Пожалуй, лучший день для поездки в Ад

- Итак, мистер Страйдер, а теперь расскажите нам все по порядку. - Где мой брат? На данный момент это единственное, что тебя волнует. Нет, конечно, тебя волнуют еще многие вещи, например, тебя волнует то, что ты сидишь здесь уже полчаса, и за это время могло произойти что угодно, вернее, ты просто жопой чуешь, что что-то уже происходит, но Дэйв волнует тебя больше, гораздо больше. - Его допрашивают также, как и Вас, - полицейский оперся на локти, крутя в руках зажигалку. - У него на шее сильный порез, - Ты нервничаешь, а это не хорошо, ты не должен нервничать, чтобы не слететь с катушек, держи себя в руках, парень. - Нужно его обработать, иначе... - Мы взяли его кровь на анализ, сейчас он в отличном состоянии. Коп предлагает тебе прикурить, но ты отказываешься. Ты не собираешься дымить этой дрянью, как постоянно делает Дэйв. Ты уверен, что если его правда допрашивают, то тоже предлагают сигарету, и он, в отличие от тебя, не отказывается. Идиот, чертов идиот, мог бы и сам о себе позаботиться, уже не маленький. К тому же, ты не можешь с ним связаться, этот укус, или что там сделал с ним Эгберт, выбил из него весь эффект от Сонной Слизи. Ты даже не знаешь, как он сейчас себя ощущает. Странное чувство после стольких месяцев полного взаимоконтроля и проникновения в сознание друг друга. Раньше ты мог спокойно читать в его голове то, что он, например, смотрит порнуху, а он потом также заглядывал в тебя, когда ты крутил гей прон на своих дерьмосайтах. Тебе чертовски непривычно не быть в голове Дэйва. - Я все равно хочу видеть брата, - И добавь, что не собираешься говорить, если он не присутствует, давай. - Вы будете участвовать в допросах по отдельности, - Мышцы на лице полицейского чуть заметно напрягаются, между бровями тонкая морщинка, в долю миллиметра, губы дрогнули; он начинает выходить из себя, и если он выйдет из себя, ты вообще не увидишь Дэйва, ни сегодня, ни, может, даже завтра. Этот парень не врет, он действительно об этом думает. Ты видишь это по его лицу, потому что ты, в отличие от брата, все еще под Слизью. Ты прикидываешь, что если сейчас поднимешься из-за стола, то успеешь разве что сделать шаг и вырубить копа, сидящего перед тобой - у второго в кобуре пушка - твоей скорости не хватит, чтобы добежать до двери, мышцы правой руки того полицейского находятся в напряжении, он искоса посматривает на тебя, значит, не доверяет - пуля окажется быстрее, исход предрешен тобой заранее - один-ноль в пользу полиции. - Что от меня требуется? Ты откидываешься на спинку стула, стараясь вести себя естественно. Скорее всего, от тебя потребуют рассказать, что было. Ты, конечно, можешь наплести им с три короба, но сейчас ты не знаешь, что скажет Дэйв. Какой бы дрянью на деле не была Слизь, она вам чертовски помогает. Еще есть вариант - сказать правду, тебя попытаются отвести в психбольницу, а по дороге ты сможешь сбежать, наркотика в твоей крови хватит еще на несколько часов, как минимум. Но что будет с мелким? Уголки губ полицейского дрогнули, зрачки чуть расширились - ты начинаешь нервничать, потому что он не просто потребует от тебя рассказа, у него есть что-то получше. Ты совершенно забыл о том, что у тебя изъяли все, включая ключи от машины и бутылку колы из-под сиденья. Коп достает из ящика стола прозрачный пакет и перед тобой на стол падает шприц с зеленой дрянью. - Объясните нам, что это, - Он смотрит на тебя внимательно, пытается определить, подашь ты признаки напряжения или нет, наивный идиот. - Мы уже взяли часть этого вещества на анализ, но хотелось бы услышать Вашу версию. Взяли Сонную Слизь на анализ?! Да они ебанулись, ей боже. Ты даже не знаешь, то ли здесь следовало бы рассмеяться, то ли заплакать, но тебе нужно держать себя в руках, чтобы остатки наркотика в твоей крови не поглотили твой разум целиком. Ты и без того уже сегодня понервничал, хватит. Есть, само собой, два варианта: рассказать этому парню все, как есть, или придумать прямо на ходу здоровенную историю, выставив себя, да и мелкого, в ней милыми мальчиками-зайчиками, которые просто случайно оказались в неподходящее время в неподходящем месте. Конечно, когда у тебя около часа назад изъяли холодное оружие, несколько шприцов с неизвестной жидкостью и пистолет с серебрянными пулями, придумать такую историю чертовски сложно. Все, что от тебя требуется - рассказать, не важно, что, главное, что-нибудь рассказать, потому что иначе тебя отсюда не выпустят. И сейчас, чем бредовее будет твой рассказ, тем больше вероятность того, что удастся выйти хотя бы из комнаты, даже если и под конвоем. По крайней мере, это лучше, чем причитать перед копами о том, чтобы тебя отвели к брату, ты по глазам этого парня читаешь, что таким макаром ты не отделаешься. - Мы это зовем Сонной Слизью, - Ты киваешь на шприц, который теперь лежит перед тобой на столе. - Редкая дрянь, типа допинга или что-то вроде того. - Короче, наркотик? - Ты не знаешь, на черта так резко перебивать, ты и сам прекрасно умеешь разговаривать. - Можно и так сказать. Снять очки - потереть глаза - надеть очки. Кажется, у тебя меньше времени, чем ты думал, и сейчас тебя разъедает навязчивое желание воткнуть эту иглу себе в вену. - Когда этим ширяешься, то получаешь какие-то... - Тебе сложно подобрать слово, чтобы это описать. - суперспособности. По одному только выражению лица копа можно легко сказать, что он тебе не только не верит - презирает, и для этого не нужно даже заглядывать в его сердце. Какой-то пацан, который заливает про наркоту и псевдомистику из комиксов Marvel, да кто тебе вообще сейчас поверит. Хотя, тебе такие вещи не особо и важны. - Хочешь сказать, что ты сейчас как Питер Паркер напялишь свой костюмчик, выстрелишь мне в глаз паутиной и выпрыгнешь из окна? - Полицейский нервно хохочет, выпуская клубы едкого дыма изо рта, вся напускная вежливость мгновенно пропадает. - Завали, пацан, у меня два мертвых парня в труповозке и какие-то наркоманы, у которых мои ребята изъяли оружие. Как думаешь, в чью пользу сейчас счет? Ты понимаешь, что полицейский дело говорит. В смысле, вы с мелким сейчас и правда всего лишь два наркомана сомнительного вида. Но ты собираешься гнуть свою линию до конца. Этот парень требует правды - он ее получит. - Короче, если ты вменяемый, у тебя еще есть время рассказать