Немного о любви и семье

- Ты и правда, как девица в беде, У Се, - тянет Ли Цу со своего места, где развалился на крыльце Ушанцзюй. Он сосредоточенно уткнулся носом в портативную игру. Подарок от Су Ваня на день рождения – понимает У Се. Затем до него доходит смысл слов Ли Цу и он переспрашивает: - Что ты сказал? Ли Цу на мгновение закатывает глаза при взгляде на У Се и снова возвращается к своей игре. - Я имею ввиду, что большую часть времени ты спасаешь чужие задницы, а когда дело касается тебя самого… на помощь всегда приходит Сяогэ. На этот раз он спасал тебя в гробнице Короля Южного Моря, в Городе Грома, в Храме Короля Южного Моря… Ты даже как-то сказал мне, - тут Ли Цу прочищает горло, прежде чем прилежно повторить голосом, который, по-видимому, должен звучать, как голос У Се, но в его исполнении звучит очень глупо: «Он рядом каждый раз, когда я в опасности». Ли Цу хлопает ресницами на У Се, а затем добавляет от себя: - Я бы спросил, не нарочно ли ты это делаешь, но, зная тебя, навряд ли, ведь ты буквально ходячая катастрофа. - И кто же тогда несет ответственность за спасение твоей задницы? Мм? – У Се швыряет тапком в Ли Цу, но чертов мальчишка вовремя откатывается в сторону, роняя свою игрушку. – Что-то не вижу благодарности с твоей стороны. Хочешь, заброшу тебя обратно в пустыню? Посмотрим, как долго ты протянешь без меня. - Да пожалуйста, - Ли Цу снова закатывает глаза, хватая тапок, чтобы швырнуть его обратно, прямо в голову У Се. – Я бы выжил. Ты научил меня всему, что знаешь. Внутри У Се теплится нежность, но он не позволяет ей отразиться на своем лице. Вместо этого он надевает тапок обратно на замёрзшую ногу и небрежно замечает: - Не всему. Ли Цу хмыкает, затем морщится и бормочет: - Ещё не хватало, чтобы вы целовались у меня на глазах. Фу. У Се задыхается от шока, его пульс взлетает до небес. - Э-э… - кашляет он. – Ч-что? – голос срывается в ультразвук. Ли Цу снова закатывает глаза. Сегодня он настроен довести дело до конца: - Да ладно тебе. Пытаешься казаться скромным? Тебе не идет, У Се. И если ты все еще хочешь держать это втайне от меня, то кот уже давно выпрыгнул из мешка. Все знают, что вы ребята влюблены друг в друга. И под всеми я подразумеваю всех. - О чем ты говоришь? – хрипит У Се, у него горят уши, а в них какой-то странный шум. – Сяогэ и я… что? Ли Цу ставит игру на паузу и хмуро оглядывается: - У Се, все в порядке. Мне все равно, кто тебе нравится, главное, чтобы ты был счастлив, - он пожимает плечами и переворачивается на живот. – Мне просто не особо нравится, когда люди целуются у меня на глазах, понимаешь? – он морщит нос. - Мы… - У Се сглатывает, старательно понижая тон своего голоса до более приемлемой октавы. – Мы не вместе. Сяогэ и я, мы не… в таких отношениях. Мы не… почему ты… Ли Цу замирает на этих словах, уставившись на У Се так, будто никогда его раньше не видел. Будто это не он сейчас опустошил холодильник и шкафы У Се на предмет всевозможных вкусняшек, а затем потребовал, чтобы они пошли куда-нибудь поужинать. - Ээ, что ты имеешь ввиду? – медленно говорит Ли Цу, словно они общаются на двух совершенно разных языках. И, возможно, так оно и есть. - Что я имею ввиду? – переспрашивает У Се, немного резко и с надрывом. – Что ты имеешь ввиду? Ли Цу хмурится еще сильнее и приподнимается на локтях, полностью забыв об игре. - Я имею ввиду, что вы с Сяогэ явно влюблены друг в друга? И что вы, очевидно, вместе уже целую вечность? И это… что? Я что-то неправильно понял? – бормочет он, а затем продолжает уже громче. – Нет. Нет, я не мог ошибиться. Вы, ребята, всегда так смотрите друг на друга, общаетесь взглядами. Никто, даже