Мир лабиринта и костей

      Соня чувствовала себя великолепно, и от этого на душе становилось только паршивее. Это был замкнутый круг, из которого она никак не могла выбраться, который, казалось, сжимал её сильнее и сильнее, грозясь переломить пополам.       Она не знала, что Махатс сделал с ней, и даже Марселин не смогла этого понять. Организм Сони вновь был в норме, как и месяцы назад, когда она и знать не знала о том, что умерла во младенчестве и была воскрешена с помощью чужой крови. Соня даже не была уверена, что и это правда. Слов Фройтера и Альтана, а также их магии и хаоса хватало, чтобы поверить, но она всё равно сомневалась. Искатели не привыкли обходиться без вещественных доказательств, а её единственное доказательство трусливо сбежало, когда коалиция пришла за ним.       Вздохнув, Соня сосредоточилась на том, что видела перед собой — могильной плите, возле которой теперь лежал букет ирисов и камелий. Соне потребовалось время, чтобы узнать, что именно эти цветы в Кэргоре приносили на могилы к воинам. Ирисы у кэргорцев означали доверие, веру и надежду, а камелии — восхищение, совершенство и благодарность. И хотя Соня знала, что Диона никогда об этом не узнает, она хотела, чтобы на её могиле всегда были свежие цветы.       Это вошло у неё в привычку. Раз в неделю она собирала свежий букет, договаривалась с магом, который мог открыть ей портал на место и обратно, и навещала могилу. Погибших сигридцев хоронили и на земных кладбищах, защищая их могилы особыми чарами, но существовало ещё одно место, скрытое так же хорошо, как зал Истины и Тайрес. Соня даже не знала, где конкретно оно находится, и по зелёным холмам вокруг угадать было крайне сложно. Она, на самом-то деле, и не пыталась — достаточно было того, что маги всегда могли открыть портал.       Сегодня с ней была Лукреция, которая, в отличие от Айше, к которой Соня обратилась изначально, не была занята. После убийства госпожи Сибил, — которое, разумеется, все именовали именно убийством, — Йозеф стал главным магом эльфов и правой рукой короля Джулиана, а Айше заняла его прежнюю должность.       Жизнь в коалиции кипела и менялась, и Соня быстро к ней приспосабливалась. Марселин оставила ей достаточно отваров, которые следовало пить раз в день. В случае недомоганий или ухудшения состояния Соня могла обратиться к Шерае, которая знала, как ей помочь. Пока что поисков у неё не было, Соня в основном разбиралась с архивами и отчётами старых дел, и эта работа, право, обычно поручалась провинившимся или раненым искателям. Соня не жаловалась, зная, что у Мирны уже есть для неё несколько достаточно лёгких поисков и что Саул уже говорил с Алексом о том, чтобы поручить им более важное дело через неделю или две. Перед тем, как исчезнуть вместе с сальваторами, мистер Сандерсон подписал документ, согласно которому Соня могла считать полноправной искательницей.       Её это не слишком радовало. Дело, которое стало её экзаменом, закончилось катастрофой, и теперь Соня каждую неделю приносила букет на могилу Дионы.       На нос Сони упала первая капля, и она, наконец, очнулась от своих мыслей. С каждой секундой дождь становился всё сильнее. Лукреция уже начала создавать тонкий барьер, который оградит их ливня, но Соня покачала головой и, посмотрев в небо, глубоко вдохнула.       Жизнь в коалиции кипела и менялась, а Дионы больше не было. Соня знала, что она в этом не виновата, знала, что Энцелад её не ненавидит, но чувствовала себя паршиво. Ей хотелось сказать Дионе, что она благодарна за помощь, которую девушка оказала при их с Твайлой спасении, и что она никогда об этом не забудет. Она была благодарна каждому, кто был там в тот день, но Дионе — в первую очередь.       — Давай возвращаться, — сказала Соня, поворачиваясь к Лукреции.       