Turn your face towards the sun
Let the shadows fall behind you
Don't look back, just carry on
And the shadows will never find you
Поверни лицо к солнцу,
Пусть тени ложатся позади.
Не оборачивайся, продолжай свой путь,
И тени никогда тебя не найдут.
В парадном холле нарастало напряжение. Хоть гномов тут было довольно мало, — многие уже ушли либо спать, либо по другим своим делам — но даже так ощущалось, что вся гора переживала. Рядом с Торином стояли его племянники — Кили и Фили. Старший их них за эти три месяца, что они находятся в Королевстве Эребор, возмужал, стал завидным парнем многих присутствующих тут гномок, что работают в лечебнице, однако его сердце одиноко. Хоть он часто и выбирался в люди, флиртовал с девушками, получал кучу женского внимания, он боялся. Боялся влюбится так же, как и его дядя. Хотя нет… Он боялся не этого: потеря любви всей его жизни — вот, что страшило его. Из-за этого он до сих пор не смог найти себе пассию, да и, честно говоря, не хотел. Но с каждым днем ему становилось всё больше и больше одиноко: родной братец, что всё детство и, на данный момент, всю жизнь провел бок о бок с ним, стал отдаляться, а из-за чего? Правильно, любви. Фили уже стал потихоньку понимать, что любовь — это не столь светлое чувство, которые многие описывают как бабочек в животе. Эти бабочки стали его медленно сжирать изнутри, превращая светлое чувство любви в нечто страшное — ревность. Понял он это, когда увидел веселящихся Тауриэль и Кили в только отстроившейся таверне. Нет, он не стал устраивать скандал из-за того, что этим вечером именно он звал своего брата выпить пару стаканов эля, а не рыжая эльфийка. Он не стал нарушать идиллию их романтики и счастья, ведь именно этого он и желал своему брату, однако гадкое чувство ревнивости раздирало его изнутри. Бедный Фили стал боялся обрести свое счастье и остаться одиноким. Кили за это время немного подрос: стал выше Фили, но не выше своего дяди. Лёгкая щетина превратилась в короткую бороду, чем он жутко гордился. С Тауриэль у него все хорошо: он часто приходит к ней в Дейл, где она работает лекарем в местной больнице, однако между ними уже не раз проскальзывал серьёзный разговор. Как им быть? Он член гномьей королевской семьи, а она бывший командир отряда лесных эльфов. Сами ответа они не могли найти, от чего им было страшно за их будущее, потому и пытались жить настоящим и наслаждаться каждым моментом, проведенным вместе. Сейчас же, стоя на пороге своего уже дома, самый младший из отряда Торина Дубощита, который уже был расформирован, и радовался тому факту, что наконец-то увидит свою мать впервые за столь долгую разлуку, и страшился ее гнева. Он совсем не мог представить ее реакцию на то, что своей избранницей видит не солидную гномку из знатной семьи, а солдатку-эльфийку. Ему одновременно хотелось и ускорить время, дабы наконец-то обнять женщину, что его вырастила, и замедлить. По привычке он уже хотел было достать небольшой камушек, который он все время доставал, когда нервничал, однако только сейчас он понял, что уже отдал его другой девушке. Также в холле сейчас стоял Бофур, что до этого чуть не заснул, облокотившись на ближайшую колонну, однако был прерван внезапным обращением Торина. Гном в шапке-ушанке выполнял работу инвентаризатора: проверял наличие и состояние различных поставляемых предметов в Эребор, осуществлял подсчеты и составлял документы-отчеты. Чаще всего его можно найти либо на рабочем месте, либо советующимся у Балина, который часто помогал и своим собратьям. Бофур работал конечно не один: в помощники ему вызвался Дори, только он не работал с бумагами, а лично договаривался со всеми поставщиками. Его развязанный язык уболтает кого угодно, даже заурядного эльфа. Если Балин является правой рукой Торина, то Двалин — левой. Все вопросы с оружием решает он. Даже все различные несерьезные стычки между гномами или, иногда и такое бывало, между эльфами и гномами решает он. Однако если действия заходят слишком далеко, то в дело вступает сам Король. После Битвы Пяти Воинств именно Двалин занимался делами умерших, а также пропавших в безвестии. Сам участвовал в поисках и сборе тел. Ему эта работа явно была не по душе, однако он прекрасно понимал: кто, если не он? Набрав в то время группу волонтёров и смельчаков, он по сей день и работает с ними, собрав некий «элитный» отряд, который выступает в роли полиции и дозорных. Также в укромном уголке притаился маленький Ори. Он единственный уже спал в огромном зале. В его руках покоилась открытая книга, в которой он записывал всё, что происходит в замке — только самое главное и масштабное. Торин