все, как есть. Думаю, суд учтет факт чистосердечного, если твой братец, конечно, тоже расколется. Ты хочешь устало вздохнуть, закатить глаза, сделать рукой какой-нибудь неприличный жест, сопровождая его многозначительным "бла-бла-бла" и, при всем этом, хочешь пива. Все это потому, что тебя бесит тот факт, что полицейский прав, просто чертовски прав. Бесит до глубины души, да тебя сейчас наизнанку вывернет и ты, стопудово, заблюешь ему этот дерьмовый стол, а заодно и его дрянную провонявшую дымом и потом форму. Тебя в буквальном смысле начинает тошнить, и это не к добру. - Вы вообще знаете, чем мы с лил бро... - коп смотрит на тебя с таким презрением, что ты делаешь осечку и продолжаешь. - С Дэйвом занимаемся? Он открывает папку, лежащую перед ним, и тычет пожелтевшим от смолы толстым пальцем в страницу, на которой крупно напечатано твое имя. Кажется, этим он показывает, что осведомлен о таких вещах, как ваши "хобби" или как это еще можно было бы назвать. Ты зовешь это призванием, Дэйв тоже, но попробуй убеди в этом мужика, сидящего перед тобой, считающего тебя если не пустым местом, то куском собачьего дерьма точно. Если б он знал чуть больше о дерьме, то не стал бы сравнивать тебя с этим, тебе-то до дерьма еще расти и расти. В каком-то смысле, конечно. - Дерк Страйдер, одна тысяча девятьсот семьдесят шестой год рождения, - Он выдыхает дым в твою сторону, и тебя это бесит даже больше, чем твоя нынешняя беспомощность. - Работал в кукольном шоу, когда уволился начал заниматься фрилансом. И ты экзорцист. Я понял, да. У тебя есть сан священника? Он говорит об этом так обыденно, словно в день допрашивает порядка сотни человек, у которых в досье написано "экзорцист". Вообще-то, экзорцист - громко сказано, но пока никто точно не знает, как еще можно назвать то, чем вы с лил бро занимаетесь в последние пару лет. Ах, да, у тебя нет сана священника, и следующему человеку (этот парень далеко не первый, само собой), который спросит у тебя об этом, ты попросту оторвешь башку и скормишь ее собакам. Нет, ты не жестокий, тебе просто это немного поднадоело. - Уже вижу, что нет, пацан, - Он захлопывает твое досье, тем самым давая понять, что оно ему вряд ли понадобится. Тебе кажется, что он невнимательно читал то, что лежит в этой папке. По крайней мере, перестал бы звать тебя пацаном, он, как бы между делом, моложе тебя не меньше, чем на пять лет. Да, само собой, он считает иначе, потому что ты всю жизнь был, словно долговязый подросток, им и остаешься, даже если у тебя на лбу давненько намечаются морщины. Просто он не такой внимательный, каким хочет казаться, потому до сих пор не додумался, например, заставить тебя снять твои очки. Ты надеешься, что Дэйву тоже не пришлось снимать их, хотя, сейчас это будет для него бесполезно. - Что Вы от меня вообще хотите? - Ты хочешь выкрутиться из этого, или хотя бы развести его на разговор, это тоже было бы неплохо. - Чистосердечное? В прошлую пятницу с семи до девяти вечера я пил пиво из супермаркета и смотрел ужастик по ТВ. Кажется, пару раз отлучался в сортир. - Не заговаривай мне зубы, - Да, этим зубам любой мало мальски уважающий себя пещерный тролль позавидовал бы, тебе кажется, что в них не хватает разве что парочки червей. - Тебя и твоего братца застукали на месте преступления, изъяли оружие, которым, судя по всему, были убиты те двое ребят. Экспертиза подтвердит это через пару часов, а у тебя еще есть время рассказать мне все самостоятельно. Ты думаешь, что вряд ли у вас есть пара часов. Самое сложное в рассказе - определить его начало. Я бы сказал, что можно считать истоком этого воистину героического эпоса, к примеру, сегодняшнее утро, или, как вариант, наш с лил бро братский ужин в ресторане с китайским фастфудом, но я выбираю нечто более раннее. Настолько раннее, что может показаться, что эту часть рассказа можно опустить. Нет, я так не думаю, раз берусь начинать именно оттуда. Мне было двадцать, когда я остался с младенцем на руках. С вечно орущим, голодным младенцем, который только и умеет, что агукать, хлопать глазами и пачкать подгузники тоннами. Наши родители умерли, отправились в командировку и не вернулись, бросив меня тем самым наедине с братцем, от которого меня уже порядком тошнило. Все то время, пока он не научился хотя бы что-нибудь делать самостоятельно, мне казалось, что я вот-вот рожу еще одного, настолько меня тянуло блевать, пока я вдыхал пары этого дерьмища вперемешку с амбре от детского питания и разбавленного молока. Но второго такого счастья на свою голову я бы не выдержал, потому мужественно терпел все минусы от взросления эдакого "цветка жизни". Дэйв, конечно, больше походил на росянку, или, в крайнем случае, на кактус, но легче мне от этого не становилось. Тот факт, что я с трудом оплачивал счета за квартиру, лишь добавлял головной боли и сыпал уголь в мешки под глазами. Можно сказать, начало моей взрослой жизни не задалось, от слова "совсем". Совершенно, чертовски, просто бесчеловечно не задалось. Черт знает, но, вообще-то, я хотел чего-то большего. Парочку лямов и разрешение на затворничество, пожалуйста. Конечно, с вас пять лет просранной жизни. Получите, распишитесь. Обещанное разрешение я, правда, так и не получил, но, скорее всего, мне просто следовало чаще проверять свой почтовый ящик. Единственной отдушиной в этой канализации внезапного родительства был парень всего на пару лет старше меня, живущий на соседней улице. Сами понимаете, обычно с детьми возятся представительницы слабого пола, потому встретить настоящего мужика с настоящим пенисом среди всего этого бабьего царства - непомерная роскошь и непростительная удача. На нас агрился весь район, когда мы, сидя на рядом на лавке, обсуждали какую-то ересь, которую не так давно крутили по ящику, и при этом он дымил своей несменной трубкой, а я потягивал что-нибудь алкогольное, хоть и не слишком крепкое. Понятия не имею, как его звали, по крайней мере, все окрестные мамочки именовали его не иначе, как "мистер Эгберт". А после его джемпера с колоритной надписью "Папаша" (я отказался от такого же, хотя, у него их было несколько) он получил от меня постоянное и вполне редкое имя Дэдберт, после чего настоящее уже как-то утратило смысловую нагрузку. Этот парень был отцом-одиночкой с двумя пацанами на руках, еще и того же возраста, что и мой