Она, критически оглядев её, взмахнула рукой. Рядом появился портал, в который Соня вбежала, спасаясь от ливня, Лукреция зашла за ней. На её кремовом костюме и рыжих волосах не было ни капли, тогда как под ногами Сони уже образовалась лужа. Наверное, ей следовало попросить Лукрецию открыть портал сразу в её комнату, а не в главный зал Ордена.       — Часто ты её навещаешь? — вдруг спросила маг, убрав руки в карманы брюк.       — Каждую неделю, — честно ответила Соня.       — Не слишком ли часто?       — Я подумала, что ей бы это понравилось. Тем более сейчас, пока Энцелада нет. Знаю, что Артур тоже её навещает, но мы ни разу не пересеклись. Наверное, это к лучшему. Я понятия не имею, что ему говорить.       Будто от неё это требовали. Соня понимала, что ей необязательно утешать Артура, но хотела, чтобы он знал — она помнит о Дионе, пусть даже они не общались, и никогда не забудет.       — Спасибо, что помогла, — сказала Соня, когда Лукреция задумчиво уставилась на неё.       — Без проблем, — отстранённо пробормотала маг в ответ. — Я… пойду, наверное. Есть кое-какие дела.       Соня вежливо улыбнулась, согласно кивнув, и испытала облегчение. Лукреция вдруг стала такой задумчивой, что Соня ощутила неловкость.       Вообще, в последнее время она постоянно ощущала неловкость. Обычно Соню не волновало внимание посторонних, как и слухи, которые любили распускать ещё юные искатели, но теперь это задевало её. На неё смотрели, как на интересный музейный экспонат, её обсуждали. Некоторые даже спрашивали, что именно делал Махатс, будто не понимали, что это табуированная тема.       Соня хотела, чтобы эти люди замолчали, оставили её в покое, забыли о её существовании. Она не виновата, что когда-то её родители решили прибегнуть к помощи магии и хаоса, чтобы спасти её. Не виновата, что для этого потребовалась жертва того, кого она даже не знала. Она никогда этого не выбирала, и потому не должна была чувствовать вину, но чувствовала. Орден всё быстрее становился тесной клеткой, и Соня надеялась, что вскоре у неё появится какой-нибудь поиск, который поможет отвлечься.       «О нет», — подумала Соня, когда на лестнице в конце зала заметила спорящих Августа и Себастьяна, за которым со скучающим выражением лица шёл Саул Бергенсен.       Алекс не говорил, что за поиск им может поручить Саул, но точно знала, что он не будет слишком опасным. Она всё ещё не была готова браться за чрезвычайно серьёзное дело, а Алекс, как бы Соня ни уговаривала его, отказывался заниматься поисками без неё. Что странно, в этот раз подобным решением был недоволен только Август — Себастьян как-то слишком резко забыл о том, что любил всех критиковать и раздавать советы тогда, когда их не просят, и целиком и полностью погрузился в бумажную работу.       Ещё одна причина, почему Соня постоянно чувствовала неловкость: после аукциона-бойни Себастьяну так и не поручили достаточно крупного поиска, и он был занят архивами и старыми делами так же, как и она. Они фактически работали вместе, но редко друг с другом разговаривали, предпочитая делать вид, что работают одни. То ли Себастьян бесился, что теперь его работа приравнивалась к работе искательницы-недоучки, то ли не считал Соню достаточно компетентной даже для этого. Алекс просил её не принимать его холодность близко к сердцу, что Соня, в общем-то, и делала, но… Это же Себастьян. Она едва смогла связать два слова, когда узнала, что он, отстранённый от дел, искал их с Твайлой. Или только её. Соня даже не знала всех деталей, но знала, что он и впрямь делал то, что обещал Алексу перед аукционом — он защищал её. Теперь же он её не замечал, что было вполне в духе того Себастьяна, которого она знала.       Но, похоже, это не могло продлиться долго. Себастьян заметил её, уже приготовившуюся рвануть прочь, его взгляд изменился, из раздражённого стал едва ли не растерянным. Он уже открыл рот, будто собирался что-то сказать, когда Август грозно крикнул:       — Немедленно иди сюда!       Соня внутренне завопила, но, перебарывая страх, подошла, стараясь не встречаться с разъярённым взглядом Августа.       — Где ты была?       — На могиле Дионы, — пролепетала Соня в ответ.       — Одна?       — Нет, Лукреция была со мной.       — Где она сейчас?       — Не знаю, может, ещё где-то здесь.       — Ну всё, всё, хватит, — влез мистер Бергенсен, добродушно рассмеявшись. Соня никогда не могла угадать его настроения, — этот мужчина всегда улыбался и шутил, даже когда был в ярости, — но хотела думать, что он не разделял паршивого настроя Августа и Себастьяна. — Ты её пугаешь.       Соня хотела возразить, сказать, что она вовсе не напугана, но быстро поняла, что сделает только хуже. Если с Себастьяном она ещё могла выдержать разговор, то с Августом — нет. Ему, кажется, не нравился сам факт существования Сони, и во всех проблемах Алекса он винил её. Особенно теперь, когда Алекс отказывался от поисков, даже с самой лучшей наградой, просто из-за того, что не мог работать вместе с Соней.       — Ты была с Лукрецией, верно? — улыбнувшись, уточнил мистер Бергенсен. Соня поспешно кивнула. — Отлично. Видите, всё хорошо.       — Ни черта хорошего, — возразил Август. — Доступ к архивам только у семи человек!       — А ты думаешь, что мисс Кински могла бы провернуть это дело в одиночку?       — Он вообще не думает, — пробормотал Себастьян, ущипнув себя за переносицу.       — Закрой рот, Себастьян, — шикнул на него Август.       Соня вжала голову в плечи. Если сбежит сейчас, кто-нибудь заметит? Попытается её остановить? Уходить, когда с тобой разговаривают старшие искатели, ни в коем случае нельзя, особенно когда двое из них теперь представляют верхушку Ордена, но что, если…       — Ты и впрямь подозреваешь её? — со смешком спросил Себастьян. — Она никогда не заходила дальше третьей секции. Она просто не способна работать с делами такой сложности.       — Между прочим, — встрял Саул, — мисс Кински вас слышит.       — Я привыкла, — смиренно пробормотала Соня, пока Себастьян и Август продолжали ругаться между собой.       Даже если необъяснимые нападки Августа её задевали, она знала, что лучше промолчать, не реагировать на них. Притвориться, будто ничего не было. Август был сложным человеком, и даже Себастьян не мог нормально с ним общаться. Куда уж Соне, которая в сравнении с ним была довольно посредственной и недалёкой искательницей?       — Это необходимая мера! — жёстко подвёл Август.       — Мистер Сандерсон бы этого не одобрил, — возразил Себастьян.       — Он бы и с сальваторами не сбегал, но это случилось, так что не нужно говорить мне, чего бы он точно не стал делать. Сохранение конфиденциальной информации — наша работа.       — Это не значит, что ты можешь делать всё, что вздумается!       Соня боязливо отступила на шаг. Саул, заметив это, вновь улыбнулся и, не обращая внимания на ругань, подошёл ближе.       — Ты правда была с Лукрецией?       — Да.       — Хорошо, мы проверим это. Но, возможно, придётся всё равно нанести метку.       — Какую ещё метку?       Саул помедлил, изучая её своим единственным глазом — левый был скрыт под чёрной повязкой. Рокси рассказывала Соне, что из-за этого в детстве Алекс считал, что Саул был пиратом.       — Кто-то вломился в архивы и вынес кучу дел, — пояснил Саул, на мгновение покосившись на Августа, лицо которого уже побагровело от злости. — Доступ был только у семи искателей.       — Но я не в их числе, — растерянно возразила Соня. — Я никогда не появлялась в архиве одна, только с Себастьяном. И я никогда не выносила дел и…       — Тише, тише, — похлопав её по плечу, мягко произнёс Саул. — Я знаю, Алекс мне рассказал. Мы просто проверим твою комнату и убедимся, что утром ты была с Лукрецией, хорошо?       Соня напряжённо кивнула. У неё не было ни сил, ни возможности возразить или отказаться. В конце концов, даже если Август давил чересчур сильно, он делал это ради Ордена. Всё, что он делал, было на благо Ордена, и в этом Соня никогда не сомневалась.

