Режим куноити

            Сердце бешено колотилось — адреналин отдавался в висках, кончиках пальцев. Под ногами, словно после дождя, растянулись алые лужи. Пробираясь через всю комнату, девушка поскользнулась, больно падая на колени перед чужим бездвижным телом. Длинные светлые волосы растрепались, измазались в крови, и на первый взгляд было совершенно неясно, где кровоточащая рана и есть ли она вообще. Трясущимися руками Евгения переместила голову девушки на свои колени, касаясь пальцами шеи под челюстью — усталое сердце передало к подушечкам свои постукивания, и Куноити облегчённо выдохнула. Неудавшаяся героиня зажимала рукой рану на плече, нос был разбит, и когда она дышала, слышался нездоровый хрип. Выругавшись сквозь зубы, Женя подхватила первую попавшуюся тряпку и заменила руку незнакомки на неё, после чего удивлённо наблюдала, как та шустро пропитывается кровью.             У девушки болевой шок, это было понятно без слов. Если сейчас не вызвать скорую, она просто истечёт кровью. Достав телефон из кармана обляпанной всем, чем можно и нельзя, толстовки и набрав номер, она не сразу дозвонилась до государственной клиники. Громко выматерилась, когда гудки заменились вознёй, а затем и мужским голосом, оповещающем о том, куда переадресовался звонок. Только задерживают. Задерживают ёбаное время, которое сейчас утекает сквозь пальцы.             Которое алыми струйками стекает по рукам.             Её трясло, она хотела рвать и метать от такого тупизма: человеку нужна помощь, а они медлят, идиоты. Взволнованно назвав адрес, Женя попросила проинструктировать её, что делать, пока скорая не приехала. Мужчина на том конце провода спотыкался на каждом слове, но когда действия, продиктованные им, начали действовать на раненую благоприятным образом, и та хотя бы была в силах приоткрыть глаза, девушка поблагодарила его. Мужчина расслабился и уже без особой запинки, увереннее проводил инструктаж.             Когда приехала скорая и несколько специалистов зашли в комнату, двое подняли героиню на носилки и осторожно вынесли. Куноити встала и пошатнулась, адреналин отступил, оставляя девушку бороться с болью самостоятельно. Крепкая женщина средних лет подхватила её, осматривая.             — Вам тоже не помешала бы помощь, присядьте, — силой усадив Евгению на просевший старый диван, которому, кажется, больше лет, чем женщине с девушкой вместе взятых, специалистка приподняла мокрую от крови и пота толстовку. Её лицо ничего не выражало, она действовала быстро и без лишних разговоров. Девушка вдруг подумала, что, возможно, выглядит как наркоманка — такая обстановка в квартире, её вид очень даже на это намекали. — Милиция скоро приедет, до этого я наложу вам повязку. У вас всё не так плохо, заживёт, важен постельный режим. — И в подтверждение своих действий достала всё необходимое из медицинской сумки.             Как обрабатывали рану и делали перевязку, девушка помнила смутно, зато словно очнулась ото сна, когда услышала, как хлопнула дверь — женщина, закончив, вышла. Куноити взяла себя в руки и встала, начиная как можно быстрее собираться. Встречаться с милицией было нельзя.             Как только она об этом подумала, услышала хлопок двери машины и выглянула в открытое окно, выходившее во внутренний двор.             Чёрт.             Это они. Она едва успела взобраться в проход, ведущий на крышу, тут же последовали звуки шагов. Они поднимались по лестнице, о чём-то возбуждённо переговариваясь и шутя. Евгения затаилась. Вылезать наверх она будет только в крайнем случае, а сейчас она буквально висела на железной лестнице, в этом узком пространстве. Сердце клокотало где-то в горле и делало это до жути громко. Девушке казалось, словно в этом замкнутом пространстве звук её сердца отражается от стенок, желая оповестить всех о том, где хозяйка находится. Куноити сглотнула — во рту пересохло, в горле неприятно запершило. Вдруг всё стихло на несколько минут.             — Дим, здесь, кроме крови и разнесённых вещей, никого нет, — раздался приглушённый голос как-то неожиданно, и Евгения вздрогнула. Находясь в напряжении и сосредоточенности, было сложно не реагировать на малейшие звуки. Бархатный приятный голос присвистнул ошалело. — Да-а, неплохо здесь повеселились.             — Да посрать, скинем на ложный вызов. Чё у нас, впервые, что ли. После праздников это не редкость. Собачатся семьи и дерутся, каждые красные дни в календаре, — басистый голос выделил слово намеренно, словно говоря «не только праздники, но и просто выходные дни».             Если бы не дискомфортное положение и угроза быть найденной, которая встала в лице двух сотрудников милиции, она бы хмыкнула горько. Люди ещё не научились контролю, и такие случаи действительно были частыми. Неблагоприятные семьи рождали детей, и те вынуждены были страдать, наблюдая нездоровые перепалки своих родителей. Контрацепция стыдливо покинула чат.             — Ладно, хрен с ним. Отчёт пишешь ты, — и вновь раздались шаги по лестнице, непринуждённая беседа двух голосов отдалялась, и в один момент всё снова стихло. Девушка тихо спрыгнула и, не удержавшись на ногах, упала на колени. Стараясь соблюдать осторожность и прислушиваться, с усилием поднялась. Не хотелось попадаться на глаза соседям после всей этой истории. Вернувшись в квартиру, она закрылась изнутри и припала спиной к двери, устало скатываясь вниз и закрывая глаза. Дверь жалобно скрипнула и съехала с петель.             Блять. Вот уроды, выбили.             Было неизвестно, сколько она так просидела, но встала тогда, когда квартира погрузилась в темноту. Кровь, успевшая засохнуть, неприятно стягивала кожу. Стоило помыться, но сил не было ни на что. Действие обезболивающего прошло, и сейчас не только исколотая бочина, но и всё тело сжимала неприятная боль. Саднило лицо. Неплохо они помотали. Поднявшись на ноги, Женя включила свет в коридоре, и он осветил полнейший бардак. Всё, что можно было сдвинуть, лежало на полу. Непонятно откуда взявшаяся в квартире грязь, смешанная с кровью, покрывала пол. На обоях были пятна от еды, отпечатки крови, и даже на потолке парочка капель красовалась. В районе желудка образовался неприятный тугой ком, и было непонятно поначалу, голод это или отвращение, пока желудок не завыл раненным китом.             Куноити горько вздохнула.             У нас такой бардак, а ты о еде думаешь, ну не идиот ли? — подумала девушка.             У тебя ранения, а ты о бардаке думаешь, ну не дура ли? — парировало подсознание, заставляя девушку посмеяться и в ту же секунду захрипеть.             Проходя по стенке на кухню, совмещённую с гостиной, девушка порылась в холодильнике, доставая уцелевшие продукты, из коих было прокисшее молоко, парочка яиц, богом забытый сыр, уже одеревеневший, и пельмени. Быстро приготовив что-то невообразимое из остатков продуктов, она поела. Было несложно найти обезболивающее, и через некоторое время ей стало чуточку лучше. Прихрамывая и кусая губы, она начала уборку. Хотелось лечь, позволить отчаянию и усталости поглотить себя, но сдаваться — это что-то вроде табу, в которое входил и беспорядок. Просто нельзя и всё. Хоть ядерная война пусть будет, но оставить всё вот так было недопустимо.             