Как камни, как трупы

Виктор фон Гранцрайх хорошо знаком с тишиной во многих ее проявлениях. Его первые воспоминания — нечеткие, искаженные образы, теплые и полные света, но лишенные глубины, контекста или звука. Однако первое настоящее воспоминание, которое у него осталось, это летний полдень, когда ему было не больше шести лет. Он забрел в ту часть дворца, где никогда не был, и очутился в портретной комнате. Лица красивых, сильных гранцрайхских королей и принцев смотрели вниз с каждого дюйма стены, немые в своем неудовольствии, но слова были излишними. Их устрашающих хмурых взглядов было достаточно, чтобы заставить Виктора бежать за няней. Второй раз он заходит в портретную комнату некоторое время спустя. На этот раз он не боится, потому что рядом с ним его любимая служанка, сжимающая его руку, чтобы отогнать зло. Хмурого взгляда на лицах его предшественников недостаточно, чтобы сбить его с ног, но он чувствует, что задыхается, тонет под тяжестью их невысказанных слов. Тем не менее, он прогоняет желчь, которая вот-вот поднимется к горлу, и заставляет себя посмотреть . Потому что вот он, во всей красе: портрет его отца, гордо и сурово восседающего на стене. Он выглядит таким царственным, одетый в багряное, фиолетовое и золотое, его черты приобрели постоянное нейтральное выражение. Это, безусловно, самый привлекательный портрет в комнате. Справа лицо, которое привлекает внимание Виктора. Оно так похоже на его собственное, но гораздо старше, гораздо более определенное. Округлость щек поблекла, а глаза окаменели. Надпись на золотой рамке: Heine Granzreich, первенец Адольфа Гранцрайха , но это не может быть правдой, потому что Адольф — отец Виктора, а у Виктора нет брата. Должна быть какая-то ошибка. Позже той же ночью он навещает своего отца, который говорит ему правду: его старший брат был убит десять лет назад, и поэтому потребовался Виктор. Логично, что Виктор соглашается с отцом и желает ему спокойной ночи, но главных слов отец не говорит - ты замена, мы бы не нуждались в тебе, если бы твой брат был жив, - они все равно остались, тяжело повисли в воздухе. Виктор обнаруживает в своем сердце ненависть к старшему брату, но не потому, что он родился первым. Он проводит обширное исследование жизни покойного Хайне Гранцрайха, просит горничных рассказать все истории, которые они помнят, изучает записи в королевской библиотеке и приходит к выводу, что его брат был эгоистичным и озлобленным человеком. Он был гением и царственным человеком, и он знал это, и он помыкал всеми остальными. Он огрызался на горничных и издевался над животными. Он смотрел сверху вниз и говорил надменным тоном. Убийца заявил, что сделал это, потому что такому человеку нельзя позволить стать королем. Виктор обнаруживает, что согласен не с преступлением, а с намерением. Он надеется, что из него выйдет лучший король, чем из молчаливого осуждающего портрета, висящего на стене. Теперь Виктор понимает, почему его родители не решаются выпускать его на улицу, но использует тишину, чтобы улизнуть ночью и посетить город. Однажды ночью он натыкается на мальчика с таким же именем, как у его брата, мальчика с блестящими янтарными глазами и огненными волосами, мальчика, который выглядит на пять лет моложе Виктора, но ведет себя намного старше, мальчика, который живет на улице и ворует, потому что он должен. Хайне Витгенштейн неотесанный, грязный и бедный, но он гораздо больший дворянин, чем Хайне Гранцрайх, потому что ему не все равно. Хайне опекает всех сирот, которых находит, и учит их, как украсть то, что им нужно, как согреться, как мыть посуду, как быть добрым. Виктор обнаруживает, что имя Хайне было искуплено для него тысячу раз из-за этого яркого пятна в темном сердце города. Не то чтобы Хайне был ангелом. Он нахальный, саркастичный и живет вне закона. Он не умеет читать и писать, но может стрелять из пистолета и сломать человеку шею. Он грубый и свирепый, и Виктор думает, что может понять, что такое любовь, когда увидит этот огонь в глазах Хайне. Настолько, что он принимает пулю за своего друга. Он не должен был лгать; он должен был признаться в своем статусе, но он просто… не мог . Он не мог нарушить защитную тишину, которую он тщательно создал и вручную сплел, как паутину, вокруг своего истинного «я», потому что, если Хайне увидит в Викторе королевскую особу, они потеряют дух товарищества. Он испугается, почувствует себя обманутым. Поэтому Виктор хранит молчание до горького конца, когда охранники пытаются убить Хайна в глухом переулке за предполагаемое похищение их принца. И, таким образом, Виктор принимает на себя пулю. Следующие дни Хайне проводит в изоляции в подземельях дворца. Виктор, к счастью, без сознания; в