнали, что она медсестрой работала и усилась на хирурга, потом №54 лечился у неё, так как был ранен, а №29 упестил её в конечном счёте. «Либо этот треугольник специально мутит воду, либо всё далеко не так просто, как казалось.» Фронтмен отдаёт приказ искать №28, надеется, что этот круг поможет как-то объяснить происходящее. Но готовится к худшему: пытается сконструировать хоть одну, хоть сколь-нибудь возможную теорию развития событий и думает, что делать дальше.●▼■
Бьён Ге спускается в подсобку, туда, куда планировал больше не возвращаться. Но никакие планы, как оказывается, не работают на этом безумном острове: сперва он планировал честно играть в игры, но это бы закончилось смертью; планировал просто попытаться выжить любыми способами, но быстро понял, что это не имеет смысла; планировал помочь своим спасителям, но разминулся с обоими и слабо представляет, чем может помочь; планировал следовать заветам бывшего начальника и пытаться помогать людям в любых ситуациях, но пока только меняет жизнь на жизнь. Например, сегодня он спас №212 от неминуемой гибели после поражения, но также убил одного ни в чём не повинного треугольника, просто исполняющего свою пусть и грязную работу, чтобы выжить самому. Детектив Хим направляется к подсобке, где должна находиться №212. Он знает, что сюда небезопасно объявляться ночью, ведь его даже никто не покрывает, и он виден на всех камерах. А после после всех дел, что они натворили, ведущий как-раз ищет нарушителей; наверняка, уже поймал квадрата №9, который рассказал про эту подсобку, где должны собраться остальные преступники. Впрочем, он также знает, что облава уже состоялась, ведь он собственнолично в ней учавствовал: видимо, ему посчастливилось «перевоплотиться» в какого-то «треугольника-оперативника». Да, после ужина ему, в отличии от многих других, не поступило команды спать. Вместо этого он сперва участвовал в облаве, а теперь ему дали команду искать №28 (чей труп валяется в районе баллонов с воздухом, что весьма иронично). Возможно, именно поэтому то, что он пошёл в подсобку, не вызвало оперативной реакции квадратов, и он всё ещё жив… Впрочем, сейчас он думает вовсе не о том, почему он до сих пор жив, а том, что делать дальше. У двери в заветное помещение стоит треугольник. Прошмыгнуть незамеченным никак не выйдет, соврать про смену караула тоже вряд ли (ведь охранник здесь стоит совсем не долго). Первое и единственное, что приходит на ум — убийство. Но его руки и так уже по локоть в крови. «В сущности, разве есть значимое различие между игроками и персоналом? И те, и те убивают других людей. И те, и те делают это ради денег. Разве правильно убивать треугольника, чтобы спасти игрока? Мне так легко даются убийства людей в масках, будто я не вижу в них людей, будто не знаю, что за маской такая же личность с чувствами, с переживаниями, как и любой игрок. С другой стороны, кто знает, сколько эти люди работают на игру, сколько скрывают такое преступление, скольких успели убить. А игрок участвует лишь однажды из-за больших долгов… И убивает, по сути, около четырёх сотен людей. Или неправильно списывать все эти смерти на совсеть победителя?» «Чёрт, как же всё это неправильно!» Детектив чувствует себя совсем запутавшимся, ослепшим, разучившемся отличать хорошее от плохого: «А ведь раньше я ставил мораль и честность превыше всего! Был даже готов терпеть бедность и несправедливость, лишь бы не стать преступником, вором, убийцей. Пусть в кармане ни гроша, зато совесть чиста! Но кто я теперь? Не убийца ли? Хотел бы я как прежде быть уверенным, что поступаю по совести.» Но сейчас нет времени на раздумья и сомнения, и Бьён Ге прекрасно это понимает: «Раз уж решил спасти, нужно завершить начатое. Надеюсь, мы с Джун Хо разоблачим эту чёртову игру, и это в некоторой степени оправдает все наши… отчаянные действия.» Хим уже берёт под прицел охранника, как вдруг его прошибает холодный пот от новой ужасной мысли: «А вдруг это брат Джун Хо? Может же такое быть, путь это и очень маловероятно, но