Взглянув на заляпанные электронные наручные часы, Женя зависла на несколько секунд, осмысливая, стоит ли ей пылесосить. Времени три ночи, и соседи не обрадуются такому рвению к чистоте. Стены были не такие уж и тонкие, но её старенький пылесос был громким исчадием Ада, и соседи не раз приходили к ней на этаж, жалуясь и прося после восьми вечера и до девяти утра не включать его. Она тогда огрызнулась, но просьбу исполнила. Вспыльчивость была её не самой лучшей стороной. Всё же они просили вежливо, и вести себя, как глухая сука, было последним, на что она могла бы пойти. Вернулась к уборке она уже с веником и совком. Все поверхности, кроме пола, были чисты, как первый снег, а теперь и пол больше не покрывали жуткие пятна, несмотря на боль при мытье полов. Такая активность с раной ей аукнется, это она знала точно. Эта квартира была съёмной, и не отмывшиеся пятна на обоях и потолке свидетельствовали о том, что ей придётся делать косметический ремонт за свой счёт.             Или найти этих ебанутых и потребовать с них.             Связываться опять с этими людьми не хотелось от слова совсем. Её не покидало ощущение, что это не последнее нападение. Пугала только неизвестность — из-за чего это могло произойти? Зря она напомнила о себе. Единственное, что успокаивало, — это то, что арендодатель находился в другом городе, и деньги за квартиру Женя перечисляла по карте. Виделись они всего пару раз за эти три года: когда девушка въезжала в квартиру и когда на неделю уезжала к родственникам. Это было как раз таки не так давно, две недели назад.             Арендодателем был её ровесник, эта квартира досталась ему от их покойных бабушки с дедушкой. Ему было неудобно жить здесь и мотаться в другой город на работу, поэтому решил сдавать. Это выяснилось на их первой встрече, когда Женя приезжала смотреть квартиру. Сергей — так звали мужчину, — был очень добр к ней и даже помог с вещами. Если он не узнает об этой истории со скорой и милицией, будет чудом, потому что район, в котором она поселилась, был относительно тихим и спокойным. Такой «движ» был редкостью.             Весь мусор она сбросила в пакеты и поставила в коридоре, чтобы вынести утром. Дверь пришлось хоть как-то отремонтировать на скорую руку, благо, век интернета. Дверь придётся менять или держатели, но чёрт с ним, наверное. Пока что девушка хотела лишь одного — спать. Чем и занялась. Душ, мусор, дверь и еда — утром, а сейчас, даже не сбрасывая с себя кровавую и грязную одежду, завалилась на жалобно скрипнувший под весом крепкой девушки, диван. Она не хотела менять ещё и постельное, поэтому в спальню даже не заглядывала.             Глухой, но такой громкий звук выбиваемой двери оторвал девушку от дел, заставляя подскочить и уронить ноутбук с колен на кровать. Евгения поднялась на ноги и метнулась к выходу из спальни, не раздумывая, за что тут же поплатилась — сильные руки подхватили её, бросая на пол в гостиной и не больно, но обидно ударяя по лицу. Девушка попыталась подняться, упираясь руками, но уже второй, более сильный удар лягнул в грудь, и она завалилась на спину, неприятно ударяясь головой. В ушах зазвенело.             Фигуры бродили по комнате, нарезая круги вокруг неё, и смеялись, словно гиены. Кажется, она успела отключиться, а когда вновь открыла глаза, увидела, как кто-то светлой тенью метнулся на одну из. По комнате пронёсся характерный хруст, мерзко застыв в воздухе. В голове ещё больше затрещало, к горлу подкатила тошнота от одного только звука ломающейся кости и уши заложило от громкого, полного ужаса и мучения, крика. Хотелось сжаться в комок, зажать уши, даже зная, что так кричит тот, кто только что мог сделать с ней то же самое. Второй силуэт хотел было ринуться на помощь, но Евгения успела схватить за ногу и повалить на пол, грузно прижимая собой и не давая двинуться. Мужчина крепко зажимал в руке нож, и девушка попыталась выхватить его, но тот, высвободив руку, полоснул ей по боку.             Евгения со злостью и отвратным наслаждением приложила его голову об пол, наваливаясь, буквально чувствуя, как кровь съедает, пропитывает одежду. Силы стремительно покидали, боль застилала глаза. Мужчина сбросил с себя девушку и попытался подняться, но она из последних сил не давала ему этого сделать. Они кубарем катались по полу, вырывая друг у друга нож, сшибая кого-то и слыша приглушённый стук тела о пол. Пользуясь замешательством Евгении, мужчина всё же смог подняться, выбивая нож из её рук, нанося удар ботинком в живот, заставляя подавиться воздухом. В глазах всё расплылось, а затем потемнело. Послышались звуки возни, драки. Что-то объёмное и фигуристое отлетело в стену. Звуки шагов. Тишина.             Резко распахнув глаза, девушка вдохнула поглубже воздух. Тот больно пробился в лёгкие. Утро встретило жаром, невыносимой болью и желанием есть. Где-то час девушка просто лежала, успокаиваясь, а затем попыталась подняться. С трудом сняв футболку, Евгения коснулась пальцами бинта. Кровь.             Твою. Чертову. Мать.             Девушка перевернулась на живот и медленно, на локтях, привстала. В кармане завибрировал телефон, добавляя ещё больший дискомфорт. Как можно быстрее, сквозь ломоту в теле, Куноити всё же скатилась и села, свесив ноги. Сальные волосы неприятно липли к мокрой шее.             Ладно, это ведь не в первый раз.             В аптечке должны были лежать уколы обезболивающего, они действуют быстрее и дольше. В кармане снова завибрировал телефон. Девушка выругалась и, не смотря, вытащила телефон и приняла звонок, убирая его на столешницу, а сама, достав аптечку и набрав жидкость из пузырька, ввела себе в вену иглу. В трубке завозились.             — Ну, как тебе мой подарок? — голос звучал насмешливо, с нескрываемым любопытством.             — Денис, — узнав говорившего, процедила сквозь зубы Куноити. — Какой же ты уёбок.             — Ты же сама нарвалась, и я обещал, что такое будет, — мужчина на том конце провода рассмеялся.             — Прошло, мать его, несколько лет, и ты всё ещё об этом помнишь? — девушка была раздражена. Эти нахальные нотки и неподдельная искренность её бесили. Хотелось вырвать ему глотку и исказить лицо, чтобы единственный звук, который он мог издать, был хрипом. — Ещё и не сам приехал, ты глянь. Зассал?             — Пошла нахуй, я тебя не боюсь, — тон сменился злым рычанием с его стороны, и девушка пустила смешок.             — Да, конечно. Трус! — рыкнула в ответ девушка. — Как был в армии трусом, который прятался за спиной у генерала, так им и остался, — буквально выплюнула девушка, опираясь локтями о столешницу, сгибаясь.             Скоро должно стать легче, терпи.             — Я так понимаю, — задумчиво протянул Денис, — что ты всё ещё не поняла, кого за лоха держишь. Мне несложно преподать тебе ещё один урок.             — Только дай знать, где ты находишься, — наступало облегчение, боль отступала. Девушка медленно разогнулась и, взяв в руку телефон, угрожающе, с нескрываемой ненавистью, прорычала в трубку: — Я доберусь до тебя первой, и я не убью тебя, нет, — она засмеялась, делая голос как можно безумнее. Тот всегда пугался её такого тона. Она не скрывала, что любила и любит над ним издеваться, а тот поддавался очень легко её провокациям. — Но тебе будет так хуёво, что ты будешь умолять тебя убить.             Послышались гудки. Смех девушки разбился о стены, россыпью падая на пол, отскакивая. Она с минуту задумчиво соскребала сухие ошмётки крови ногтем с ладоней, прежде чем пойти, наконец, в душ и сменить повязку.             Вот же приставучая зараза.

