Light Your Heart Up

В залитой солнечными лучами комнате за компьютерным столом сидела девочка пятнадцати лет. У неё были длинные каштановые волосы, собранные в неуклюжий хвост и тёплые карие глаза. На голове были наушники, а в руках карандаш, которым она рисовала в своём скетчбуке. Она старательно подпевала песне, что играла у неё в ушах. Получалось так себе, она проглатывала окончания слов и иногда не попадала в темп. Но она получала удовольствие и ей этого хватало. — Keep your faith, raise your lively fa-a-ace… Девочка качалась на стуле в такт музыке. Ей уже много раз говорили не расшатывать и без того старый компьютерный стол. Но эти мысли редко попадали в светлую голову Пейдж Риттер, она хорошо уклонялась. Из-под карандаша появлялся портрет девушки с волосами до плечей и светлой улыбкой. Последнее время страницы скетчбука были забиты ей, это граничило с зависимостью, но девочка совсем не задумывалась об этом. Она любила рисовать и последнее время вдохновение тянет её к соседке напротив. И ничего более. Ну и что с того, что она часто засматривалась на свою лучшую подругу. Это нормально, все друзья так делают. Пейдж могла только предполагать, у неё была всего одна подруга. Эта самая подруга последние несколько дней сидела в своей комнате и никого туда не пускала. Даже Пейдж. Но настойчивость для Пейдж, как второе имя. Она знала, что достучится до подруги и спасёт ту от горя. Каждый день она ходила в квартиру напротив и болтала с дверью в комнату своей подруги. В ответ она слышала лишь просьбы уйти, но ей это казалось диким. Разве можно с горем справляться в одиночку? Вот и сегодня, едва закончив свой скетч, она бросает всё и встаёт со стула. На улице уже вовсю главенствовала весна, поэтому вместо мешковатых джинс и толстовок, Пейдж могла надеть шорты и свободную футболку. Пейдж не переодевалась из домашней одежды, она отлично пойдёт и на улицу. Если ей удастся вытащить подругу на улицу, конечно. Это было очень маловероятно, поэтому девочка благополучно оставила кошелёк в комнате. Но телефон она не могла не взять. Куда же без листания ленты в «Твиттере»? Выйдя из своей комнаты, девочка пошла прямиком ко входной двери. Путь лежал через гостиную смежную с кухней. На диване в гостиной лежала сестра девочки, она же и была её опекуном. — И вот она, не минутой раньше или позже… Снова к ней? — А куда же ещё я могу отправиться, Алекс? Мы с ней связаны! — гордо произнесла Пейдж. — Да дай ты ей время. У бедной девочки дядя умер, а ты достаёшь её. — Я дала Петре обещание, что никогда не оставлю её и никогда не предам! Алекс только и оставалось, что запустить руку в свои русые волосы и насмешливо вздохнуть. Её сестрёнка была по уши влюблена в свою подругу. Это было очевидно, но не для Пейдж. Она постоянно придумывала поводы провести с Петрой больше времени. И была совсем не знакома с понятием личного пространства. — И ты готова сдерживать его всю жизнь? — Естественно! Мы поклялась на мизинчиках, а это нерушимая клятва. — Точно… — в голубых глазах Алекс сверкнул озорной огонёк, — я где-то читала, что такая клятва сравни признанию любви, — легко соврала она. — Л-любви?! — лицо девочки вспыхнуло, — ч-что ты такое говоришь?! Это самая дружественная клятва из всех! — Когда свадьба? — со смехом спросила сестра. — О-о чём ты говоришь?! Лучше бы вместо т-того, чтобы издеваться надо мной позвала Максин на с-свидание! — Пейдж всё ещё была красной, как помидор, поэтому ей было сложно ровно держать речь. — А я Максин клятву на мизинчиках не давала. — А зря… — проворчала Пейдж, надевая кеды, — может, тогда у тебя бы не было времени меня подкалывать! — На любимую сестрёнку время найдётся