Панцзы не всегда в курсе, что творится в голове у Сяогэ, только ты знаешь, - он тычет пальцем в сторону У Се, - ты всегда-всегда знаешь. - Я… Но Ли Цу уже не остановить: - И ты всегда восхищаешься Сяогэ. Он всегда все делает правильно. Ты постоянно подшучиваешь надо мной и Панцзы, но о Сяогэ ты никогда и слова плохого не скажешь. Ты просто не способен на это. И Сяогэ не особо много говорит, но когда говорит, то это почти всегда о тебе. И… ну, прости, конечно, но Сяогэ занял твое место за Бронзовыми вратами. Он отдал десять лет своей жизни ради тебя. А ты ждал его. Десять лет, У Се. Десять лет, - он всплескивает руками. – Это не какой-то пустяк! И ты всегда хандришь, когда Сяогэ уходит по своим делам. Но стоит ему снова объявиться, как ты превращаешься в большого счастливого щенка. И это было бы очаровательно, если бы не было так противно. - Я… - хрипит У Се и внезапно радуется, что сидит, потому что не уверен, что мог бы сейчас удержаться на ногах. Руки дрожат, и он прячет их в складках ткани своих штанов. – Я… Брови Ли Цу сведены так сильно, что это выглядит почти болезненно. - Почему ты так переживаешь по этому поводу? Ты правда хотел сохранить все в секрете? Вы, ребята, настолько скрытные? Я могу перестать говорить на эту тему, если тебе так неприятно. Я просто подумал… ну, не знаю… тебе правда нужно держать это в секрете от меня? Едва заметная боль на его лице заставляет сердце У Се биться в груди, словно в клетке, оставляя его в полном смятении. Ли Цу, должно быть, считал эту эмоцию, потому что медленно сел, в недоумении уставившись на У Се, в его глазах застыла тревога: - Я… ты в порядке? У Се? - Мы не… вместе, - повторяет У Се, кажется, в тысячный раз, хотя это не совсем так. – Мы не… Ли Цу, Сяогэ не заинтересован во мне в таком смысле. Ли Цу смотрит на У Се так, словно он только что объявил, что бросает работу и присоединяется к мейд-кафе. Хотя это-то как раз более правдоподобно, чем допустить, что Сяогэ мог быть... мог быть влюблен в У Се. - Ты прикалываешься надо мной? - Нет. Ли Цу едва не задыхается, его глаза расширяются, голос становится высоким и пронзительным, когда он выпаливает на выдохе: - Но он так очевидно влюблен в тебя! Ты что, идиот? - Это ты идиот! – истерично откликается У Се. - Ладно, это просто даже невежливо. Я имею ввиду… ты ведь влюблен в него, так? Ты должен быть влюблен. Я просто… Что? Ты так слепо в него веришь: «О, не беспокойся, что я подвергаю себя опасности, Сяогэ появится и спасет меня!». И он, между прочим, так и делает! Так может быть это не просто слепая вера? Может все это, потому что он тоже в тебя влюблен?! У Се?! - О чем ты?! – вопит У Се, обвиняюще тыкая в Ли Цу пальцем. – Хва…хватит, перестань нести эту чушь! Ты пытаешься меня развести или что? О чем, черт возьми, ты говоришь?! - О чем, черт возьми, ты говоришь?! – кричит Ли Цу. - Если ты так уверен, почему раньше об этом не говорил?! - Потому что вы, ребята, слишком очевидные? И я не хотел, чтобы вам было еще более неловко передо мной! - Мы ведь даже не целовались, Ли Цу! С чего ты… - Я… я думал, что Сяогэ не любитель публичных проявлений привязанности. - Нет! Ли Цу склоняется вперед, сосредоточенный и взбудораженный: - Ты не можешь утверждать, что никогда не думал о том, чтобы поцеловать его, У Се. Лично мне он… абсолютно не нравится, чертовски мерзко даже думать об этом, но он весьма симпатичный. И вы через столько прошли вместе. Ты не можешь отрицать, что хотя бы раз хотел его поцеловать. - Я через многое прошел с Панцзы, и я не хочу его целовать, - огрызнулся У Се в ответ. Ли Цу в который раз закатывает глаза: - Пожааааалуйста, только не