Воспоминания трёхлетней давности

            Евгения провела ладонью по своей короткой шевелюре. Перед приездом она побрилась налысо, чтобы не выделяться. Дедушка с отцом единогласно решили, что Евгении стоит «отбыть срок» в армии для мужчин за её признание в том, что она лесбиянка, и противоположный пол её совершенно не интересует. Мужчины её семьи обиделись и были настроены против неё. Девушка сначала рычала на это, а потом приняла как данность. Что ж, хотят её исправить, пусть наблюдают пиздец, который она устроит.             Тогда, окружив её, самые отбитые парни пускали разные унизительные «шутки», над которыми сами же и гоготали. Девушка не уступала им ни в силе, ни в росте, и они играли с огнём. Рыпаться на толпу ребят было самоубийством, поэтому она решила убирать их по одному. Её отец и дедушка приезжали часто. Она жаловалась им на запоры (коих не было), на отсутствие сна (спала она как убитая после всех силовых тренировок), и те без проблем привозили ей таблетки.             «Первый пошёл!»             Она никогда не забудет, как в стакан воды первому парню перед важными соревнованиями, проходящими каждую неделю, с которых даже раненым нельзя было уйти, подсыпала слабительное. Тот зеленел, краснел и терпел очень долго — она даже позавидовала его стойкости, — но всё же не справился с химикатом и свалил. Получил огромный нагоняй от смотрителей, двое суток без еды и месяц наказания в виде работ. Если бы он признался, в чём проблема и как она возникла, его бы наказали похуже, поэтому тот молчал. Больше он на неё не рыпался и с шайки той ушёл, не желая принимать участие. Умный малый.             «Второй, третий и четвертый пошёл!»             Эти трое не отличались особой сообразительностью, и подложить им подлянку в виде снотворных было не самой сложной задачей. Кто ж устоит перед хорошими кексами, мягкими и вкусно пахнущими, а не этой армейской похлёбкой, которую сами же и готовили? Никто.             Трое вечерком откинулись в кабинете, и утром их нашли голыми, в прекрасной позе и с разнообразными продолговатыми предметами в задницах. Это была самая грязная работа, которую Евгения только выполняла. Было отвратительно растягивать этих мужчин в перчатках и с помощью обычного подсолнечного масла из общей столовой, ведь порвать она ничего не хотела, а вот унизить — да. Как сейчас помнит невыносимый запах дерьма, их омерзительный храп, и, кажется, у кого-то из парней даже встал на такие махинации через сон. Девушка тогда засомневалась ещё, кто в тот момент унизительнее выглядит — она, вымазывая всё вокруг в дерьме, или они, похрапывающие и ещё ничего не подозревающие. Утро показало, кто всё-таки был в более унизительном положении, и план её был успешен.             «Денис»             Над Дениской Женя измывалась дольше всех.             Сначала был игнор. Его и без того напрягало происходящее с его товарищами, и он был в напряжении каждый день, в ожидании удара, а тут ещё ничего и не происходило.             Он притих, а когда подумал, что наказание так и не последует, расслабился и снова брыкнулся, девушка начала запугивания. Она грязно подставляла его. Заставила всех думать, что это он — тот, кто над теми троими поизмывался. Настроила против него его же товарищей. Она в течение нескольких месяцев изводила его на их уроках, подмешивала в еду всякую безобидную, но не заставляющую ждать своего действия, хрень. Было несложно достать всё, а с её спокойной манерой — очень даже легко.             Как-то парень устал от всего этого и напал на неё в открытую. Ушёл побитой собакой. Девушка была крепкой, отец учил её хорошо, да и ростом она пошла в него — добрых метр восемьдесят семь, а сейчас, может, и ещё подросла. Помимо роста, от отца ей досталось лидерство. Это помогло ей завоевать уважение, и уже через некоторое время нахождения в армии её обходили стороной. Дедушка на это только огрызался, рвал и метал, а отец с гордыми отцовскими слезами в уголках глаз говорил: «О, душа моя, вся в папочку». Если папа более или менее после армии смирился с гомосексуальностью дочери, то дедушка со своими консервативными взглядами брюзжал слюной.             Денис после их стычки упрямо твердил, что ещё поквитается с ней. Кто ж знал, что нападет он со спины — пока она этого не ожидает, спустя столько лет. Она не возмущалась тем, что никаких предупреждений не получала перед нападением, нет, ведь это было глупо. Тогда, в армии, она ведь сделала то же самое, а они её недооценили. Вот и сейчас так. Она его недооценила.

