Дремота

      Удивительное место! Не каждому хоть раз в жизни посчастливится побывать здесь, увидеть всю эту красоту собственными глазами, притронутся к этому великолепию и замереть камнем, ослепленным живописностью столь прекрасного места.       Ему повезло, он был счастливчиком.       Сатурн лежал на шелковистой темно-зеленой траве с закрытыми глазами и довольной улыбкой на лице; лениво почесывал свои волосы. От жгучих лучей солнца его спасала пышная крона абрикосового дерева - единственного на целой поляне. Он лежал в его тени, не зная горя, и мечтал. Мечтал никогда не уходить отсюда.       Через некоторое время парень открыл глаза и приподнялся на локтях - он почувствовал необходимость заново осмотреть это место, пытаясь как можно точнее его запомнить, стараясь не забыть не единой детали. Сатурн находился в центре просторной цветастой поляны - она была настолько большой по площади, что казалось и вовсе необъятной людским взглядом. Плотный травяной ковер зеленого цвета разбавляли частые цветочные участки: здесь хаотично росли белые ландыши, маленькие солнечные одуванчики, нежные астры различных окрасов и синеглазые васильки. Ближе к окраинам простора можно увидеть небольшие кусты дикой смородины и шиповника. Как только поле заканчивалось, сразу начинался густой лес. Он окружал раздолье и обозначал его границы, защищая непробиваемой стеной из широколистных деревьев. Что-то было манящим в этом лесу - Сатурн часто на него смотрел с живым интересом, с трудом справляясь с желанием поблуждать в нем.       За лесом виднелись горы. Они были прекрасны: покрытые зеленой травой непоколебимо стояли, внушая первородную силу, а их острые верхушки растворялись в светлой дымке. В центре бледного, голубого неба ярко горел солнечный диск, заливая лучами природные просторы и ласково касаясь верхушек высоченных деревьев. Мимо проплывали миловидные пушистые облака, пролетали небольшие стаи черно-белых ласточек. Спокойствие и умиротворение. Здесь ничто ни к чему не стремилось, никто никуда не спешил. Все двигалось в одном безмятежном, размеренном ритме.       Сатурн потянулся, громко зевнул и с неким наслаждением пощупывал стебельки травы, при этом широко улыбаясь. Ему здесь нравилось, он бы не хотел покидать это место. Настолько вдохновленным, смиренным - одним словом: живым! - он себя не чувствовал уже давно. Здесь он бы остался надолго - валяться под ветвями абрикоса, плести венки из цветов, гулять среди лабиринтов ясеней и дубов; беззаботно проводить свои дни, ни о чем не думая...       Вдруг его мечты рассеялись. Сзади показалась чья-то утонченная фигура в легком белом платье. Фигура медленно и грациозно делала шаги, приближаясь, и, когда она оказалась вплотную к Сатурну, присела рядом с ним на колени и улыбнулась. Девушка выглядела весьма примечательно. Ее волосы были цвета сакуры, нежно-розовые с лиловым отливом; глаза острые, светло-голубые, почти прозрачные. Незнакомка неспешно взмахивала белыми ресницами, от чего ее веки казались тяжелыми. Розовые губы растягивались в блаженной улыбке, а тонкие белоснежные пальцы непроизвольно выписывали в воздухе бесхитростные узоры. Ее звали Марианна.       - Рада тебя видеть, - пропела девушка, нежно коснувшись руки Сатурна. Тот лишь скромно кивнул, и этого было для нее достаточно, чтобы понять, что он тоже ей весьма рад.       - Ты надолго пришла?       - Боюсь, что нет.       Парень разочаровано вздохнул. Марианна крепче сжала его ладонь.       - Ты мне расскажешь куда ты постоянно уходишь?       - Я не могу рассказать.       - Почему?       