Мир лабиринта и костей

      Иснан открыл глаза в том же самом белом зале, который видел последним. Карстарс, наклонившийся к нему слишком близко, улыбнулся и будто бы любя погладил его по волосам.       — Отлично, я уж поверил, что ты помер.       Иснан дёрнулся вперёд, щёлкнув зубами, но хаос потянул его назад — только после этого он почувствовал цепи, обвивавшие его руки и тянущиеся в темноту за его спиной. Это не было порталом или брешью и совершенно не напоминало врата, через которые они проходили, чтобы попасть в Лабиринт. Иснан вообще ни разу не видел, чтобы хаос принимал подобную форму, и понятия не имел, как с ней бороться. Ренольд молчал, и никого, кроме Карстарса, здесь не было. Тот уж точно не станет отвечать на вопросы и не позволит Иснану подманить себя ближе, чтобы сальватор напал и добрался до крови старшего демона. У Карстарса был отвратительный характер, но он был умён и мастерски управлялся с хаосом. Такие дешёвые трюки с ним не сработают, и Иснан сразу же отбросил их.       В голове было практически пусто, зато тело помнило ощущение давления, которое оказывал король демонов, и ужас, который парализовал Иснана. Разве он не должен был продержаться хотя бы на пару минут дольше?.. Он сальватор, в конце концов, и не мог быть таким слабым.       «Дело не в слабости, — неожиданно произнёс Ренольд, но так тихо, что Иснан практически поверил, что ему лишь померещилось, будто сакри заговорил. — Ты помнишь, кто был с Хайбарусом?»       Не сводя взгляда с Карстарса, который стоял перед ним на расстоянии двух метров и как ни в чём не бывало улыбался, Иснан ответил: «Какой-то сопляк в маске».       «Они говорили о богах».       «Разве?»       Иснан совершенно не помнил этого.       «Ты помнишь, — возразил Ренольд, — но хаос заставляет тебя думать иначе».       «Если ты такой знаток хаоса, почему я до сих пор в цепях?»       «Желаешь, чтобы я взял контроль над телом? Это может быть не слишком приятно».       «Я не намерен сидеть, как собака на привязи!»       Ренольд не ответил, из-за чего Иснан едва не заорал. Но, вовремя вспомнив о Карстарсе, прикусил язык. Не хватало ещё доставлять ему удовольствие, показывая, в каком отчаянном положении Иснан находится.       Он постарался пошевелить пальцами, чтобы ощупать цепи, но отдёрнул их, почувствовал ледяной холод и боль. Странно, что это произошло только сейчас. Он, должно быть, уже давно был скован, и чужой хаос должен был давно отравить его тело.       «Ты же не настолько глуп, Иснан», — с лёгким разочарованием проворчал Ренольд.       «Что мешает тебе дать мне прямой ответ?»       «Что мешает тебе, наконец, осознать, что ты не просто демон?»       Иснан громко фыркнул, чем привлёк внимание Карстарса. Будто он и не понимал, что не является обычным демоном. Сакрификиумы никогда бы не выбрали кого-то из тёмных созданий, и это означало, что Иснан всегда был особенным.       «Ты не был особенным, — возразил Ренольд. — Ты был напуганным, потерянным и очень одиноким. Таким же, как я».       «Кончай молоть всякую чушь, — мысленно огрызнулся Иснан. — Тупые сентиментальные истории не помогут освободиться!»       «Ты так уверен? Разве суть магии не в том, чтобы питать её эмоциями? Я лишь пытаюсь сделать тебя сильнее».       «Тогда говори, чёрт возьми, прямо!»       Ренольд вздохнул, и этот звук эхом отразился внутри головы Иснана.       «Я столько раз являлся тебе, а ты так и не понял, что мы оба скованы цепями?»       Не удержавшись, Иснан хрипло рассмеялся. Карстарс уже в открытую таращился на него, но сальватору было плевать. Это Ренольд-то являлся ему? Он брал его тело под контроль столь редко, что порой Иснан забывал, что сакри способен на это. И он никогда не являлся во плоти, всегда в отражении, из-за чего Иснан так редко видел своё собственное лицо. Это совсем не то, что должен был делать нормальный сакри, который твердил, что всё ещё верит в своего сальватора.       Разве Ренольд не должен помогать ему? Быть с ним одним целым? С первой минуты своего существования и до самой последней он отдаёт себя, свой разум и свою магию сальватору. Судя по тому, что помнил Иснан, Ренольд помогал Аннабель. Бесхребетной, слабой и глупой Аннабель, которая не сумела защитить себя.       «Ты правда думаешь, что всё было так?»       Иснан мотнул головой, пытаясь заглушить голос Ренольда, однако с каждым словом тот становился всё громче и яростнее.       «Ты правда думаешь, что тогда был сильнее Аннабель? Думаешь, что видел, как она умирала? Может, цепи, которыми меня сковали, и ограничивают меня, но это не значит, что я позволю тебе думать, будто тогда ты был могущественнее».       «Ты уже был моим», — возразил Иснан, чувствуя, как ярость вновь возрастает в нём.       «Разве ты не помнишь, что связь с нами — это навсегда? Так почему ты думаешь, что мы уже были связаны, когда ты видел, как умирала моя Аннабель? Действительно веришь, что видел это?»       У Иснана был готовый ответ, однако что-то остановило его. Левый красный глаз Карстарса скользнул по его лицу, уголок губ едва заметно дрогнул. Всего на долю секунды, но Иснану показалось, будто Карстарс был готов отступить на шаг.       «Я видел, как она умирала», — настойчивее повторил Иснан, вскинув голову и ответив на испытующий взгляд Карстарса.       «Ты думаешь, что видел, но это не так. Ты не мог быть там, ведь тогда я ещё был связан со своей Аннабель, а ты не был сальватором».       «И что, будешь попрекать меня этой дурью до конца жизни? Знаешь, если не поможешь, я ведь и впрямь умру! Ты что, хочешь побить рекорд по количеству сальваторов?»       «А ты так сильно хочешь умереть, что даже не даёшь мне объяснить тебе элементарные вещи?»       «Вау, вы посмотрите на него, он, наконец, решил мне что-то объяснить!»       Ренольд замолчал — Иснан почти поверил, что сакри всего-навсего обиделся на него, как неразумный ребёнок, однако спустя какое-то время почувствовал, как кончики пальцев начало легонько покалывать.       «Вы — дети магии и хаоса, — вкрадчиво произнёс Ренольд, продолжая медленно распространять потоки тёплой магии по телу Иснана. — Вершина мастерства богов в области созидания и нечто большее, чем просто смертные. Ты — нечто большее, чем просто смертный».       «Я не смертный», — инстинктивно возразил Иснан.       Карстарс, всё это время наблюдавший за ним, казалось бы, прекрасно понимал, что он разговаривает с Ренольдом, но ничего не предпринимал. Это казалось Иснану даже более странным, чем тот факт, что ни Маракса, ни Хайбаруса, ни того юноши в маске не было, но сальватор практически сразу же забыл об этом. Тепло магии распространялось дальше, прогоняя холод, и голос Ренольда звучал всё увереннее.       «Разве ты обязан подчиняться тому, кто обманул тебя? Разве должен выполнять условия сделки, которую не заключал? Ты — нечто большее, чем просто смертный. Ты мой сальватор, Иснан, и ты пообещал мне, что лично вырвешь сердца каждого тёмного создания за то, через что они заставили тебя пройти».       Ренольд уже не в первый раз говорил об обещании, которое якобы дал ему Иснан, однако он сам ничего не помнил об этом. Когда это вообще могло быть?..       «Я помогу вспомнить, — понизив голос, зашептал Ренольд. — Помогу освободиться, если ты, наконец, позволишь нам стать одним целым».       Иснан едва не рассмеялся над этой глупостью. Они уже были одним целым, в ином случае сальватор не смог бы использовать Слово в полной мере.       «Ты и не использовал, — со снисходительным смешком сказал Ренольд. — Все, за исключениям демонов, дети магии и хаоса. Ты использовал лишь каплю моей силы, чтобы увеличить свой контроль над хаосом. На самом деле ты всегда воздействовал только на хаос, который был скрыт в чужих телах».       Иснан сильно в этом сомневался, однако с каждым мгновением всё лучше чувствовал, что Ренольд прав. Его магия наполняла тело сальватора, проникала в разум и была мягкой и спокойной, будто не она могла подарить власть над чужой жизнью. Иснан всегда считал, что Слово было опаснее и мощнее даже Времени, и был уверен, что его магия — холодная и безжалостная, как и он сам. Не тёплая, какой он ощущал её сейчас, не спокойная и, что самое главное, не внушающая чувство безопасности.       Иснан знал, что он никогда не будет в безопасности, и не верил в это дурацкое чувство.       «Но ты хочешь этого, верно? Хочешь быть в безопасности. Хочешь, чтобы ни Карстарс, ни Ситри, ни Хайбарус не знали, где ты и что делаешь. Чтобы они никогда больше не могли управлять тобой».       «Не говори ерунды. Я, может, и сальватор, но…»       «Уверен, что эта мысль твоя?»       Иснан проглотил остаток предложения, быстро поняв, что Ренольд прав. Они оба были заложниками, и старшие демоны управляли их жизнями. Как бы сильно Иснан ни пытался убедить себя, что справится, потому что он сальватор, в конце концов он был лишь перевёртышем — и эту мысль ему внушили.       Ренольд был прав.       «Я всегда прав, — не без самодовольства согласился сакри. — И ты ещё не раз убедишься в этом, но, может быть, поработаем над тем, чтобы освободить тебя? Только если тебе, конечно, не нравится сидеть на цепи. Мне вот не нравится».       «Сказал долбанный сакри с ошейником».       «Я привязан не к демонам, а к тебе. Большая разница».       «Что, прямо-таки большая? Ты всегда подчинялся им».       «Мы оба подчинялись им, но я — из-за тебя. Даже если ты совершил ошибки, ты всё ещё мой сальватор. Ты пообещал мне, что отомстишь, что мы оба отомстим, и я верю тебе».       Тепло магии достигло сердца, и Иснан впервые за всё своё существование ощутил, что такое тепло на самом деле. Это казалось странным, непривычным и даже пугающим, но чем должен он прислушивался к себе, тем лучше понимал, что ему нравится это ощущение. Магия разливалась по телу, отгоняя хаос, который давил на Иснана, и дарила чувство уверенности. Настоящей уверенности, а не фальшивой, той, что он испытывал раньше, когда думал, что сможет справиться с кем-то вроде Карстарса или даже Хайбаруса.       «Ладно, принцесса, — сжав челюсти, чтобы не выдать себя перед Карстарсом, подумал Иснан. — Что ты предлагаешь? Он не идиот, не подойдёт ближе. Мне его кровь не получить».       «Кто сказал, что это единственный выход?»       «Только давай без твоих тупых вопросов, говори нормально!»       «Я не просто так распространяю магию, Иснан. Этот зал — всё равно что алтарь, и кровь, которую ты видел, была частью жертвы, которую принёс Хайбарус. Я же жертвую магию».       Иснан из последних сил подавил раздражённый вздох.       «Зачем?»       «Пытаюсь приманить кое-кого. Ты слышал о Геирисандре и должен понимать, что она обязательно почувствует нас. Она выиграет нам пару секунд, может, поможет сбросить цепы. Сориентируемся на месте. Но помни: у нас только один шанс. Либо сейчас, либо никогда. Если дашь слабину, то всё будет кончено. Они разорвут связь и найдут другой, более покладистый сосуд. Каким бы монстром ты ни был, я не позволю демонам убить ещё одного моего сальватора. Мы будем сражаться, пока не сбросим цепи».