позволил ему вести летопись Эребора, чему Ори был жутко рад. За первые дни пребывания в Одинокой Горе его повествование о походе до здешних мест стало чуть ли не самым распространенным рассказом на слуху народа. О нем говорили не только в Гномьем Королевстве, но и в Дейле, и даже в Замке Лесного Короля. Что же до других гномов: всё намного проще. Конечно, все помогали, делали всё возможное на восстановление своего родного дома, но некоторые отказались от высокой должности: Торин предлагал Глоину быть помощником Двалина, также как и Нори (звездоволосый согласился на данное предложение), однако после такого опасного приключения Глоину захотелось больше домашнего тепла и уюта. Потому он и сказал, что до тех пор, пока не приедет его жена и сын, он будет работать на благо Королевства, а после уйдет, так сказать, на пенсию. Оин работает в горной больнице лекарем. После Битвы Пяти Воинств именно благодаря его знаниям медицины выжили гномы-воины из Железных Холмов, которые не захотели лечиться у эльфов, что прислали своих лекарей из Лихолесья. Однако Оин их взглядов не разделял: его часто можно было встретить рядом с эльфом-целителем, рассуждающим на некоторые заумные для обычных воинов темы. Первым, кто попал на койку Оина, кроме членов королевской семьи, был Бифур. Во время кровавой битвы он по неосторожности засадил себе в лоб топор. Но волноваться было не к чему: гномы — существа твердолобые, потому глубокая рана ему не особо доставляла неудобств, однако все равно гном нуждался в лечении. Сейчас же Бифур нашел себя в управлении строительства и оформлении разрушенных залов. Бомбур стал главным по поставке еды в Эребор. Он контролирует поставки и из Лихолесья от эльфов, и из Железных Холмов, отдавая часть мяса людям в Дейл. За зиму гном стал немного толстей, от чего Балин стал задумываться над некоторыми ограничениями для своего друга. Но вернемся к нашим героям, что стояли на пороге своего дома. Прекрасные отстроенные ворота были освещены факелами и сверкали своей новизной, от чего невозможно было от них оторвать взгляда, однако всё внимание было приковано к горизонту. Кортеж из Синих Гор должен был приехать еще пару часов назад, но их все не было. Торин хотел было уже ринуться вперед, дабы самому убедиться в безопасности передвижения, однако на горизонте показались огни. Медленно они приближались. Все присутствующие затаили дыхание. Кили и Фили пытались вглядеться вдаль, распознать свою мать среди возможной толпы гномов, но это было пока нереально. Тут из одного поворота вышел Двалин с двумя козлами, что в подарок оставил Даин Железностоп. Молча схватив поводья, Король уселся на скакуна и, кивнув Двалину, направился вперед к огням. Лысый гном без лишних слов направился за ним. Позади послышалось яркое возмущение Кили, мол: «Только тебе было велено оставаться тут! Я иду за ними!», однако Фили, видимо, успел уговорить своего брата от необдуманного поступка. Спустя пару минут Торин смог разглядеть, кто же это шел впереди, и наконец спокойно выдохнуть. Знакомые сердцу и душе металлическая броня на нескольких горных баранов из Синих Гор. Среди идущий по холодной земле гномов нашлись те, которые признали Торина Дубощита даже во тьме, от чего начался некоторый балаган. Все были рады тому, что наконец-то дошли, и тому, что их пришел встречать сам Король Эребора, тот, кто смог прогнать могучего дракона Севера с их родных мест. Торин тоже был рад видеть своих родных приятелей, однако среди толпы он не видел своей сестры. Как бы он не пытался угомонить гномов, все что-то выкрикивали. Только Торин хотел было сорваться, как поверх всех радостных голосов, тот услышал громкий женский рык: — БОРОДА АУЛЭ, ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ?! — перед гномкой расступилась вся толпа. Торин увидел ее: невысокая гномка с черными, как смоль, волосами, что были немного растрепаны, однако это никак не мешало ее красивой прическе, косам и укладке. Короткая борода украшала ее лико, однако она походила больше на длинные бакенбарды, нежели бороду. В отличие от Торина, у Дис были коричневые глаза, почти черными, что делало ее милой в глазах многих мужчин, но никто к ней не смел подходить с нечистыми намерениями. Хоть она и была миловидной на вид, но внутри нее бушевал маленький демоненок, который вечно был многим недоволен. Ее нечасто удавалось чем-то удовлетворить, от чего она была самой капризной, но боевой дамой в Синих Холмах. Пока Торин с ее сыновьями ушел в опасный поход, именно она на первое время в Залах Торина взяла руководство на себя. — ТОРИН! БРАТ МОЙ! Гномка, не веря своим глазам, кинулась вперед на