мелкий. Разве что эти обосранцы были куда более крупными занозами в заднице. Во-первых, их было двое, что добавляло им весомости, а окружающему миру - шума. Во-вторых, их характеры совершенно отличались от характера лил бро. Этот был достаточно тихим, предпочитал залипание на яркие или постоянно движущиеся предметы активному ползанию и изучению окружающего мира. Про тех двоих я такого сказать не мог. Если бы их не одевали в одинаковые шмотки (купленные на распродаже в духе "два по цене одного"), и их дни рождения не справлялись в один день, я бы не подумал, что они близнецы. Нет, они, конечно, были похожи друг на друга, но разве что как две капли масла - машинного и растительного. Если один активно делился игрушками со всей детской площадкой, то второй предпочитал утягивать окружающих детей в свои коварные планы. Обычно этими планами были, например, путешествие к краю Земли - ограничивающиеся зачастую другим концом двора, то есть, разваленной качелью, попытки полета в космос на самодельной картонной ракете или, самое невинное - героический поход в логово дракона. Никто из окрестных детей не знал, где находится это логово, поэтому, спустя пару часов, всем это надоедало, так что ни один дракон за время таких походов не пострадал. Лил бро по шкале своей детской крутости оценивал обоих братьев, которые, в отличие от всех остальных окрестных детей, стояли у него на довольно высоких ступенях. Он активно поддерживал и браконьерство вымирающих огнедышащих рептилий, где обычно становился главным Рыцарем со сломанной палкой, гордо вышагивающим чуть ли не впереди проводника, и маленькие, но веселые затеи второго близнеца. В результате, спустя несколько лет, когда этим деткам пора было идти в учебное заведение, они стали лучшими друзьями. И меня заодно затянули в свою упряжку, как "крутого Бро", каким периодически расписывал меня мелкий. Ребята росли также быстро, как я менял работу. С постоянной меня выперли за профнепригодность, так что пришлось устраиваться в какое-то подобие кукольного театра за сущие копейки. Я параллельно занимался тем, что шил мягкие игрушки сомнительного, на взгляд окружающих, содержания, и продавал их через интернет. Собственно, это приносило куда больше денег, чем кукольные шоу, хотя, расставаться с каждым из своих творений было настолько печально, что я быстро бросил это дело и стал снимать видео с их участием. У меня оставалось не так много времени на воспитание братца, но за него я не волновался. С учебой у него никогда не возникало проблем, в своем стремлении быть лучшим практически во всем, за что он брался, за все годы школьной каторги он ни разу не принес домой ни одной оценки ниже, чем "превосходно". Все сообщения о том, что меня вызывают на собрание или, что еще лучше, к директору, за неподобающее поведение, я игнорировал, тем самым сберегая свои нервы. Можно сказать, полная идиллия братских отношений - я не трогаю его личную жизнь, он не трахает мне мозги этой же самой жизнью. Вернее сказать, почему же не трогаю... когда лил бро стукнуло четырнадцать, он вдруг понял, что личная жизнь - не только общение с друзьями, о котором мне можно не рассказывать. Открыв для себя новые горизонты, он, как и любой нормальный парень, начал интересоваться чем-то большим, чем дружба. И, как большинство таких нормальных парней, выбрал, само собой, девушек. Нет, тут он пошел не в меня, хоть и знал, что я убежденный гей. Уважая друг друга, мы ни разу не приводили никого в пределы квартиры, но мой инстинкт старшего брата и "примерного родителя", коим мне приходилось являться, заставлял меня проверять каждую девчонку, на которую мелкий мог положить глаз. Его вкусы были просто ужасными, и я старался помочь ему, как мог. И, спустя какое-то время, девушки вообще перестали им интересоваться. И мне вовсе не кажется, что я перестарался со своим опекунством. Все, что я рассказывал выше, нужно только для того, чтобы после не запутаться. Потому что то, с чего по факту следовало бы начать, рассказывается только здесь, со дня шестнадцатилетия близнецов. - Послушай, не говори мне, что те двое... - Офицер смотрит на тебя со смесью ужаса и презрения. Ты лишь коротко киваешь в знак того, что он верно догадался. Само собой, ты не стал бы рассказывать все, начиная от сотворения мира, если бы это не относилось к его вопросу. Просто не было бы смысла столько времени молоть языком. - Да вы, ребята, конченные ублюдки, - Полицейский снова закуривает. После непредусмотренной паузы ты думаешь, что уже можешь продолжить. По крайней мере, он не услышал самого главного, после чего, может быть, он все же пустит тебя к Дэйву. В день их рождения, в апреле, чертовски не вовремя умер Дэдберт. Мы с мелким тогда опоздали на похороны, и когда пришли, все уже более менее закончилось. Близнецов мы застали на кладбище возле могилы: сидящий на траве, ревущий навзрыд Джейк и обнимающий его дрожащие плечи Джон. Даже мне нечего было им сказать, я просто смотрел на надгробие и думал, что зря, наверное, отказался в свое время от того синего джемпера. По крайней мере, у меня что-нибудь осталось бы в память об этом парне. Я знал его почти пятнадцать лет, а имя узнал только на похоронах. - Покойся с миром, Джоэл Эгберт, - Я вслух читал то, что написано на надгробии, и это вовсе меня не радовало. Джейк разревелся пуще прежнего, так и не поднявшись с земли. Даже если он и был главным заводилой, самым шумным парнем в округе, это совершенно не делало его чертовски сильным и каменным где-то внутри. Он плакал и плакал, даже когда я подошел к нему, чтобы утешить, он обнимал меня, утыкался мокрым лицом в мою футболку под пиджаком (да, я тоже умею носить пиджаки, когда следует) и не прекращал плакать. На вопрос, от чего умер отец, они оба так и не ответили. Я вызвался отвезти Джейка домой, а Джон и Дэйв решили добраться общественным транспортом. В тот день я пожалел, что мы не поехали вместе. - Приехали, - Я тронул Джейка за плечо и он, резко открыв глаза, подскочил на сиденье. - А, да, - Он потер глаза и надел очки, лежащие на панели в машине. - Прошу прощения, что уснул. Раз уж я решил, что довезу его, то мне следовало проследить, чтобы все было в порядке. Я припарковался во дворике и, дождавшись, когда он разберется с ключами, следом за ним вошел в пустой дом. Джейк все еще был не в себе, постоянно тормозил и