* * *

            Душ был пыткой и спасением одновременно. Евгения сняла повязку только когда вымылась и сейчас промывала рану отдельно, морщась. Размякшая под мокрым бинтом кровь смывалась легче.             Кое-как перебинтовавшись, девушка, побросав вещи в стирку, зашла в спальню. Напрасно она вчера не заглянула туда, чтобы прибраться, потому что полиция неплохо там натоптала. В остальном, за закрытой дверью комнаты всё было более или менее чисто, разве что пыль, осевшая из-за открытого за эти два дня окна, спокойно летала в пробивающихся сквозь шторы лучах света.             Эта неделя была просто наполнена делами, и времени на уборку пыли в комнате не было совершенно, в остальное же время квартира блистала чистотой. По-хорошему было бы отлежаться пару дней, чтобы рана успела затянуться хоть немного и не кровоточить, причиняя сильный дискомфорт, но Евгения не могла забить на дела, поэтому, прибравшись в последней комнате и на балконе и заодно обсохнув, девушка договорилась по телефону со специалистом, чтобы тот приехал и посмотрел, что можно сделать с дверью.             Евгения вышла в магазин, подхватив пакеты с мусором. Отодвинутую для выхода дверь обратно всадить в петли не удалось — когда та её поднимала, рана словно трескалась, и в уголках глаз Жени непроизвольно скапливалась влага от боли. Было сложно побороть желание плюнуть на дверь и пнуть её от досады. В подъезде, в дверях, Куноити столкнулась с соседом сверху, тот потупил взгляд и придержал ей дверь.             — Спасибо, — привычно бросила та, собираясь пройти мимо на той же скорости.             — Вы… в порядке? — парень запнулся, встречаясь глазами с непонимающим взглядом Жени. — Я просто видел вчера скорую и милицию…             — Всё отлично, спасибо за беспокойство, — постаралась улыбнуться самой добродушной улыбкой Евгения и пожалела об этом, скорчившись. В уголке губ, растянувшихся в улыбке, треснула успевшая сформироваться корочка, и алая капля тёплым молоком скатилась по подбородку. Переложив второй пакет с мусором в другую, уже занятую, руку, девушка ладонью стёрла кровь, размазав по щеке. Парень вздрогнул и не знал, куда деть взгляд. — Чёрт. Всё окей, ладно?             Разорвав зрительный контакт, она возобновила свой путь. Через пару часов, вернувшись с покупками — коих было немало, добрых три больших пакета — домой, она увидела того же соседа сверху, который увлечённо чинил дверь и не сразу заметил хозяйку, удивлённо замершую за его спиной.             — Я вызвала специалиста, Вам не стоит утруждать себя, — спокойным тоном проговорила Евгения.             — Да, и я здесь, — после недолгого молчания повернулся парень. — Простите, что не дождался вас, просто узнал по голосу и решил, что могу приступить.             — Всё плохо с дверью? — заглянула за его плечо девушка, когда тот вернулся к починке. Грудь кольнула неловкость за недопонимание.             — Не совсем, просто пришлось заменить старые крепежи двери на пластинки. Те, которые у вас, уже даже не используются особо, — увереннее проговорил мальчишка. По голосу было заметно, что для него работа являлась любимым делом. Он, закончив, встал и толкнул дверь, та бесшумно закрылась.             — Давно хотела смазать, чтобы не скрипела, а тут и делать этого не придётся, — довольно хмыкнула Евгения.             — Стас, — протянул руку парень, также оставшись довольным своей работой.             — Евгения, — пожала руку девушка, заодно вкладывая в его ладонь деньги. — Спасибо Вам, Стас, — и скрылась за дверью, закрывая её перед соседом. Тот явно не ожидал такого и с минуту стоял ещё, растерянно осматривая смятую купюру в ладони. Лишь позже послышались шаги, всё отдаляясь по звуку. Закрывшись на щеколду, она сложилась пополам, скорчившись от боли. Кровь пропитала повязку и сейчас взялась за чистую доселе одежду. Девушка со злостью скинула с себя кофту, а затем и футболку, оставаясь в спортивном топе.             — Вещи все так изгажу, блять, — забурчала Женя, поднимая с пола пакеты и, стараясь побороть желание снова выпить обезболивающее, прошла на кухню. В дверь зазвонили. — Да кому я опять там понадобилась, — всё ещё разговаривая с самой собой, рыкнула девушка, но пошла открывать, закидывая печенье из упаковки прямиком в рот. Не посмотрев в глазок и подняв с пола толстовку с футболкой, прикрывая ими кровавый бинт, девушка открыла дверь и склонила голову на бок.             — Вот так дела-а, — протянула Евгения, осматривая героиню. — Чего надо? Я думала, ты там кони отбросила, — хмыкнула девушка, подпирая плечом дверной косяк. Да совершенно она не думала. Она даже забыла о девушке, которая той ночью ворвалась в её квартиру ни с того, ни с сего и принялась её защищать от… чёрт с ними, забудь.             Девушка выглядела лучше, чем в первую и последнюю их встречу. Щёки приобрели здоровый румянец, нос был залеплен забавным пластырем со Спанч Бобом, алые, даже без помады, губы. Одежда, правда, была та же, но постиранная. Оно и понятно: разгуливать по улицам, как кровавая Мэри, было не лучшей мыслью. Скрытые под капюшоном спортивного костюма хаки волосы выпустили прядь, упавшую на её лоб. Она молчала, жадно осматривая Евгению, словно боялась упустить малейшую деталь. Под таким пристальным взглядом девушка напряглась, но взгляд не отводила, с интересом разглядывая незнакомку. Молчание затянулось.             — Хочешь зайти? — с трудом поборов внезапное желание захлопнуть перед ней дверь, из вежливости спросила Евгения.             — Да, — незамедлительно ответила незнакомка.             «Пизда», — мысленно огрызнулась Женя, открывая дверь шире и отходя в сторону, позволяя зайти. Девушка с опаской оглядела коридор, и на её лице узналось явное облегчение.             — Думала, я всё так оставлю? — поняла, к чему это облегчение, Евгения.             — Нет, просто… мне жаль, что так вышло, — пройдя и принявшись разуваться, ответила Героиня.             — Так говоришь, будто это ты всё устроила, — продолжая прижимать испачканную в крови одежду к боку, подметила девушка, закрываясь изнутри на замок. Обернувшись, она не нашла в поле зрения незнакомку и на секунду запаниковала, проходя по коридору. Та стояла в кухне-гостиной напротив окна, смотря в него. Услышав шаги, обернулась и взглянула на Женю.             Снова это гнетущее молчание, и невыразительные серые, как лёд, глаза, пробирающие холодом, совсем не вязались с прекрасным алым ртом, тёплым, будто готовым вот-вот растянуться в доброй улыбке и искренне поинтересоваться, как прошёл день. Евгения почувствовала поднимающееся в груди раздражение. Её совершенно не радовала вся эта странная ситуация, предстоящий ремонт, пропуск работы, эта девушка, свалившаяся проблемой на голову; очень разговорчивый сосед сверху, сующий нос не в своё дело, эти пакеты, которые шуршат, стоит задеть их, а также то, что, скорее всего, ей снова придется пить успокоительные, ибо такая нервозность свидетельствовала об ослаблении лечения.             Евгения как можно спокойнее прошла к кухонному гарнитуру и достала коробку, взятую под аптечку, доставая и закидывая в рот фенибут, давно прописанный ей её психотерапевтом. Горькая таблетка неприятно размякала во рту, и Женя поспешила налить воды и запить её, морщась.             — Я Алана, — разрушила тишину девушка.             — Мусульманка, что ли? — стараясь избавиться от горечи во рту, Женя закинула печенье в рот. — Я Женя.             — По тебе тоже не скажешь, что ты русская, — красивые губы растянулись в слабой улыбке, и лучики, появившиеся вокруг глаз, сделали взгляд более тёплым.             — Отец — азиат, — дёрнула плечом девушка, принимаясь разбирать пакеты. Ещё столько всего надо сделать, тратить время впустую не хотелось.             — Да, Куноити, я знаю.             Евгения выронила пакет с хлебом, тот глухо шлёпнулся на стол и прокатился. Её так никто не называл, кроме семьи и тех, кто знал её несколько лет назад, до переезда. Эту кличку она получила ещё тогда, находясь в «исправительном». После она разорвала все связи, оставшись только в переписке с родителями и редкими звонками по скайпу. Вырвавшись из-под их влияния, она не хотела возвращаться к этому снова, но смягчилась перед уговорами. Просили её приехать хотя бы ненадолго. Пожалела Женя об этом тут же, родственники всё ещё долбили мозг и просили остепениться. Вся эта история была до жути неприятная.             — Слушай, — неприветливо сверкнув зелёными глазами, начала Евгения. Успокоительное ещё не успело подействовать, и раздражение всё ещё било в голову. — Если ты из шайки моей семьи, то проваливай. Спасибо, что спасла от этих даунов, но вали, — недобро рычала Куноити, неправильно интерпретируя и сгребая пальцы в кулаки. Алана молчала и не двигалась с места, её лицо не дрогнуло ни одной эмоцией. — Что тебе нужно? Деньги? Я заплачу, только оставьте меня все, мать его, в покое! — после злой тирады резко наступило безразличие.             Даже если бы девушка намеренно хотела разозлиться, то не вышло бы — таблетки подействовали, тем более на голодный желудок. Напряжённые морщинки на лбу разгладились, губы стянулись в тонкую полоску, кулаки разжались.             — Я не с ними, — позволив выговориться, подала голос девушка.             — Тогда кто ты? Что ты забыла вчера в моей квартире? Как узнала о нападении вчера? Зачем тебе вообще нужно было приходить? — чётко проговаривая все вопросы, Женя вывалила всё из пакетов и затолкала их в пакет с другими пакетами, чтобы те больше не шуршали.             Одной рукой проделывать махинации было трудно, и девушка, устав держать вещи прижатыми к боку, бросила их на стул. Ал молчала. В кармане Евгении завибрировал телефон, заиграл рингтон «The Beatles — Help!». Отец.             — Бля, слишком разговорчивый день, — досадно бросила девушка, принимая видеозвонок. Поставив телефон на специальную подставку, стоящую на столе, пока устанавливается связь, девушка накинула кофту, застегивая её до начала топа и вернулась к разбору продуктов. Алана бесшумно уселась за стол, наблюдая за девушкой в молчании. Вскоре из трубки послышалась возня и бодрый отцовский голос.             — Женяша, приве-е-е-ет, — улыбался темноволосый худощавый мужчина из телефона. Как только он увидел дочь, то улыбка медленно сползла с его лица.             — Привет, — сухо обронила дочь, покосившись на героиню. Приглушённой вознёй в груди почему-то отозвалась неловкость за такое ласковое прозвище от отца в присутствии Аланы.             — Ты чего такая?..             — Угадай, — нахмурилась девушка и бросила взгляд телефон. Если бы не подействовавшие успокоительные, её бы сейчас трясло от злости на его невозмутимость.             — Жаным, что стряслось? — и ещё один такой приглушённый укол неловкости. Расстегнув кофту, девушка покрасовалась кровавой повязкой. Мужчина охнул. — Какая худая! Ты питаешься хоть?             Неудачная шутка.             — Отец! — рявкнула дочь. — Псов этих усмири, иначе я сама до них доберусь! А о фигуре и без тебя позабочусь.             — Это они сделали? — уже холоднее то ли спросил, то ли констатировал факт, мужчина. — Я разберусь.             — Они. И не только со мной, — пропадая на секунду из видимости камеры, чтобы переложить овощи и молочку в холодильник, сказала девушка. Алана подняла брови, смотря в упор на Евгению, что не скрылось от последней.             «Что?» — одними губами, беззвучно, спросила девушка.             Алана лишь пожала плечами. Поняв по-своему, Евгения повернула камеру на девушку. Та тихо бросила «Здрасте», приподняв руку скорее от растерянности, чем от желания поздороваться.             — Видишь, па? — вернув телефон на себя, она приблизилась к Алане, обнимая её за плечи и беря в кадр их обеих. — Я занята, мы хотели с моей девушкой провести время, а ты нам мешаешь.             Тот мигом скинул. Евгения не будет собой, если не захочет побесить отца. Отстранившись от охуевшей Аланы, она положила телефон камерой вниз и щёлкнула выключателем на чайнике, отвернувшись от девушки. Евгения опёрлась руками о столешницу, медленно вдыхая и выдыхая воздух. Когда чайник вскипел, Евгения налила обеим чай и села за стол, напротив девушки. Та молчала.             — Ты так и не ответила, — напомнила Женя.             — Я Алана. Твои окна выходят в мою сторону. Живу тоже на втором этаже, напротив тебя, в другом доме. Я, — девушка потупила взгляд, обхватывая ладонями кружку. — Ты не подумай, я не сталкер.             — Уж слабо верится, — повернулась девушка и вскинула бровь, тут же прикусывая язык. Та напоминала провинившегося щенка. Вдруг опять замолчит. Но она не замолчала, а продолжила, бросая секундный серый взгляд в её сторону, тут же отводя его, когда встретилась с изумрудным.             — Я часто видела тебя в окне, во дворе. Ты попадалась мне на глаза здесь, — девушка осеклась и беззвучно выматерилась. Это «бля» можно узнать из тысячи движений губ.             — Здесь? — с нажимом.             — Здесь, — сдалась девушка. Было видно, как ей не хочется говорить об этом. — Я сестра Дениса. Он очень сильно возмущался, когда приехал домой, много о тебе рассказывал и сильно злился. Знаешь, он тот ещё выскочка, — на этом моменте Женя хмыкнула. Знаю.             — И несмотря на то, как он подавал твоё поведение там, я была восхищена тобой. Мне очень хотелось узнать тебя поближе, поэтому я нарыла твои социальные сети и подписалась с фейка, очень удивилась, когда ты приняла заявку. Узнав, что ты переезжаешь в город, в который я планировала поступать, я отметила хорошую возможность увидеться с тобой. Родители не хотели меня отпускать в общагу и сняли мне квартиру недалеко отсюда. Когда я узнала из твоих историй, где ты живешь, то искала квартиры поближе к тебе. И вот, — повела плечами Алана, не сразу набравшись смелости посмотреть в глаза собеседнице.             Евгения задумалась. Вот уж вам и век технологий.             Точно сталкерша.             — Я поступила в университет в тот же год, — продолжила девушка после недолгого молчания.             — В универ? Тебе сколько лет? — покосилась на девушку Евгения, перебив её ненароком. Всё было слишком странно, и у неё вся эта история просто не укладывалась в голове. Та пусть и упоминала поступление, но Женя не обратила на это внимание сразу.             — Я на третьем курсе, мне двадцать два. Ещё год — и выпускаюсь, — Алана склонила голову вбок, как кошка, сверкнув заинтересованно глазами. — А тебе? Неужто больше меня намного?             — Мне двадцать восемь. Странно, что ты не знаешь мой возраст, раз с Дениской вы в родстве, — покачала головой Евгения.             — Ты выглядишь младше своего возраста. Всегда казалось, что ты моя ровесница.             Женя поморщилась. Вот и больное место разворошила, зараза. До сих пор паспорт спрашивают в магазинах и клубах.             — Поступила на психолога, и этот переезд, новые знакомые, сильно давили на меня. Зато я смогла разобраться в себе. Поняла, что это не очень-то правильно — наблюдать за тобой, но я не могла от этого избавиться. Я несколько недель сосредотачивалась только на учёбе, сдала все долги, начала курсовую, и когда снова заглянула в твоё окно — увидела то, что здесь творилось, — девушка сжала кружку, челюсть её напряглась, заостряя черты. Она всей своей позой выражала неприязнь к этой ситуации. Было что-то ещё в её взгляде, но Женя не могла понять, что. Словно она что-то недоговаривала. Она сидела тихо, обдумывая.             Куноити чувствовала, что стоит что-то сказать, но не знала, что. Слова с трудом усваивались в голове. Воцарилась тишина. Девушка понимала, что если бы Алана не вмешалась, то не сработал бы этот эффект неожиданности, и они бы завершили своё грязное дело. Но также её очень пугала вся эта ситуация. Как это так — Денис позволил своим псам ранить его сестру. Она преследовала её, это была не самая приятная новость. Ещё и пострадала.             — Спасибо, — просто сказала Женя. Ей больше нечего было сказать. Возможно, стоило наедине подумать обо всём, переварить всю эту ситуацию. Она так долго старалась держаться подальше от семьи, от Дениса, что сейчас её просто выбивало всё из колеи.             — За последние две недели, — начала Женя анализировать вслух, — случилось слишком много всего. Значит, ты знаешь, что там происходило и в какой я жопе. Только одно в голове не укладывается, — наливая чай, проговорила Евгения, — как он мог напасть на тебя?             — Он не знал, что я буду здесь. Его друзья со мной не знакомы, так что вот, — Евгения поставила кружки с чаем на стол, сахарницу и пару ложек. Алана тихо продолжила. — Мне правда жаль, что так вышло. Я должна была догадаться, что они что-то сделают. Он ведь приезжал ко мне и мог увидеть тебя в окне.             Женя чувствовала бессилие. Ей вдруг стало неприятно то, как её брат с ней обошёлся, хотелось защитить или просто приободрить, но она не знала, что сказать. Да, та привела его к ней неосознанно, но это не было её виной. Они просто сидели в молчании и пили чай. Сейчас молчание не казалось таким напряжённым, скорее, им нужно было посидеть в тишине.             Когда чай был допит, Евгения начала готовить. Почему-то безумно захотелось приготовить гренки, и Ал вызвалась помочь. Евгения не была против. Не выгонять же её. Девушки поставили фильм и провели день в готовке, помимо гренок приготовив ещё кучу всего. За разговором и готовкой, просмотром интересного фильма они совершенно позабыли о собственных ранах, как физических, так и душевных.             Перед тем, как сесть есть, Алана и Женя помогли друг другу сменить бинт. Оказалось, что у Аланы швы не только на плече, но и на ноге. Та была вся в синяках, и оно неудивительно. Её сильно потрепало. Девушка чувствовала вину за это и хотела сделать всё, чтобы исправить ситуацию. Ей было жаль, что так вышло, хотя Ал и уверяла её, что всё в порядке, но у Жени перед глазами периодически возникала картина: кровавые пятна, расползающиеся по полу, одежде, испачканные в той же крови светлые длинные волосы девушки.             Они провели весь день на кухне-гостиной, перебираясь с дивана за стол, со стола на диван, успев и на полу поваляться. Евгения была рада, что не дала своим вспышкам гнева спугнуть девушку, закрыть дверь перед её носом тогда, утром.             На улице давно стемнело. Уставшие, но довольные девушки досматривали очередной фильм, громко возмущаясь ужасным, на их взгляд, моментам. Алана за день расслабилась и стала разговорчивее. Как оказалось, им было что обсудить. Евгения, находясь в хорошем расположении духа, ляпнула вдруг, что девушка может приходить, когда только захочет.             — Серьёзно? — удивленно уточнила Алана, обращая взгляд холодных серых глаз на девушку. Свет они не включили с наступлением темноты, и лицо девушки подсвечивалось горящим экраном ноутбука, выделяя черты лица. Евгения в ответ лишь повела плечами. Кто его, блин, знает, захочет ли она завтра кого-нибудь видеть вообще или нет. Просто вдруг захотелось сказать об этом и всё.             — Я фрилансер, работаю дома, — зачем-то сказала Женя.             — А у меня дистанционка, — улыбнулась девушка.             — Точно, — кивнула Женя.             Разговоры под вечер стихли, их становилось всё меньше. Обе довольно вымотались. Через некоторое время Алана засобиралась домой, Евгения положила ей с собой поесть всего понемногу, девушка вяло отнекивалась, но было видно, что та явно не будет и не горит желанием готовить дома. Девушки обменялись контактами, социальными сетями. Было немного странно смотреть на инстаграм-страницу Ал, потому что там она вела словно совершенно другую жизнь.             Алана, судя по фотографиям, помимо психологии увлекалась ещё и мейкапом — яркие образы в постах прекрасно гармонировали между собой, не заставляя глаза слепнуть от количества деталей, но и не было чувства пустоты. Евгения залипла на двадцать минут, листая профиль девушки и лайкая её фотографии подряд, как-то даже не замечая этого. Вдруг пришло уведомление о сообщении.