Девушка промолчала. Она вытянула перед собой ноги и аккуратно подтолкнула парня за плечо - Сатурн плавно принял горизонтальное положение, уместив свою голову на ее бедрах. Марианна запустила одну руку в спутанные блондинистые волосы парня, а вторую положила на его крепкое плечо. Он лежал с закрытыми глазами, вдыхая ее запах - фруктовый аромат с еле слышными ванильными нотками.       - У тебя есть мечта? - Спросила девушка, - любая! Даже самая невозможная.       Парень на миг задумался.       - Нет, думаю, что нет. Разве что не покидать это место, до чего же здесь красиво и спокойно.       - А вот моя мечта - побывать в каком-то шумном городе! Бродить по широким улицам меж старых молчаливых домов, теряться в толпе красивых людей и постоянно оглядываться по сторонам. Хотела бы спешить куда-то...       - Куда?       - Например, на автобус!       - На автобус? - Сатурн улыбнулся.       - Да, на автобус! Просто представь: я бегу по улицам неизвестного мне города, спешу успеть на автобус до следующего такого, и вдруг - начинается ливень. Небо серое, непробиваемое, я промокаю до нитки, гремит гром и сверкает молния. А я всё бегу-бегу, стараюсь не опоздать. Теряю туфель по дороге или же ломаю каблук, не важно, но всё равно бегу, - ее голос вздрагивал, пальцы сильнее сжимали волосы парня, - и всё равно не успеваю, - она на миг замолчала. - Было бы здорово.       - Не понимаю, что в этом хорошего, - ухмыльнулся Сатурн. - Промокнуть насквозь и опоздать на автобус? Это был бы один из худших дней в твоей жизни!       - А мне бы все равно хотелось.       Парня всегда забавляла мечтательность Марианны; ему нравилась эта наивность в ее мыслях, чистая и непорочная надежда в глазах и это честное дрожание в голосе. Ее мечту он считал глупой, но его забавляло то, как она рассказывает о ней - словно проживает все эти моменты в своей голове, ясно представляя их.       Долгое время они молчали. Марианна задумчиво глядела вдаль, продолжая почесывать затылок парня, а Сатурн медленно проваливался сквозь пелену сна, прислушиваясь к шелесту абрикосовых листьев. Слова были лишние; они их словно отдаляли друг от друга. В нависшей тишине, в этом немом и мертвом пространстве, звенящем частыми порывами ветра, они себя чувствовали целостно и едино - их мысли плотно переплетались и улетали куда-то ввысь, они понимали друг друга на каком-то неведомом сверхъестественном уровне. Возможно, эти двое были телепатами.       - Мне пора идти, да и тебя уже заждались.       - Но ты ведь только пришла.       - Сегодня ненадолго, извини.       - Но... может я здесь останусь? - Сатурн поднял голову с ее ног и неуклюже сел рядом, - я дождусь тебя! Буду ждать здесь, под деревом, с места не сдвинусь.       - Ты же знаешь - так нельзя, - девушка тепло улыбнулась, - тебя ждут.       - Никто не ждет меня. Я не хочу туда.       - Но ты не можешь и тут оставаться. Вот-вот всё начнет исчезать.       Парень печально вздохнул. Он держал за пальцы свою спутницу, пытаясь в деталях запомнить, какая наощупь ее кожа. Он прошелся взглядом по ее лицу, стараясь как можно точнее отсканировать его себе в памяти. Они расстаются всего на несколько часов, но уже спустя пару минут после разлуки Сатурн ощутит тяжелую тоску по Марианне, всепоглощающее желание увидеть девушку вновь. Так случается каждый раз.       - Может нам удастся подольше побыть вдвоем в следующий раз?       - Я не могу обещать, ты же знаешь, - Марианна нежно поцеловала его в щеку, указательным пальцем поддерживая за подбородок. - Мне пора. Увидимся!       - Увидимся...       И она исчезла. Испарилась в воздухе. Парень огляделся по сторонам - всё что его окружало: горы, деревья, цветы - всё начало тускнеть и терять свои формы. Через пару секунд это место растворилось в пыль, его будто стерли ластиком, словно никогда и не было. Всего на секунду Сатурн очутился посреди бездонного темного пространства.