пытался как-то собраться с мыслями. Я бы на его месте напился, но этот парень в жизни не брал в рот ни грамма алкоголя, так что это было бесполезно. Вместо этого он шарился по ящикам и холодильнику. - Черт побери, неужели вся эта штука осталась у Джона. Легкая паника, когда он рылся в морозилке, ликование, когда нашел шприц. У меня было настойчивое желание отобрать эту штуку, потому что у меня в мыслях не укладывалось, что эти ребята могут употреблять наркотики. Но я молчал, сейчас не тот момент, когда я могу воспитывать этого парня. - Не волнуйся, - он покачал головой, засучил рукав и привычным движением вогнал иглу глубоко под кожу. Прихода не было. Шприц давно опустел и валялся теперь в мусорке, а Джейк оставался в том же состоянии, что и несколько минут назад. Разве что лицо его теперь было не таким напряженным, слезы высохли и все, что напоминало теперь о том, что он ревел навзрыд - покрасневшие, припухшие глаза. - Ну и что это? - Я не собирался молчать вечно. - Надеюсь, ваш отец умер не от этой штуки. При упоминании об этом Джейк только рассмеялся и замахал руками, мол, о чем ты. Объяснив, что Дэдберт не имеет к этому отношения, он, держа двумя пальцами последний шприц, который нашел там же, в морозилке, продемонстрировал его мне. - Эту штука, - Он гипнотизировал меня этой зеленой жижей внутри. - Сонная Слизь. Делает с тобой такие волшебные вещи, что после этого не в силах будешь отказаться от очередной дозы. Попробуешь? Если он надеялся развести меня на наркоту, то он был не прав. Чего я только не употреблял в своей жизни, но эта штука выглядела крайне сомнительно. К тому же, эта фраза про "волшебные вещи" звучала как-то знакомо, от того не внушала доверия. - Ладно тебе, Дерк, - Он вложил шприц в мою ладонь. - Я тебя не заставляю, просто хочу, чтобы ты один раз попробовал. Со мной ведь все в порядке. Он развел руками, показывая, что да, с ним все в порядке. Его состояние нельзя было расценивать, как "под кайфом", и вообще, эта вещь действовала на него, как успокоительное. Вздохнув, я подумал, что и мне бы не помешала доза валерьянки. Сняв пиджак, я зубами стянул колпачок с иглы и ввел Слизь себе в вену. По крайней мере, от одной дозы ничего не случится, а я буду знать, чем занимается этот парень на пару со своим братом. Я запал на него еще с полгода назад. Мне, черт возьми, в декабре будет тридцать пять, а ему всего шестнадцать, и это меня всегда просто бесило. Я сжимал зубы и терпел, считая, что любая попытка подкатить к нему не приведет ни к чему хорошему. Так что моим долгом было узнать, чем он колется, и стоит ли бить тревогу уже сейчас. Шприц опустел и отправился вслед за первым, в мусорное ведро, но я по-прежнему ничего не ощущал кроме неприятной тошноты и легкого головокружения. Если это все, то бояться нечего, может, это и правда некая форма успокоительного, просто со своими побочными эффектами. - Дерк? Я поднял глаза на Джейка и чуть не вскрикнул. По крайней мере, только моя выдержка сумела помочь мне не зажимать рот руками и молча смотреть на этого парня, не подавая признаков легкой истерии. Он два раза быстро моргнул, зрачки его чуть расширены, губы сжаты не плотно, он сглатывает чаще, чем нужно, значит, слюна выделяется активнее. У него дрожат пальцы, правда, вряд ли это можно заметить, но они дрожат. За какие-то секунды я узнал, о чем он думает, что он хочет. У него не заложен нос, он просто дышит ртом, потому что губы чуть приоткрыты. Я ему нравлюсь, чертовски нравлюсь, можно сказать, это написано на его лице и в его жестах. Все это время я упорно бегал от парня, который запал на меня чуть ли не сильнее, чем я на него. Убежденный в своей правоте, я подсознательно раскрепостился, к тому же, мысли о нашей разнице в возрасте куда-то ушли. - Что случилось? - Он закусил губу на две секунды, значит, волнуется, считает, что зря дал мне этот шприц, теперь жалеет об этом. Он не знает, как действует Слизь и что она делает с людьми, а я, кажется, знаю. Мне она дает возможность читать то, что написано в сердце человека. Видеть его желания, эмоции, что он хочет сделать и что хотел. Все страхи, любовь и ненависть, скрытые мотивы и каждая мимолетная мысль у меня, как на ладони. Джейк устал, у него был насыщенный день, он переживал по поводу смерти отца, замерз, пока сидел на земле. Он хотел бы сейчас уснуть, забраться в ванну или просто лечь под одеяло, чтобы согреться, но он допускает мысль, что хотел бы, чтобы его согрел я. Он боится признаться мне, нервничает от того, что мы находимся в одной комнате, а тем более, что я стою так близко. Интересно, что будет, если я сделаю еще шаг. - Дерк, - Легкая паника, он бы хотел сейчас отойти от меня, но не может, даже если боится. Не надо бояться, парень. *** "Что в черном ящике?" Я стоял посреди улицы и пялился на абсолютно черный рекламный плакат, на котором белой краской было выведена эта чертова надпись. Эта фраза бесила меня уже месяц, попадаясь на каждом углу, на экране ТВ, даже во сне я постоянно слышал голос, спрашивающий меня, что же, черт возьми, в этом черном ящике. Я снял очки, протирая их краем футболки, и еще раз глянул на плакат. "Покупайте наши копченые крылышки "От Барри". Крылышки Барри - летай на волнах вкуса". Когда я снова нацепил очки на нос, надпись вновь приобрела знакомые очертание и слова о ящике. - Опять? - Дэйв глянул на плакат и скрестил руки на груди. - Эта штука напрягает похуже червей в водостоке на пятой авеню. Я давно просек, что видеть "то, чего нет", можно только через что-либо. Сквозь стекло очков, через магазинные витрины, в сумерках, через темноту, сквозь призму или еще что-нибудь. Снимешь очки - все пропадет. Вернее, пропадет видимость, а вот факт останется. Иногда я даже в душ ходил в очках, что неоднократно мне помогало. Например, когда из сортира поперло дерьмо, это ведь не лучшее, что можно было бы "не видеть". Мы с Дэйвом научились видеть это после того, как впервые приняли Сонную Слизь. Было бы глупо думать, что Джон не развел мелкого на то же, на что подсадил меня Джейк. Само собой, что мы не могли просто так упустить возможность повысить свои галлюцинации до уровня "бог мирового разложения". Правда, все эти призраки, изображения, звуки вовсе не напоминали виды Изумрудного Города. Слизь открывала глаза на то, что каким-то образом выбралось в мир из самого