Торина, который сам стоял в ступоре от того, что наконец-то увидел свою любимую сестру. Крепко ее обняв, Король опустил ее перед собой и, сурово заглянув в ее темные глаза, спросил: — Почему ты не отправила хотя бы письмо о том, что опаздываешь? — от его радости не осталось и следа. Хмурый взгляд был направлен прямо на темноволосую, однако даже под напором злого взгляда она не вздрогнула, уж слишком хорошо она знала своего брата. — Встречный вопрос! Почему вы не отправили моего ворона обратно?! — теперь уже девушка смотрела озлоблено на своего брата. Торин сначала хотел было продолжить задавать свои вопросы, но вовремя остановился, озадачившись словами Дис. Обернувшись на Двалина, тот хмуро кинул: — Езжай обратно. Скажи всем, что мы скоро будем. — Двалин снова без лишних слов повиновался. Когда тот уселся на козла и кинулся назад, Торин обернулся на сестру. — На счет вороны я не знаю, но тогда другой вопрос… Мы отправляли к вам гонца. Где он? Почему его не отправили обратно? — Нет вороны — нет и гонца. — спокойно парировала Дис, пожав плечами, — Тем более, лишние руки нам не помешают. — Простите, Ваше Величество… — послышалось где-то сбоку неуверенный и дерганный шепот. Гном явно страшился гневного Короля, однако тот лишь устало вздохнул. Бессонные ночи давали о себе знать. — Поэтому… — довольно протянула Дис и начала оглядываться по сторонам. На глаза попалась весьма юная и прелестная гномка. Внешне она немного походила на Дис, но ее кожа была светлее, а рост чуть ниже, да и весьма моложе. Легкий румянец от холодной ночи присутствовал на ее щеках, а нос и подавно был красным, однако холодно ей не было — на плечах покоилась весьма массивная меховая шубка. Сама она витала где-то в облаках, представляя скорый отдых. Походы — это не ее дело. — Офира, дорогая, давай сюда! — Дис подбежала к молодой гномке и забрала из ее рук две тяжелых сумки с вещами. Девушка хотела было начать отнекиваться, однако, только увидев, как Дис отдает тяжелые сумки Королю под Горой, в миг замолчала. Широко выпучив глаза, та не знала, что делать. У нее осталась лишь небольшая сумочка с личными вещами, что висела у нее за спиной. Гномы вновь двинулись идти вперед. Торин усадил на своего козла Дис, а сам, ухватив сумки Офиры поудобней, пошел рядом. Идти было недалеко, однако со скоростью, которой они двигались, дорога заняла бы минут 10-15 точно. Дис и Торин о чем-то тихо переговаривались, шагая впереди всех. Офира же шла почти в первых рядах. Она не знала, куда деть руки: за все это время похода она привыкла к таким тяжестям, отчего сейчас руки казались словно перышки. Взгляд нервно метался от Дис к Королю, что сдержанно кивал на каждое слово своей сестры и сам о чем-то повествовал. Когда говорил он, женщина, что сидела на боевом козле, искренне улыбалась, на ее глазах можно было заметить нарастающие слезы, а рука то и дело была прижата к сердцу. Из-за этого молодая гномка и боялась подойти ближе и забрать свои сумки. Боялась прервать семейный момент. Однако спустя пару минут ходьбы, только Офира решилась подойти, как Торин сам отошел от Дис. Нет, не к Офире, а к одному гному, начальнику стражников кортежа. Видимо, спрашивал о ситуации по дороге: опасно ли будет отправлять и остальных желающих в Эребор той же дорогой, что они и шли. — Ваше Величество… — тихо начала Офира, подойдя ближе к Королю и услышав конец диалога стражника с Королем. Торин чуть дергано повернулся на тихий голос. Офира дрожала от страха, опустив голову в землю. Она видела Торина пару раз в Синих Горах, однако даже там боялась к нему подходить. Она уважала его и его решения, восхищалась тем, как он спас свой народ, что находился на грани гибели, а также его мудрым правлением. Она боялась не Короля, а его возможного гнева. Лицо Торина выражало спокойствие и непринужденность, однако в глазах можно было увидеть легкое удивление. Он не ожидал, что эта молодая гномка осмелится подойти к нему, — … Простите меня, Ваше Величество! Но не соизволите ли вы вернуть мои сумки мне? — ее голос дрожал, однако взгляда на Торина она не осмелилась поднять. Торин слегка дернул подбородком и прищурился. — Не доверяешь мне? — его тон не был злым, лишь интересующимся, однако вопрос заставил девушку испуганно вскочить, подняв голову, и поспешить разуверить Короля в его словах. — Нет, конечно, нет! Ваше величество…. Я просто… — ее глаза испуганно бегали по всему, что она видела, однако они никак не попадали на гнома перед ней. И зря: она бы сразу успокоилась, увидев легкую улыбку Короля. — Успокойся. — мягко произнес тот, от чего Офира удивленно поглядела на Торина, однако в следующий миг