***

      — Сделай лицо попроще, — посоветовала Рокси. — А то выглядишь, как придурок.       — Брось, — пробормотал Алекс в ответ, — ты просто завидуешь, что это не твой поиск.       Он знал, что после подобного заявления Рокси просто взбесится, но именно этого и добивался. Уж лучше слушать её ругань и недовольство относительно того, что слежку за торговцем сигридскими украшениями поручили не ей.       — Я бы справилась лучше!       Было просто удивительно, что она действительно в это верила. В последнее время уверенность Рокси в себе взлетела до небес и никак не опускалась. А ещё она стала раздражительной, постоянно язвила и думала, что со всем справится сама. Алекс понятия не имел, из-за чего такие перемены — хотя, может быть, в шестнадцать лет все такие.       Как бы там ни было, пока Саул подбирал им подходящее дело, Мирна поручила поиск ему и Соне, и теперь он ждал, когда она вернётся. Лили убежала на собрание пятнадцать минут назад, заперев дверь их комнаты, и Алекс терпеливо ждал, расхаживая по коридору туда и обратно. Папка со всей имеющейся информацией о поиске была у него в руках, которые сильно дрожали. Вплоть до этого момента Алекс всеми возможными способами отказывался от поисков, чем изрядно бесил едва не весь Орден, и теперь чувствовал предвкушение пополам со страхом. Что, если он поторопился, согласившись взять поиск? Что, если Соня ещё не готова вернуться к делам?       Теперь Алекс чувствовал себя глупо. Что, если он и впрямь сглупил, решив, что Соня будет рада этому поиску?..       — Ну хватит, — буркнула Рокси, несильно пнув его по ноге. — Не кисни, а то смотреть тошно.       — Это ведь хороший поиск, да? — торопливо уточнил Алекс, беспомощно уставившись на сестру.       — Мог бы быть хорошим, если бы его поручили мне!       — Рокси.       Она недовольно скривила губы и, выждав несколько секунд, со вздохом ответила:       — Хороший, не переживай. Соня будет рада.       — Да?       — Да, конечно. А потом вы можете взять поиск посложнее, а потом заказать столик в каком-нибудь чудном ресторане и…       — Что? — Алекс, нахмурившись, уставился на неё. Рокси идеально скопировала его эмоции и повторила:       — Что? Только не говори мне, что ты взялся за этот поиск не из-за того, что хотел впечатлить Соню.       Алекс только сильнее нахмурился.       — Погоди, ты что, серьёзно?! — неожиданно вспылила Рокси, всплеснув руками. — Ты взял этот поиск только потому, что он идеально подходит?       — А как иначе? Серьёзные поиски ей никто сейчас не доверит, а начинать со средних — отличный вариант…       — Алекс, — прервала его Рокси, — ты идиот! Немедленно пошёл и взял самый лучший поиск!       — Я не могу, и ты это знаешь!       Рокси едва не выхватила у него папку с информацией о поиске, — наверняка собиралась хорошенько избить ею, — но вовремя остановилась. В конце коридора показались спорящие Себастьян и Соня, из-за чего Алекс поначалу растерялся. Утром отец сказал, что требуется помощь Себастьяна, а его, Алекса, отправил к Мирне, даже не намекнув, из-за чего такая срочность. В последнее время любое дело, в которым участвовали и отец, и Себастьян, превращалась в конфликт, и теперь, зная, что Соня каким-то образом оказалась втянута, Алекс чувствовал, что готов умереть из-за волнения.       Может, это из-за него? Соня пусть и побаивалась Себастьяна, в нужные моменты становилась бесстрашной настолько, что могла спорить с ним. И сейчас, судя по её нахмуренным бровям и сжатым кулакам, спорила очень агрессивно. Алекс был уверен, что ещё немного, и её лицо станет таким же красным, как и волосы.       — Просто не делай глупостей! — донёсся до них голос Себастьяна.       — Сам не делай глупостей! — яростно возразила Соня.       Алекс весь напрягся. Почему-то наблюдать за тем, как она спорит с Себастьяном, оказалось очень сложно. Самому спорить с Себастьяном или видеть, как он спорит с отцом — одно дело, к которому Алекс уже привык. В конце концов, это длилось так много лет, что не привыкнуть было невозможно.       — В чём дело? — невинно хлопая ресницами, спросила Рокси.       Себастьян, остановившись в полуметре от них, раздражённо фыркнул, запустив пальцы в светлые волосы. В очередной раз Алекс убедился, что его старший брат был на взводе и никак не мог взять ситуацию под контроль: он постоянно злился, язвил (хотя, вообще-то, он и раньше так делал), мог придраться к чему угодно или, наоборот, напрочь проигнорировать очевидные ошибки.       — В архивах хаос, — ответил Себастьян, хмуро переводя взгляд с Рокси на Алекса. — Кто-то пробрался туда ночью и вынес кучу дел. И теперь…       — Они нас подозревают! — выпалила Соня, грозно топнув ногой. — Нас! Мы же простые искатели!       — Ну, Себастьян крутой, — возразила Рокси, покачав головой. — Старший искатель.       — Да какая разница?! Они подозревают нас! Почему мы?!       — Хватит ныть! — резко возразил Себастьян.       — Хватит меня учить! — не осталась в долгу Соня. — Меня бесит, что они обвиняют нас без всяких доказательств!       Себастьян ещё сильнее нахмурился, и Алекс почувствовал, как его пронзил страх. Он совершенно ничего не понимал.       — Они обвинили нас! — в сердцах повторила Соня, протянув к нему руку. — Мы под подозрением только из-за того, что имели доступ к архивам!       Алекс, нервно сглотнув, посмотрел на её руку — на запястье чернела вязь незнакомых ему сигилов.       — Это не для поиска, — растерянно произнёс он.       — Мне запрещено покидать Орден, пока ведётся расследование. Да я едва выторговала возможность выходить из комнаты!       — Что? — удивилась Рокси. — Они что, совсем сдурели?       — Так решил папа, — вставил Себастьян.       — О. Ну-у… Наверное, у него были причины…       — Ему не запретили! — вновь повысила голос Соня, указав на Себастьяна. — Разве мы не в равных условиях?!       У Алекса едва сердце не остановилось. Соня, вообще-то, была права: если речь шла об ограблении места, к которому она и Себастьян имели доступ, то это автоматически делало их подозреваемыми. В этом не было ничего удивительного, Алекс сотни раз сталкивался с подобным. И запрет на свободное перемещение был нормой. Однако в коалиции действовали правила, которые всегда могли быть использованы на благо выдающимся искателям с кровью первых. Себастьян — из их числа. Старший сын Гривелли, наследник семьи и старший искатель. Его просто нельзя было равнять с другими даже после того, как аукцион, куда он привёл столько людей, стал бойней. Сейчас, когда в коалиции был хаос из-за исчезновения сальваторов, никому не нужен был ещё один скандал.       — Что у тебя? — вдруг спросил Себастьян, кивнув на папку в руках Алекса. — Что за дело?       — Украденные драгоценности семьи Тарсел, — пробормотал он. — Я думал… Мы с Соней могли взять это дело. Мы бы справились.       Соня рыкнула, тряхнув головой. Она была чрезвычайно зла.       — Поговори с заказчиками, узнай, что да как. Потом решим, что делать с этим поиском.       — Но Мирна поручила его нам с Соней.       — Просто делай, как я говорю. Если надо, возьми Паскаля или Лили. Она, кажется, свободна.       — А как же я? — возмутилась Рокси, подпрыгнув на месте. — Я тоже могу помочь!       — А ты будешь очаровывать папу и узнавать все детали расследования.       На несколько мгновений Алекс забыл, как дышать. Должно быть, он ослышался. Себастьян никогда бы не попытался вытянуть из отца детали какого-либо дела. Это было их общей чертой: они не болтали о своих поисках и предпочитали всегда сохранять полную конфиденциальность.       Неужели то, о чём говорили в Ордене, правда? Себастьян не мог всего за два месяца измениться так сильно. Алекс знал его всю жизнь, и подобного никогда прежде не происходило.       — Боги, — выдохнула Рокси, прижав ладони ко рту. — Ты спятил!       — Я не…       — Мне это нравится, я в деле!       Себастьян поджал губы, недовольно уставившись на неё, но Рокси была непоколебима.       — Ладно, — нехотя согласился Себастьян, — может быть, я немного спятил. Однако необоснованные обвинения — это превышение полномочий, и даже должность временного главы Ордена не даёт ему право связывать нас сигилами. К тому же, у меня есть куча других дел, которыми нужно заняться немедленно, пока этот чёртов мир не рухнул, и буду признателен, Рокси, если ты поможешь.       — Согласна на что угодно, даже на слежку за собственным отцом, если ты скажешь мне кое-что.       Соня, всё ещё дующаяся на всех подряд, перестала прожигать пространство перед собой злым взглядом и даже заинтересованно покосилась на Себастьяна, когда тот кивнул. Рокси, ехидно улыбнувшись, спросила:       — Эти твои срочные дела связаны с Зельдой?       Себастьян громко скрипнул зубами.       — Я учил тебя собирать все слухи не для того, чтобы ты начинала верить им, особенно таким бредовым.       Кивнув с умным видом, Рокси заключила:       — То есть это связано с Зельдой. Хорошо, я не против. Благословляю вас и всё такое.       — Мы не…       — Обсудим наше дело. — Рокси помахала руками, будто хотела согнать их в небольшой круг. Несмотря на то, что никто не двинулся с места, она воодушевлённо начала: — Если хотим узнать, кто проник в архив, одной слежки за папой будет мало. Нужно найти мага, который согласится проверить место на предмет взлома, но чтобы никто в Ордене об этом не узнал.       — Можно попросить Лукрецию, — протараторила Соня. — Или Фройтера. Хотя я и так им должна…       — А ты уверена, что хочешь в это лезть? — с опаской уточнил Алекс.       — Разумеется, нет. Но меня уже обозвали рождённой в крови, так что хуже быть не может.       Да, он не ошибся: Соня была очень зла. И, кажется, она была готова смести всё на своём пути. Невероятно, а он-то хотел предложить ей дело с украденными драгоценностями! Пусть и семьи Тарсел, но всё же… В попытках доказать свою невиновность Соня могла перевернуть с ног на уши весь Орден, и Алекс не был намерен её останавливать.       И хотя теперь их осталось лишь двое, они были командой, и Алекс был обязан поддержать Соню. Рик бы так и поступил.

***

      — Ага. Да. Круто. Волшебно, — с чувством заключил Данталион, покачав головой. — У меня только один вопрос: какого х…       — Тебе обязательно постоянно ругаться? — проворчала королева Ариадна, лёгким движением руки разглаживая складку на своём лиловом платье.       — Вы всех одурачили, так что да, я буду ругаться! — рыкнул Данталион. — Вы хоть понимаете, что будет, когда об это узнают? Мы и так ослабли из-за того, что не можем закрывать бреши!       — Маги всё ещё могут ограждать их, — возразил Шерая. — И я понимаю твоё недовольство, но, пожалуйста, успокойся…       — Ещё одно слово, и я вырву тебе сердце!       Шерая вздохнула и, не удержавшись, возвела глаза к потолку. Она была уверена, что справится, — у неё было целых два дня, чтобы продумать, как именно рассказать о визите Райкера, — однако Данталион превзошёл самого себя. Он с абсолютно каменным лицом слушал объяснения по поводу срочной встречи в особняке Гилберта и даже не подшутил над чересчур простым платьем королевы. Он был серьёзен и внимателен ровно до тех пор, пока она не спросила, поняли ли они то, что услышали.       Шерая считала, что посвятить коалицию в планы сальваторов следует сразу, но после того, как подавляющее большинство лидеров проголосовали против Третьего, поняла, что это бессмысленно. Неважно, как сильно он старается и сколько людей могут подтвердить, что он не лжёт. Они бы не поверили даже Свету Арраны.       