Платье для Альриэль

      На промозглом, но мягком летнем ветру качались темные косы с бусинами и перьями. Чуть колыхались юбки из плотной серебристо-серой ткани, расшитые цветочными орнаментами. Так легко и приятно было идти главной дорогой в туфлях-лодочках, а не тяжёлых сапогах. Хорошо, красиво, задорно быть девушкой, хочется смеяться и кружиться, пуститься в пляс. Но мелодия, тянущаяся из флейты, не располагает. Заунывная тяжёлая музыка, полная тёмной тоски долгой заполярной ночи. Люди на улице начинают оглядываться, взгляды мрачные, осуждающие. И вдруг навстречу — отец. Злой, быстрый, хватает за руку и тащит в ближайшую подворотню.       — Ты, позор всего клана! — кричит отец. — Как ты смеешь облачаться в женское и показываться на люди?! У тебя ни стыда, ни совести! За что, о Вечный Свет, за что нашей семье такое наказание?!       — Но я… Отец…       Он вдруг понимает, вспоминает, с болезненным осознанием, что на самом деле не является девушкой, и ужасается — как мог решиться и выйти в женском, как хватило духу, зачем? А вокруг уже мать, братья и сестры, дед и остальные родственники, знакомые соседи, дети тычут пальцами, взрослые злятся, стыдятся, насмехаются. И некуда деться из круга злых темных острых, как иглы, глаз. Он ничего не говорит, только успевает подумать, что теперь всё, теперь нет другого пути, только бежать, бежать подальше…       — Не смей никуда сбегать, слышишь? Не смей позорить наш клан на весь свет!       Отец замахивается и звонко бьёт по щеке.       Он резко проснулся. Очередное утро встретило Альриэля удивлением, замешательством и осознанием. Над головой был незнакомый потолок, непривычно светлый, в орнаменте цветочных и лиственных фресок по периметру. Стены тоже были расписаны фресками, изображающими разные бытовые сцены. В большое раскрытое окно проникали ветки с сочной зелёной листвой, шуршали кроной, поскрипывали об оконную раму, покачиваясь на лёгком ветре. Там, за окном, звонко заливались птицы. Поднявшись в постели, он отбросил лёгкое покрывало и спустил ноги с кровати на непривычно теплый деревянный пол. Теперь всё по-другому. Снежные бури, северное сияние, семейные распри и клановое порицание остались где-то далеко, за границей полюса, а что его ждёт здесь только предстояло выяснить.       Одевшись в такие чужие лёгкие, почти прозрачные одеяния, он умылся цветочной водой, подобрал длинные темные волосы в высокий хвост, оставив свисать по бокам две пряди, украсил их бусинами из цветных камней, и со вздохом посмотрел на свое отражение. То ли эльф, а то ли эльфийка, по лицу не понять, да и тело тонкое, среднего роста. Явные северные черты — это и темные волосы, и оттенок кожи, снежный загар, и раскосые карие глаза, и выразительные скулы. Как его здесь примут? Страшно выходить. Светило, вроде бы, встало давно, пора приступать к изучению своих обязанностей, он в этом доме не гость, а новый работник.       Спустился со второго этажа в столовую для прислуги и замер от неожиданности с долей испуга. К нему подскочил огромный стройный пёс, тыкаясь мокрым носом во все места и виляя тонким хвостом. Альриэль попятился и беспомощно осмотрел столовую. Кроме пса, там никого не было. Кусаться он вроде бы не собирался, и Альриэль успокоился, попытался пройти мимо прыгающего на него зверя, гадая, встал ли он слишком поздно или слишком рано. Часов у него в комнате не было, а судить по высоте светила так далеко от дома он не мог, привык, что за полюсом оно высоко не поднимается. Пёс, видимо, намекал на кормёжку, но чем и как кормить его эльф не знал, поэтому уговаривал успокоиться и дождаться хозяев. Поискав еду для себя, он нашел ящики с необычными фруктами и овощами, холодильную яму с продуктами, но не решился ничего трогать и отправился искать кого-нибудь в сад.       