Собиратель душ. Семь.

Самобичевание — лучший путь к самопознанию.  Идея фикс, твое нещастное жизненное кредо, унылый смысл твоей никчемной жизни. Который, как ни прискорбно это осознавать, начал теряться, уплывать от тебя за горизонт, унося с собой все шансы исправить жизнь к лучшему и желание жить в частности.  Ты смотрела на длинные тонкие трубки, по которым прозрачная чистая жидкость просачивалась в твои вены, смешиваясь с кровью, поставляя необходимые питательные вещества в потрепанный твоей последней выходкой организм. Капельницы, успокоительное, неудобная койка в палате на двоих, мерное постукивание каблуков медсестёр в больничном коридоре, путаные мысли в накачанном седативными мозге.  Так привычно. Привычно так же, как и вид рук, исполосованых белыми старыми шрамами от локтей к запястьям, привычно так же, как осуждение в глазах отца и пьяный угар матери, что встречает каждый день после школы. Как бы ты не старалась изменить такое к себе отношение, как бы не старалась показать, что можешь быть нужной обществу, полезной в семье, способной в школе, ничего не менялось. Смысл приносить хорошие оценки по математике или английскому, смысл просиживать вечера корпя над очередным докладом с информатики, или приносить медаль за второе место на межобластном чемпионате по рукопашному бою, если никто тебе за это спасибо не скажет? Не похвалит. Не будет гордиться. Всем все равно, никому ни до кого нет дела. В вашей семье так, и никак иначе. Не доставляй проблем — не получишь выговор. Потому дома ты появлялась редко. Найдя свое призвание в боевых искусствах, все свободные дни проводила в компании тренера, будучи уверенной в себе, сильной девочкой с хорошими оценками в табеле и неимоверной грустью в глазах, пока жизнь не сыграла с тобой жестокую шутку в виде знакомства с теми, кого спустя пару месяцев и одну попытку суицида ты стала называть не иначе, чем друзьями. Есть поговорка, что крепкая любовь начинается с кофе. А может ли дружба начаться с холодной остроты металла, что прижимается к твоему горлу в темном переулке? Как оказалось, может. Незадачливых воришек ты раскидала с той лёгкостью, с которой гопники обычно кидают понты, сидя по канону на корточках у подземки. И незаметно для себя стала частью "стаи", окунаясь в мир по ту сторону улицы, где не горят фонари, у каждого есть личная именная бита или кастет, а верхом наслаждения считается ритмическое подергивание пьяного организма под вспышки неоновых ламп и гул басов и сабвуфера, что стуком отдаётся в висках. Бум. Бум. Ритмы барабанов. Бум. Сердце выскакивает из груди. Ты, сама до конца не осознавая того, пыталась заменить недостающую в семье любовь и внимание высоким статусом в сомнительной компании. Нет доступа к нежности? Так будем упиваться собственной авторитетностью, жестокостью и силой. Хреновая компенсация, но все же. Пустоту надлежит чем-то заполнить, иначе эта чёрная дыра поглотит тебя полностью, превратив в бессмысленного робота что живет просто потому, что надо. Вот так и скатилась. Да, ты не идеал, тут не о чем даже спорить, никому не нужный в этой жизни кусок мусора, что несется по течению кидаясь из стороны в сторону, отказавшийся держаться берега и собирающий на себя по пути все возможное дерьмо. Селфхарм? Прекрасно, мы это любим. Друзья - воришки? Есть такое. Давайте больше. Кибербулинг? Во всей красе и в обе стороны. Что ещё? Наркотики? Знаем, видели, практикуем. Думаете это дно? Ниже падать уже некуда? А вот нетушки, глубоко ошибаетесь, господа. Было в твоём личном списке ещё парочка вещей, тобой не испробованных, говоря на чистоту, обходимых всеми силами стороной, недопустимых. Тех, что на сей раз и спровоцировали очередную попытку