вновь опустила взгляд. Она боялась, что своим глупым поступком разгневала Короля и дала ему понять, что усомнилась в нем, однако все было не так. — Мне не сложно. Лучше отдохни перед приходом в Эребор. Хоть большая часть работы там уже сделана, ленивых мы не любим. — увидев слегка заторможенный, но уверенный кивок гномки, Король продолжил, в то время как Офри не понимала, почему с ней так просто разговаривает Король, — Выглядишь ты слишком молодо… Сколько тебе? — Только стукнуло 80, Ваше Величество… — Офри сглотнула увесистый комок нервов, что копился с самого начала разговора. Колени слегка дрожали, однако под теплым платьем этого не было видно, как и дрожащих рук, которые она спрятала в карманы. — Хм… — слегка усмехнулся Торин, — Значит ты из Синих Гор? — Родом я из Ваших Залов. Родители жили до этого в Эреборе. Вот они и решили вернуться, узнав, что вы вернули Родину. Спасибо Вам за это… — Офри слегка поклонилась. Только она почувствовала жуткую неловкость от наступившей тишины, как в море звуков шагающих рядом гномов она различила еле слышный голос матери, что кричал «Офи! Офри, где ты?!», — Извините, Ваше Величество, мне пора… То, как быстро она исчезла из поля зрения Короля, его впечатлило. Давно он такой проворливости не видел, еще со времен Мистера Взломщика, Бильбо Бэггинса. Прикинув пару моментов у себя в голове, он повернулся в сторону своей младшей сестры, которая за этой картиной наблюдала. В ее глазах явно читался вопрос: «И как она тебе?», на что Торин сначала слегка покачал головой в задумчивости, а после кивнул. Лицо Дис озарила улыбка. И не только потому, что Торин был доволен ее выбором, а еще потому, что они приближались к Эребору.***
— Матушка! — Кили не сдерживает счастливой улыбки при виде Дис, что самая первая подошла к порогу Эребора. — Мальчик мой! — гномка не могла поверить своим глазам. Как изменились ее сыновья за эти полтора года, что она их не видела. Желанное облегчение опустилось на плечи уставшей горевать по своим сыновьям гномки. Как она боялась за их жизни, как она беспокоилась о их пути, об их здоровье, их сне. Какая мать в здравом уме могла послать своих еще маленьких сыновей на могучего Дракона Севера? Только если те сами не сбегут за своим дядей, который сам не хотел их брать. Дис кинулась с крепкими объятьями на своих сыновей. Шепча благодарственные слова всем богам, что она знала, женщина боялась отпустить своих детей. Боялась, что это лишь счастливый сон, мечта, после которого она вновь провалиться в кошмар одиночества и страха. Держа в руках лица молодых гномов, Дис глядела и не могла наглядеться, — Кили, Махал меня дери, у тебя начала расти борода! — в ее глазах они сохранились еще совсем малютками, а сейчас перед ней стояли гордые принцы Одинокой Горы, — Какими вы взрослыми стали… — слезы счастья потекли по нежной коже сестры Короля. — Фили, дорогой мой, какой ты мужественный! — гномка переключилась на своего старшего сына, который с мягкой улыбкой глядел на матушку, — Прямо Король под Горой стоит передо мной! — сквозь слезы усмехнулась Дис, а после повернула голову на Торина и добавила, — Не в обиду тебе, братец. Истинный Король под Горой легко покачал головой в знак одобрения. Еле видная улыбка тронула его губы, а легкое чувство облегчения поселилось в его сердце, однако глубоко в душе он был в ужасном унынии. Он чувствовал себя ужасно, глядя на воссоединение семьи. Своей семьи… Однако он хотел другого. Он не мог искренне радоваться этому факту, потому что желал другого. Он хотел счастья для себя… — Торин. — Балин тихонько толкнул Короля в руку. Взглядом намекнув на стоящую на пороге толпу гномов, седовласый отошел немного от Торина. Дубощит, быстро смекнув, что куда, встал перед своим народом. — Добро пожаловать в Королевство Эребор! Толпа заликовала. Хоть гномов было много, как и их вещей, все разошлись весьма быстро. Двалин и Бофур проводили всех в жилое крыло Королевства, дабы каждый мог выбрать себе комнату. Конечно, многое там еще предстоит достроить, однако на всех присутствующих мест хватит. Торин, Дис, Кили и Фили стояли и провожали гномов. Спальни членов Королевской семьи находятся совершенно в другом месте, потому особо спешить им не надо было. Тем более трое из четырёх уже выбрали себе по комнате. Когда в парадном зале стало тихо и спокойно, самые младшие из семейства потянули Дис в сторону главного коридора: — Матушка, вам надо это увидеть! Мы сами трудились, восстанавливая кузни — это что-то с чем-то! — Кили первый не сдержался и хотел показать Дис то, как они с Фили повлияли на реконструкцию кузен, однако женщина недовольно запыхтела: — А