A Late Night

Это просто жалкая безысходность. После резкого и недовольного поворота на другой бок, его ноги запутываются в большом пледе, что разочаровывает Квакити вдвойне, но ровно до тех пор, пока он брыкается, распутывая тем самым их. Кровать была огромная и ему начинало казаться, что он как будто тонет и теряется в ней. Но через секунду Квакити в десятый раз за эту ночь пытается собраться с мыслями, прежде чем открыть глаза и посмотреть на старые часы, стоящие у его кровати. Пять часов утра. Ему хотелось кричать. И, на полном серьёзе, он поворачивается на другой бок, чтобы уткнуться лицом в одну из набитых перьями подушек и сделать это. Он перепробовал всё, чтобы хоть как-нибудь отдохнуть. Но, вообще, пытаясь сделать это с полуночи, он иногда всё же засыпал в пять утра. Квакити пробовал закрыть шторы, чтобы скрыть сияние, исходящее от ночного города, но из-за темноты у него появлялась паранойя, поэтому он передумал. И когда он оставил их открытыми, яркий неоновый свет заставлял его глаз дергаться. Парень пробовал спать без одеяла, потом с кучкой одеял, а потом и вовсе на полу. Затем пытался спать без одежды или в одних боксерах. Пытался спать полностью в пижаме, но все было тщетно. Конечно он знал, почему не может уснуть, но каждый раз, когда Квакити пытался бороться с этой причиной его недосыпа, все заканчивалось тем, что тот начинал дёргать себя за волосы, пока у него не начнёт болеть голова. Ему было ужасно одиноко, но хоть одна любая мысль о том, что он будет думать об этом очень долго заставляла парня стискивать зубы, чтобы не расплакаться. Поэтому, в конце концов, он сдался. В очередной раз повернувшись и с некоторым трудом высвободив руку из-под одеяла, он нажимает на кнопку вызова на маленьком интеркоме рядом с часами. — Слайм? — Едва не успев оторвать палец от кнопки, как тут же раздаётся треск интеркома и на другой стороне слышится шаркающий звук. — Квакити из Лас Невадас! Вы проснулись, вам что-то нужно? — Бодрый, хоть и приглушенный голос на другом конце почти успокаивает Квакити, и он нажимает на кнопку снова. — Да, мне нужен, э-э... Сторож. — Понял! Сейчас приду! Интерком замолкает, и парень слегка приподнимается, чтобы посмотреть на дверь. Это вошло у него в привычку, поскольку он ненавидел, когда мог только слышать, но не видеть как открывается дверь. Для него это казалось легкой возможностью для нападения. Через несколько напряженных секунд, дверь приоткрывается и в дверном проеме виднеется темный силуэт. И неважно, насколько сильно долговязой кажется эта фигура другому. Рога, изгибающиеся вокруг линии подбородка, приводят Квакити в тихую и беззвучную истерику. Он вскакивает, чтобы включить лампу на столе и в панике сбивает интерком, от чего устройство падает на пол. Слабый свет лампы обжигает его глаза, но освещает черты фигуры, от чего парню становится намного спокойней. Это не Шлатт, которого он испугался без причины (с многочисленными причинами), а просто Чарли, стоявший в дверном проёме и теребящий руками подол пижамных штанов, надетых на нём. — Боже, Слайм, больше так, блять, не делай. — Это не была его вина. — Извините, Квакити из Лас Невадас. — Всё... Всё в порядке. Бери стул и ставь рядом с кроватью. Закрыв и заперев дверь, пока Квакити выключал лампу, парень сделал то, что его просили. Ему, похоже, было плевать на темноту, поскольку он аккуратно берёт стул с личного стола старшего и ставит его как можно ближе к кровати. Чарли устраивается поудобнее и с нежной улыбкой смотрит на парня в постели. Это напрягает Квакити, и он быстро поворачивается спиной к Слайму. Даже с присматривающим за ним Слаймом, он всё ещё ворочается, дёргается, брыкается и борется со сном. Если бы Песочный человек был реальным, то он точно бы задушил этого старого ублюдка. Время продолжает идти, и Квакити уверен, что оно перевалило уже за шесть утра. Он поворачивается лицом к сидящему на стуле парню, несмотря на то, что его глаза крепко зажмурены, а руки переплетены друг с другом. Это жалкое зрелище, и темноволосый хочет наорать на самого себя за то, что так отчаянно нуждается в любом физическом контакте. Но он ощущает, как его руки разводят в стороны. Его глаза открываются и он чувствует, как прохладная слизь вьется между пальцами руки, прижатой к кровати, и он в замешательстве ловит взгляд Слайма. Это так странно, что тот держал его за руку. — Мне говорили, что физический контакт иногда важен для сна, Квакити из Лас Невадас. Вы выглядели так, будто Вы нуждались в этом. — Тон голоса был настолько искренним и заботливым, что у того перехватило дыхание. Ему захотелось выплеснуть всё, что он держал в себе месяцами, пока не закончится воздух. Но он не будет этого делать. Вместо этого, он протягивает другую руку, чтобы схватить младшего за рубашку и потянуть его к кровати. Чарли издает приглушенный звук удивления, когда его выдергивают со стула, но он не сопротивляется. Его колени ударяются о матрас, после чего он оказывается на кровати вместе с Квакити. "Просто поспи со мной, Слайм. Тебе тоже нужно отдохнуть." Залезая под одеяло, старший немного морщится от того, как придушенно звучит его голос. Чарли был прохладным, но не до такой степени, чтобы доставлять дискомфорт. Он чувствовал себя как охлаждающий пакет, накрывавший непреодолимый жар своей неуверенности. Квакити пододвигается ближе к Слайму, чтобы уткнуться лицом в грудь парня, и тот, не теряя времени, обнимает другого. Его хватка успокаивает и Чарли кладёт подбородок на макушку темноволосого. Их ноги переплетаются друг с другом, и между их общим дыханием появился ритм. Старшему парню не хотелось признавать, как сильно он скучал по тому, чтобы его обнимали, по тому, чтобы он обнимал кого-то другого, и по тому, как он безопасно себя чувствовал в объятьях. И лежали они так в уютной тишине, пока сон, наконец, не наложил свои чары на Квакити. Но перед тем как полностью погрузиться в сон, он замечает, как Слайм играет с прядками его волос, и фыркает. — Слайм, иди спать. — Но ты же мне нравишься! — Мм, я знаю.

***

Рука движется, чтобы выключить интерком, оставленное включенным и жужжащим на столе администрации в предрассветные часы. Пёрплед меняется в лице, глубоко задумавшись и обдумывая то, что он только что услышал.