Ада. - Стоп, - Полицейский махнул рукой в знак того, чтобы я заткнулся. - То есть, тебя глючит, когда ты в очках. И что ты видишь? - А что я должен видеть? Тебя бесит, когда окружающие задают такие вопросы. Ты не фокусник, чтобы доставать кроликов из шляпы. Дэйв обрел возможность видеть ближайшее будущее. Правда, это были не предсказания Ванги и не гадания на картах Таро, он просто просчитывал, что произойдет, по внешним факторам. Также, как я читал мысли людей, глядя на их лица. С черепами у нас уже давно были глубоко личные отношения. То, что мы нашли череп в водонапорной башне, было одним из самых мелких происшествий, даже если думать о том, что он никак не мог туда попасть. Разве что вся вода сгнила тогда, и мы две недели просидели без возможности нормально помыться, а более никаких сильных неудобств. Однажды я проснулся среди ночи, обнаружив черепушку рядом с собой, за что получил от мелкого милейшее прозвище Гамлет, отлипшее от меня со следующим же страйфом. А спустя некоторое время мы встретили и того, кто так любовно намекал нам на свое присутствие. Главным вопросом, крутящимся в голове после приема Слизи, становится одна простая фраза: "Ты хочешь быть особенным?". Суть лишь в том, как ты ответишь на это сам себе. У тебя появляется желание показать всем, какой же ты крутой, сколько всего ты можешь, сколько всего, чего не могут другие. Просыпается отвращение к миру вокруг. Ты не хочешь быть таким, как все эти люди, у тебя же, черт возьми, на лбу третий глаз. Образно выражаясь. Хотя, я прекрасно знаю того, у кого этот глаз вовсе не образный. - Идем, спросим у нее, - Я поймал такси, потому что машину сегодня оставил в гараже. - Мы спрашивали, - Дэйв запротестовал, но все же пошел за мной. - Думаешь, она еще что-то увидела? Я молчал. Понятия не имею, увидела эта девчонка что-нибудь или нет, меня волновали только ответы на мои вопросы, которые она, по всей вероятности, могла бы мне дать. Слизь может изменить тебя до неузнаваемости. Когда я говорю "до неузнаваемости", я имею ввиду прямой смысл этих слов, ты изменишься и внутренне, и внешне. Но это произойдет лишь в том случае, если ты не сможешь потивопоставить ей свою волю. То есть, если ты согласишься с этим вопросом и скажешь, что хочешь быть особенным, Слизь это сделает. И ты, как бы прискорбно это не звучало, станешь такой же частью этого Ада, который она показывает тебе каждый раз, когда ты вкалываешь очередную дозу себе в вену. - Если ты считаешь, что закрывать двери - идиотизм, то к тебе ночами ни разу не ломилась нечисть, - Дэйв никогда не здоровался, предпочитая просто завернуть с порога парочку идиотских фраз. - Когда ко мне ломится нечисть, я предусмотрительно запираю дверь заранее и включаю ток, - Голос раздавался из комнаты, где обычно можно было найти эту девчонку. - Я могла бы включить его несколько минут назад, но сочла нужным не делать этого, ввиду того, что зажарить вас заживо не входило в мои планы на вечер. Говорят, что если не снять обувь еще в коридоре и войти так в комнату, то Роуз Лалонд проклянет тебя так, что ни одно зеркало, в которое ты посмотришься, не останется целым. Эта педантичная особа не отличалась сладким характером, но Дэйву она нравилась, к тому же, она была достаточно полезной в некоторых вопросах. Например, в тех, на которые не могли ответить мы сами. Я уже привык к тому, что мир вокруг не такой обычный, и в нем можно увидеть много различных вещей. Например, тот же третий глаз, я ведь говорил о нем? У нее он был. Нет, это не метафорическое выражение, у Роуз на лбу действительно был глаз, который сейчас наблюдал за тем, как мы с мелким входим в комнату. Правда, без очков я бы его не увидел, но снимать их я и не собирался. Сама же Лалонд предпочитала не разглядывать такие вещи, как "мнимые галлюцинации на почве приема наркотических средств", полагаясь лишь на свое провидение, которое пока что ни разу ее не подводило. Я положил перед ней листок с той же самой надписью про ящик, который когда-то был простым рекламным буклетом, из тех, которые раздают промоутеры на улицах. - Знаешь, что это? - Я выжидающе посмотрел на девушку. - Недавно такую надпись создали тараканы в общественном сортире на стене. - Вопрос, - Она пожала плечами, как бы говоря, что я спрашиваю глупые вещи. - Вижу, что не утверждение. Я говорил, что Роуз просто считает нас всех за идиотов. Дэйв говорил, что у нее просто такой характер. - Это самый обычный вопрос, не имеющий под собой никакого подтекста, - Так как ее третий глаз внимательно изучал бумажку, я мог смело сказать, что она не врет. - Судя по всему, кто-то очень хочет получить на него ответ, или просто играет с тобой, как ребенок. Дети часто спрашивают у взрослых про одни и те же вещи, в надежде, что чем больше они будут говорить об этом, тем скорее им ответят. - Сорок раз обнови страницу, чтобы интернет отдал тебе письмо, знаю такую тему, - Я был порядком разочарован. - Это тот же парень, который подбрасывает черепа? - По всей вероятности, да. - Я так и думал. Роуз не отличалась гостеприимством, потому мы поспешили убраться от нее как только, так сразу. Оставив буклет ей на память, я решил, что сам смогу во всем разобраться. Ну, или почти во всем. Эта девчонка была частично порабощена Слизью, но не настолько, чтобы утратить рассудок. Сложно сдерживать себя, когда ты имеешь третий глаз, видящий все и всегда, даже когда ты спишь или в отключке. Но она держалась, да еще и так умело, что, кажется, научилась подчинять наркотик, так что дальнейшее его употребление было ей не нужно. Мы же с Дэйвом игнорировали его полностью, из-за чего приходилось каждый раз вкалывать новые и новые дозы. На сей раз мы решили не ловить такси. Если есть смысл куда-то торопиться, то только ради какого-нибудь ТВ-шоу, а при условии, что у нас не так давно сгорел телевизор - ах, да, я просто разрубил его катаной, потому что вечные напоминания про ящик меня задолбали вконец - смотреть нам было нечего. Если начинать спорить - метро или автобус, то я готов проголосовать за метро, а спорить со мной все равно бесполезно. Потому, спустя каких-то десять минут, мы уже спускались в подземку. - Какой сейчас день недели? - Дэйв зевнул, опираясь на движущиеся перила эскалатора. - Вторник, - Я не был уверен, но точно знал, что еще не суббота и уже не воскресенье. На станции не было ни