когда мне отдыхать?! — уставившись на сыновей, та ожидала от них объяснения, но Кили с Фили лишь стыдливо опустили головы. Устало выдохнув, та продолжила, — Простите мальчики, но сейчас я планирую почтить память отца и дедушки. Торин, отведешь меня в тронный зал? — обернувшись на брата, Дис ожидала ответа. В тот год, когда Смауг совершил налет на Могучее Королевство Эребор, и родилась Дис. Потому она и не помнит никакие коридоры, залы и пиршества, что в них устраивались. Лишь далекий крик, полный ужаса. — Мы с вами. — уверенно проговорил Фили, выступив вперед. Уста Дис тронула милая улыбка. Она была горда своими сыновьями, своим братом, своей семьей. Наконец-то время ее мучений, как любящей матери, пришло к концу. Она даже боялась представить, что было бы, если бы Кили и Фили умерли в ходе кровавой битвы. Но сейчас она об этом не думала — ее окрыляли чувства объединения семьи, как в старые добрые времена. Шли они недолго, однако значительно медленней чем обычно: Дис с неким трепетом рассматривала каждый уголок замка. Ей было интересно знать, где жили ее предки, чьи руки возвели в этой горе такое огромное Королевство. Да, в Синих Горах архитектура тоже поражала своей необычностью, однако с нынешним Эребором ничто не сравнится. Тут поражала не только сама архитектура, сколько масштабы разрушения и восстановления. Кили и Фили с детской искрой в глазах и гордостью собой в словах рассказывали о том, как пришли сюда впервые, а также разбавляли истории различными шутками. Смех Дис эхом разлетался по полупустым огромным коридорам и даже залетал в некоторые залы. Торин, что шел позади своих родственников, с чуть грустной улыбкой понял: именно этого не хватало Одинокой Горе — старого доброго смеха и веселья. После жуткой и кровавой битвы никому не было дела до праздника, все горевали, что продолжалось до сих пор, однако время течет своим ходом — нужно дать место для чего-то нового и светлого в наших жизнях. Но Торин боялся отпустить прошлое. Ведь те воспоминания — это всё, что у него осталось. В покоях Короля даже специально он сам построил небольшой постамент, на который поставил свою старую арфу, на которой учился играть, а рядом с ней, на подставке, стояла потертая, сделанная эльфийской рукой, лютня. Она отличалась от обычных, ведь делалась по специальному заказу, насколько он помнил, чем и выделяется до сих пор. Как и выделялась она своей необычностью и загадочностью. Музыкальные инструменты хоть и неподвижно стоят на одном месте, но не пылятся — Торин лично заботится об этом. Сейчас же в залах Эребора давно не играла музыка. Да и спокойствия не наблюдалось. Все были будто напряжены, но с каждым днем атмосфера становилась чуточку умиротворенной, хотя это было желанным явлением. Торин хотел отдохнуть, услышать вновь приятную слуху мелодию, пение словно сами духи Айнур посетили это место, однако ему это не дано. Взгляд зацепился за резьбу на камне, что открылась всем присутствующим, кто вошел в тронный зал. Он был огромным. Высота потолков поразила Дис своей дальностью, а красота различных колонн — легендарностью. Сразу было видно, где были новые отстроенные колонны, статуи и вырезки, а где старые, однако этим они и привлекали внимание. Можно было сравнить руку мастеров тех лет и нынешних. Удивительно, что гномы управились с такой невообразимой работой всего за три месяца, а то и меньше. С правой стороны находился один ряд огромных статуй гномов-бойцов. Края их брони были покрыты золотом, от чего в ночной тьме они все равно внушали чувство безопасности, будто они всегда будут стоять тут на страже своего народа. По свою левую руку Дис увидела колонны, что уходили в недра горы. Однако вглядевшись вниз, гномка увидела постаменты, половина которых была уже снесена: видать, раньше тут тоже стояли гномы, но от них решили избавится — слишком был огромен их ущерб. Прямо над главным троном находился большой камень, что казался словно перевернутой Одинокой Горой, которая своей вершиной утыкалась прямо в посреди стоящий трон. Некоторые части камня были покрыты позолотой, от чего создавалось впечатление, что по нему текли реки, полные золота. Но что было самое удивительное, прямо на входящих с этого камня глядела молодая девушка, что в своих руках, на уровне груди, держала светящийся камень — Аркенстон. Красота сей картины поразили Дис, однако ее глаз зацепился за одну небольшую деталь: — Человек?.. — зоркий взгляд заприметил отсутствие бороды у вырезанной статуи, однако гномка спихнула все это на плохое освещение. Всё-таки ночь на дворе. Больше ее интересовало именно почтение своих предков. Дис подошла прямо к трону, когда