вдруг. Если бы я убил его брата вот так вот, это была бы огромная трагедия, он бы, уверен, меня возненавидел и проклял бы тот день, когда помог мне.» В итоге детектив решает выстрелить треугольнику в ногу: потом просто снимет маску, и если это вдруг окажется брат Джун Хо, будет не так страшно, а если нет, то добьёт охранника, чтобы тот ни о чём не проболтался. Так Хим и поступает. Благополучно избавившись от охранника, он входит в помещение. Внутри всё тихо и остаются нетронутым с последнего посещения этого места детективом. Он открывает один из немногочисленных гробов (самый верхний) и обнаруживает №212, недвижимую, но без видимых повреждений. — Я знаю, что ты жива, — заявляет Бьён Ге без предисловий, спокойным и уверенным голосом. — И я — тот, кто спас тебя. Тем не менее ты проиграла — получить деньги ты уже не сможешь. Но я предлагаю, тебе жизнь. Я помогу тебе выбраться отсюда. Можешь больше не притворяться. Некоторое время женщина никак не реагирует, так что Хим уже начинает волноваться и собирается проверить пульс. Но тут №212 резко принимает сидячее положение, и они чуть не ударяются лбами. — Ты поможешь мне? — спрашивает она с недоверием. — Да, — твёрдо отчает он. — Как? — снова спрашивает она, не двигаясь с места. — Ты серьёзно можешь вытащить меня отсюда? Да там везде эти гаврики в красном! — Тихо, — шикает он на неё. — Переодевайся. Бьён Ге быстро раздевает убитого треугольника и протягивает женщине красный костюм. — Чё? — слегка офигевшая №212 медлит. — Слушайся моих указаний, и я помогу тебе как можно безопаснее покинуть это место. — Ладно, — всё ещё не врубаясь, она начинает передеваться. — Не подождёшь за дверью, а, извращенец? — несколько слащавым голосом предлагает она. Но Хим лишь равнодушно отворачивается. — Почему спасаешь меня и как это проворачиваешь? — спрашивает №212, натягивая комбенизон. — Не последнюю роль в твоём спасении сыграли удачные стечения обстоятельств, без которых ничего могло бы не получиться. А спасаю я тебя потому, что могу, — холодно отвечает Бьён Ге. — Потому что можешь? — усмехается. — Это что, типа благотворительность? — Можешь считать и так. — Звучит абсурдно, учитывая то, где ты работаешь, — фыркает женщина. Не получает ответа. — Я всё, — сообщает она. Он оборачивается. Перевоплощение №212 в безликий треугольник заканчивается. Бьён Ге оценивает результат: «Её немного выделяет резве что грудь, но она к счастью не очень большая, не должно бросаться в глаза.» Детектив подходит и небрежно напяливает на безжизненное тело освободившуюся одежду и кладёт его в гроб. — Теперь я отведу тебя в одно место, где мы найдём кислородные баллоны и воду. Пока будем идти, ничего не говори и не привлекай внимания. Если нам будут задавать какие-то вопросы, говорить буду я. Когда дойдём, ты возьмёшь один из баллонов и попывёшь. Сейчас мы находимся на острове недалеко от материка. Воздуха должно хватить для того, чтобы добраться до большой земли. После этого просто беги как можно дальше от этих мест и никогда не возвращайся. Поняла? — Да. В деле, касающемся её жизни, женщина становится предельно серьёзной. Она слушает очень внимательно, хотя и заметно, что она просто шокирована всем происходящим. — Справишься? — Да. — Тогда приступим. Хим шагает к двери, но вдруг слышит голос женщины. Он оборачивается и видит её, согнувшуюся в низком поклоне. — Спасибо! Не знаю, зачем ты это делаешь, откуда всё это знаешь, кто ты вообще такой. Но я очень благодарна, что ты спасаешь именно меня. Может быть я и не лучший человек, но я умею быть благодарной. Спасибо тебе! — Я не могу гарантировать, что ты выживешь, но приложу для этого все усилия. И я надеюсь, что не пожалею об этом. Будь честным человеком, это всё, о чём я прошу. Знаю, порой это бывает очень тяжело, но, если действительно благодарна мне, сделай это. №212 кивает, и они наконец отправляются в путь.●▼■