души, только кофейный автомат рядом с лестницей недовольно жужжал, подавая признаки жизни. Я глянул на табло с часами, показывающими, что поезд прибудет через полторы минуты. Там же высвечивались алые цифры - 7:46 PM. - И что сегодня за праздник? - Дэйв меланхолично заглянул в пустоту тоннеля. - День долбоеба, - Я оперся спиной на одну из бетонных колонн. - Вчера был такой же. Мы оба прекрасно понимали, о чем говорим, но предпочитали нести бред. Конечно же, пустая станция вечером посреди недели, да еще и почти в центре города. Это дело точно пахнет если не керосином, то по крайней мере, вчерашним супом, опрометчиво оставленным в жару прямо на столе. Поезд подъехал ровно в нужное время, при этом - меня чуть не вывернуло наизнанку прямо на станции - на нем снова было написано о ящике. Пожав плечами, Дэйв вошел в вагон, кивая мне, чтобы я поторопился. Конечно, его не преследует эта долбанная фраза, чтоб ее. В поезде было также пусто, как и на станции, если не считать экран старого телевизора, на котором вместо изображения была только куча помех. - Нам письмо, пляшите, сэр, - Дэйв сел на корточки возле экрана и постучал по нему кулаком. Само собой, ничего не произошло. Поезд тронулся, быстро набирая скорость. Спустя полминуты после того, как мы уже отчаялись что-либо сделать с этой адской машиной для зомбирования социума, телевизор, на удивление, зарабаотал. - Ну же, Дерк, - Кажется, мы пропустили начало фразы, но обращались явно ко мне. - Сначала картинку настрой, микроволновка, - Я пнул телевизор в экран, отчего тот немного пошатнулся, но не треснул. - А потом вещай. "Микроволновка" быстро смекнула, что разговаривать со мной исключительно звуком не представляется возможным и, потупив еще с минуту, все таки настроила изображение, постоянно прерывающееся помехами. Мы ожидали увидеть что угодно - милашку-маньяка из "Пилы", виндовский "экран смерти", даже полную черноту, но... не мое лицо. Нет, правда, странно смотреть на себя, когда ты на экране телевизора. Так вот как чувствуют себя известные люди. - Что в черном ящике? - Спросил "другой я", растягивая губы в непростительно широкой ухмылке. Я еле удержался от того, чтобы сломать и этот телевизор, в дополнение к предыдущему. Во-первых, снова эта фраза. Во-вторых, я так не улыбаюсь, а если когда-нибудь улыбнусь, то сделаю себе сеппуку. - Ты знаешь, Дерк, я уверен, - Лицо собеседника снова исказили помехи, после чего на мгновение оно сменилось другим. Тонкая оправа строгих очков, густая челка и эта хищная ухмылочка. Не хватало только того, чтобы он при этом облизнулся, так ведь и с ума сойти можно. В некотором смысле этой фразы. - На данный момент в твоем долбанном ящике моя голова, - Я достал катану, направляя ее на экран. - И если ты не прекратишь, то ящика стопроцентно лишишься. Поезд остановился также, как и тронулся. Шум толпы заставил нас с Дэйвом понять, что иллюзия прекратилась. По крайней мере, мы теперь могли спокойно добраться до своей станции. *** - Как думаешь, похоронная процессия в девять вечера - это нормально? - Я наблюдал за толпой, несущей гроб по главной улице, самозабвенно потягивая апельсиновый сок через трубочку. - Какая процессия? - Дэйв, который снял очки, чтобы потереть уставшие глаза, снова напялил их на нос и уставился туда же, куда смотрел я. - Думаю, нет. Посмотрим? - Похорон никогда не видел? - Я все же пошел в сторону процессии, наблюдая за толпой в черных одеждах. - Вряд ли нам попадались случаи, когда призраки хоронили призраков. Мелкий был прав, такого мы не видели. Крысу-мутанта в канализации - пожалуйста, это дело, кажется, даже именуется у нас "делом об охоте на Сплинтера". Или слизь, текущую из под крана, такое мы тоже видели. Даже милую старушку, питавшуюся гнилыми корками от бананов. Но на похоронах в таком стиле пока не присутствовали. - Стой, Бро - Дэйв резко остановился. - Надеюсь, ты не забыл свою протоплазменную пушку? - Конечно, - Я выбросил пустой стакан из под сока в урну. - Она всегда со мной. - Чел, я имею ввиду не ту, что у тебя в штанах. - Тогда звиняй. Само собой, у нас отродясь не было протоплазменных пушек. Все это пережитки фильмов про "Охотников за привидениями", а нам с мелким иногда не помешал бы отряд церковного хора. Всю эту нечисть вполне можно изгнать простым способом - крестом и молитвой. А если кресты и молитвы вырезать на пулях и мечах, то цены им не будет. - Магазин текстильных товаров? - Я остановился перед выцветшей вывеской возле того места, куда направилась похоронная процессия. - Они пытаются нарушить мои авторские права. - Толпа скорбящих призраков, собирающаяся шить смаппетов, чтобы их похоронить? - Дэйв наклонился к замку и начал ковыряться в нем отмычкой. - Пойду помогу им в нелегком деле пошива флисовых хуйцов. Я отвесил мелкому подзатыльник для порядка, но тот, даже не подав виду, продолжил копаться в замочной скважине. Магазин был давно заброшен, и на двери висела крупная вывеска "Ремонт", периодически сменяющаяся в моих глазах на привычное "Что в черном ящике". Меня это уже не раздражало, судя по тому, как часто я видел эту надпись за последние несколько дней. То есть, я видел ее постоянно. Замок щелкнул и дверь с тихим скрипом открылась, приглашая нас внутрь. Первым делом, войдя в магазин, я чихнул от того количества пыли, которое здесь было. На полу, пустых стойках, даже в воздухе была пыль, и от каждого шага из под ног вырывалось маленькое сероватое облачко. Дэйв закурил и, на всякий случай, одними губами начал читать наизусть вызубренное в свое время Евангелие. Делать это одновременно было не очень удобно, но ничего не попишешь, хочешь жить - умей вертеться. Я вспомнил, что оставил разрывные со святой водой в машине, и тихо выматерился. Придется пользоваться обычными освященными пулями, что куда менее эффективно. - В прошлый раз ты круто забацал псалом фристайлом, - Я с одобрением покосился в сторону Дэйва. - Повторишь? - Это импровизация, мудак, - Он, как бы невзначай, откинул со лба непослушную челку - признак большой напыщенности в его случае. - Может, и повторю. Мы брели по темному магазинчику в попытках обнаружить нашу похоронную процессию. Если они решили справлять здесь поминки, я не слишком одобряю их выбор, но ничего не попишешь, вряд ли толпа призраков стала бы арендовать на вечер какой-нибудь ресторанчик. Я остановился, чтобы