ее сыновья и братец остались чуть позади. Склонив голову, женщина с грустью представляла, как на этом троне сидит ее отец. Она знала его, пока тот не исчез, однако преданная любовь все еще покоится в ее сердце. Дис надеется, что после смерти отца, Аулэ с добротой принял его в Чертогах Мандоса. Вернувшись к своим сыновьям, Дис показательно потянулась, хотя Королевский этикет такого не позволял, однако гномке было плевать. После такой тяжелой дороги она жутко хотела упасть на удобную постель и отоспаться без какой-либо задней мысли и отдохнуть. Кили и Фили, заметив уставшее выражение лица матери, потянули ее в сторону выхода из тронного зала. — Хороших снов тебе, сестра. — с легкой улыбкой произнес Торин и приклонил голову. Данный жест тронул сердце его младшей сестры, на что она тоже слегка поклонилась, выразив свое глубокое уважение Королю. Она гордилась своим старшим братом. Однако он не последовал за ними: Королевские покои находились чуть поодаль всех остальных, дабы шум и гам жилых районов Горного Королевства не мешали Правителю работать. Медленным шагом тот направился в другую сторону от трона, чем и привлек внимание Дис. Только гномка обернулась на брата, как ее взгляд уперся на возвышающуюся над ними девушку. — Фили, Кили, а кто это девушка? — кивнув на каменную статую, Девушка ожидала ответа от своих сыновей, которые как-то странно и напряженно обернулись на Торина. Дубощит же в это время скрылся за большими дверьми, что вели прямо к его покоям, однако его спина и опущенная голова были весьма нагнетающими и угрюмыми. Хоть Дис и спокойно спросила, но эхо в этом месте весьма специфичное: тут каждым может из любого места услышать и понять, о чем ты говоришь. Потянув свою мать за руку к выходу, Кили и Фили поспешили убраться из этого места под ошарашенный взгляд Дис, — Да чего это вы?! Только они вышли из тронного зала в большой коридор и прошли чуть дальше в укромное место, парни прислушались к звукам замка. Убедившись, что рядом никого нет, они начали говорить: — Матушка, постарайтесь не упоминать ее. Дядя только начал успокаиваться… — Фили говорил тихо и размеренно, однако гномка все никак не могла понять. — Да о чем это вы?! — Давай поговорим в твоих покоях. Там уж точно не будет лишних ушей… — Кили вновь мягко схватил руку матери и повел по коридорам. Однако шли они недолго: пару минут, пару поворотов и уже дошли до комнаты. Дис обладала весьма хорошей памятью, так что сразу запомнила путь от тронного зала до комнаты. Войдя внутрь, гномка увидела весьма просторные хоромы. Хоть мебель и была старой и немного потрепанной, однако комната была очень даже чистой и уютной. Кровать, чье основание было вырезано из камня: красивые завитки украшали спинку постели, а ножки были столь тонкими, что казалось не выдержат даже веса самой кровати, однако все было хорошо продумано. Напротив кровати находился разожжённый камин, чей дымоход был красиво оформлен под стиль колонн в тронном зале. Рядом с ним стояли пару кресел с сине-зеленой обивкой, а от них и до кровати лежал красивый ковер. Острые узоры золотыми нитями завораживали, а сложность такой работы поражала сознание. Напротив входной двери находился рабочий стол, на которой стояла большая свеча, что своим свечением помогала камину осветить комнату. По сравнению с холодным замком, в комнате было весьма тепло и уютно. Наконец сбросив с себя теплую шубку, гномка глубоко вздохнула и блаженно потянулась, присев на одно из кресел. Кили сле напротив матери, а Фили, уступив младшему брату кресло, схватил стул, поставил его ближе к Кили и присел. — Ну так, что это за гномка? — за то время, пока парни вели Дис в ее временные покои, женщина успела накидать пару различных теорий. Однако, что ее больше поразило — Аркенстон в руках незнакомки. — Это… не гномка, мам… — неуверенно начал Кили, после чего сонливость Дис будто рукой сняло. Раскрыв глаза, женщина даже подалась немного вперед, услышав слова сына. Удивление так и читалось в глазах взрослой гномки, на что Кили и Фили неловко переглянулись. — Ты ничего не слышала о нашем походе? — осторожно спросил старший, глядя на матушку. — Я всё это время ничего о вас не слышала… — в сердце гномки опять поселилась та боль, которую она все время пытается забыть. Что может быть больнее, чем страх за своих детей, от которых даже ты не можешь получить вестей. — Ори описал наши похождения и их весьма хорошо оценили в народе… — подметил темноволосый гном, однако Дис была бы рада услышать именно от сыновей обо всём, что произошло с ними за эти полтора года. — Но если вкратце, то… — Фили слегка призадумался, — С самого начала мы