***

      А затем он проснулся. С трудом подняв отяжелевшие от сна веки, Сатурн растеряно поглядел на серый холодный потолок, изувеченный многочисленными трещинами. Его глаза мигом начали слезиться - виной тому был ледяной и безжизненный солнечный свет, который через узкое деревянное окно затопил всю комнату. Он беспощадно обжигал белые стены, растворяя в своей яркости островки осыпавшейся штукатурки и незатейливые пятна черной плесени.       Сатурн гневно накрылся с головой одеялом: хотел вернуть к себе сладострастный сон, но все попытки оказались тщетными. Смирившись с положением вещей, парень рывком освободился из крепких объятий серой застиранной постели и подошел к одному единственному окну.       Девять утра. Летний день. Небо - безоблачное, противного голубого цвета; вездесущий солнечный свет пробирался во все возможные уголки, испепеляя все на своем пути, - сам факт его естества глубоко изнурял сознание Сатурна. Высоченные зеленые деревья стояли нерушимо: единственная польза была от их пышных крон - создавался островок блаженной тени, которая в столь утреннее время еще могла дарить приятную прохладу, но еще пару часов - и даже там будет невыносимо находится. Ветра, судя по всему, не было. Воздух - затхлый, неоднородный, прелый; он вызывал каменную тяжесть в груди. На не асфальтированных тротуарах лежал толстенный слой оранжевый пыли, при виде на которой у Сатурна пересыхало горло. "Просто отвратительно", - пронеслось у него в голове.       Еще с минуту постояв около окна и окончательно разочаровавшись погодными условиями, парень принялся выполнять свои ежедневные утренние ритуалы. Сперва он сходил в душ. Это действо никогда не затягивалось больше пяти минут - именно столько времени он мог провести в комнате, в которой извечно разит сыростью, постоянно слышны противные завывания ржавых труб, а из крана течет вода слабым, еле дышащим напором. После так называемого "душа" Сатурн завтракает. Обычно это тосты с сыром или яичница с беконом; иногда, совсем редко, овсянка на молоке. Парень не избирателен в еде, он не чувствует никаких неудобств от того, что ест одни и те же блюда на протяжении дней или недель. По правде говоря, он совсем не видит разницы - один черт всё пресное и безвкусное! Во время трапезы Сатурн также не забывает читать утреннюю газету, которая с восьми утра его ждет на полу коридора. Он мало что запоминает из того, что там написано; по большей части ему это неинтересно, он скорее имитирует интерес. Ему скорее просто нравится чем-то занимать свои глаза во время завтрака. Затем парень выкуривает одну сигарету, обрушив пустой взгляд на голую стену, и запивает всё это дело финальным глотком горького кофе без сахара.       Конечно, он не может отказать себе в удовольствии - просто посидеть минуту на ветхом скрипучем табурете, и при этом ничего не делая. Его любимое утреннее занятие - представлять, как дальше пройдет его день. Через тридцать минут, вероятнее всего, парень уже будет на работе, сидеть за маленькой "псевдо-белой" партой и быстро клацать пальцами по клавиатуре, формируя исследовательский отчет. Из восьми часов рабочего времени Сатурн обычно работал три, так как сегодня пятница, то скорее всего он проработает два с половиной. Оставшееся время он коротает за бесконечными кружками кофе на кухне, бессмысленными запросами в Google и частыми перекурами на балконе. В свой обеденный перерыв парень обычно ест какую-то крупу и рыбу. Гречка с окунем, булгур со скумбрией... сегодня это будет рис и треска. Когда часы пробьют семь, Сатурн удалится из офиса, ни с кем не попрощавшись, и направится в паб неподалеку от дома: он так делал каждую пятница, а иногда еще и в четверг. В пабе он сядет около бара, закажет пару кружек пива. Бармен, как обычно, попытается завязать разговор; хотя, может быть, опыт его предостережет, укажет на то, что это дело гиблое. Сатурн будет молча смотреть на свой бокал, периодически покручивая его на месте. Когда огни вокруг станут превращаться в тусклые мерцающие пятна, он неряшливо бросит пару купюр на стойку и неспешно поплетется домой. А затем он уснет. Вот таков и план.       