всегда. — Ага, до вечера, — Пейдж закатила глаза и потянулась к ручке двери. — Люблю тебя. — Да-да, я тоже, — Пейдж ярко улыбнулась и открыла дверь. — Удачи! Девочка вышла в подъезд и закрыла за собой дверь. Пройдя два метра, она постучала в дверь напротив. Ей сразу же открыли. Очевидно, Пейдж уже ждали. За дверью была, казалось, вечно молодая женщина. Как и Петра, последнее время она была грустной и замученной. — Привет, Пейдж, — на лице женщины была тёплая улыбка. — Здравствуйте, тётя Мэй! Капитан Пейдж Риттер готова выходить на службу, — она шуточно отдала честь, что заставило женщину рассмеяться. — Раз готова, то проходи. — Так точно! Мэй пропустила девочку и закрыла за той дверь. Пейдж сняла кеды и прошла в гостиную. Тётя Мэй села на диван и взяла книгу, которую читала до этого. — Как она? — спросила Пейдж с надеждой. — Начала есть, но к себе всё ещё не пускает, — она вздохнула, — ей нужно время. — Алекс говорит то же самое… Думаете, мне не стоит её тревожить? — Ты же знаешь, Петра всегда была более закрытой. Но для родных людей у неё душа нараспашку. Мэй не могла просто развернуть девочку и отправить домой. Трудно было не замечать с какой любовью девочка смотрит на её племянницу. Да и сама Петра нередко смотрела на Пейдж так же, когда та не видела. Возможно, Петре сейчас как раз и нужна эта жизнерадостная девочка. Да и с ней здесь было не так тихо, она болтала с дверью Петры без умолку. — Тогда я не буду сдаваться! — Пейдж драматично развернулась и пошла к двери Петры. Квартира Паркеров была зеркальным отражением квартиры Пейдж. Та же кухня совмещённая с гостиной и коридор с дверями в другие комнаты. Встав у нужной двери, Пейдж постучала. Ответа не последовало. — Петра, это снова я! — воскликнула Пейдж после стука, — я готова выдать тебе порцию обнимашек! В ней будут все обнимашки, что ты пропустила за прошлые четыре дня. Только впусти, — ответа не последовало, — Петра, я же знаю, что ты там! И я уверена, что ты соскучилась по моим обнимашкам. — Какая же ты доставучая… — глухо прозвучало в комнате. — Доставучая и настойчивая! Всегда ваша, — Пейдж собиралась сказать что-то ещё, но услышала как в двери шёлкает замок, а потом она приоткрылась так, чтобы было видно только лицо Петры. — Тебе не обязательно приходить каждый де… — Ха! — Пейдж всем телом навалилась на дверь, но не смогла даже сдвинуть её, — ха? — Ты серьёзно? — Петра устало глянула на неё. У неё были красные от слёз глаза и полнейший беспорядок на голове. Казалось, радужка карих глаз совсем потускнела. Её русые волосы больше не выглядели шелковистыми и в них присутствовал грязный блеск. — Впусти меня! — Пейдж упёрла руки в бока. По её мнению, Петра точно нуждалась в куче обнимашек. — Иди домой, пожалуйста. Хватит тратить свои каникулы на меня. — Ничего не хватит, я дала тебе обещание на мизинчике, помнишь? — Это было несколько лет назад, — на лице девочки скользнуло подобие улыбки. — И ничего не изменилось! — Петра упёрлась взглядом в Пейдж и добрую минуту задумчиво стояла. — Не изменилось, — она кивнула, а затем устало вздохнула и отошла от двери. Петра совершила ужасную ошибку, приоткрыв дверь. Прогонять Пейдж в лицо было практически невозможно. Кричать не было сил, да и до слёз доводить её категорически не хотелось. Пейдж не любит конфликты и чересчур эмоционально реагирует на них. Единственным, что могла сделать Петра, так это просто впустить Пейдж. Не теряя и секунды, Пейдж вошла в комнату и вновь заперла за собой дверь. На Петре были пижамные штаны и толстовка, которую она обычно носила зимой. На ногах были носки. Пейдж с недоумением глянула на её одежду и почувствовала себя голой. Что