К тому же, сальватором никто не указ. У Николаса была патологическая привычка всем угождать, но даже он бы не стал сидеть на месте из-за того, что коалиция считает, будто так будет лучше. Только сальваторы могли справиться с Лабиринтом, и Шерая была уверена в том, что поступила правильно. Маги коалиции до сих пор искали место, откуда был открыт Переход, и наверняка были готовы последовать за сальваторами, однако без Райкера их ждал провал. Магия Диких Земель слаба, и так просто Переход в неё не открыть.       — Ты закончил? — уточнил Шерая, когда поток ругательств Данталиона, казалось бы, иссяк.       — Нет!       Он и впрямь не закончил: Шерая и королева Ариадна слушали его ругательства, каждое из которых было изощрённее и жёстче предыдущего, ещё двадцать минут, в течение которых ни одна из них не могла даже слова вставить. Данталион ходил по гостиной, каждый сантиметр которой был защищён чарами и барьерами, и если случайно натыкался на мебель, со всей силы пинал её и вновь срывался.       — Как вы до этого додумались?! — под конец рявкнул он, метнув дикий взгляд на Шераю. — Вы хоть понимаете, в какое положение поставили нас?!       Королева присвистнула.       — Никогда не видела тебя таким злым.       — У вас есть эта дурацкая магия и дурацкие чары, неужели вы не придумали ничего лучше?!       — Дурацкая магия, как ты её назвал, не всесильна, — возразила Шерая. — Однако она справится с удержанием брешей и демонов до тех пор, пока сальваторы не вернутся.       — Ты понятия не имеешь, вернутся ли они вообще!       У Шераи дёрнулся глаз. Да, она верила в Гилберта, она верила в Фортинбраса и, в конце концов, она верила в сакрификиумов. Не верить в них было бы просто глупостью, на которую Шерая, будучи сильным и умным магом, не была способна. Однако Данталион был прав: она не знала, вернутся ли сальваторы. Она боялась, что два дня назад, в полночь, на мосту в Тайрес видела Гилберта в последний раз.       Стоило ли отпускать его? Может, ей всё же следовало отправиться с ним? Дикие Земли бы подавили её магию, а в Лабиринте она и вовсе была бы бесполезна, но всё же…       — Кто-нибудь ещё об этом знает? — остановившись в центре комнаты, спросил Данталион. — Джулиан? Старейшины?       — Нет, — ответила королева, всем своим видом выражая безразличие. — Они, как и все остальные, думают, что сальваторы сбежали.       — И когда планируете рассказать им?       — Не раньше, чем найдём доказательства, которые убедят их. Они отвергли даже Свет Арраны.       — Ты владеешь Сердцем, — громко цокнув языком, возразил Данталион. — Просто заглянула бы к ним в души и…       — Без согласия этого не сделать! К тому же…       Королева замялась, искоса посмотрев на Шераю, но так ничего и не сказала. Шерая озадаченно нахмурилась. Ей казалось странным, кто королева такая тихая. Обычно она не позволяла Данталиону так долго ругаться и затыкала его сразу же если не силой своего авторитета, то чарами, а сейчас… Она была задумчивой, внимательной, чуть менее раздражительной, чем обычно. Будто было нечто, что захватило её внимание, и теперь все остальные проблемы казались ей незначительными.       Ариадна не делилась с ней своими мыслями. Шерая предполагала, что о случившемся знала Пайпер, — не просто же так королева шепталась с ней как раз перед тем, как появился Райкер, — однако у неё не было возможности проверить это предположение. Королева ни за что не станет болтать просто так, да и своих замыслов не раскроет. Не сейчас, когда им следует быть чрезвычайно осторожными.       — Есть ещё кое-что, — сказала Шерая, когда королева так и не продолжила, задумчиво уставившись на свои ногти. — Стефан и Марселин разговаривали с Еленой. Она утверждает, что некий Андер из фей был наследником Силы и, вполне возможно, до сих пор им является.       — Это возможно? — недоверчиво спросил Данталион.       — Вполне возможно, — повторила Шерая, наградив его ледяным взглядом. — Ты вообще меня слушаешь?       — Обычно ты говоришь только ересь, так что не особо. Но если бы ты предложила выпить, я бы…       — Андер из фей? — пробормотала королева, взгляд которой переместился к открытым балконным дверям, впускавшим свежий воздух со стороны пляжа. — Одного имени мало, чтобы найти его.       — Начнём с семьи Гарсиа. Андер женился на Каталине и, как считает Марселин, мог взять её фамилию, чтобы скрыться.       — Минуточку. — Данталион оторвался от сосредоточенного изучения линии горизонта и, круто развернувшись, уставился на Шераю. — Гарсиа?       — Елена сказала, что Андер женился на Каталине, тёте Марселин.       — Как, чёрт возьми, это возможно? Елена давно мертва и… О. О, — с большей осознанностью повторил он.       Шерая ущипнула себя за переносицу.       — Отлично. Великолепно. Просто волшебно. Теперь нам и семейное древо Гарсиа изучать? О, да, — тут же продолжил Данталион, не позволяя никому даже рта открыть, — это именно то, чем мы хотели заняться. У нас же так мало дел!       — Не горячись, — с нотками раздражения бросила королева.       Шерая знала, что это не сработает, и потому ничуть не удивилась, когда Данталион вновь зарычал.       — Не горячиться?! Из-за отсутствия сальваторов бреши не закрыты, лишь ограждены, и некоторые демоны всё равно прорываются в мир! Мои вампиры постоянно в движении, у нас куча потерь и проблем!       — Коалиция делает всё возможное…       — Коалиция делает всё возможное, чтобы не потерять своё влияние. Признайтесь, мы облажались. Ты облажалась, — добавил Данталион, указав на Ариадну. — Ты облажалась. — Теперь его рука указывала на Шераю. — Даже я облажался!       — Обожаю, когда ты признаёшь свои недостатки, — промурлыкала королева, на что Данталион скрипнул зубами.       Глаз Шераи дёрнулся ещё раз.       — Из-за убийства Сибил все на взводе, — напомнила она, стараясь сохранять нейтральный тон. — Но мы сумеем взять ситуацию под контроль, если докажем, что не нужно тратить драгоценные ресурсы на поиски сальваторов.       — Их уже тратят, — вяло возразил Данталион. — И про убийство Сибил все забыли.       — Только ты.       — Я всегда знал, что она стерва! Она была против того, чтобы я немного помучил Махатса, но теперь…       — Ты нашёл Махатса?! — выкрикнула королева, подскочив с дивана.       — Да. Нет. Не знаю! Возможно?       Теперь Шерая поняла, почему он был таким нервным и злым, срывался из-за любой мелочи и не стеснялся орать на них. Данталион был подопытным Кемены и Махатса, которого они называли Неапольским и над которым ставили эксперименты по изучению хаоса. Всю информацию, которая была у Шераи, она раздобыла исключительно благодаря разговору с Кеменой. Однако деталей было катастрофически мало: ей не удалось проверить эту информацию или раздобыть записи экспериментов Кемены. Всё было уничтожено много лет назад, и доподлинно неизвестно, кем именно — самой Кеменой или Данталионом.       У Шераи были только два имени, Тереза и Беатрис, которые она услышала от вампира, но больше ничего. Он слишком хорошо скрывал информацию о своей жизни до становления вампиром, и даже Шерая не могла её найти. Безоговорочно верить словам Кемены о том, что сама Ночь сошла с небес и даровала Данталиону силу, с помощью которой он убил каждого из подопытных Кемены и Махатса, а после едва не убил и их, она не решалась.       Ей были нужны доказательства, и Шерая была намерена найти их. Так же, как была намерена найти самого Махатса, — даже если Данталион будет против её помощи, — и Андера из фей.       Шерая редко отдыхала, но теперь, когда Гилберта нет рядом, ей придётся работать за двоих. Следить, чтобы в коалиции не гуляли слухи о мнимом предательстве сальваторов, всячески помогать магам ограждать бреши и оказывать содействие вампирам, которые не только занимались поисками Махатса, но и всегда первыми принимали на себя удар демонов, только пришедших в этот мир.       Ради коалиции и Гилберта, который доверился ей, Шерая сделает что угодно.