К слову, еще с утра все пошло не так. Парень опоздал на работу. Он почему-то пропустил свой поезд в метро. Задумчиво наблюдал за его прибытием и так же задумчиво глядел ему вслед. Следующий был только через пятнадцать минут. Добравшись в офис, Сатурн не словил ни единого недовольного взгляда, казалось, что никто и не заметил его опоздания.       - Как твое утро? - Один и тот же вопрос звучал от рослого темноволосого парня, что сидел напротив. Сатурн не помнил его имени. Точнее помнил, но всегда забывал. Иногда оно ясно всплывало в сознании, а иногда пропадало - вот прямо как сейчас.       - Отлично, - все так же отвечал парень, не взирая на то, что это утро было точно таким же безрадостным, как и все предыдущие.       Еще около часа он собирался с мыслями, лениво открывал рабочие документы на компьютере и рассматривал незамысловатые рождественские узоры на окнах, которые уже больше полугода никто не решается снять. Только начав работать, Сатурн тут же отвлекается. Все дело в девушке, что сидела по правую сторону от него. Ее имени он не знал: она была новенькой. У себя в голове он ее идентифицировал, как Рыжая - всему виной едкий ненатуральный цвет волос. У Рыжей были длиннющие ногти противного, "вырвиглазного" зеленого оттенка - при ударе об клавиши на клавиатуре, раздавался нестерпимый цокающий звук, который подкреплялся ее извечными томными вздохами и раздражающими хлопками губ. Сатурну потребовалось немало времени, выкуренных сигарет и гневных мыслей, чтобы справится с "особенностями" новой соседки и наконец начать свой отчет.       Пятница тянулась долго. Стрелки настенных часов до того медленно передвигались по кругу, что в какой-то момент парню показалось, что у них вовсе сели батарейки. Но вот! Маленькая стрелка на семерке - большая указывает на двенадцать. Сатурн нажал на кнопку "Выключить" на компьютере, и когда монитор окончательно погас, он уже шагал по соседней улице.       Как и планировалось, он зашел в паб и уместился на высоком тонком стуле около бара. Выбор пива сегодня был невелик: остался только один лагер, который Сатурн просто терпеть не мог. Приходилось выбирать что-то из виски или рома. Это значительно било по бюджету парня, но Сатурн отнесся к данным обстоятельствам со снисхождением, граничащим с равнодушием. Он заказал двести грамм виски.       Немолодой бармен в несколько секунд выполнил заказ и вручил парню его стакан с прохладной коричневатой жидкостью. Бармен, безусловно, узнал Сатурна: "Тот самый неприветливый и странный усач", - так у себя в голове он его идентифицировал. Мужчина знал всех постояльцев бара, но именно к "странноватому усачу" он никак не мог найти подход, общие точки соприкосновения. Спустя месяц после их первой встречи, бармен и вовсе поставил крест на Сатурне, он уже больше не пытался его ни о чем расспросить, не обижался на отсутствие "Добрый вечер" со стороны парня; и в целом, просто заключил, что этот клиент - глубоко несчастный человек, нуждающийся в ненавязчивости и покое.       Сатурн сидел и пил виски. Его взгляд был отупленным, застывшим, почти безжизненным. Многие бы подумали, что он о чем-то очень серьезном размышляет, что он погружен с головой в свои мысли - но это не так. В голове парня был бесконечный пустырь, в котором яростно свистел ветер и закручивались в смерчи комки раскаленной пыли.       - Мне, пожалуйста, ноль пять лагера! - Вспышкой раздался чей-то голос над его ухом. Сатурн неспешно повернулся. - Благодарю! - Улыбчиво произнесла девушка, и к несчастью для парня, села прямо около него.       Она выглядела весьма непонятно. Это первое, что подметил "странный усач". Ее зеленые глаза слишком велики, рот же, наоборот, маловат. Девушка своим видом напоминала инопланетянина - до того был широк лоб и узок подбородок. Еще и лагер пьет... Парень глубоко вздохнул и сделал большой глоток обжигающего виски.       Но тут ему стало совсем некомфортно. Его "соседка" то и дело, что буравила его взглядом; изучала каждую деталь, каждый миллиметр его кожи. Сатурн чувствовал себя обнаженным, словно его рассматривают под микроскопом. Парень пару раз встретился взглядом с незнакомкой, но тут же отворачивался - меньше всего ему хотелось вступить с ней в разговор. Он уже подумывал о том, чтобы пересесть на другой край бара (как бы это странно не выглядело), как вдруг...       - Меня зовут София, я - художница, - она говорила, словно пела - на лице вмиг появилась широкая улыбка, а глаза лихо заблестели.       - Сатурн, - ответил он неохотно. Его глаза выражали абсолютную незаинтересованность, веки были налиты усталостью, а губы искривились в неприятную ухмылку. Парень отвернулся от собеседницы и продолжил дальше размеренно потягивать свой напиток.       - Ого! Вау! Сатурн? В честь планеты?       - Да, в честь планеты, - он даже не стал объяснять, что шестая по счету планета в Солнечной системе, не имеет никакого отношения к его имени; до того ему было безразлично на весь этот завязывающийся диалог.       - Чем ты занимаешься? Ты же не против, если мы будем на "ты"?       - Да так, всяким.       Художница неудовлетворительно вздохнула. Неразговорчивость и некая замкнутость ее "нового друга" лишь подначивала девушку к еще более активным наступлениям. Она начала рассказывать о себе, о том, как сильно она любит картины Рембрандта, сколько много она сделала репродукций и как планирует открыть свою художественную галерею в Париже. Вот только Сатурн был вовсе не вовлечен, он пил свое виски, и казалось, только его сбивающий с ног эффект не давал разрастись едкому раздражению в груди.       - Здорово, - он сухо ответил.       - А ты встречаешься с кем-то? - София не намеривалась сдаваться.       - Нет.       - А у меня дома есть прекрасный кофе: брат из Бразилии привез. Не хочешь зайти на чашечку?       - Я не люблю кофе, - соврал парень. На секунду он поразился смелости и упорству собеседницы, но уже в другую - его вновь одолело безразличие.       - У меня есть коллекция чаев на любой выбор! Есть зеленый, цветочный, ягодный, каркаде...       - Разве не видно, что я не хочу общаться? Ты мне не нравишься.       София вмиг поменялась в лице: ее словно облили ледяной водой, будто с размаху дали пощечину. Девушка молча встала с длинного табурета, схватила свое пиво и, круто развернувшись, зашагала прочь. Сатурн выдохнул с облегчением. Он сделал финальный глоток виски и почувствовал, как голова пошла кругом.       Парень передумал просить бармена повторить, небрежно бросил несколько долларов на стойку и направился к выходу. Он огляделся по сторонам - все было как обычно: все те же незнакомцы глушащие печаль в алкоголе. Он нашел взглядом Софию - стоило полагать, что она недолго злилась на его резкое высказывание - девушка заливалась хохотом с другим мужчиной, более заинтересованным в знакомстве.       День Сатурна подходил к концу. Он пришел домой, разогрел вчерашние куски пиццы, которые хорошенько высушились по краям, отужинал и лег спать ровно в десять. Выпив немного снотворного, дабы приблизить момент прохождения сквозь пелену сна, парень с улыбкой накрылся одеялом и с нетерпением принялся засыпать. Он вожделел, он ждал, хотел... он знал, что вскоре все станет лучше, ведь совсем скоро он встретится с ней...