Seventeen

      Всё начинается в одно утро, когда Донхон просыпается и видит нежно-розовый лепесток розы на наволочке. Сначала он думает, что лепесток, наверное, занесло ветром через окно или он застрял в волосах или на одежде, поэтому оказался в спальне будучи совершенно незамеченным, так что парень не задумываясь смахивает его на пол.       Этой же ночью, когда Донхон в ванной готовится ко сну, он начинает кашлять. Его горло пересохло, а в груди нестерпимо жжёт. Он всё кашляет, пока на ладонь не опускается три розовых лепестка, идеальных и нетронутых, точно таких же, как и утром на постели. Пауза, и сердце замирает, ведь Донхон точно знает, что это. И отлично догадывается, что послужило этому причиной.       За несколько дней до этого он отправился с Ёнхо и Кехёном в кофейню и, вместо обычной непринуждённой болтовни и бесконечной череды шуток, по какой-то причине разговор принял серьёзный оборот. Может, это потому, что они больше не новички в индустрии и начинают больше думать о будущем, но обсуждение плавно перетекло к долгосрочным планам. В этот момент Донхон понял, что больше не может представить свою жизнь без одного конкретного человека, особенно если не сможет видеть его каждый божий день.       С тех пор он не переставал думать об этом, а теперь ещё и о лепестках. Его тайное давнее желание проявилось физически — в цветах, растущих и распускающихся в груди и лёгких. Теперь, даже сильнее, чем раньше, каждый вздох, который делает Донхон, напоминает ему о Ёнхо.       Конечно же он пытается всё скрыть и вопреки всякому здравому смыслу надеется, что болезнь пройдёт сама по себе. В большинстве задокументированных случаев так и происходит, ведь чувства — вещь непостоянная, а влечение быстро проходит. Но Донхон уже давно знает, что это не просто влюблённость, с которой ему нужно справиться, и, как и ожидалось, симптомы лишь ухудшаются.       В течение недели несколько лепестков по утрам и вечерам превращаются в десятки за день. Донхон постоянно выходит из комнаты, чтобы тайком выдохнуть парочку, и проводит целые ночи в попытках как можно тише выкашлять лепестки. Утром он просыпается совершенно измученным и с тошнотой от надоевшего запаха роз.       Вскоре обо всём узнают остальные. Они уверены, что у Донхона всего лишь безобидный случай и, естественно, дразнят его. Все, кроме Ёнхо, который кажется более любопытным по сравнению с остальными, и заметно обижается, когда парень отказывается отвечать на расспросы, хотя обычно они всё друг другу рассказывают. Но Ёнхо это Ёнхо, и поэтому он не лезет не в своё дело, из-за чего Донхон чувствует себя только хуже, а его симптомы продолжают прогрессировать.       Проходит около двенадцати дней, когда из роз появляются шипы, а количество лепестков увеличивается. Теперь они покрыты ярко-красными каплями крови, ведь внутри Донхона всё исколото.       Появляются и другие симптомы: головокружение, мышечные боли, жжение по всей коже. Пока у Донхона получается хорошо скрывать правду за обычной усталостью от работы, но он знает, что не сможет продолжать так и дальше, ведь ребята уже начинают замечать и волноваться за него. Он почти не в состоянии смотреть Ёнхо в глаза без того, чтобы грудь не сжало от боли так, словно Донхон задыхается от цветов, уже разросшихся внутри.       Однажды ночью, в надежде найти хоть какое-то облегчение, в надежде почувствовать что-то кроме агонии, Донхон лежит в постели в темноте и впервые за несколько месяцев пытается потрогать себя. Обычно он не думает ни о чём конкретном, просто воображает никому не принадлежащие тела и общие черты, пустые и бесчувственные, исключительно для удовлетворения его животной сущности, которая так в подобном нуждается.       Но сегодня вечером он не может остановиться и впервые в жизни представляет конкретного человека, которого всегда желал, но никогда не осмеливался представить. И, как только Донхон позволяет себе сделать это, его неудержимым потоком, словно мягкой приливной волной, накрывает: тёплая кожа Ёнхо и мягкий влажный рот, его прекрасные глаза и звуки, которые тот издаёт — Донхон представляет, какого это — касаться и целовать его везде и получать в ответ взаимные прикосновения и поцелуи.       И, несмотря на все недостатки, у Донхона отличное воображение, поэтому он кончает всего за несколько минут, и это лучшее, что с ним случалось. Он весь дрожит и стонет, обливается потом и жмурится от удовольствия, даже когда выкашливает около двадцати кровавых лепестков рядом с собой на кровать. После он плачет часа два, потому что ему слишком хорошо и при этом так же стыдно.       В течение следующих нескольких дней его состояние ухудшается до такой степени, что он больше не может скрывать, насколько всё плохо, и его поспешно готовят к поездке в больницу. Ёнхо едет вместе с ним, и они сидят рядом в напряжённой тишине на заднем сиденье фургона.       Во время поездки Ёнхо держит Донхона за руку и говорит, что всё будет хорошо, но это лишь дружеский жест, поэтому всего через несколько минут Донхон сгибается на сиденье и яростно кашляет лепестками на свои колени. Лепестки настолько окровавлены, что теперь кажутся красными, а не нежно-розовыми. Ёнхо гладит Донхона по спине и бормочет что-то успокаивающее, хотя и не может скрыть в голосе беспокойство.       Когда они подъезжают к больнице, Ёнхо хочет пойти на приём вместе с Донхоном, но тот против, поэтому Ёнхо остаётся в приёмной вместе с менеджером, пока Донхон встречается с врачом. Ему говорят, что болезнь прогрессирует так быстро, что если ничего не предпринять, то это приведёт к серьёзным осложнениям или даже к смерти.       Ему сообщают, что варианта лечения всего два. Первый — операция, которая излечит болезнь, но также навсегда сотрёт все романтические чувства к тому, кто их вызвал. Второй — медикаментозное лечение. Как объясняет врач, таблетки не вылечат болезнь, но могут облегчить симптомы на неопределённый срок. Больше не будет повода для беспокойства о цветах, но, как предупреждает доктор, появятся неприятные побочные эффекты.       Донхон выбирает таблетки, и они действуют быстро и эффективно. Всего за несколько дней в лёгких Донхона не осталось ни лепестков, ни шипов, ни роз, которые могли бы задушить и убить его этой безответной любовью. Жизнь снова кажется почти нормальной.       Но доктор, безусловно, был прав насчёт побочных эффектов. Несмотря на то, что Донхон в состоянии жить дальше, как и прежде, теперь он страдает от частых изматывающих лихорадок и ужасной боли в груди, от постоянной и очень буквальной тоски по любви, которая часто оставляет ощущение, что он умер и попал в ад.        Время идёт, и однажды Ёнхо, наконец, не выдерживает и спрашивает почему Донхон не выбрал операцию, почему предпочёл жить в боли. Донхон говорит, что выбрал таблетки, потому что операция была слишком рискованной и опасной.       Но это ложь. И Донхон лжёт Ёнхо, потому что нет ничего болезненнее, чем жить без любви к нему.