***

      — Какое прелестное создание.       Пайпер ударила наугад. Тень, только-только выросшая справа, растворилась, исчезла, разорванная золотым пламенем. Пайпер знала, что может контролировать магию куда лучше, но никак не могла взять себя в руки. Лерайе то перехватывала контроль, то вновь отдавала его, из-за чего Сила то яростно вспыхивала, практически разгоняя окружившую их тьму, то гасла до неярких, редких вспышек.       — Я искренне удивлён, что именно ты, моя милая, стала вместилищем Силы. Такая хрупкая, маленькая и невинная…       Пайпер вновь взмахнула рукой и почти коснулась демона, чей глубокий, низкий голос то и дело звучал у неё над ухом. Но тень растворилась среди тьмы, стала целой с ней, и Пайпер вновь ощутила, как страх начинает душить её.       Что это, чёрт возьми, было?..       Тьма налетела, будто из ниоткуда, напала, как хищный зверь. Пайпер отбивалась, без остановки повторяя про себя, что просто обязана найти Кита и защитить его, но потом… Она видела разрезанную шею и синюю кровь. Она видела лица Фортинбраса, но оно исчезло даже быстрее, чем Пайпер успела хотя бы понять, что произошло.       Она действительно сделала это? Использовала магию, чтобы навредить Фортинбрасу?..       — А ты ещё сомневаешься? — спросил всё тот же голос, и чьи-то бесплотные пальцы почти ласково коснулись её волос.       Пайпер резко обернулась, вскидывая руки, но тень вновь растворилась в общем потоке тьмы. Ледяной воздух обжёг кожу, острые, словно иглы, частицы хаоса коснулись её. Пайпер стиснула зубы, услышав вдалеке крик Кита.       «Сосредоточься», — предостерегающе прошептала Лерайе.       «И без тебя знаю!»       — Хрупкая, маленькая и невинная, — повторил голос, усиленный многократным эхом. — Может, ты владеешь магией, которую вы, смертные, именуете Силой, но в тебе нет настоящей силы. Нет никакого стремления к совершенству. Нет вечности.       Пайпер рыкнула, почувствовав прикосновение чего-то холодного к своей спине даже сквозь кожаную куртку. Если это опять та же самая ерунда, которую она видела, когда Гидр отравил её…       — Ты так думаешь? — практически промурлыкал голос у неё над ухом.       Пайпер наотмашь ударила тень, чья рука скользнула по её плечу, и сумела почувствовать, как хаос уплотнился под её пальцами. Но после он вновь рассыпался, и тень исчезла среди тысячи точно таких же, подступавших к ней со всех сторон.       «Он боится тебя, — сказала Лерайе, вынуждая Пайпер постоянно оборачиваться и усиливать сияние пламени, которое разрасталось возле её ног. — Знает, что ты можешь причинить ему боль, и не подходит ближе нужного».       «Да куда уж ближе!»       «Король не дурак, знает, что ты можешь ему навредить. Воспользуйся этим».       Будто Пайпер не пыталась. Страх, ненависть и ярость внутри неё сплетались в тугой клубок, который то и дело подпитывал магию, пока сознание не подбрасывало картину, которую Пайпер всеми силами пыталась выкинуть из головы. Разрезанная шея, удивление, страх и разочарование в глазах, дрожащие губы, синяя кровь.       Она вправду сделала это?..       «Нет, нет и ещё раз нет!» — пыталась убедить себя Пайпер, продолжая отгонять от себя тьму. Она бы ни за что на свете не навредила Фортинбрасу. Они были одной магии, и она бы обязательно почувствовала его присутствие. В конце концов, Фортинбрас сумел бы остановить её, если бы не успела она. Он бы ни за что ни позволил Пайпер навредить ему, верно?..       «Сосредоточься», — строже произнесла Лерайе.       «Я сосредоточена!» — огрызнулась Пайпер, метнув сгусток магии в наиболее смелую тень, раскрывшую на неё пасть.       «Найди свой якорь и начинай искать врата».       «А что, короля мы уже не будем испытывать?»       — Ты желаешь меня испытать? — проговорил он у неё за спиной.       Пайпер обернулась, метнув в него пламя, но он перехватил её руку и глубоко вонзил острые когти. Брызнула кровь и, если Пайпер не ошибалась, даже стало слышно, как коготь проскрежетал по кости. Она стиснула зубы, подавляя крик, и уставилась на короля демонов.       Он едва удерживал форму: вытянутое тело, похожее на тень, трепыхалось, только рука, которой он удерживал руку Пайпер, была плотной и казалась настоящей. На тёмном лице горели два голубых огонька, за спиной подрагивали огромные крылья, а рога, загибающиеся к макушке, то расплывались, то вновь обретали форму. Хайбарус не выглядел угрожающе, и если бы не хаос внутри него, Пайпер бы приняла его за одну из теней, от которых отбивалась совсем недавно.       Она сглотнула, когда он протянул вторую руку и нежно убрал короткие пряди волос, упавшие ей на лицо. Пайпер дёрнула рукой и успела заметить, как золотые искры выскочили из-под пальцев Хайбаруса. И, она была готова поклясться, что его лицо дрогнуло, что всего на мгновение, но на нём проступили боль и неприязнь.       — Почему же с тобой так трудно?       Пайпер хотела ответить, но в последний момент Лерайе заставила её замолчать. Пайпер не была такой уж дурой, чтобы думать, что в одиночку справится с самим королём демонов, но неужели сакри думала, что она молча стерпит что угодно?       — Ничего, мы это исправим, — тихо продолжил Хайбарус, крепче сжав её левую руку.       Пайпер фыркнула и, ощутив, как магия скапливается на кончиках пальцев, бросила:       — Мечтай, милый.       Она прыгнула на него, зарычав, чем, должно быть, сильно удивила его. Вцепилась в лицо, которое тут же стало плотнее, и отпустила магию, золотистой сетью распространившейся по тени. Это было сложно, но возможно — на мгновение взять под контроль хаос, из которого Хайбарус создал себе столь ненадёжное тело, и сплести его с магией. Если бы не связь с Временем и Движением, Пайпер даже не рискнула бы.       Она надавила сильнее, чувствуя, как жар от пламени начинает плавить ей кожу. Раньше такого не было, но Пайпер не была намерена останавливаться. Только не сейчас, когда Хайбарус, всего на мгновение потеряв бдительность, позволил магии проникнуть внутрь него. Пайпер вливала ещё больше, пока король демонов отбивался от неё, царапал ей руки и лицо, пытался сбросить с себя. Тени вокруг беспокойно верещали и яростно выли, цеплялись за неё, но Пайпер лишь позволяла пламени разрастаться и уже не беспокоилось о том, что оно может в один момент погаснуть, лишившись её контроля.       