Сладкая и свежая смесь цветочных запахов обрушилась на него вместе с теплым ветром, стоило только выйти из корпуса наружу. Яркие цветы разнообразно пестрели в глубокой густой зелени, перекликались птицы на деревьях, кругом летали насекомые. Картина была очень подвижная и детальная, в отличие от скудных пейзажей севера. И какое-то время Альриэль стоял, завороженно глядя на всё это и пытаясь охватить зрением и разумом. Он подошёл к большому кусту, усыпанному крупными цветами, похожими на желто-красные магические фейерверки и рассматривал летающих над цветами пчел и жуков. Пёс покрутился около него, понял, что еды здесь не дождётся, и умчался обратно в дом. Через минуту оттуда донесся звонкий лай. А ещё через несколько — шаги и сердитый мужской голос, ругающий зверя. В дверях показалась высокая статная фигура в простой лёгкой одежде, и Альриэль подумал, что этому здоровяку впору быть стражем, рыцарем или охотником, но никак не простым работником. Его светлые волнистые волосы были зачесаны назад, яркие зелёные глаза приветливо улыбались, выделялась характерная черта срединных земель — особый профиль: нос, переходящий в лоб практически без выделения переносицы. Засмотревшись, Альриэль спохватился и отвёл взгляд, собираясь с духом, чтобы поздороваться. Но парень его опередил:       — О, леди, прошу прощения за шум, этот балбес вас разбудил?       Альриэль ощутил, как к лицу приливает жар. Почему слышать к себе такое обращение вдруг настолько приятно? В своем клане он и мечтать не мог побыть девушкой даже на словах и в шутку. Но что, если это начало травли, и здесь его будут не просто гнобить и порицать, но глумиться и издеваться?       — Нет-нет, всё в порядке, я проснулся давно, — смущённо и неразборчиво пробормотал он, боясь взглянуть на того, кто с ним заговорил.       — Ой, — парень взмахнул руками. — Так вы не леди, вот это я знатно промахнулся. Виноват. Прошу прощения ещё раз. Ваша экзотическая красота ввела меня в заблуждение.       — Спасибо… А вы?..       — Я Эльмактир, дал же отец имечко, можно просто Мак, — он протянул руку.       Альриэль неуверенно сжал её и отважился ещё раз взглянуть на нового знакомого, теперь заметил, что его длинные острые уши были увешены серьгами, а руки браслетами. В его клане такое разрешалось только девушкам, видеть всё это на мужчине было непривычно, но приятно, значит он не один любит украшения и носит серьги, и можно достать все свои браслеты и подвески, на которые раньше только любовался, открывая шкатулку, и тут же прятал, чтобы никого не смущать. Но вот понять Альриэля в его отношении к самому себе вряд ли сможет даже Мак. Альриэль и сам толком не понимал себя, разрывался между желанием быть девушкой, мечтой вовсе не иметь половой принадлежности и вечным стремлением быть нормальным. Ничего у него не получалось. С каждым годом всё больше путалось.       Снова выскочил пёс и начал лаять на Мака, дергать его зубами за одежду, пытаясь затащить в дом.       — Это, кстати, Эон. Вижу, вы уже знакомы. Уймись, разбойник, проснется Тиэлья и накормит тебя от всей своей доброй души. Пойдем, завтрак скоро будет, мы здесь не такие ранние, будит всех обычно вечно голодный Эон, вот как сегодня.       — Боюсь, это он из-за меня, если бы я не вышел так рано, он бы не начал лаять.       — Да ничего, всё равно давно пора вставать. Ты прибыл вчера вечером?       — Ага.       — Успел отдохнуть? Если что не боись, в первый день грузить работой не буду. Я тут, кстати, вроде как заведующий разнорабочими, так что держись меня, всё покажу и расскажу.       