— Наш отряд приступил к утилизации найденных гробов. №81 не обнаружено на посту, — докладывает один из квадратов. — №28 найден мёртвым у кислородных балонов, аварийного пути отхода для ВИПов, — сообщает треугольник по другой линии. Ведущий беззвучно вздыхает, чувствуя, как контроль над ситуацией, понимание происходящего буквально утекает сквозь пальцы. Если раньше он знал, что среди персонала появились предатели, и это казалось ему вполне решаемой проблемой, то сейчас создавалось такое впечатление, что предатели повсюду и никому из подчинённых нельзя верить. «№28, 29, 54 мертвы. Ни №9, ни №56 не сознаются в убийстве. №81 без разрешения покинул пост. Пал жертвой предателей, был с ними заодно или ведёт своё собственную игру. Первые два варианта кажутся более обоснованными, но тогда непонятно, какой интерес представляет уже раскрытое мною место для встреч? Возможно то, что в это помещение можно быстро и незаметно можно переместить одного из убитых? Как бы там ни было, этот утилизатор надо закрыть.» — Найти №81, — отдаёт приказ фронтмен, а сам отправляется осматривать труп №28. «Чтобы всё происходящее могло значить? Кому может быть выгодно убивать предателей, №28, 29, 54? Сперва я предположил, что это может быть разлад в команде, на нервной почве того, что их могут раскрыть, но тогда некому было бы продолжать действовать, убирать с поста №81, если исходить из этого предположения, ведь все участники либо пойманы, либо мертвы. Есть ли среди работников другая группа нарушителей или один нарушитель? Какие цели они предследуют?» «Кажется, я имею дело с отъявленными безумцами, раз они вновь заявляют о себе уже спустя едва ли полчаса после облавы.» Труп №28 мирно плавает в воде. Ведущий подаёт знак треугольникам и они вытаскивают тело. Он внимательно осматривает его. — Не хватает одного балона с воздухом, — вдруг замечает фронтмен, уже собравшийся покинуть это неприглядное место. — Собирайте скоросной катер.●▼■
Бьён Ге успел лишь удовлетворённо выдохнуть от того, что как минимум одну жизнь он точно спас, как его призвали на новое задание. Тело №28 наконец нашли, но теперь те же треугольники готовят катер. «Зачем вдруг понадобился катер?» — волнуется детектив. Спросить нельзя, ибо тут не положено чем либо интересоваться, однако обыкновенной внимательности оказывается достаточно, чтобы обнаружить в руках у ведущего дисплей с маленькой красной точкой, медленно отдаляющейся от берега. Ужасное предположение осеняет Бьён Ге. Его и несколько других треугольников оставляют на береге, немногие выбранные фронтменом вместе с ним погружаются на катер и отплывают. Весьма тяжёлое для детектива Хим ожидание оканчивается самым неутешительным образом: женщина, к спасению которой он приложил столько усилий во власти ведущего.●▼■
Ведущий делает большой глоток дорогого скотча и вновь пристально смотрит на свою пленницу через чёрную маску неприступности. Всех охранников он отпустил, решив допросить женщину в одиночестве — все равно от этих кругов и треугольников никакой пользы в этом деле. Ещё глоток. «Нет. Нельзя напиваться на рабочем месте, владелец и так мной крайне недоволен. Впрочем, ни одной теории каксательно нынешнего дела не сгенерируешь на трезвую голову.» Несмотря на ход своих мыслей фронтмен отставляет стакан, запрещая себе к нему притрагиваться, как минимум на несколько часов. «№212, — мысленно констатирует он, задумчиво глядя на женщину. На ней больше нет куртки с номером, тем не менее ведущий узнал главную скандалистку всех игр. — Какого чёрта она ещё не на том свете?» Проверка камер наблюдения не оставляет свободы для воображения: «Очевидно, охранник не попал в неё или нанёс не смертельное повреждение, — быстрый взгляд в сторону пленной показывает, что совсем не попал. — Но как? Надо быть слепым, чтобы промазать с такого расстояния! Выходит, это было намеренно. Потом, вероятно с тем же намерением именно её гроб спустили в подсобку. Но зачем? Хотели расчленить живого человека? Может быть, решили, это будет гарантией сохранности и работоспособности всех органов? Но №56 упоминал в своих рассказах одного «зомби», которому никто из них был не рад.» «Значит это всё случайности? А