Она не дура — знала, что в одиночку с королём демонов не справится. Но сейчас он был перед ней, пусть даже в такой слабой форме, и Пайпер могла причинить ему боль. Могла влить столько Силы, что его хрупкое тело не выдержит и рассеется, что он поймёт, что лезть к ней плохая идея. Поймёт, что зря позволил Карстарсу войти в Лабиринт.       Может, уничтожить нынешнюю форму Хайбаруса будет мало для победы, но Пайпер сделает это. А после доберётся до Карстарса, найдёт способ взять под контроль его хаос и уничтожит магией, которую вольёт в его тело. Плевать, что он двести лет держат под контролем целый мир, не позволяя покинуть его, и был не таким уж слабаком. Он заслуживал смерти, и Пайпер убьёт его. Но сначала она причинит Хайбарусу столько боли, сколько сможет.       Пайпер почти поверила, что сумела сделать это, когда он резко вскинул вторую руку и вцепился ей в шею. Голубые глаза на фоне абсолютно чёрного лица, где не было видно ни рта, ни носа, вспыхнули ещё ярче. По её шее потекла тёплая кровь. Хайбарус издал какой-то странный звук, похожий на фырканье, и глубже вонзил когти. В ответ Пайпер отпустила ещё больше магии.       Боли она практически не чувствовала, а если та и появлялась, то Пайпер подавляла её, полностью растворяясь в магии и хаосе. Райкер был прав, когда говорил, что сальваторы — это вершина мастерства богов в области магии. Они — дети магии и хаоса, которые владеют силой, которой нет ни у кого из смертных. Совершенно иной уровень, иная мощь.       Выше смертных, но ниже богов.       Неужели это означает, что Пайпер не справится?..       Вряд ли. Ни боль, ни хаос, проникающий в её тело, её не остановят.       Должно быть, Хайбарус понял это. Он точно не сдался, нет. Лерайе продолжала твердить о том, что он от своего не отступится. Она говорила что-то ещё, что-то о том, что Пайпер, кажется, следует немного успокоиться и сосредоточиться, возможно, но Пайпер слышала только слова про Хайбаруса. Он пытался причинить ей боль так же, как она — ему, и проигрывал, потому что был лишь слабой тенью, каких тысячи. Он не был выше смертных и ниже богов. Всего лишь концентрация хаоса, у которой есть разум. Всего лишь тень, которую Пайпер могла легко уничтожить. Всего лишь ещё один демон, которая она убьёт.       Она надавила сильнее, чувствуя, как руки начинают проваливаться, как тень постепенно теряет свою плотность, но уже не могла остановиться. Магия вспыхивала в её венах, вытекала вместе с кровью и срывалась с пальцев, искрилась и трещала в пламени, которое продолжало отгонять тьму. Магия медленно разрасталась в теле Хайбаруса точно так же, как хаос — в теле Пайпер.       «Ещё, ещё, ещё».       Рано или поздно, но тело Хайбаруса не выдержит. Пайпер ещё могла вливать в него магию, нарушая концентрацию хаоса, и могла причинить ему ещё больше боли.

***

      У Фортинбраса и впрямь оставалось совсем мало времени и ещё меньше — сил.       «Всё будет хорошо, — шептал Арне, то и дело помогая ему выпрямляться после того, как Фортинбрас спотыкался об обломки колонн тронного зала, пока шёл вперед. — Мы уже близко».       Сколько раз он уже сказал это? Должно быть, тысячу, не меньше. Фортинбрасу было трудно назвать точное число. Он чувствовал, что врата становятся ближе, и знал, что совсем скоро они откроются им, но Лабиринт не хотел отпускать его просто так. Тронный зал ребнезарского дворца восстанавливался вновь и вновь, тени обретали очертания его любимых и близких, и он сам же убивал их. Всё было до того правдоподобно, что Фортинбрас почти поверил, что эти двести лет были лишь мгновением, что он всё ещё в тронном зале и надеется спасти родителей.       Почему это продолжалось? Разве они не нашли способ отслеживать изменения Лабиринта? Разве не сумели избежать этих странных испытаний, которые он им устраивал? Фортинбрас помнил, что всё это лишь воспоминания, искажённые, разрушительные воспоминания, которые Лабиринт сплетал в иллюзии, потому что хотел сломить его, но не мог избавиться от ощущения, что он вновь переживает эти события по-настоящему. Он зажмуривался каждый раз, когда слышал, с каким хрустом Нотунг пронзает грудную клетку королевы Жозефины, и едва мог дышать, когда в иллюзии звучал его же голос — умоляющий, надорванный.       В такие моменты Стелле приходилось толкать его вперёд, говорить, что «это лишь глупая иллюзия», и Фортинбрас искренне не понимал, как она может и дальше идти вперёд. Как успевает следить не только за ним, но и за Гилбертом, который замирал каждый раз, когда стены вокруг них рушились, а потом строились заново.       Фортинбрас не мог даже посмотреть на него. Стелла бегала между ними, толкая обоих вперёд, напоминая, что им нужно найти врата, и пару раз даже рявкнула на Гилберта, когда тот попытался открыть рот и задать вопрос. Фортинбрас ничего не понимал и едва двигался, по большей части благодаря Арне, который то и дело брал его тело себе. В конце концов сальватор просто сдался, позволил Арне и Стелле взять всё в свои руки и даже не пытался помочь им. Он старался напоминать себе, что всё произошедшее осталось в далёком прошлом, что Лабиринт, каким бы сильным и опасным ни был, всё равно остаётся тем, что можно уничтожить, но это практически не помогало.       Наконец Фортинбрас почувствовал, как дрогнула нить магии, протянутая к Движению. Врата, обнаруженные им и Арне, были совсем близко. Тронный зал ребнезарского дворца появлялся всё реже, пустота — всё чаще. И когда нить магии дрогнула ещё раз, а после натянулась, Фортинбрас понял, что всё закончилось. Последний шаг — и Лабиринт будет позади. Они вновь окажутся в Диких Землях, где придумают новый план…       Стелла резко отпустила руку Фортинбраса и, громко зарычав, бросилась вправо. Только что рухнувшая стена, которая ещё секунду назад была частью иллюзии Лабиринта, явила тьму, в которой в конвульсиях бились тени. И где-то впереди то вспыхивал, то гас золотой свет.       — О боги, — прохрипел Гилберт, кинувшись за Стеллой.       Она нырнула прямо в тени и всего через мгновение сменила обличье. На этот раз одежда не порвалась, а просто исчезла — чары, которые наложила леди Эйлау, сработали отлично. Стелла бросилась на одну из теней и придавила её к полу, а всего через долю секунды Фортинбрас заметил до смерти перепуганного Кита.       — Привет, — нервно выпалил искатель. — А вы не видели Пайпер?..       Нить, протянутая к Силе, дрогнула, и сердце Фортинбраса едва не остановилось, когда он увидел Пайпер, которая сцепилась с одной из теней, как дикий зверь. Кровь заливала её лицо и руки, а магия золотом вспыхивала так ярко, что на мгновения перекрывала тьму. Гилберт, бросившийся Пайпер на помощь, остановился, когда свет вспыхнул вновь, и едва не упал, когда одна из теней напала на него.       Фортинбрас не успел сделать даже шагу. Тень, с которой боролась Пайпер, повалила её на пол и, быстро взглянув на Фортинбраса, растворилась. Тьма отступила. Исчезла тень, которую Стелла рвала на части, и она разочарованно фыркнула и замотала головой. Затем огляделась, убедилась, что вокруг вновь были только белые стены, полы и потолки, вернула себе человеческое обличье и подала руку всё ещё перепуганному Киту.       Пайпер громко выругалась, привлекая к себе внимание, и, пошатываясь, встала. Гилберт потиравший глаза, подставил ей плечо, но Пайпер отшатнулась от него и едва не упала. Фортинбрас оказался рядом и подхватил её даже быстрее, чем успел осознать, что произошло. Мгновение назад Лабиринт вновь испытывал его, а теперь перестроился так быстро и незаметно, что Фортинбрас бы и не понял этого, если бы не Стелла.       Неужели Лабиринт всё же сумел добиться того, что он полностью потеряет концентрацию?..       Пайпер удивлённо уставилась на него и практически невесомо коснулась пальцами его шеи. Фортинбрас на секунду прикрыл глаза, позволив себе забыть о том, что они должны как можно скорее выбраться отсюда, что его Лабиринт практически сломал, а её — покалечил.       — Шрама вроде бы нет, — тихо произнесла Пайпер.       Фортинбрас открыл глаза и непонимающе посмотрел на неё.       — Это ведь ты? — ещё тише уточнила Пайпер.       — Это я, — с лёгкой улыбкой ответил Фортинбрас.       Пайпер практически улыбнулась, но, нахмурившись, будто нехотя выдавила:       — Я, кажется, немного сошла с ума и попыталась убить Хайбаруса.       — Ты пыталась что?! — выкрикнул Гилберт, едва не влезая между ними.       — Потом! — рявкнула Стелла. — Сначала мы отсюда выберемся! Где дурацкие врата?       — Рядом, — ответил Фортинбрас. Пайпер вновь коснулась его шеи, провела по ней кончиками пальцев, но он, напоминая себе, что Стелла права, добавил: — Врата рядом, я чувствую.       — А Нико?       — Он уже выбрался и наверняка ждёт нас. Лучше поторопиться, пока он не решил сунуться обратно.       Стелла решительно кивнула и, вперившись в Кита изучающим взглядом, спросила, может ли он идти. Кит что-то промямлил в ответ, и Стелла вновь рявкнула — тогда искатель, кажется, мгновенно и чётко выпалил ответ, которого она ждала. Фортинбрас бы попросил её быть чуть мягче, если бы вновь не почувствовал, как Пайпер касается его шеи.       — За мной нужно следить, а то я ещё кому-нибудь голову откручу, — пробормотала Пайпер, посмотрев ему в глаза.       — Это всё, что тебя беспокоит? — уточнил Фортинбрас, положив ладонь на её израненную левую руку. Магия медленно проникала под кожу, Время сплеталось с Силой и сращивала разорванные мышцы и кожу, пока Пайпер смотрела так, будто её поймали на преступлении. Но спустя несколько секунд она всё же выдавила улыбку и сказала:       — Ты, кажется, справляешься.       — Я бы не хотел, чтобы с тобой случалось что-то, из-за чего потом потребуется моя магия.       — Знаю, но я… В общем, я немного увлеклась, — Пайпер нервно рассмеялась и широко, практически безумно улыбнулась. — Я ведь всерьёз поверила, что смогу убить его… Это так глупо, да?       — Расскажешь, когда мы будем в безопасности, — пробормотал Фортинбрас, оставив на её губах лёгкий поцелуй. — Тогда же я осмотрю все твои раны.       — О, можешь не только раны осмотреть, можешь ещё…       — Мы всё ещё здесь, спасибо, что помните, — громко кашлянув, сказал Гилберт. — И если никто не забыл, этот раксов Лабиринт пытается убить нас, поэтому давайте мы сначала выберемся, а потом будем флиртовать друг с другом, хорошо?       — Ты же не верил, что он пытается нас убить! — возмутилась Стелла.       — А тебе не нравится? — тут же уточнил Кит, ощупывая своё лицо, будто проверяя, нет ли на нём ран. — Я вот обожаю мыльные оперы.       — Что это? — не понял Фортинбрас, положив ладонь на вторую руку Пайпер и вновь отпустив Время, которое залечивало её раны.       Гилберт нервно рассмеялся, но когда Фортинбрас посмотрел на него, он нахмурился и отвёл взгляд. Сердце сальватора практически рухнуло в пятки. Воспоминания о том, что Лабиринт показал, были слишком свежи, и даже спокойствие от того, что они нашли Пайпер и Кита, не могло успокоить ужас и ненависть, которые разрастались в душе и сердце Фортинбраса.       Как только они будут в безопасности, Гилберт начнёт задавать вопросы и будет даже более надоедливым, чем Пайпер в своё время. Он не остановится, пока не узнает всю правду, и вряд ли согласится с Фортинбрасом, когда тот скажет, что иного выхода не было. Их родители были обречены, и Фортинбрас должен был убить их до того, как они станут тёмными созданиями. С Алебастром, Марией и Гвендолин — то же самое.       Фортинбрас лишь делал то, что должен был.       — Знаешь, — наконец нарушил затянувшуюся тишину Кит, — я потом тебе покажу мыльную оперу. Ты будешь в восторге.       Пайпер прыснула от смеха.       — Давайте выбираться, пока это место не свело меня с ума, — сказал она, переведя взгляд на Фортинбраса. — Если я ещё раз наткнусь на него, то точно убью, и никто меня не остановит.