противном случае он бы мучился из-за своего друга. Худшее молчание — это предательство. Итак, он крадется вниз и приветствует своего единственного друга яркой улыбкой и протянутой рукой. И его сердце чуть не разбивается, когда Хайне становится перед ним на колени и обращается к нему как к Высочеству. После выхода Хайне из подземелья существует негласное соглашение, что они не должны контактировать друг с другом. Это самая мучительная тишина. Виктор, который так любил Хайне, что готов был пожертвовать своей жизнью, не мог отправить письмо. Не мог встретить его в переулках и канализации. Не мог пить с ним вместе на вершине холма. Не мог видеть своего друга, коснуться его руки, крепко обнять, провести пальцами по огненно-красным волосам Гейне. Виктор был в растерянности. И это все его вина. Виктор жаждет посоветоваться с кем-нибудь, с кем угодно, но знает, что у него никого нет. Слуги будут отговаривать его любой ценой. Его мать фыркала и велела ему уйти. Его отец категорически запретил бы Виктору снова видеть Хайне. Итак, Виктор обращается к единственному человеку, который, как он знал, будет молча слушать, а не читать ему нотации. Его третий визит в портретную комнату был сделан в одиночку. Он ныряет глубокой ночью, портреты залиты серебристым светом полумесяца. Он сидит на полу, смеясь над собой за свои колебания — ведь он мог играть в канализации, но не сидеть на полу? — и говорит. «Хейне, брат, — вежливо начинает он, — мне нужен совет. Видишь ли, у меня наконец-то появился друг». Он делает паузу на секунду, чтобы неловко хихикнуть. «Да, я знаю. Жаль, что это заняло у меня так много времени, но я сделал это. И, ну, он для меня все». Если бы в эту ночь в портретную комнату вошел член дворцового персонала, он увидел бы молодого принца, возбужденно болтающего с портретом своего мертвого брата, которого он никогда не знал. И все же Хайне больше не кажется Виктору снобом. Может быть, и под его именем, он продукт своего времени. Элитарный, но возможно, гении не могут иначе общаться? И в глубине души Виктор знает, что его брат, вероятно, не всегда был заносчивым первенцем. Может быть, большую часть времени, но определенно были некоторые моменты здесь и там. Жаль только, что его жизнь была слишком короткой, чтобы он мог изменить свой образ жизни. Ну что ж. Такова жизнь. Счастливые живут, а несчастные таятся в портретных комнатах и ​​на кладбищах, безмолвные, как камни, как трупы. Годы проходят для Виктора мучительно медленно и одновременно быстро. Он женится на прекрасной женщине из соседнего королевства. Они не любят друг друга, не в романтическом смысле, но за несколько месяцев до свадьбы становятся верными друзьями, и Виктор думает, что они могли бы быть довольны вместе. У него есть сын Эйнс, а затем еще четверо: мягкосердечный Кай, мудрый Бруно, храбрый Леонхарт и веселый Лихт. Их шестой и последний ребенок — единственная дочь Адель. Королева умирает при родах, и королевство месяц оплакивает. Когда шестеро детей бродят, учатся и растут во дворце, тишина наступает в редкие моменты утра и усталых вечеров, во время долгих прогулок по саду, но Виктор все равно любит ее. Ему грустно, но он любит свою семью и свою работу, вот и все. Он поставил все галочки. Любящая, красивая, умная жена? Проверено. Чудесные дети, каждый из которых мог бы стать прекрасным правителем Гранцрайха? Проверено. Справедливое и процветающее королевство, неуклонно идущее к процветанию и равенству? Проверено. Всеобщее уважение и восхищение? Проверено. Так почему же кажется, что чего-то не хватает в его списке? Он размышляет над этой идеей однажды ночью в своем кабинете (и игнорируя довольно большую, очевидную дыру в форме Хайне в своем сердце, которая говорит ему, что именно он упускает), когда врывается последний королевский наставник и шлепает письмо об отставке на его стол. . - Ваши сыновья неисправимы, — заявляет мужчина, вытирая пот со лба. - Только святой мог выдержать их. Мужчина уходит, и Виктор знает, что нужно делать. Святой, да? Что ж, Виктор знает только одного. Хайне Витгенштейн прибывает во дворец в шквале черных мантий и закатных глаз, и сердце Виктора подпрыгивает в груди. Волосы у него короче, он носит очки, но его Хайне все тот же, что имеет значение: уверенный и напористый, но очаровательный. Он позволяет себе уединенный момент, чтобы воскликнуть от радости, прежде чем вернуться к своей работе. Он не сразу увидит Хайне. Он ждет три дня, три мучительных дня, когда Гейне окажется в его руках, на кончиках пальцев, прежде чем встретиться со своим давним другом. Их встреча начинается с Нидергранцрайха Белого Вина и продолжается отчетами о его сыновьях. Искренняя улыбка Виктора растет, пока не грозит расколоть