отправились не отрядом полного гномов. — Дис озадаченно дернула головой. Своих сыновей она не хотела отпускать в такой опасный поход даже с отрядом полного только гномов, а тут еще какие-то незнакомцы… — Мы все встретились в Шире у одного хоббита. Посидели мы тогда знатно! — Кили задорно, но с грустной улыбкой ударил локтем своего старшего брата. Оба прекрасно понимали, что те посиделки не повторятся вновь, — В итоге в отряд вписались двое: хозяин своей норы, Бильбо Бэггинс, и на тот момент простой бард, Тайна. После мы узнали ее реальное имя — Таисия. — На тот момент простой бард…? — повторила за младшим сыном Дис. — Ну, как выяснилось, она не обычный человек… Но это не важно пока. Мы сами мало чего поняли. В рассказах Ори это рассказано намного внятней. — Кили сам не знал, как объяснить матери то, что и так вкратце объяснили им. — Ну так вот, — продолжил Фили, — За весь наш поход эти двое нам очень много помогали. Мы сблизились… и не только мы. — Так как Тая была единственной девушкой в нашей команде, мы стали немного подшучивать мол: «Тётушка» и так далее, но не думали, что наши шутки перерастут в нечто большее… — Кили было очень грустно об этом говорить. Воспоминания их общих моментов, то, как они сблизились, очень сильно затуманили его разум. Счастливые воспоминания нахлынули, словно огромная волна, и захлестнула все их эмоции. — Торин влюбился? — Дис была в шоке от услышанного, но все же предположила. Даже в Залах Торина гном никогда не обращал внимание на гномок его народа. У него всегда на первом месте стоял его народ и его защита. Он всегда ставил свои потребности ниже нужд общества. А сейчас Дис даже не могла поверить тому, что услышала от сыновей. — В Озерном Городе даже сделал ей предложение, однако… — Фили хотел продолжить, но был прерван громким возгласом Дис: — ЧЕГО?! — выпучив глаза, Дис сидела и глядела на парней, которые неловко усмехнулись друг другу. Оба вспомнили тот день. Кили даже невольно поморщился, так как вспомнил свое плохое состояние на тот момент, однако даже тогда он был рад услышать такую замечательную новость, — Мы об одном и том же Торине говорим? — Мы сами были в шоке, когда узнали. — Фили грустно усмехнулся, — Помню, что Тая тогда сказала: «Это проклятье какое-то?» — на клятву дяди, а я ответил: «Если ты считаешь совместную жизнь с нашим дядей проклятьем, то да…». Но проклятье было только позже… — светловолосый поглядел на младшего брата, давая ему слово. — Дело в том, что Торина сразил Драконий недуг, когда мы пришли в Одинокую Гору. — тяжело вздохнул Кили, глядя на свои сложенные в замок руки, что лежали на коленях, — Он будто сходил сума от количества золота. Он хотел найти Аркенстон — только этого он истинно желал. — Дис встревоженно положила на сердце руку. Легкая паника накрыла ее чувства. Будто то, что говорят ее сыновья, происходит сейчас на самом деле. — После того, как Смауг разрушил Озерный Город — но его там сразил Бард-лучник, не переживай — люди двинулись в Дейл. Из-за этого Торин посчитал, что на Гору могут напасть люди и отобрать все богатства. Мы стали строить укрепление на главном входе. Строились мы от людей, которые нам помогли и которым Торин пообещал хорошей и богатой жизни… Управились мы за одну ночь, однако на утро в Дейле мы увидели армию эльфов… — слегка нахмурившись, Фили вспоминал события тех дней. — Мы даже не поняли как, но Бильбо и Тая отнесли найденный Аркенстон Лесному Королю и Барду-лучнику, который взял на себя ответственность за людской народ. Я тогда очень злился на нее, думал, что она нас предала, но она хотела лишь остановить приближающуюся войну. Она хотела остановить ненужные распри между гномами и эльфами с людьми, так как было нечто злее всего этого.— обреченно помотал головой младший гном. Конечно, вспоминая те дни, он понимал, насколько все было предельно просто и понятно, но гномы — существа непреклонные, от чего сами и страдают… — Из-за злости мы ее не слушали, а она прекрасно знала, что зло надвигается… Пришел Даин с Железных Холмов со своей армией и эльфы стали биться против гномов, а мы… Мы продолжали сидеть за баррикадой. Торин нас не отпускал на рожон. Весь отряд сидел за стеной и смотрел, как умирают наши братья… — Однако вскоре земля затряслась, а из почвы вылезли огромные черви, что за собой привели большую армию орков… Эльфы и гномы объединились. Торин как-то пришел в себя и мы пустились в бой. — Кили проговорил это с таким облегчением. Он помнил, как чуть ли не поругался с Торином на этот счет, однако все устаканилось. — Мы пошли на Азога. На Вороньей высоте к нам присоединилась Тая вместе со своими друзьями. Мы