осмотреться. На одном из стекол пальцем была выведена надпись. Черт, когда же ему надоест. Я прекрасно знал, кому понадобилось так меня доставать. Эти двое пропали спустя полгода после того, как мы с мелким впервые по их науськиванию кольнулись Сонной Слизью. Исчезли бесследно, не оставив о себе даже воспоминаний. Такое ощущение, что их вовсе не существовало, и только несколько человек знали, что парочка Джейк и Джон когда-то жили в этом городе. А сейчас, буквально месяц назад, они появились снова, и их присутствие в нашей жизни ничуть ее не скрасило. - Хей, Бро, - Голос Дэйва раздавался из другого помещения, куда я еще не успел дойти. - Причаливай, эта штука тут. Я оторвался от лицезрения надписи и пошел в ту сторону, откуда звал меня мелкий. Ожидаемой толпы призраков в комнате не оказалось, зато посреди прочего хлама и пыльных столов стоял черный гроб, который ранее несли по улице. - Вот и твой черный ящик, - Лил бро обошел эту штуку со всех сторон. - И что в нем? - Ты тоже меня спрашиваешь? - Я достал катану, собираясь поддеть крышку. Судя по всему, гроб был самый обычный, потому как от прикосновения освященного металла не загорелся и даже не шелохнулся. Я постучал по крышке, после чего ногой спихнул ее с ящика, заглядывая внутрь. В гробу лежал труп, самый обыкновенный, разве что обезглавленный. Просто тело без головы, в черных джинсах, пиджаке и белой футболке. И с моим крестом на груди. - Тебя кто-то похоронил, - Дэйв даже не спрашивал, а констатировал факт. - Если так, то кто-то очень хотел бы видеть меня "в черном ящике". Я отвернулся, чтобы не смотреть на свое тело, лежащее на ярком пурпурном сукне. Если им так весело, то пусть выходят поиграть самостоятельно, а не прячутся черт знает где, подбрасывая нам с мелким идиотские телевизоры и гробы. - Давай так, - Дэйв снова закурил, судя по всему, он чертовски волновался. - Можем разделиться, и через полчаса снова встретиться здесь. Идет? - Окей, - Я кивнул, проверив, на месте ли фляжка со святой водой. - Пистолет у тебя? - Да, - Мелкий кивнул, демонстративно хлопая себя по карману куртки. Мы разошлись в разные стороны, изучая каждый закоулок магазинчика. Как бы там ни было, это только наши с ним проблемы. Близнецам нужны были именно мы, ведь только с нами их связывало что-то настолько сильное, что могло удержать их в этом мире. Мне казалось, что Ад уже поглотил их, если не целиком и полностью, то почти. По крайней мере, иначе они бы не стали прятаться, а нормально поговорили бы с нами. Я вошел в очередную комнату и попытался включить свет. Из всех лампочек слабо загорелись только две, и те в другом конце зала, от чего мне удобнее и светлее не становилось. Я успел сделать всего пару шагов, как дверь за моей спиной с шумом захлопнулась. - Давай сыграем с тобой в одну игру, Страйдер, - Этот голос я узнал бы из тысячи, если не по интонациям, то по манере речи. - Ты бросишь эту железную стрень брень с горошком[1], а я изволю разрешить тебе жить и даже пойти со мной. Я повернулся так резко, что закружилась голова. Эти строгие очки, та самая густая черная челка и блеск зеленоватых глаз с вечной безумной искоркой. - Что с мелким, Джейк? - За себя я волновался куда меньше, чем за Дэйва, ведь только эти двое знали о его слабостях. - Джонни его обработает, как пить дать, - Он ухмыльнулся, обнажая маленькие, острые клычки. Я кинулся было в сторону двери, на ходу группируясь для удара катаной, но Джейк молниеносно выхватил пистолет направив его в мою сторону. - Ну уж нет, тебя я попрошу остаться. Я остановился, не особо желая получить пулю в лоб. Какая ирония, черт возьми, я так боялся повредить этого парня всю свою жизнь, обидеть его, сделать больно, а он направляет дуло пистолета мне в голову. Отличное окончание отличного романа. - Я не хочу убивать тебя, Дерк, - Он немного наклонил голову и его лицо приняло самое обычное выражение, словно он извинялся передо мной. - Я правда все еще люблю тебя. У меня внутри что-то с грохотом упало от самого горла в район пяток. До того, как близнецы исчезли, мы с Джейком полгода встречались, и все, можно сказать, было просто прекрасно. Ну, не считая того, что я понимал, что наши отношения не продлятся достаточно долго. Я был слишком гордым, Джейк слишком молодым и самовлюбленным, но это вовсе не мешало мне любить его, даже если мы и цапались в темпе вальса. Если бы мы жили порознь, но периодически, пару раз в неделю, приходили друг к другу, чтобы потрахаться и приготовить утренний кофе, то это могло бы растянуться на достаточно долгое время. Вернее, пока кому-нибудь из нас это не надоело бы. - Ты можешь просто согласиться и пойти с нами, - Он развел руки, словно приглашая меня обняться, но пистолет не выпустил. - Я же всегда возводил тебя в перл создания[2], и вовсе не желаю, чтобы ты гнил в этом дремном мирике! - Губу закатай, умник, - Я прикидывал, сколько секунд мне понадобится, чтобы добраться до Джейка, и успеет ли он снова поднять руку. - Слабо верится. - Дерк, но я не вру, - Мне на мгновение показалось, что на его глазах выступили слезы. Молниеносное движение, пока Джейк отвлекся, и я все же успел выбить у него пистолет и приставить катану к горлу. Не стоит недооценивать Дерка Страйдера, когда речь идет о живых, а не о "хуже, чем мертвых". За моей спиной что-то упало и с металлическим звуком покатилось по полу. Фляжка. Проявления актерского мастерства не сыграли Джейку на руку, отчего он недовольно скривился. - Вот же мразь бесчувственная, - Он посмотрел на меня с таким презрением, что все чувства, опарышами копошащиеся в груди, снова умолкли. - Кто бы говорил, - Я прикоснулся лезвием к его шее, отчего он тихо зашипел и сильнее вжался спиной в дверь. Я прекрасно понимал, что Джейку больно, и, даже если ситуация была не из лучших, мне не хотелось его мучить - я отвел лезвие на пару сантиметров. Я легко мог снести ему голову в любой момент, и это был бы финал. Разве что я все равно толком не знал, что близнецам нужно от нас с Дэйвом. - Вот значит, как ты меня любишь, - Джейк все еще кривился от боли, но его лицо медленно принимало печальное выражение. - Закрой рот, пока я не всадил этот меч тебе в... - Ты не сможешь, Дерк. Это было не торжество, всего лишь констатация факта. Печального факта того, что я не смогу его убить. Он смотрел на меня вполне человеческими