покончить жизнь самоубийством, это уже третья кстати, опять неудачная. Вчера ты наглоталась таблеток, даже не побеспокоясь о том, чтобы забарикадировать дверь в свою комнату, и это тебя спасло, ну, или наоборот, помешало…это уж с какой стороны посмотреть. Стоны и крики послужили весомой причиной для вторжения в твоё личное пространство, именуемое Детской, отца, что со странной хладнокровностью переворачивал на бок бьющееся в судорогах тело пятнадцатилетнего худощавого подростка, твоё тело, дабы очистить дыхательные пути от пены, что уже клочьями валила изо рта стекая по начавшим синеть губам. Он вызвал скорую, спас тебе жизнь можно сказать. Странно, чертовски странно было ждать чего-то подобного именно от него. Скорее бы мама отбросила бутылку в сторону, кидаясь на помощь. Но не он. Почему? Все просто. Он не был твоим папой. Да, он — тот человек, что прописан во всех твоих документах, в графе биологический отец, но увы, им не является. Этот деспот, музыкант и педагог по профессии, подобрал твою мать на седьмом месяце беременности и женился, неосмотрительно влюбившись в неё по уши. Наверное жалел потом не раз, но, как ни странно, не бросил когда она скатилась по наклонной, принимая ее со всеми несовершенствами и дрянным характером, помогая справляться с алкозависимостью с попеременным успехом.  Ангел для неё и обычно бесчувственный тиран для тебя. Но давайте вернёмся к нашим баранам. Вернее к одной конкретной, не слишком умной овце. Кстати, неплохо бы познакомиться…Угу…Чара?  Странное имя для странной девочки.  И ты согласна с этим утверждением на все 99%. Почему не сто? Да потому что всегда будет тот один процент, который не разделяет мнения большинства. Сейчас роль этой самой единички играла твоя мама, с ужасной упертостью доказывая всем и вся, что имя просто о-Чаро-вательное. Смешно, как же. Так вот, опять отвлеклись.  С чего же началась эта история? С того, что тебе позвонили с неизвестного номера с предложением встретится? Или с того что твои друзья решили сделать тебя козлом отпущения и слили твои контакты одному неприятному дяденьке? А может, ещё раньше? Когда вы с компанией решили, что подрезать местного барыгу на пару грамм кокса хорошая затея? Да, наверное именно с этого все и началось. Странно осознавать, что твоя неприкосновенность и принципы стоят всего десяток трехсантиметровых дорожек белого порошка в две спички толщиной и одного веселого вечера с безбашенной компанией таких же как и ты сумасшедших подростков. Даже утверждать, что вечер действительно был весёлым нельзя, ведь под кайфом все воспринимается немного иначе. А вот следующее утро ты наоборот могла охарактеризовать очень чётко — как нечто неописуемо невозможно отвратительное. Что в плане самочувствия, что в плане событий. Нет, тебя не спалили с поличным родители, ведь дома ты даже не ночевала, у тебя не украли деньги, хах, просто потому, что у тебя их отродясь не было, ты даже с друзьями не перессорилась, как обычно бывало на общих тусовках. Нет, к сожалению, дело было совсем не в этом. Тебе позвонили, вырывая из тёплых и уютных объятий сна и лохматого худи. Незнакомый дядька назначил встречу и непрозрачно намекнул, что неявка может повлечь неприятные последствия, ведь никому не нравится ходить с ножом в спине, правда ведь?  "Вот хорошая девочка, жду тебя у твоего подъезда через час." Дерьмо, даже адрес спалили, не друзья, а уроды какие-то!  