разделились, так как нужно было осмотреть территорию. Отправились на разведку мы и друзья Таи. Меня тогда схватил Азог… — Что? — сердце Дис пропустило удар. Она даже не подозревала, что ее старший сын был в такой опасности. Женщина поглядела на младшего глазами полного ужаса, что явно кричали «А ты где был?!» — Но благодаря Клинту я выжил. Он спас меня. — поспешил успокоить матушку Фили, — Но, как оказалось, именно благодаря Тае я выжил… Как мы поняли, она знала наше будущее. Она знала, что в тот день мы будем в опасности… — Я, узнав, что Фили схватил Осквернитель, хотел было кинуться на помощь, однако на меня надвигались враги… Потом меня вырубили… — Кили неловко почесал затылок, ведь было позорно об этом говорить, но матери решил сказать все так, как есть, умолчав только об одной детали — рыжеволосой эльфийке. Дис повернулась на Фили, в ожидании продолжения. — Я точно не знаю, что произошло, но, по рассказам Двалина и Бильбо, Тая и Торин сражались против Азога. Оба были уже на исходе сил. Азог хотел было проткнуть Торина своим ручным клинком, но Тая успела оттолкнуть его, а сама попала под удар. Орка убил разгневанный дядя, однако было уже поздно — ее было не спасти. Мы сами пришли, когда Тая была мертва. Не успели попрощаться… — А когда узнали, что только благодаря ей мы живы… Не успели и поблагодарить ее… Теперь Дис даже не знала, как реагировать. Одна девушка смогла спасти ее сыновей от ужасной смерти… Гномка прониклась душой к смелой незнакомке. Она смогла спасти не только жизнь ее сыновей, но и ее старшего брата. Она боялась даже представить, что она тут делала, если бы приехала, а все из ее близких родных гномов мертвы… Увидев шокированное лицо матери, Кили и Фили решили поменять тему разговора. Парня начали рассказывать их путешествие, зачастую перебивая друг друга. Каждый хотел рассказать свои впечатления и свою точку зрения, глядя на что, Дис улыбалась. Как же она скучала по ним, по их детским шалостям, однако она видела, как этот поход поменял их. Поменял их во взрослую сторону. Слушая их рассказы, иногда Дис хотела по-матерински ударить их пару раз, дабы хоть как-то их мозги встали на место, однако сдерживала себя, продолжая вникать в повествование. Шок от услышанного прогнал сонливость и усталость у приезжей гномки, но не у парней. Через час активного рассказа их приключений — особенно они уделили внимание их боевым заслугам и смекалке — сон сморил их мгновенно. Женщина, находясь в глубоких раздумьях, даже не заметила, как ее сыновья заснули. Однако гномка не долго наблюдала милую картину. Дис тихо встала со своего места и, погладив Фили и Кили по головам, вышла из своей комнаты. Холодный коридор встретил ее тишиной и нагнетающим спокойствием. Тихие, но уверенные шаги раздались в ночной тиши. Хорошо, что Дис запомнила дорогу, а то сейчас бы ковыляла по всему замку в поисках нужного помещения. Тронный зал был пуст, что и было нужно Дис. В воздухе витал легкий, но весьма неприятный запах, которые Дис заметила только сейчас. «Так пахнет дракон?» — подумала гномка, однако не остановила свой путь. Она подходила все ближе и ближе к трону, а статуя девушки, что висела у Дис над головой, будто не приближалась. Умиротворенное каменное лицо девушки всё продолжало висеть с закрытыми глазами. Ее запечатлели так, как она должна была лежать в гробнице, с Аркенстоном в руках. Тонкие струйки золота будто ручейки шли по ее волосам и собирались у святого камня Короля. Дис теперь по-другому смотрела на нее: слезы благодарности и материнского счастья невольно потекли по щекам. Гномка, схватившись за сердце, упала на колени перед троном, перед статуей девушки, что спасла всех ее родных. В эту ночь в Королевстве было слышно лишь тихий и горький плач матери-гномки, что благодарила не только богов за то, что ее сыновья и брат живы, но и эту смелую девушку.***
«Спасибо…»
Кто-то будто вдохнул в меня воздух, от чего я резко открыла глаза и глубоко вздохнула. Сердце бешено стучало. Глаза бегали по утренней таверне, но совершенно ничего не видели — было не до этого. Что это было? Кто это сказал? Я стала в панике поворачивать голову в разные стороны, в поисках источника звука. Точно должна быть какая-то женщина, что говорила эти слова. Кто она? Меня точно кто-то благодарил… За что? В руках до сих пор лежала лютня… Видимо, я не заметила, как уснула с ней в руках. За баром я не увидела Кэла. В помещении была лишь я. Через грязные окна еле пробивался утренний свет. Находясь в шоке, от недавно произошедшего, я будто в тумане поплелась к Мириам в комнату. И не такое померещится… Мне срочно нужно было нормально отдохнуть…