было странно, ведь в комнате Петры было так же жарко, как и у Пейдж. Но не это должно её сейчас заботить. Она подошла к Петре и расставила руки в стороны. — Ты показываешь своё превосходство? — вяло усмехнулась Петра. — Нет же, жду пока ты меня обнимешь! Ну? — Ты сама попросила… — Петра подошла ближе к Пейдж и стиснула ту в объятиях. — Уфф… Ну не так сильно же… — прокряхтела Пейдж, пытаясь вздохнуть. — Чёрт, прости! — девочка разжала руки и в страхе отошла на другой край комнаты, — не рассчитала силу. — Ничего себе, — Пейдж никогда в жизни не признается, что ей даже понравилась такая настойчивость, — ты так изголодалась по обнимашкам, что чуть не задушила меня. — Прости… — девочка опустила голову. Её голову отягощал секрет, которым она так и не поделилась с Пейдж. Но она не могла. Если Пейдж узнает, то поймёт какая она слабая. — Ну нет! — Пейдж вновь сократила расстояние между ними и обвила другую девочку руками, — вот так. — Вот так… Петра закрыла глаза и расслабилась в руках другой девочки. На глаза навернулись слёзы, но она старательно их прогоняла. Знала, что в объятиях Пейдж будет сложнее их сдерживать, но ничего не могла с собой поделать. Пейдж, будто, чувствовала и начала нежно поглаживать Петру по спине. Это стало последней каплей и из глаз девочки хлынули горькие слёзы. Услышав первый всхлип, Пейдж лишь крепче прижала девочку к себе. — Что-то ты совсем расклеилась, ассистентка. — У-угу… — Петра улыбнулась сквозь слёзы, — т-только капитан и м-может меня у-успокоить. — Для тебя время обнимашек неограниченно, дорогая ассистентка. Это прямая обязанность капитана следить за своей подопечной. — Вот ч-что ты наделала? — Петра шмыгнула носом и протёрла глаза, — н-надеюсь, ты осознаёшь всю ответственность, — она оттолкнула девочку и перехватила ту за плечи, чтобы посмотреть прямо в глаза. — Ну, с великой силой… — Нет! — в этот раз Петра действительно оттолкнула Пейдж. Да так, что та оказалась на полу. Иллюзия разрушилась и Петра снова вернулась с небес на землю. Пейдж не хотела её задеть, она просто дурочка и иногда говорит невпопад. До Петры донеслись едва слышные всхлипы с пола и её сердце разбилось на тысячи осколков. Она со страхом посмотрела на Пейдж. Та отвернулась и старательно скрывала слёзы. Ей было обидно, что Петра так оттолкнула её, но она также понимала, что не стоило упоминать наставление дяди Петры. Пока Пейдж разбиралась в конфликтных эмоциях, Петра искала пути отступления. Она чувствовала, что пока не может здраво мыслить. Ей нужно успокоиться, поэтому она взяла вещей из шкафа и пошла к выходу из комнаты. — Т-ты куда? — В душ. Приведу голову в порядок, ты не заслуживаешь такого отношения. — Петра… — Скоро буду, — она вышла из комнаты и пошла в ванную. На лице Пейдж всё же образовалась улыбка и она улеглась на пол. Петра не сбегает, ну почти. Она дала Пейдж время успокоиться и переварить произошедшее. Так же как и себе. Обида сменилась раздражением на саму себя. Ей нужно было успокоиться и сделать глубокий вдох. Рука потянулась к телефону и она включила песню, которая сразу же пришла ей на ум. — Take a deep breath, deep breath. Let it go, let it out… С музыкой она могла быстрее расслабиться и успокоиться. Так было легче совладать с эмоциями. Последнее время было трудно сделать это в присутствии Петры. Девочка начала постукивать по полу в такт музыке, а на лице начала появляться куда более живая улыбка. Все остатки обиды сошли на нет. Реакция Петры явно давала понять, что она не хотела отталкивать её. Такая злость от Петры была чем-то новым, она граничила с яростью и это всего из-за одной фразы. В ней что-то сильно изменилось, это одновременно