***

      Пайпер потребовалось намного больше времени, чем она рассчитывала, чтобы в подробностях рассказать о том, что случилось. Она старалась вспомнить все детали, но каждый раз, когда думала о том, что позволила Лабиринту обмануть себя, на глазах наворачивались слёзы.       Как она могла подумать, что навредила Фортинбрасу? Неужели её так легко обвести вокруг пальца? Если бы они до сих пор не искали врата, которые не желали появляться, Пайпер бы расплакалась прямо на месте.       Из-за ненависти и боли она совсем потеряла голову. Она поверила, что сможет не только причинить Хайбарусу боль, но даже убить его, из-за чего практически проиграла. Пайпер совсем забыла о том, что Киту нужна её помощь, и боролась с королём демонов до тех пор, пока он не начал побеждать. Он бы и победил, если бы не что-то не случилось. Что именно — Пайпер так и не поняла.       Хайбарус сбежал, увидев Фортинбраса. Вряд ли он испугался. Скорее понял, что раз Лабиринт не сумел ослабить его, значит, нужно ещё немного времени. Возможно, какая-то новая уловка, ещё больше иллюзий, которые Фортинбрас не захочет видеть и которые могут сломать его. Пайпер пыталась спросить об этом, аккуратно и ненавязчиво, но Фортинбрас говорил, что ей не удастся перевести тему. Будто обсуждать её неожиданный срыв куда интереснее и важнее…       Пайпер знала, что сорвалась, и чувствовала стыд за это. Она должна была защитить Кита, раз Лабиринт разорвал её связь с Джинном, и провалилась. Кит ничего не говорил, не осуждал её, и от его молчания Пайпер было ещё хуже. Она запуталась, не знала, как ей исправиться, как вновь стать той Первой, которая могла полноценно использовать магию и точно знала, что делать. В один момент Пайпер показалось, что она и вовсе никогда не была Первой — оттого и не могла стать прежней.       — Ты перепутал? — жалобно проскулила Стелла меньше, чем через минуту после того, как Фортинбрас сказал, что точно знает, где врата.       — Нет, — со вздохом ответил он.       — Тогда почему мы всё ещё не нашли их?       Всего на секунду, но Фортинбрас помедлил с ответом, и этого оказалось достаточно, чтобы Стелла опустила плечи и вновь заскулила, как если бы оставалась в обличье волчицы.       — Не бойся, Стелла, я не позволю Лабиринту навредить вам. Мы обязательно найдём врата.       Пайпер бы поверила ему, если бы не понимала, что к чему. Лабиринт перестраивался, медленно и незаметно, так, что, когда они почти приближались к вратам, те отдалялись. Белые стены, казалось бы, оставались теми же, как и колонны, потолки, окна, открывавшие вид на белую пустыню, но всё же менялись. Фортинбрас чувствовал эти изменения лучше, чем Пайпер, ведь её Сила лишь подпитывала Время и Движение.       Лабиринт сводил их с ума и отлично справлялся с этим. Пайпер точно знала, что, стоит ей хоть раз распознать в тенях Хайбаруса, она опять сорвётся. Может, в следующий раз у неё и получится, ведь тогда рядом будет не столько Фортинбрас, сколько Время. Пайпер даже не нужно будет стараться и притягивать магию, она сама охотно откликнется на Силу, когда та наполнит вены Пайпер.       «Уверена?»       Пайпер мотнула головой, надеясь заглушить голос Лерайе. Та лучше неё знала, справятся ли они с Хайбарусом, и сейчас, должно быть, в миллион раз спрашивала себя, почему выбрала себе именно Пайпер. Может, даже раздумывала переключить своё внимание на какого-нибудь другого, не такого озлобленного и эгоистичного человека.       Лерайе шумно вздохнула, но ничего не сказала.       Пайпер совершенно не понимала своего сакрификиума. Почему они не могут общаться так же легко, как Фортинбрас и Арне? Почему не могут быть в одной команде, как Николас и Рейна? Про Иснана с Ренольдом и думать не хотелось. Может, даже они справляются лучше, чем Пайпер и Лерайе.       Она почти поверила, что после очередного вздоха сакри та скажет что-нибудь, но вместо этого почувствовала, как замерла магия, как Фортинбрас взял её за руку и заставил остановиться. Пайпер подняла голову и вытаращилась на врата, появившиеся из пустоты.       — Ура, — без энтузиазма объявила Стелла. — Мы дотопали.       Не успел Фортинбрас даже рта открыть, как массивные белые двери распахнулись. Пайпер инстинктивно отступила назад, подняв кулаки, приготовившись к атаке, но выдохнула, когда невысокая фигура прорезала холодный свет, льющийся из врат. Николас выпрыгнул вперёд, на мгновение исчез и тут же появился прямо перед ними.       — С ума сошли! — взволнованно выпалил он, взмахнув руками. — Я чуть весь мир не обскакал, пытаясь найти вас!       — Прости, — со вздохом облегчения сказал Фортинбрас, — но…       — Потом!       Николас исчез, появился возле Гилберта, шедшего в метре позади, схватил его и перебросил поближе к сальваторам. Стелла и Кит мгновенно оказались рядом, и Стелла вцепилась в руку Гилберта, при этом держа Кита за плечо. Пайпер не успела даже моргнуть, как Николас, положив одну руку на плечо Гилберта, другую — на Фортинбраса, перенёс их вплотную к вратам, а после надавил Движением, вынуждая пройти через них. Яркий свет и магия, заструившаяся по венам, мгновенно привели Пайпер в чувство.       — Куда собрались?! — выкрикнул Николас, когда Стелла отпустила Гилберта.       Без лишних слов Стелла ещё крепче сжала руку великана, и его лицо залил румянец. Николас выдохнул и вновь перенёс их, на этот раз — в Омагу.       Пайпер мгновенно узнала зал собраний: длинный стол из светлого мрамора, множество стульев, обитых синим бархатом, картины на стенах и окна от пола до потолка, открывавшие вид на внутренний двор и площадь перед дворцом. Во главе стола сидел Киллиан, потиравший виски с таким видом, будто это он был вынужден в одиночку отправиться в Лабиринт. За его спиной беспокойно бегала Марселин, которой Ансель пытался вручить чашку с чаем, а леди Эйлау наблюдала за ними с неподдельным интересом. Твайла сидела за другим концом стола и когтями царапала что-то на столе, но как только заметила вернувшегося Николаса, подскочила на ноги.       — Как ваше маленькое путешествие? — с кошачьей улыбкой спросила леди Эйлау, проигнорировав отчего-то выругавшегося Киллиана.       — Не слишком удачно, — честно ответил Фортинбрас. И только секундой позже, будто поняв, что не так, обернулся к Николасу, который ответил даже быстрее, чем был озвучен вопрос:       — Я не знаю, где они.       Марселин от волнения затрясла руками и, резко развернувшись, едва не сбила Анселя с ног.       Пайпер почувствовала себя не только эгоисткой, но и круглой дурой. Она была настолько рада выбраться от Лабиринта и одновременно настолько озлобленна из-за того, что ей не дали убить Хайбаруса, что даже не сразу заметила, что здесь не было Джинна, Клаудии, Энцелада и Стефана.       — Что? — кое-как выдавила Пайпер.       — В Лабиринте их нет, — протараторил Николас, запустив пальцы в волосы. — Я уже тысячу раз проверил, едва к демонам не залез! Они где-то в Диких Землях, но я их совсем не чувствую.       Горло Пайпер сжалось от страха.       — А они не могли… — сказала Стелла и, неопределённо махнув рукой, выжидающе уставилась на Николаса.       — Они не мертвы, — жёстко возразил Фортинбрас. — Если бы они были мертвы, связь между нами и Стефаном бы была разорвана.       — Тогда где они? — едва ли не прохныкала Марселин. Ансель всё-таки сумел впихнуть ей чашку с чаем, который она, однако, даже не попробовала. Судя по нетерпеливому взгляду Анселя, там было либо снотворное, либо успокоительное, которое ему приказали подлить, чтобы немного привести Марселин в чувство. И судя по тому, как леди Эйлау следила за ней, Пайпер угадала.       — За территориями исследованных земель магия крайне нестабильна, — сложив руки на груди, принялся рассуждать Фортинбрас, — и хаоса там намного больше, чем может выдержать любой человек.       — Думаешь, Лабиринт вышвырнул их туда? — наконец подал голос Киллиан.       — Не исключаю эту возможность. Нужно проверить.       Киллиан вдруг коротко рассмеялся, покачав головой.       — Отлично. Ты только что вернулся из Лабиринта, который едва не убил тебя, и теперь хочешь сунуться в место, о котором мы ничего не знаем?       — Сейчас мы знаем намного больше. К тому же, я сильнее, чем был раньше, и больше не один.       Сердце Пайпер пропустило удар, но после вновь стало биться нормально. Место, где магия была нестабильна, а хаос намного опаснее, не внушало доверия и пугало её сильнее, чем она была готова показать, но Пайпер не имела права бояться или просить немного подождать. Если уж Лабиринт был так жесток к сальваторам, что он мог сделать Джинну, Клаудии, Энцеладу и Стефану? Где открыл врата, чтобы вернуть их в Дикие Земли?       Да и сделал ли он это?..       — Мы с Николасом найдём их.       Пайпер так резко повернулась к Фортинбрасу, что у неё хрустнула шея.       — А я что, разжалована?       Взгляд Фортинбраса смягчился, когда он посмотрел на неё, и на мгновение Пайпер ощутила укол стыда. Она не хотела срываться, быть грубой и навязчивой, но мыслями всё ещё была в моменте, когда её Сила наполняла слабое тело Хайбаруса и готовилась разорвать его на части.       Возможно, Пайпер сходила с ума и даже не замечала этого.       — Посмотри на свои руки, — тихо, но настойчиво сказал Фортинбрас.       Краем глаза Пайпер заметила, как Стелла подбежала к Киллиану и принялась пересказывать ему всё, что с ними произошло, как Николас пытался объяснить, что он уже всё рассказал, как Твайла осыпала Кита вопросами, и была готова присоединиться к кому угодно, лишь бы не говорить о том, что пострадала из-за своей самоуверенности. Даже когда ладонь Фортинбраса легла ей на щёку, а большой палец нежно провёл по скуле, Пайпер была готова сделать шаг назад, лишь бы уйти от разговора.       Она и впрямь сходила с ума.       — Связь между Силой, Временем и Движением всё ещё держится, — ещё тише добавил Фортинбрас, заглянув ей в глаза. — Именно поэтому мы быстро узнаем, что случилось и где остальные, а потом вернёмся.       — Можешь уже сказать, что я слетела с катушек, — проворчала Пайпер.       Фортинбрас улыбнулся и, едва слышно рассмеявшись, легко коснулся её губ своими. Пайпер бы посчитала это подозрительным, если бы не знала, что он делает то же, что и утром — пытается успокоить её и показать, что он рядом.       — Иногда нужно сделать шаг назад, чтобы потом было легче, мар церзару, — пробормотал Фортинбрас. — Не повторяй моих ошибок и не пытайся доказать, что ты способна на всё. Хотя ты точно способна на всё, — с улыбкой добавил он.

***

      К тому моменту, как Хайбарус, наконец, предстал перед ним, нервы Иснана были порядком расшатаны. Ренольд впервые в жизни отвечал практически на каждый его вопрос, пусть и не всегда прямо, и не умолкал даже в моменты, когда Иснан требовал этого. Однако когда высокая тень с крыльями и рогами выросла перед ним, Ренольд затих.       Иснан не сумел сдержать довольной улыбки, хотя его заслуги в паршивом состоянии Хайбаруса не было. Силуэт короля демонов колыхался, и среди потоков хаоса, которые напоминали подхваченные ветром чёрные струйки песка, то и дело вспыхивало золото. Его было слишком мало, чтобы Хайбарус мог поглотить Силу и использовать её, но достаточно, чтобы она напоминала ему о поражении. Иснан понятия не имел, что произошло с королём демонов на самом деле, но по одному виду понял, что Первая дала отпор.       Это было так же прекрасно, как и раздражающе. Очередное напоминание о том, что Первая, сломленная и измученная, смогла оказать сопротивление Хайбарусу, тогда как Иснану потребовалось намного больше времени.       Сколько он позволял Ренольду наполнять его тело магией, вытравливая хаос? Должно быть, несколько часов, не меньше. Зато теперь, когда тень Хайбаруса склонилась над ним, Иснан не ощутил того животного страха, который был раньше.       «Надо же, — удерживая на лице лёгкую улыбку, подумал Иснан. — Ты впервые не был таким бесполезным».       «Ты можешь заткнуться?» — устало проворчал Ренольд.       — Райкер, — пророкотал Хайбарус, выпрямляясь. — Подготовь алтарь.       — О, прошу прощения, — прочистив горло, начал Иснан, — но я бы не хотел быть жертвой.       