alwl это что за обстрел? я буду обороняться!

            Евгения фыркнула. Да уж, она-то знает, что та может обороняться. Те двое, что напали, ушли с переломами. По крайней мере, Евгения слышала страшный хруст, пронесшийся по комнате. Только вот она не особо помнила, кто это сделал — она или же Алана.

evlagi Ну давай, давай, ещё глянем, кто кого. :)

            И понеслась. У Аланы было очень много постов, и скудный запас Евгении из трёх фотографий с ним не то, чтобы не сравнялся, он был просто к чертям разбит.

alwl теперь у меня появилась цель тебе фотографий наделать, а то профиль-то пустует. ещё и лица там твоего нет, это что такоооое? как это понимаааать?

            Женя покачала головой, но виртуальная собеседница этого уж точно заметить не могла. Девушка улыбалась, ей доставляло удовольствие общаться с ней.

evlagi Звучит как неплохое предложение.))

            На следующий день всё так и было. Поработав с утра, Евгения встретилась с Аланой, и они много гуляли. Девушка снимала очень много видео и фотографий, и это забавляло Женю.             — Блогерский вайб такой идёт, ужас, — подшучивала Женя.             — Да ладно, такая старая, а знаешь современные словечки, — не отставала от подтруниваний Ал.             Ближе к вечеру они завалились в квартиру Евгении. Так прошёл месяц. Они виделись через день или два, зато переписывались безостановочно, прерываясь лишь на сон и учёбу. Через пару недель после их частых встреч Алана, бывало, оставалась на ночь у Жени, и они, после работы Евгении, заваливались смотреть сериал.             Ал открылась не только Жене, но и миру. То и дело в её разговоре упоминались её новые друзья, она впервые за три года начала поддерживать беседу и вклиниваться в коллектив. Девушка буквально светилась, и Куноити была только рада этому. Чувство выполненного долга наполняло изнутри, дарило ощущение спокойствия. Правда, была и небольшая ревность, но девушка забивала на неё, как только могла. Она не хотела, чтобы это чувство как-то выливалось, поглощало и преследовало Ал. Она и так была с родными, как в клетке, и строить для неё новую было равнозначным тому, что и предать все приложенные старания.             Если поначалу девушка просто хотела побыть спасительницей для Аланы, то сейчас она прониклась к девушке тёплыми чувствами, узнав ту получше, привязавшись к ней. Ни родственники, ни Денис за этот месяц ещё ни разу не звонили, и это не могло не радовать девушку. Она хотела как можно сильнее забиться в собственный угол, подальше от них и их разборок, не иметь с ними ничего общего как можно дольше. Месть оттягивалась. Пока получалось, всё стало налаживаться. А это чувство затишья перед бурей пускай лижется себе на здоровье сколько угодно.             Та тема после того дня не поднималась больше. Как-то, не сговариваясь, старались обходить её стороной, и это позволяло облегчённо выдохнуть. Они вместе сделали косметический ремонт. В квартире так неприятно пахло краской, что на это время Евгения перебралась к Алане. Планировка её квартиры сильно отличалась. Было больше стен, и девушка чувствовала себя непривычно. В квартире было светло, присутствовал минимализм в расстановке на кухне, в гостиной, а вот в комнате было очень много плакатов, светодиоды и множество комнатных растений.             — И не лень же было всё это делать, — восхитилась Евгения.             — Конечно, нет, я люблю это. И перестановки часто делаю. Не люблю громоздкую мебель. О! И у меня нет дивана. Тебя не смутит спать со мной?             — Смутит? Меня? — искренне расхохоталась девушка.             Ал изъявила желание отстричь свои локоны, и Евгения, ничуть не удивившись, что эта идея пришла на ночь, помогала девушке со стрижкой. Она порой и сама подобным занималась, после армии поддерживала короткую стрижку какое-то время. Сейчас же было каре, и длиннее волосы Куноити не хотела. Было привычнее так. Густые каштановые локоны порой выбивались из хвоста, и это иногда бесило девушку, но со временем она научилась закалывать пряди невидимками. Подружиться с ними было нелегко: те вечно терялись то на полу, то в волосах.             Девушки условились на том, что за эту неделю они отлично справились с делами и не помешало бы отдохнуть, поэтому было принято решение сходить за пивом и чипсами. Нарыв богом забытую настольную игру, они включили на фон фильм и проводили время сначала за шахматами, опробовали шашки, нарды и остановились на «дураке».             Осушив по паре бутылок, девушки поняли, что этого не хватит и что если гулять, то по полной. Евгения сбегала в свою пропахшую краской квартиру и принесла виски, а Ал, сказав что-то вроде «я это дерьмо не вывезу без разбавки», притащила колу и пригрозила отрубанием головы, если та запоёт «ту чёртову песню, которая заедает на неделю». Евгения посмеялась, но мысленно всё же напевала, иногда мыча мотив, за что получала локтём в здоровый бок. Ссадины и синяки у обеих успели зажить, и плечо Аланы было в порядке. Евгения тоже уже особо не жаловалась на свой бок и чувствовала себя лучше, поэтому продумывала, как же ей расправиться с братом девушки.             После одного стакана виски-колы Ал неплохо так развезло. Евгения ещё держалась, её родители и не такие попойки устраивали, в которых и она порой участие принимала. Алана предложила сыграть в «правду или действие», нарыв приложение в плэй маркете.             — А ничё, что там значок восемнадцать плюс? — немного удивлённо протянула Куноити.             — Тебя же вроде как нельзя смутить, — хитро сверкнув глазами, ответила девушка.             — Вот же ж заноза, — покачала головой Евгения, веселясь.             — Итак, правду можно выбирать только один раз, один раз — действие, — скомандовала Алана и потянулась к бутылке виски, Женя ловко перехватила её и разлила алкоголь по стаканам сама. — Действия здесь описаны, вопросы можно задавать любые. Пить вместо ответа можно только два раза.             — Хорошо, — просто ответила Женя, хлопая в ладони. — Кто начнёт?             — Я, — улыбнулась девушка, и тут же задала вопрос. — Правда или действие?             — Правда, — решила начать Евгения с малого.             — Ты всё ещё хочешь отомстить моему брату? — её взгляд стал серьёзнее и яснее, словно совсем недавно она просто притворялась пьяной. Евгения слегка опешила. Хотелось выпить, не отвечать на вопрос, но раз она задала его, значит, она догадывается о её планах.             — Да, — призналась Женя, и тут же задала ответный вопрос. — Правда или действие?             — Правда, — повторила за Куноити Ал. Евгения задумалась над тем, что же ей задать. Раз уж табуированная тема была поднята, то почему бы не продолжить её.             — Почему ты пришла меня спасать? — после недолгого молчания всё же озвучила вопрос Женя, впившись заинтересованными изумрудами в льдинки напротив.             — Ты мне нравишься, — не в бровь, а в глаз последовал незамедлительный ответ.             — Это признание или ответ на мой вопрос? — растерялась Куноити.             — Действие, — проигнорировав, сказала Ал и откинулась спиной на бортик кровати, укладывая на неё локоть. Её взгляд пьяно скользил по лицу Евгении. Сидеть на полу уже скоро войдёт в их привычку.             — Так, — протянула Женя, беря телефон блондинки со стола и нажимая на сенсор. Увидев, что на экране, она, не сдержавшись, рассмеялась. — Ну не-е-ет.             — Что там? — Ал прищурилась, то ли пытаясь сфокусировать взгляд, то ли выражая заинтересованность             — «Алана, поцелуй партнёра в носик», — не унимала смех девушка.             — Носик, блять, — заразилась смехом Ал, смеясь. — Меня так бесят эти уменьшительно-ласкательные, кто б знал, — призналась блондинка и, привстав, исполнила действие. Евгения едва могла побороть смущение. Нежность была для неё чем-то личным, более интимным.             — Действие, — не дожидаясь вопроса, сказала Евгения и встряхнулась.             — «Евгения, насколько развито ваше обоняние?» — щёлкнув по сенсору и выбрав действие, начала читать Ал. — «Попроси партнёра нанести каплю любимого парфюма на любое место своего тела, не прикрытое одеждой. Твоя задача — найти это место по запаху», — закончив читать, блондинка, сдерживая смех, подняла взгляд на Евгению.             — Странная игра, — покачала головой та. — Давай, иди, доставай свои духи. Дойдёшь? — сев по-турецки, спросила девушка. Алана, не отвечая, поднялась и шатким шагом отправилась в ванную, вернувшись через минуту. Евгения склонила голову набок. Область для поиска была неплохой — Ал была в пижамных шортах и спортивном топе, ибо жара стояла неимоверная.             Поднявшись на ноги, девушка подошла к блондинке и, обойдя её, приблизилась со спины, начав поиски в районе шеи. Алана покрылась мурашками, когда ощутила на своей коже дыхание партнёрши. Евгения не обнаружила запах духов на шее, но продолжала водить по ней носом, не в силах надышаться настоящим запахом Ал. Поняв, что молчание затянулось, она поспешила его прервать.             — Здесь ничего, — прокомментировала темноволосая, поворачивая девушку к себе лицом.             Если сзади шеи и на лопатках не было духов, значит, ещё даже не близко, и она это понимала, но хотелось ещё раз приблизиться к тонкой шее. Что она и сделала, обнюхивая также и ключицы. Алана, казалось, даже не дышала. Евгения настолько увлеклась действием, что совсем не замечала реакцию подруги, которая, кажется, уже несколько раз успела протрезветь.             Куноити встала на колени перед девушкой и провела носом по низу живота. Где-то близко маячили духи, и, догадавшись, где они, она приподняла её запястье и обнюхала его. Духи находились на запястье. Евгения неловко и, кажется, нервно рассмеялась, поднимая взгляд на Алану. Та, видно смутившись, покрылась краской.             — Оу, оказывается, духи на запястье, — всё ещё держа победно её правую руку, попыталась разбавить обстановку Евгения. Она сама не особо понимала, кого тем самым хотела отвлечь — себя или притихшую, смущённую девушку.             Алана чувствовала сладкую тяжесть внизу живота, и ей было очень неловко за своё возбуждение. Если бы Евгения не была ей симпатична, она бы вряд ли отреагировала на такое безобидное действие, но алкоголь, симпатия и долгое отсутствие секса давало о себе знать. Женя не торопилась подниматься с колен. Её манила эта гладкая кожа, подтянутое тело, и да, чёрт возьми, она хотела эту блондинку. До покалывания в пальцах, до слабости в ногах от сворачивающегося в узел возбуждения в паху. Ей хотелось прижать её к себе, поцеловать её губы, тело. В голове крутились не самые приличные мысли, и это немного пугало Евгению.             Поднявшись с колен, она встретилась глазами с холодным льдом, так маняще сверкающем. Алана улыбнулась и потёрла тыльной стороной ладоней красные щеки.             — Да, странная игра, в этом ты права, — посмеялась вдруг Алана. — Так и протрезветь недалеко.             — Это уж точно, — поддержала подруга, радуясь тому, что эта неловкость прервалась и всё вернулось на круги своя. Девушки убрали за собой небольшой бардак, который устроили, пока пили, и понемногу готовились ко сну.