ему щеки. Он просто так гордится своими мальчиками. Похоже, они действительно расцветают под опекой Хайне. Вино течет, и языки развязываются. Во всяком случае, язык Виктора. Хайне остается спокойным, как всегда, в то время как король краснеет и барахтается, как шут в своем собственном дворе. Виктор поэтически описывает все, что Хайне пропустил, начиная с его свадьбы («Она была так прекрасна, стоя там, Хайне, и я почти чувствовал себя виноватым, потому что это был политический брак, а не настоящий»), до похорон… Я не помню, когда в последний раз все королевство оплакивало одного человека, но она сделала это возможным. Хотя я не думаю, что она бы этого хотела. Она была слишком легкомысленна для этого». Наконец, бутылка опустела. Хайне просит поставить стакан воды у кровати короля и встает, чтобы уйти, но Виктор цепляется за его руку, как за последнюю каплю Хайне во всем Гранцрайхе. — Не оставляй меня, — умоляет он, пьяный до такой степени, что слова невнятны, почти до неузнаваемости. - Я не думаю, что выживу, если мы снова расстанемся. Хайне осторожно отрывает пальцы короля от своей руки. — Я никуда не уйду, Ваше Величество. Теперь я живу здесь, помнишь? - Ты живешь здесь? — ошеломленно повторяет Виктор. Хайне кивает. Виктор сияет. - Вау, мне действительно повезло, да? Но почему ты живешь здесь? Мы наконец-то поженились? Хайне оглядывает комнату и не находит слуг. Он возвращается к своему королю. - Нет, мы этого не сделали. Виктор дуется. — Почему ты сказал «нет»? Небольшой изгиб губ украшает лицо Хайне. — Ты никогда не делал предложения. - Он поднимает Виктора на ноги и поддерживает столько, сколько может выдержать. — Хорошо, Ваше Величество. Думаю, пора спать. Виктор ноет и стонет, что не хочет ложиться спать, но Хайне тащит его к своей кровати, укрывает и все равно гасит свет. Поворачиваясь, чтобы уйти, он слышит прощальное бормотание короля и шепчет себе в ответ. Завтра для Виктора будет ад, похмелье у него наверняка будет, но Хайне надеется, что сегодня он немного повеселился. Утро следующего дня для Виктора, по сути, превратилось в ад. Он в течение дня без особого энтузиазма занимается своей работой и часто думает о том, чтобы вернуться в постель и заболеть, чтобы ненадолго перестать королем. Но он знает, что если он это сделает, Хайне не будет пить с ним еще какое-то время, так что Виктор продолжает, как может. Хайне снова приходит в ту ночь, принося не вино, а игристый фруктовый сок в качестве шутки. Виктор не находит это очень забавным, но принимает с благодарностью. Более ясная голова даст ему более ясные ответы. Хайне доходит до середины предложения, описывающего последний тест Леонарда, когда его прерывает Виктор. - Хайне, что бы ты сказал, если бы я попросил тебя выйти за меня замуж? — выпаливает он, шокируя себя. Хайне не проявляет никакой видимой реакции на странный вопрос и отвечает своим фирменным ровным тоном. — Ваше величество, боюсь, мне придется отказаться. Виктор не верит своим ушам. - Да неужели? Почему так? - Я держу тебя и твоих мальчиков близко к сердцу. Я бы никогда не сделал ничего, что вызвало бы проблемы. По той же причине, по которой мое прошлое должно оставаться в тайне, я должен воздерживаться от любых скандалов, - Хайн сделал глоток сока. - Это все. — Так скажи, что скандала не было, — настаивал Виктор. - Скажи, что все было в порядке. Затем? Хайне не отвечает. Он сидит в тишине, потягивая сок, пока его стакан не кончается. Затем: - Ваше Величество, почему вы задаете мне такие глупые вопросы? Боюсь, вчерашнее вино еще не выветрилось. Надеюсь, сегодня вы не приняли слишком много важных решений. — Хайне, я серьезно. Если бы это был просто вопрос эмоций, ты бы согласился выйти за меня замуж? Да, я знаю, что вопрос неожиданный, но он не сложный! Я просто, — вздыхает он и делает глубокий вдох. — Мне просто нужно знать, кто мы друг другу. Хайне опускает голову. — Боюсь, Ваше Величество, что не могу ответить на ваши вопросы. А теперь, если вы меня извините, я, пожалуй, лягу спать. Он встает и проходит мимо Виктора, но не добирается до двери. Сегодня вечером Виктор сжал его руку железной хваткой. Они не встречаются взглядами друг с другом. Хайне смотрит в пол. Виктор смотрит в окно на ночное небо. — Я просто хотел сказать тебе, что я лю… — Не надо, — командует Хайне. - Не говори этого. Не говори этого вслух. Он высвобождает руку из хватки Виктора и идет к двери. - Если ты это скажешь, это будет правдой. Держите его внутри, Ваше Величество. - Виктор издает возмущенный звук, и Хайне слегка улыбается. - Поверьте мне. Гораздо проще никогда не признаваться в чем-то, чем признать это и забрать обратно. Увидимся завтра, Ваше Величество. Виктор остается один. Тишина.