Спустя несколько дней Альриэль уже был знаком со всем персоналом, и удивлялся тому, что никто не относится к нему плохо, даже когда он надевал украшения или случайно говорил о себе в женском роду. Больше всего он подружился с Маком, и тот, конечно, всё-таки задал ему вопрос об этом, Альриэль этого ждал и готовил речь, и всё равно растерялся и смутился, когда наконец вопрос о его самоопределении был озвучен. Они качались на большой качели в саду поздним вечером. Особо мелодично и негромко пели вечерние птицы, уже стихло гудение насекомых, закрылись некоторые цветы, и тускло мерцали вдоль дорожек магические светильники.       — Ну… Понимаешь… Я всегда играл с девчонками, мне нравились их игры, нравилось придумывать наряды. Охоту и рыбалку не очень любил, как и всю эту тяжёлую мужскую работу. Мне интереснее было что-нибудь приготовить, чем нарубить дров.       — Это я заметил, ты на кухне здорово помогаешь, — улыбнулся Мак.       — Пока ещё не очень здорово, не разбираюсь в местных продуктах.       — Ну ладно, так что, ты хочешь быть девушкой?       — Не знаю… Может быть. Мне хотелось бы родиться девушкой, но это уже невозможно, полноценной девушкой мне не быть, так что нет смысла мечтать. Я просто хочу быть нормальным. Но с другой стороны хочу быть девушкой. Я не знаю. Сам запутался.       — Хм, действительно сложная ситуация. Мне кажется нужно быть тем, кем велят дух и разум. Мы — это наше сознание в большей степени, чем тело, поэтому если ты считаешь себя девушкой, будь девушкой. Внешность у тебя то что надо, помнишь, я в первый раз подумал, что ты леди? Притом леди высшей касты, думал, приехала иностранная гостья к послам и заплутала в нашем саду.       Альриэль рассмеялся. С души будто камень свалился оттого, что наконец можно с кем-то откровенно поговорить и быть понятым, получить поддержку.       — У меня ещё один вопрос, — объявил Мак.       — Постараюсь ответить.       — Почему ты каждое утро такой мрачный и грустный?       — О, это… Мне всё время снится один и тот же сон. Неприятный.       — Расскажешь?       — Я там чувствую себя девушкой в начале, иду по селению в платье и туфлях, но на меня косо смотрят, а потом подбегает отец, тащит в подворотню, кричит о позоре и бьёт.       — Действительно неприятно. Такое реально было?       — Нет, что ты, я бы ни за что не решился! Во сне ещё отец запрещает мне уезжать, чтобы не позорить клан среди других. Но на самом деле он бы скорее выгнал меня сам. Что ему до других кланов, если он не покидает своего?       — Хорошо, что ты приехал к нам, у нас хоть зверем будь, лишь бы делал что-то полезное и не мешал другим.       — Я стараюсь, — усмехнулся Альриэль.       — А знаешь, мне бы очень хотелось увидеть тебя в платье. И у меня есть отличная идея.       — О нет, боюсь, я к этому не готов.       — Да брось, давай попробуем, будет весело!       Мак схватил Альриэля за руку и помчался сквозь сад по одной из многочисленных дорожек. В темноте Альриэль толком не понимал, куда они бегут, но когда пространство вдруг распахнулось широким прудом с фонтанами и расходящимися от него в четыре стороны дорогами, стало ясно. Они вышли к главному корпусу, освещенному разноцветными волшебными фонарями. Стражи у дверей вяло пошевелились и недовольно спросили в один голос:       — Куда?       — Госпожа Мартельзель прибудет завтра утром, а комнату прибрать к ее приезду забыли! Надеюсь, ещё успеем.       — Чем прибирать-то будете?       — Ясное дело всё в подсобке, не таскать же везде за собой.       — Ладно, быстрее только, и без шуточек.       — Ну разумеется, какие шутки, — серьезно ответил Мак и толкнул тяжёлую дверь.       Пробежав по слабо, по-вечернему, освещённым коридорам, они оказались перед светлой дверью с красивой резьбой.       — Ты что задумал? — испуганно прошептал Альриэль. — Это комната госпожи? Нас же прикончат!       — Да не прикончат, не бойся, кто об этом узнает?       — А если кто зайдет?       — Посреди ночи в пустую комнату?       — Мало ли…       — Не дрожи, всё будет нормально, меня интуиция не подводит. В крайнем случае сделаем вид, что убираем.       Он нажал на ручку и открыл дверь, втащил за собой слабо сопротивляющегося Альриэля, зажёг свет. В просторной комнате было ещё четыре двери — в ванную, спальню, гардероб и детскую. Мак повел друга прямиком в гардероб. Комната озарялась ярким светом с четырех сторон, чтобы хорошо освещать наряды, стены и потолок были покрыты сплошными зеркалами. Альриэль завороженно оглядывался, пока Мак отодвигал зеркальную панель, за которой был встроенный шкаф с нарядами. Увидев количество разноцветных тканей, украшенных вышивками, росписями, бисером и камнями, Альриэль ещё шире раскрыл рот. Мак перебирал платья, периодически спрашивая:       — Как тебе такое? А вот это? А? Нет, погоди, вот это лучше.       От такого калейдоскопа красоты у эльфа уже кружилась голова. И тут Мак извлёк белоснежное сверкающее платье с тонкой светлой цветочной вышивкой и узорами из бисера.       — Вот это то, что нужно. Давай. Тебе подойдёт.       — Что? Нет-нет-нет! — замахал руками Альриэль. — Ты представляешь, сколько оно стоит?       — Какая разница, мы его не повредим, а только примерим. Давай скорее, я помогу.       Альриэль, сам не веря в то, что творит, начал снимать свою одежду. Мак помог ему облачиться в платье, затянул ленты корсета сзади, стянул тесемку, держащую его волосы, и тёмные, как вороново крыло, пряди рассыпались по плечам. Альриэль смотрел на своё отражение и видел действительно красивую девушку, пусть немного широкую в плечах и скулах, но ведь есть же и такие девушки. Платье утянуло его и без того тонкую фигуру, чуть расширяющиеся юбки спадали до пола блестящими бисером складками. Альриэль огляделся, наблюдая себя во всех зеркалах, и блаженно выдохнул, так вдруг стало хорошо от этой красоты, от правильности того, что он видел. Мак смотрел на него, прижав руки к лицу.       — Женюсь! Нет, ей богу женюсь!       — Так ведь нельзя же.       — А мы тебе документы подделаем. А что, ты бы согласился выйти за меня?       — Ну… Думаю да, — Альриэль смущено опустил взгляд.       — Тогда надо заняться этим вопросом. И ты скажи мне, как к тебе обращаться? Как к девушке?       Альриэль испуганно посмотрел на него. Конечно, он бы хотел этого, но делать такой кардинальный шаг, отбросить попытки быть нормальным и окончательно сорваться в пропасть своего личного безумия… Мак взял его за руку. Открытый взгляд глаза в глаза. И тогда он понял, что рядом с этим эльфом не страшно ничего, и можно действительно быть самим собой. Мак уже не раз говорил, что не даст его в обиду. Да и кто здесь мог обидеть? Такие добрые эльфы, другой клан, а похоже на другой мир.       — Думаю да, — улыбнулся Альриэль. — Спасибо тебе за всё. Я не ожидала, что мне так повезет здесь. Даже мечтать не могла о принятии себя и хорошей свободной жизни. Всё благодаря тебе. Спасибо.       — Да ладно, вот ещё заставлю тебя мне детей нарожать, тогда скажешь своё спасибо.       — Я всегда буду благодарна тебе и не забуду твоей доброты. Помоги снять платье.       — Эх, век бы любовался тобой, дорогая. И век у нас ещё впереди.       Расшнуровав корсет, Мак помог переодеться новоиспечённой эльфийке, они погасили свет и вместе вышли из комнаты госпожи. Спустя несколько дней Мак подарил Альриэль красивое вышитое платье, сочетающее одновременно северные и срединные стили. Так началась новая жизнь Альриэль и долгая крепкая дружба, со временем действительно переросшая в нечто более близкое и глубокое. И жили они долго и счастливо до конца своих долгих эльфийских лет.