Две недели спустя

            Евгения заканчивала уборку в своей квартире, переписываясь с Аланой, которая готовилась у себя к сдаче экзаменов.             Подходил к концу учебный год. Они не виделись несколько дней, потому как обе были в делах. Женя взяла много проектов и сейчас старалась поспевать сдавать всё в срок. К тому же, она пошла сдавать на права и, помимо работы, была загружена учёбой. Девушка давно мечтала о машине, и сейчас была возможность её приобрести. Из-за того, что она делала ремонт в квартире, арендодатель снизил ей цену за квартиру на полгода, и та не стала отказываться. Он так и не узнал о той неприятной ситуации, и это радовало Женю.             За эти две недели Евгения не могла отделаться от чувства влюблённости к девушке и заваливала себя то одним, то другим делом. Сегодня как раз было занятие в автошколе, она успела закончить все свои дела. Отправив Алане сообщение о том, что уже выходит из дома, Женя закрыла квартиру на ключ и спустилась по лестнице, выходя из подъезда. На улице было пусто. Девушка выглянула в окно, помахав Евгении рукой со своего этажа, и та, хмыкнув, отзеркалила её действие. Телефон заиграл мелодию, и Евгения провела пальцами по сенсору, принимая аудиозвонок.             — Не хочешь зайти после автошколы ко мне? — послышался голос Аланы из динамика.             — Хочу, — призналась Евгения, не отрывая взгляда от её окон. Достав пачку сигарет, она закурила. Сегодня слишком приятная прохлада, чтобы не воспользоваться ею и не покурить. — Ты закончила с подготовкой?             — Я уже отослала всё, — улыбка слышалась в её голосе. Евгения присвистнула.             — Вот это ты даешь, мать, — удивлённо покачала головой девушка.             — Да, я сама удивлена, — послышалась возня, и девушка на пару секунд замолчала, после чего продолжила. — Я хотела бы поговорить с тобой.

[для лучшего погружения в происходящее, которое будет описано ниже, можно включить grandson — blood//water]

            К подъезду подъехала машина, останавливаясь чуть поодаль. Евгения не сразу обратила внимание на вышедшего, продолжая смотреть на Алану, и лишь когда тот остановился перед ней, перевела взгляд на парня.             — Ты ведь хотела меня видеть, — улыбнулся Денис, протягивая руку, чтобы схватить девушку за одежду, но та увернулась. Телефон выпал из её рук, и связь прервалась. Алана не узнала человека, который стоял перед девушкой и спиной к блондинке. Тут же рванула из квартиры, подхватив биту — до этого момента та была в квартире просто для вида. Она боялась не успеть, увидев затевающуюся драку. Боялась, что всё снова повторится, и всё повторялось. Разница была лишь в том, что они теперь находились один на один.             — Я не хочу тебя калечить, — сделала шаг назад Евгения.             — Да ладно, что успело поменяться? — наступал Денис. Пути к отходу особо не было — дверь подъезда подпёрла спину девушки. Видимо, он не знал о том, что они с его сестрой подружились. Если бы не она, то Евгения без раздумий вступила бы в схватку с парнем. Она не хотела, чтобы та возненавидела её. Это всё же её брат.             — Потому что я влюблена в твою сестру, — честно призналась девушка. На лице Дениса отразился шок.             — Чего? — сменил тон парень. — Откуда ты знаешь Алану?             — Долгая история, — отмахнулась девушка. — Я не хочу причинять ей боль. Поэтому давай просто забудем ту историю, — предложила Евгения. Ей не хотелось рушить всё то, что сейчас выстроилось между ними с Ал. Эти чувства были сильнее, чем жажда мести по отношению к её брату.             — Как жаль, а я вот хотел бы причинить боль тебе.             Парень с ненавистью накинулся на Женю, в его глазах играла ярость. Девушка была готова к нападению и выставила руки вперед, обороняясь. Она парировала его атаки, сама не нападая и, услышав хлопнувшую дверь подъезда напротив, отвлеклась, пропуская его удар в живот, выбивающий весь воздух. Евгения согнулась пополам, закашлявшись и падая на колени. Денис поднял подбородок девушки пальцами, серыми глазами впиваясь в болезненную гримасу девушки.             — Какое у тебя будет последнее слово? — победно ухмыльнулся парень, доставая нож из внутреннего кармана кожанки и приставляя его к шее девушки. Евгения обратила внимание на шевеление за спиной Дениса и увидела Алану, заносящую удар битой.             — Алана, нет! — закричала Евгения, но не успела.             Сначала удар прилетел по плечу парня, а затем, когда тот пошатнулся, девушка, не медля ни секунды, нанесла ещё один по голове.             Евгения навсегда запомнит этот взгляд, сменившийся с победного на непонимающий, а затем на обречённый, осознающий, что сейчас произойдёт. У него не было времени увернуться, взглянуть на человека позади себя. Парень рухнул вбок, с глухим стуком приземляясь на бетон. Лёд его глаз затаил блеск, стекленея. Зрение Жени помутнело, в глазах всё расплывалось. Сердце забилось в висках, тугой ком встал в горле. Она понимала, что сейчас будет. Она не хотела, чтобы Алана увидела, кого только что убила.             — Нет, неужели… — медленно приходило понимание. — Нет, нет, — подступала истерика.             Евгения поднялась на ноги и попыталась обнять девушку, но та вырвалась и упала на колени рядом с мёртвым телом. Девушка тормошила брата, не веря в происходящее. Куноити не знала, что ей делать. В голове не было ни одной мысли. Были разве что эмоции, сменяющиеся одна за другой. Она понимала, что надо что-то делать, но что? Она присела рядом с Аланой, та уткнулась в её шею, пытаясь успокоиться.             — Ты не хотела этого, это была защита, — сказала ровным тоном Евгения. Алана лишь глухо всхлипнула на это. Женя думала о том, что ей надо что-то делать, иначе она сойдёт с ума.             Тыкнув в быстром наборе на вызов, она дождалась окончания гудков. Трубку тут же взяли, словно человек сидел с телефоном в руках.             — Я убила человека, мне нужна твоя помощь, — тут же выпалила девушка, не растрачивая время на приветствия.