потом №212 с помощью всё той же невероятной удачи обезвредила вооружённого №81, додумалась вырядиться охранником и как-то нашла запасной выход для ВИПов, не учтя лишь того, что я могу отследить каждый кислородный баллон? Абсурд! «Ей кто-то помогал, и это очевидно. Но кто и зачем? Кому понадобится с таким трудом спасать ей, проигравшей, жизнь на играх потом возиться с телом, возвращаться в охраняемое, пусть и одним треугольником, помещение спустя всего полчаса после облавы и… Просто спасать ей жизнь? Кому она так нужна? Почему именно она, что в ней особенного?» «Посмотрю, что она скажет.» Ведущий наконец вынимает изо рта женщины кляп, без которого при транспортировке пойманной было не обойтись: пока не заткнули, она орала нечеловечески. — Что скажете? — хмуро спрашивает он, уже порядком уставший от этой неразберихи. — А ничего! — №212 буквально выплёвывает отказ ему в лицо. — Думаешь, дура? Как только всё расскажу, ты убьёшь меня. Зачем тогда мне говорить? — Если не заговорите по-хорошему, я применю пытки, — по обыкновению бесстрастно отвечает фронтмен. На лице пленницы отражается неприкрытый страх. — Какие? — всё-таки интересуется она с беспокойством. — Любые. Всё, что потребуется, чтобы развязать вам язык, — заявляет он с таким равнодушием, как будто бы прямо сейчас может достать полный набор орудий пыток за все века. — Так что рассказывайте в подробностях всё, что произошло с того момента, как вы потеряли все свои шарики. №212 мешкает. С чистейшей ненавистью смотрит в чёрную маску, будто стремясь испепелить взглядом её, а затем лицо, скрытое за ней. — А знаешь, что? Иди ты к чёрту! Всё равно сдохну. А чем меньше ты знаешь, тем больше вероятность, что и ты загнёшься не от старости. Удачи в твоей проклятой игре! Желаю, чтобы однажды все твои геометрические фигуры просто исчезли и ты столкнулся один на один с толпой разъярённых, перепуганных игроков, ненавидящих тебя пуще самого сатаны! Пусть тебя забьют до смерти, порвут, покромсают на маленькие кусочки! «А я ведь подобное уже случилось однажды… тогда я победил всех четыреста с лишним игроков.» — Даже если я расскажу, опишу всё хоть в самых мельчайших подробностях, ты все равно не поймешь. Не поверишь, — продолжает она с запалом. «Думает, я не знаю, какого это, бедность, страх перед смертью, вина? Думает, я не проходил через всё это?» — Я сама сначала не просекла, — сумасшедшая улыбка расцветает на её губах, кажется, от пережитого у женщины действительно поехала крыша. «Значит она не о том, что пришлось перенести ей? Тогда о чём? Чего может не знать ни такой как я в её представлении, ни подобный ей?» — До сих пор мне сложно поверить. Он сказал: спас, потому что мог. Не удивительно ли звучит? Ты встречал когда-нибудь таких людей? Не встречал? — она истерически смеётся. Но неожиданно надрывных смех переходит в рыдание. — Я была так близка! Я думала, мне наконец-то ничего не угрожает, думала выплыву, выберусь, убегу как можно дальше и забуду навсегда. Ты и не представляешь, в тот момент, когда проиграла, я так сильно захотела жить. Хоть в нищете, хоть впроголодь, но жить! — снова сумасшедсая улыбка на ещё не высохших щеках. — Послушай, оставь меня, — вдруг молит она. — Я ничего не знаю, зачем я тебе нужна? Отпусти, и забуду всё, что здесь было. Не проговорюсь, а если и стану болтать, кто мне поверит? — голос женщины становится тише, будто она теряет последние силы. — Просто сделаем вид, что я умерла тогда, когда должна была, никто не узнает… Выстрел. Прерывистый голос №212 замолкает. Навсегда. — Верно, никто не узнает. Сделаем вид, что вы умерли тогда, когда должны были. Игрок №212 выбыл. Ведущий опускает пистолет и тут же задумывается, насколько правильно поступил: «Это было опрометчиво с моей стороны: я так ничего у неё не выведал, мне следовало применить пытки. Впрочем, она была не в себе. Вряд ли было бы много пользы от бреда сумасшедшей… Но попытаться стоило. Кажется, я поддался порыву, приняв не до конца взвешенное решение. Такого не должно повториться.»