Встреча прошла тихо, дяденька приятным голосом рассказывал что от тебя требуется, дабы откупиться от борга за порчу личного имущества — читай барыга, которого вы подрезали; и твоих кредитных обязательств за использованный товар — читай 3 грамма чистякового кокса. На вопрос, как кредитные обязательства стали лично твоими, если товар поделили по 25 миллиграмм на рыло, дяденька холодно смерил тебя взглядом и сообщил, что "Просто кто-то очень любит подарки", не утруждаясь объяснить, то-ли ты подарила компании вчерашнее счастье, то-ли компания за счастье подарила дяденьке тебя. Приятный голос сообщал, что пойдет на уступки и не будет драть втридорога, а ты сидела обхватив голову руками, придумывая, что же лучше всего написать на своей могиле в назидание подрастающему поколению. Наверное "Каждый человек — сам пиздец своего счастья" остается самым лучшим вариантом. Ведь в близости смерти ты теперь не сомневалась от слова совсем. Слишком высокая цена за твою свободу и за жизнь.  Проституция. Точнее сказать гарантированная известность как звезды в детском порно — вот чем предстояло откупиться.  "Десять полуторачасовых эпизодов и можешь катиться колбаской на все четыре стороны." Тебе дали всего 48 часов на подумать. Даже не подумать, так, вещи собрать. Отказ невозможен. Осталось 15. Выписка через час. Надо определиться, как именно ты хочешь уйти. Хотелось красиво, моментально и не больно. Желательно, чтобы вокруг твоего тела не бегали журналисты — значит не город, и стать кормом для животных тоже не очень хотелось, ещё отравятся — значит не лес за городом. Горы? Почему бы и нет? Там красиво, скалистые утесы вздымались каменной твердыней почти вертикально, глубокие ущелья, живописные виды, ветер в лицо. Отличный вариант для такой как ты. Решено. Выписка. Документы на руки. Рюкзак — в мусорку, он тебе больше не понадобится. Пару часов зайцем в вонючей електричке и седьмая с конца остановка. "Гора Эббот"  Объявляет металлический голос, которого почти не слышно из-за помех белого шума.  Ноги гудят, непривычные к передвижению по неровной тропе, по которой нужно прыгать словно горный козел, а ты все карабкаешься и карабкаешься к небесам, подставив влажное от слез лицо ветру и задрав голову с обрезанными по плечи волосами, когда-то это было каре. Не важно.  Сейчас все станет не важно. Непрошенный дождь затекает под одежду портя и так не идеальный день.  — Кажется дождик начинается, хрю… — истерический смешок вырывается с горящих огнем легких. Можно сойти с ума, тогда умирать будет не так обидно.  — Жаль нет никого рядом, сходить с ума веселее за компанию. Может сходим туда вместе? — спрашиваешь ты обращаясь к ворону, сидящему на кривом дереве у входа в пещеру. Ох, улетел. — Понимаю, тебе никак, работа, жена, дети, какое тут с ума… Слезы уже катятся градом, смешиваясь с крупными каплями дождя, что грозит превратиться в ливень. — Так я скорее утону, а не разобьюсь насмерть. — ворчишь ты, задумчиво заглядывая в темный зев горы, что покатой горкой спускается вглубь каменной громады. Почему бы и нет, заходишь, равнодушно пожимая плечами, какая уже разница, здесь хотя бы сухо.  Шаги отзываются эхом в глубоком гроте пещеры, а совсем скоро остаются единственным, что доказывает тебе, что ты все еще существуешь и непроглядная темнота вокруг — это просто отсутствие света, а не всеобъемлющая пустота, в которую ты стремишься попасть сегодня. Вдруг земля под ногами заканчивается и ты послушно падаешь, безоговорочно принимая свою судьбу. Тело твое камнем летит вниз, овеваемое до странного теплым влажным ветром, пахнущим сладким медом да полевыми цветами и уже через пару секунд становится совсем непонятно, то-ли воздух стал слишком густым, то-ли тело стало слишком легким, потому что дна все еще нет, как нет и боли столкновения, только сознание уплывает медленно, словно от колыбели матери, исполненной густым голосом и уверенными нотами, что звенит золотыми лепестками, нежно заворачивая тебя в кокон тепла и спокойствия.