пугало и будоражило Пейдж. Пейдж не могла долго держать обиду ни на кого. У всех были свои причины, пусть и не всегда правильные. Но Пейдж была уверена в близких ей людях. Петра была среди них и она была очень расстроена. И если придётся, Пейдж стиснет зубы и вытерпит всё. Только бы Петре стало лучше. С этими мыслями она стала двигаться в такт музыке. Она знала, что выглядела забавно со стороны, но это и был расчёт. Девочка заранее знала, что простит Петру, потому что они лучшие подруги навеки. Петра вернулась через несколько минут. На голове у неё было полотенце, а в руках расчёска. Как Пейдж и ожидала, другая девочка наблюдала за ней с весёлой улыбкой. — Ох, а что же это играет? Неужели музыка из третьей Персоны? — Сама подсадила меня, — Пейдж села и усмехнулась. — Что правда, то правда, — Петра села рядом, — и вздохнула, — я дура или как? — Что правда, то правда. Но я прощаю тебя. — Дурочка, я ведь даже не извинилась. Как мне загладить вину? — А как ты хочешь? — Пейдж взяла у неё расчёску и расставила ноги в стороны, — садись, мучать буду. — На то и был расчёт, — ехидно улыбнувшись, Петра села к ней спиной, — но загладить вину я могу только действиями, или своим телом… — Фу, Петра! — девочка шуточно отвесила той подзатылок, — мне хватит того, что ты проведёшь остаток каникул со мной. — А как насчёт остатка жизни? — Ну что ты такое говоришь? А?! — Пейдж ткнула её в бок, — сиди молча, — она начала причёсывать Петру. — Пхах… Где там твоя песня, под которую ты любишь меня причёсывать? — Ты же её не любишь. Но я могу её и напеть. — Так напой… — She's got her hair tied up in braids and glasses perched up on her face, — запела Пейдж, — she's a small girl taking on the big world with inventions she made… Пейдж постоянно твердила, что не умеет петь, но Петра часто ловила себя на мысли, что любит когда та поёт. Да, она иногда проглатывала окончания, да и голос был совсем неровным, но она всегда старалась. Пока девочка причёсывала её, Петра могла на время забыться, будто прошлой недели совсем не было. А ведь она чувствовала себя так прекрасно. В ней было столько уверенности и она была готова признаться Пейдж в любое время. От уверенности не осталось и следа. Она чувствовала себя бесполезной. До этого казалось, что она могла свернуть горы, а сейчас она корила себя за эти мысли. Какие там горы? Она не смогла уберечь дядю Бена. Кого ещё она не сможет спасти? Не так много людей осталось… Ей было страшно за тётю Мэй и за Пейдж. Последние 7 лет Пейдж была здесь, по соседству с ней. Она всегда таскала Петру за собой, из-за неё вовремя не выполнялись домашка и уборка. Она всегда приходила и просто рушила все планы. А Петра была только за. Ей не нужны были другие друзья, у неё всегда была Пейдж. Мысль о том, что Петра не сможет уберечь её пугала до чёртиков. — I've come here from nowhere, across the unforgiving sea! Drifting further and further, it's all becoming clear to me… — Так, это уже совсем другая песня. — Пой со мной! — Неа. — Петра… — она положила руки на бока Петры, — это не просьба. — Ладно-ладно, что ты сразу с козырей заходишь? — Пой. — Standing here, I reali-i-i… — вместо слов, Пейдж начала её щекотать, — пха-ха-ха! Перестань! — Ты не ту песню поёшь! — Но из той же… Пха! Игры! — Не важно! — Так… Ха-ха-ха! Хватит! Петра взяла девочку за руки и подняла их вверх, затем она оттолкнулась от пола и перевернулась, оказавшись лицом к Пейдж. Та только удивлённо смотрела на неё, пока Петра не повалила её на пол, прижав сверху. — Хватит, значит хватит, дурында! — Пейдж пыталась вырваться, но безуспешно. Через несколько минут озорная улыбка сменилась открытым восхищением. Пейдж