пытайся сменить чертову тему, У Се. Ты хочешь поцеловать Чжан Цилина или нет? И… что в этом ужасного… что в этом такого ужасного… У Се правда хочет. Он так много думал об этом: как проведет по линии челюсти Сяогэ, как зароется пальцами в его волосы, просто чтобы проверить, такие ли они мягкие, как кажутся, просто потому, что он может. Он думал о том, как могла бы ощущаться кожа Сяогэ под его мозолистыми кончиками пальцев, как бы выглядели вблизи его трепещущие ресницы, и как его дыхание ощущалось бы на губах У Се. Приподнимут ли эти длинные пальцы его подбородок для сладкого, целомудренного поцелуя? Или собственнически обхватят его затылок и притянут ближе к себе? Может быть, они даже проскользнут под подол его рубашки, сомнут ее и уберут с пути, чтобы провести по дрожащей коже У Се, по подергивающимся мышцам его живота. Будет ли Сяогэ целоваться с целеустремленной жадностью, вылизывая рот У Се, горячо, влажно, покусывая нижнюю губу? Или это будет нежное и тщательное исследование, полное удивительных и ярких открытий, словно У Се намного ценнее, чем любое сокровище, найденное в гробнице? У Се не знает и ему больно не знать. Но он давно отказался от этого. Сяогэ никогда и ни к кому не проявлял такого интереса. И У Се это устраивает. Он счастлив просто быть рядом с Сяогэ. Он не станет навязывать свои чувства одному из своих самых близких друзей, особенно если это поставит Сяогэ в неловкое положение. Сяогэ совершенен таким, какой он есть, и У Се не нужно это менять. В случае необходимости У Се может довольствоваться своей правой рукой, что и делает. Он готов отказаться от всего ради Сяогэ, и давно смирился с этим. Ему не нужен секс с Сяогэ, чтобы быть счастливым, он счастлив просто быть в его жизни. Возможно, он был идиотом в самом начале, когда был молод и неопытен. Непонимание того, что он чувствует к Сяогэ определённое притяжение, в конце концов, превратилось в ужасающее осознание, что его неизбежно влечет к этому, на первый взгляд, неприкасаемому человеку. Было трудно справиться с этим пылающим влечением. Тем более когда они еще даже не были особо близки. Он гневно глазел на Сяогэ, внутренне ругая себя за это необъяснимое влечение. Очевидно, Сяогэ не интересовался сексом, романтикой или чем-то подобным. И он мог переломить У Се пополам одним из своих красивых длинных пальцев. Но потом они постепенно стали узнавать друг друга, и с годами их дружба переросла во что-то настолько сильное и нерушимое, что У Се даже не представляет, как ему могло так чертовски повезти. Он, Сяогэ и Панцзы. Их легендарная дружба могла создавать и разрушать миры. Он даже не представлял, когда влечение в конце концов переросло в это пугающее, сияющее тепло внутри, которое ощущалось настоящей любовью. Настолько глубокой и всепоглощающей, что иногда у У Се перехватывало дыхание. Он так беспомощно и по-детски был влюблен в Чжан Цилина. Вот только Сяогэ никогда не проявлял интереса. И ему еще жить и жить долгие годы после того, как У Се обратится в прах. У Се не может так поступить с ним. Ему хватает беспокойства о том, что станет с Сяогэ, когда они с Панцзы уйдут. Каково это будет – потерять еще и любовь? Так что У Се никогда даже не пытался поднять эту тему. Никогда. И сейчас не станет. Он отдал бы все ради Сяогэ, точно так же, как и Сяогэ ради него. Поэтому он возвращает Ли Цу недрогнувший взгляд и борется с застарелой болью в груди и с заполошным биением своего сердца. Это слишком – осознавать, что все в курсе, что он влюблен в Сяогэ. Но если все знают, то и Сяогэ должен знать. Боже, почему же тогда Панцзы никогда не говорил об этом? Неужели У Се был еще большим дураком, чем