Хайбарус, Карстарс, который всё это время стоял за его спиной, как верный пёс, и даже Райкер, выпрыгнувший из пустоты, удивлённо уставились на него.       — Понятия не имею, что вы тут хотите устроить, но я пас, — продолжил Иснан. Он всё ещё сидел на полу со скрещенными ногами и скованными за спиной руками, но больше не чувствовал себя загнанным в угол. Совсем не хотелось этого признавать, но в этом была заслуга Ренольда, который показал ему уникальную возможность и прямо сейчас направлял Иснана. — Разве вы не знаете, что все обряды нужно проводить в стерильных условиях? Я всегда так делаю.       «Либо сейчас, либо никогда», — напомнил Ренольд.       Иснан широко улыбнулся, когда Хайбарус шагнул к нему и наклонился.       «Только сейчас», — подумал Иснан и, резко разорвав цепи, которые уже несколько часов удерживали его только внешне, бросился вперёд.       Он проскочил прямо сквозь короля демонов, ведь тот был лишь тенью, постоянно терявшей форму. Проскочил, чувствуя потоки мощного хаоса и прикосновение магии, которая так понравилась Ренольду — Силы. Проскочил, совершенно не ощутив давление на своё тело, и бросился на Карстарса даже быстрее, чем тот успел вскинуть руку.       Всего на долю секунды, но Иснан почувствовал, как затаилась магия, а после за спиной Карстарса раскрылся портал — точно так, как и хотел Ренольд, всеми силами приманивавший Геирисандру. Она ответила ему и действительно решила помочь, и как бы сильно Иснан ни ненавидел Ренольда за то, что тот оказался прав, он не мешкал. Прыгнул на Карстарса, как зверь, вцепился в его плечи и толкнул в портал, который тут же закрылся за ними.       От удара о землю Иснан едва не потерял концентрацию, но вовремя взял себя в руки. Он вцепился в шею Карстарса, глубоко запустил когти, с наслаждением наблюдая за тем, как чёрная кровь сочится из ран. Карстарс хрипел, бил его, притягивал хаос, но никак не мог избавиться от железной хватки.       — Больно, правда? — с улыбкой прошипел Иснан, глубже погружая когти. — Больно, когда с тобой обращаются, как с вещью?       — Король тебе этого не простит, — из последних сил прохрипел Карстарс. Иснан слизал его кровь с пальцев и, заметив страх в глазах демона, ответил:       — Он уже пытался подчинить меня, и ничего не вышло. Забавно, да? Если уж он не смог, то ты точно не справишься. Fehtar.       Карстарс замер, точно статуя, и Иснан улыбнулся ещё шире. Ему нравилось видеть, как один из сильнейших демонов, который то и дело влезал в его сознание, ничего не мог сделать сейчас. Нравилось настолько, что Иснан вновь слизал кровь с пальцев, повторил команду, вливая в голос ещё больше магии сакри.       «Не увлекайся», — предостерегающе произнёс Ренольд.       — Заткнись, — бросил ему Иснан.       Он знал, что нельзя терять времени, что куда бы Геирисандра ни забросила его, Хайбарус уже мог быть рядом. Нужно было поторапливаться, но Иснан не мог отказать себе в удовольствии и не сделать то, о чём мечтал долгие часы.       — Знаешь, почему не вышло? — угрожающе тихо спросил он, наклонившись к лицу Карстарса. В отражении его широко раскрытых глаз Иснан видел, как горели его глаза, как чёрная кровь, хлеставшая из шеи демона, пачкала его белое лицо. — Я отказался от хаоса.       На долю секунды Иснан ослабил хватку магии, чтобы увидеть, насколько удивлён Карстарс, но почти сразу же погрузил пальцы глубже в разорванную шею так, что запястьем левой он касался подбородка Карстарса, а правой — его ключицы. Показав клыки, Иснан сказал:       — Твоя голова будет чудесным подарком.       Он со всей силы потянул руками в разные стороны и разорвал шею Карстарса, отделив голову от тела. Затем, отшвырнув голову в сторону, Иснан яростно разорвал грудную клетку демона и, вытащив наружу ещё бьющееся чёрное сердце, скривился.       «Это необязательно», — напомнил Ренольд.       «Заткнись», — вновь подумал Иснана, вцепившись зубами в сердце.       Он отказался от своего хаоса — того, который поддерживал в нём жизнь, позволял красть и менять облики и связывал с Хайбарусом. Именно из-за этого хаоса король демонов оказывал на него влияние, мог вторгаться в мысли и подчинять себе. Иснан был созданием Хайбаруса так же, как Карстарс, однако у того было намного больше власти над собой, как и над чудовищами и тенями этого дрянного мира. Отказавшись от хаоса и приняв только магию, Иснан лишил себя возможности сменить облик и спрятаться, но также лишил Хайбаруса возможности влиять на него. Иснан не мог вернуть свой хаос, благодаря которому жил все те годы, которые помнил, мог полагаться только на Слово, пропитывающее каждую клеточку его тела, и ту небольшую власть, которая крылась в хаосе Карстарса. Через него Хайбарус не найдёт его, ведь Ренольд показал ему, как запечатать хаос глубоко в себе. Всё, что Иснану было нужно — это контроль над чудовищами и тенями этого мира, который раньше был у Карстарса.       И его голова в качестве подарка.       Проглотив последний кусочек, Иснан утёр губы и, поднявшись на ноги, подошёл к голове Карстарса, лежавшей неподалёку. Стеклянные глаза смотрели в небо, и Иснан был бы рад вырезать их, но всё же остановил себя. Подняв голову за волосы, сальватор покрутил её и, потянув за тонкие нити, через которые раньше тени подчинялись Карстарсу, притянул их к себе. Голова исчезла в потоках тьмы и хаоса, точно там, где хранились склянки с кровью, которую он собирал, и Иснан накрепко запер их внутри себя, позволяя раствориться в Слове. Как бы противно это ни было, но Иснан не хотел таскать голову Карстарса сам.       — Итак, где мы?       «Если я правильно понял то, что тебе принесли его тени…»       — Теперь они подчиняются мне, — перебил Иснан раздражённо.       Ренольд устало вздохнул.       «Портал привёл нас на неисследованные территории Диких Земель. Здесь много хаоса и магия нестабильна, но Хайбарус нас не найдёт».       — Чудесно… Знаешь, я даже удивлён, что твоя идея с поглощением хаоса сработала. Поначалу я решил, что ты просто пытаешься убить меня.       «Я не настолько жесток».       — Да-да, конечно, так я тебе и поверил… Ну что, прогуляемся?