глазами, полными немой грусти. Кажется, он действительно пришел для того, чтобы забрать меня с собой. Не убить, не покалечить, а забрать. - Идем, - Рука Джейка дернулась, я заметил на ней порез от моей катаны, из которого сочилась черная кровь, похожая на вязкое масло. - Ты правда хочешь и дальше лицезреть этот Ад на Земле? Я не хотел, но и соблазну отправиться следом за Джейком и стать таким же монстром не поддавался. Лучше уж смириться с тем, что всю жизнь придется сквозь стекла очков видеть каждое темное пятно мира, чем навсегда продать свою душу какой-то зеленой дряни из шприца. Я не знаю, какой была бы моя жизнь, если бы я не кольнулся тогда, но, если подумать, делать свое нынешнее существование еще хуже я тоже не собирался. - Бессердечный, - И это тоже не было оскорблением, вновь лишь голые факты. Да, у меня правда нет сердца. В смысле, есть орган, качающий кровь по телу, а вот настоящего сердца как будто бы и нет. Я собираюсь убить человека, которого любил, и меня не мучает совесть. Как бы то ни было, Джейк прав. Моя рука задрожала и я опустил меч, делая шаг назад. - Вали. Джейк смотрел на меня с недоумением. Вся спесь с него спала, он даже опешил от такого заявления. - Я сказал вали отсюда, и чтобы я тебя в жизни больше не видел, - Я убрал катану, отходя еще дальше. - Дверь сзади, можешь не закрывать, когда соберешься, мне еще нужно забрать мелкого. Я случайно наступил на что-то и чуть не упал, но вовремя восстановил равновесие. Фляжка, которую я задел, покатилась по полу и остановилась у ног Джейка. Наклонившись, он поднял ее, разглядывая резную крышку. - Для согрева? - Он слабо хохотнул, покачав металлическую карманную бутылочку. - А я, представляешь, даже начал немного пить. Отвинтив пробку, Джейк еще немного взболтал фляжку, после чего залпом выпил ее содержимое. Только в тот момент, когда его руки разжались от неожиданности и боли, я понял, что случилось. Святая вода, которую я каждый раз беру с собой, прожигала в Джейке сквозную дыру, напрочь сжигала органы. Из уголка его рта тонкой струйкой потекла та же самая черная, маслянистая жидкость. Я смотрел на это, не двигаясь, просто смотрел как он сгорает, как по его пиджаку расползается черное пятно - судя по всему, вода прожгла его тело полностью. Кажется, в крутых фильмах все злодеи и герои перед смертью говорят какую-нибудь столь же крутую фразу, но Джейк молча упал лицом в бетонный пол и остался лежать. Мне казалось, что вряд ли он еще поднимется. Мне нечего было сказать или сделать. Я не смог убить его, значит, его убило что-то другое. Возможно, он должен был умереть, или, кто знает, это была сущая случайность. Я совершенно не верю в судьбу. Перешагнув через тело, я, с катаной наготове почти бегом направился искать Дэйва, но столкнулся с ним в дверях одной из комнат. Он постоянно кашлял и плевался, одежда его была вся в черных и красных пятнах, изо рта несло, как от помойной ямы. Кажется, его не так давно смачно стошнило. - Ты как? - Я опустил меч, убедившись, что с братом все в порядке. - Живой, как видишь, - Дэйв снова сплюнул и дрожащими руками достал из кармана мятую пачку. - Но во мне, кажется, ни грамма Слизи. Я попытался прочесть его мысли - безрезультатно. Нас с Дэйвом обычно связывала тонкая нить, благодаря которой мы могли заглядывать друг другу в головы, можно сказать, общаться телепатически. Когда Дэйв был не под наркотой, ни он, ни я этого сделать не могли. - Где Джон? - Мелкий кивнул куда-то назад, как бы говоря, что Джон вряд ли в лучшем состоянии, чем его брат. - Что с ними сделать? - Он закурил, но подавился дымом и вновь закашлялся. - Если наверняка, то сжечь, - Я оглянулся. - Нужно взять машину, иначе мы их не дотащим. - Но приехали вы и все сорвали, - Ты заканчиваешь свой рассказ, наблюдая за тем, как полицейский берет очередную сигарету. - То есть, мы сорвали вам план по избавлению от трупов. Знаешь, парень, если убрать всю эту гребанную мистику, то твой рассказ вполне может сойти за чистосердечное. Думаю, суд это учтет, как и твою прекрасную фантазию. Ты действительно нервничаешь, Потому что судя по выражению лица копа, отпускать тебя к брату он пока не собирается. По дороге в участок Дэйв жаловался на головокружение и боль по всему телу. Джон что-то с ним сделал, но ты точно не знаешь что, и это, кажется, был не эротический массаж. Если с мелким что-то случится, то это будет на твоей совести, ведь ты его опекун. - Мне нужно увидеть брата, - Ты прожигаешь в этом парне такую дыру своим пламенным взглядом, что он должен был уже давно превратиться в кусок угля. - Срочно. - Вам еще много лет предстоит провести вместе, - Коп рассматривает твою фотографию из досье и ковыряет ее кончиком ногтя. - В одной камере. Желание врезать ему и сбежать становится все сильнее с каждой секундой. Все твои мышцы находятся в напряжении, ты уже готов подняться со своего места, но словно бы ждешь сигнала. И сигнал поступает. Откуда-то из другой комнаты, из коридора раздается громкий крик и глухой стук падения. Ты столько раз слышал голос своего брата, что ни с чем его не спутаешь. Воспользовавшись тем, что полицейский у двери замешкался, услышав этот вопль, а тебе и без того уже порядком снесло крышу, ты вскакиваешь, роняя стул, и бежишь к двери, одним движением отпихивая этого бугая так, чтобы он не успел пальнуть тебе в спину. дверь в нужную комнату приоткрыта, потому что не только вы слышали этот крик. Ты отталкиваешь еще кого-то и протискиваешься в очередную комнатушку для допросов, в которой еще сильнее пахнет куревом и потом. - Дэйв? - Ты так редко зовешь брата по имени, что этот момент можно вписать в историю. Мелкий сидит на полу, рядом с опрокинутым стулом, и зажимает одну руку, глядя на тебя, как затравленная собака, со смесью страха и какой-то непонятной тебе злобы. Если бы на его лице не было очков, ты бы поклялся, что у него глаза на мокром месте. Ты подходишь к нему, по дороге наступая на что-то твердое, и поднимаешь с пола карманную книжицу. И твоя кровь стынет в жилах, когда ты наблюдаешь, как Дэйв баюкает обожженую до локтя руку. ________________________________________________________________________ [1] Стрень брень с горошком (старорус., XVIII в.) - нечто нестоящее, неценное, чепуховое. [2] Возводить в перл создания (старорус., XIX в.) - наделять самыми высокими качествами.