думал? - Так ты хотел бы поцеловать меня, У Се? Сердце У Се замирает и едва не останавливается. Ему не хватает воздуха. То бледнея, то краснея, он ощущает себя хрупким, как никогда. Он медленно поворачивается. Сяогэ стоит в дверях Ушанцзюй, темная тень на полуденном солнце. Пакет с едой на вынос болтается у него в руке, пока он изучает У Се с необычно пристальным вниманием. - Я… - хрипит У Се. Сяогэ делает нерешительный шаг вперед и останавливается. Его глаза не отрываются от У Се, он даже не моргает. У Се пригвожден к месту его темным взглядом. Сяогэ наклоняет голову: - Потому что я бы хотел поцеловать тебя. У Се моргает. Затем моргает снова. У него вероятно… нет. Он явно расслышал что-то неправильно. - Хм, - У Се облизывает губы и едва не падает в обморок прямо здесь и сейчас, когда замечает, как глаза Сяогэ отслеживают движение его языка. – Прости, не мог бы ты… не мог бы ты повторить? На губах Сяогэ играет мягкая улыбка: - Я бы хотел поцеловать тебя, У Се. - Я… ой. Я думал, что ты сказал… ты сказал… - У Се замолкает, ошеломленный, не до конца уверенный, что не попал случайно в какое-то странное параллельное измерение. Может он все-таки умер в Городе Грома? Может это и есть загробная жизнь? Или это какой-то странный сон перед тем, как он воплотится в следующей жизни? – Ээ, ты… уверен? Сяогэ фыркает и идет вперед. Неуверенный, чувствующий себя словно в ловушке, У Се неосознанно дергается назад, сердце колотится в груди. Он спрашивает себя, от чего именно он, черт возьми, пытается убежать. От Сяогэ? Это определенно ни черта не сработает. Почему он хочет сбежать, когда Сяогэ выглядит таким уверенным и его глаза такие тёмные, будто в мире не существует никого, кроме У Се? Сяогэ останавливается перед ступенями, глядя вниз на У Се. Затем осторожно опускает пакет с едой на вынос на крыльцо и снова наклоняет голову: - Не хочешь целовать меня, У Се? - Что… конечно, хочу! – лепечет в ответ У Се, даже не успевая подумать. Улыбка Сяогэ становится шире: - Хорошо. Он опускается на колени между раздвинутыми бедрами У Се, и его пальцы - эти длинные, прекрасные пальцы - легко касаются его щеки, пробегая по подбородку и слегка цепляя за ухом. У Се вздрагивает, внезапно чувствуя себя таким хрупким, словно… как будто… Сяогэ наклоняется ближе, и то, как его ресницы трепещут вблизи, кажется ещё более пленительным, чем У Се мог себе представить. А затем губы Сяогэ оказываются поверх приоткрытого рта У Се, горячие, нежные, целомудренные, пока его язык не проникает внутрь, облизывая. Другая его рука опускается ниже на талию У Се, скрывается под подолом рубашки, чтобы провести пальцами по эластичной резинке его белья, и У Се… У Се хочет. - Вот же черт… это именно то, чего я не хотел видеть! – вопит Ли Цу где-то на периферии сознания У Се. - Тогда проваливай, - задыхается У Се, отрываясь от бесподобного, соблазнительного рта Сяогэ, когда тот перекидывает свое колено поверх его бедра и ох! Ох. У Се так долго и капитально ошибался. Сяогэ, без сомнения, был очень заинтересован. У Се точно полный идиот. Сколько лет они могли уже этим заниматься? Сколько… - Ты слишком много думаешь, - шепчет Сяогэ, согревая горячим дыханием ушную раковину У Се, а затем наклоняется еще ближе и кусает. - Я ухожу! – лихорадочно кричит Ли Цу, явно травмированный увиденным. – Я, блин, ухожу! И не вернусь минимум неделю! Ты должен мне, У Се! – раздается что-то похожее на рвотные позывы. – Боже! Прямо у меня на глазах! Но У Се слишком занят, запуская пальцы в мягкие волосы Сяогэ и восхищаясь тихими прерывистыми вздохами, которые крадет с его губ. Он обязательно поблагодарит Ли Цу. Позже. Много позже.