смотрела на неё, будто под гипнозом. — Ох, Алекс была права… — О чём ты? — Ох! — Пейдж моргнула и всё восхищение пропало, сменившись смущением, — ну… Ты собираешься меня целовать? — Что?! — Петра резко развернулась на спину и легла рядом. — Нет? — спросила Пейдж с недоумением. — Что Алекс тебе снова наговорила?! — Что обычно так происходит большая часть первых поцелуев. — Во первых: это не так, а во вторых: почему? — Ты мне скажи. — Чисто теоретически, ты бы хотела, чтобы я… Ну… — Ну? — Сделала это… — совсем тихо произнесла Петра. — Н-ну… Эм. Чёрт, кажется я р-разучилась говорить! — Чего? — Петра засмеялась, — простой ответ же. — Если предложишь в начале следующего учебного года, то да. — Хах? Почему? Пейдж вроде бы и согласилась, но горький вкус разочарования не дал порадоваться. Из-за этого Петра вспомнила свои страхи по поводу защиты Пейдж и не понимала, о чём думала. — Я не могу так поступить с тобой. Чувство, будто использую тебя. Тебе нужна поддержка, у тебя ведь трудный период. Разве не стоит подождать, пока тебе станет лучше? — Ты права… — как бы горько не было это признавать, она была права, — я… — глаза девочки наполнились слезами. — Ты плачешь? — Я так х-хотела признаться тебе р-раньше! И т-теперь я не могу! — девочка закрыла лицо руками и дала волю эмоциям, взорвавшись рыданиями. Пейдж не знала что делать. Она хотела как лучше, но теперь Петра рыдает, а слова про признание совсем выбивали из равновесия. Последние несколько минут казались абсурдом, но до девочки наконец дошло, что ей нужно делать. В этот момент всё стало совершенно понятно. — Я люблю тебя… — сказала она, будто пробуя слова на вкус. — Ч-что? — Я люблю тебя, вот что происходит. Я поняла, почему схожу с ума рядом с тобой, почему не могу оторвать от тебя взгляд и почему постоянно рисую тебя! — протараторила она, как из пулемёта, — Алекс это видела, твоя тётя тоже! Я люблю тебя! Люблю больше всего на свете! Больше музыки, больше рисования, больше видеоигр! И я хочу, чтобы ты меня поцеловала! И ты меня поцелуешь, и я тебя поцелую! Это будет в сентябре, но мы это сделаем! — она замолчала и попыталась отдышаться. Ей стало так легко на душе, так понятно. — Б-боже… Только т-ты… — рыдания давно закончились и девочка смеялась сквозь них, — я почти ничего не поняла, ты так быстро т-тараторила, но я тоже тебя люблю. — Да! — радостная, Пейдж вскочила с пола и помогла встать Петре, — мы любим друг друга! — Да-да… Хоть я чувствую себя ужасно от этих бесконечных слёз… — Обнимашки! — Пейдж стиснула её в объятиях и Петра ответила тем же, — теперь мы вместе навеки и нас ничего не разлучит! Пойдём грабить банк? — Нет, конечно, дурында. — Почему? — Алекс нас арестует. — Точно… Вот теперь разочарование полностью пропало, остался только секрет. Пейдж имела право знать и до этого, но сейчас было просто необходимо рассказать ей. Больше момента не будет. — Я хочу рассказать тебе кое-что. — Что? — Помнишь, мы были на выставке. — Выставке? — Ну, школьной экскурсии. — О, там где тебя укусил паук и ты потом остаток дня блевала? — Мерзость, Пейдж! — другая девочка только рассмеялась на это, — но да. Это был необычный паук. — Насколько? — Я теперь могу так. Петра отпустила Пейдж и подошла к стене. Она буквально чувствовала, как внимательно девочка наблюдает за ней. Положив ладонь на стену, Петра вскарабкалась по ней. Затем она развернулась и села на ней, согнув колени. Пейдж шокировано смотрела на неё. Её рот был открыт, а глаза казались гигантскими. Она моргнула несколько раз, ущипнула себя за руку и повернулась вокруг своей оси. И только тогда, она смогла найти в себе силы и открыть рот. — Это просто оху… — Пейдж!