Прошло пять лет

            «First floor» — раздался электронный голос, и двери лифта разошлись. Девушка прогулочным шагом вышла из большого здания на улицу, сжимая в руке лямку сумки. Блондинка куталась в лёгкий шарф, холодный вечерний ветер то и дело срывал его с головы.             — Ал, я здесь! — парень помахал девушке из машины, высовываясь в открытое окно, и та, заметив его, улыбнулась, направляясь к нему.             — Извини, что так долго, клиент перенёс наш сеанс на двадцать минут позже, — заваливаясь на переднее пассажирское сидение, сказала девушка.             — Всё в порядке, я только что подъехал. Тоже задержался, — парень перевесился через водительское сидение и чмокнул Алану в щёку. — Было так много работы. Зато сделка с компанией удалась, — мужчина улыбался и совершенно не выглядел уставшим.             — Я не сомневалась, что у тебя получится, — девушка повернулась к мужчине, улыбнувшись ему одними губами. — Ты много работал в последнюю неделю, и старания обязаны были окупиться.             — Да-а, и раз уж впереди выходные, не хочешь заскочить в ресторан? Я заказал столик, — бодро сообщил Ленский, трогаясь с места и вклиниваясь в поток машин.             — Арс, — девушка не хотела никуда ехать, зная, к чему ведёт мужчина.             — Просто обычный поход в ресторан, без всяких сюрпризов, — поспешил добавить Арсений. — Я что, не могу девушку свою порадовать?             — Поехали, — повела плечами Ал.             Ехать по пробкам было добрых полтора часа, так что девушка успела задремать, просыпаясь от нехватки воздуха. Горло словно сдавило, она резко распахнула глаза. На её руку тут же легла тёплая ладонь, успокаивающе поглаживая.             — Всё хорошо, это просто сон. Я здесь, — проговорил Ленский, паркуясь. Девушка медленно приходила в себя. Действительно сон. — Всё ещё мучают кошмары? — заглушая двигатель, спросил мужчина.             Девушка кивнула и открыла дверь, выходя из машины. Ей часто снился тот вечер, когда она убила брата. От чувства вины отделаться удалось, а вот от этой картинки, упорно появляющейся в её голове, убежать никак не получалось, несмотря на давность произошедшего. Это гнетущее ощущение, разрушающее её, всё ещё где-то внутри сидело, ждало своего часа.             Первый зал ресторана был довольно престижным, светлым и в более современном стиле. На стенах висели картины эпохи модернизма. Была она здесь впервые и сейчас с интересом всё рассматривала. Они прошли во второй зал, там были более тёмные стены, большая часть мебели была выполнена из красной кожи. Они прошли на диваны, и им принесли меню. Сняв верхнюю одежду, пара села за столик напротив друг друга.             — Что будешь пить и есть? — спросил Арсений после недолгого блуждания глазами по ассортименту, а он был довольно разнообразный.             — То же, что и ты, — не найдя ничего такого, что зацепило бы, ответила девушка, закрывая меню и отодвигая его на край стола. Рядом лежало меню с надписью «Бар». Алана подумала, что это неплохая задумка — разделить меню на два, и подтянула его к себе. Пройдясь глазами по алкогольным напиткам, она всё же нашла то, что хотела. — И я буду виски, на марку всё равно.             Разбираться в алкоголе она так и не научилась, но точно поняла, что виски ей нравится. Шампанское было слишком газированным и сладким, вино слишком терпким, для пива не та обстановка, для глинтвейна здесь и так жарко, а от текилы её унесет с первой же рюмки. Убрав барное меню туда же, куда и обычное, она продолжила осматривать обстановку.             — Так, а я на вино прилягу, оно здесь вкусное, — сказал мужчина и нажал на кнопку вызова официанта. Девушка вновь удивилась удобству. Бывала она в заведениях нечасто, всё своё время уделяла работе и своему хобби — интересоваться мейкапом она не перестала, отточив свои навыки ещё лучше. Сейчас ещё и перешла с лица на графический планшет, с бумагой дела у неё не шли.             Девушка чувствовала себя не к месту в этом заведении, потому что люди вокруг были в вечерних нарядах, даже Арсений сидел в костюме, а она была в классических брюках и лёгкой белой рубашке. Озвучив заказ, мужчина обратил своё внимание на Алану.             — Ал, мы вместе уже два с половиной года, — начал он, дождавшись, пока девушка обратит на него внимание. — И я хотел бы, чтобы мы, наконец, съехались.             — Арс, — вздохнула девушка, накрывая руку мужчины ладонью. — Мы это уже обсуждали.             — Я понимаю, но неужели ты не хочешь даже попробовать пожить вместе? Разве тебе удобны такие отношения?             — Да, мне удобны такие отношения, — призналась Алана, заправляя прядь волос за ухо. Ей не хотелось ворошить старый разговор. Ей нравился этот мужчина, ей было с ним комфортно, но ни о какой любви речи не шло. За эти несколько лет она ни разу не сказала о том, что любит его. Конечно, она видела, что мужчину это угнетает, потому что тот говорил это много раз. — И я ведь уже говорила тебе…             — Да, я помню, что я могу уйти в любой момент, — Арсений зарылся пальцами в свои волосы. Девушка отвела взгляд от Ленского. — Моих чувств хватит на нас двоих, — сказал Арсений, отчаянно перебирая пальцы девушки в своей руке.

[на случай, если хотите хлебнуть стекла вместе с автором: земфира — жди меня]

            Алана смотрела куда угодно, только не на него. Ей не хотелось заставлять себя принимать это решение, ей не хотелось, чтобы вообще его приходилось принимать. Мечась взглядом по залу, она зацепилась глазами за компанию из четырёх человек. Они сидели через столик от них, во втором ряду, и что-то активно и весело обсуждали. Женщина, сидевшая лицом к ним, тоже обратила внимание на Алану, и её взгляд больно кольнул сердце. Изумрудные глаза обжигали, но Алана не могла отвернуться, тело словно окаменело. Что-то внутри, долго находившееся в заточении, затрепетало, разбивая долго возводившиеся стены, ранее казавшиеся непробиваемыми.             Дыхание предательски сбилось. С усилием переведя взгляд на Арсения, Ал, бросив скомканное «Я сейчас», поднялась из-за стола и быстрым шагом направилась к выходу. Ей безумно не хватало воздуха, хотелось выйти на улицу.             Евгения поднялась со своего места и под разочарованное «Ты куда?» от друзей скрылась за дверью из второго зала, последовав за девушкой. Узкое платье стесняло движения, и даже если бы Куноити побежала, то вряд ли смогла бы сравняться с Ал. Алана выбежала на улицу, перевешиваясь через перила и нервно хватая пачку сигарет, закуривая и как можно глубже проталкивая дым в лёгкие.             — Поделишься? — послышался стук каблуков позади и чертовски родной голос. Хотелось развернуться, заглянуть в глаза, упасть в эту зелёную мягкую листву и утонуть в ней, но героиня боялась. Боялась, что может разреветься, не сдержаться и высказать всё, что успела надумать за последние пять лет. Боялась, что вопреки всему бросится в её объятия, потеряется в них и больше не сможет себя найти.             — Конечно, — смотря вперёд, на красивый рельеф парка и припаркованные недалеко машины, Алана протянула пачку сигарет с зажигалкой. Ладонь опустела, послышался щелчок зажигалки и смятая коробка вернулась в протянутую руку.             Обе курили в молчании. Было прохладно, и сейчас, когда эмоции более-менее улеглись, тело отреагировало на прохладный ветер мурашками. Послышался звук открываемой двери, и Алана обернулась. Арсений, обеспокоенный долгим отсутствием девушки, вышел с её пальто в руках. Заметив, что та не одна, сомкнул губы и, поборов секундное помешательство, подошёл к ней, накинул на плечи её пальто.             — Извини, я просто подумал, что ты могла замёрзнуть, — сказал Ленский и, бросив недолгий взгляд на Евгению, вновь обратился к Алане, уходя. — Скоро принесут еду.             — Твой парень? — провожая его взглядом, спросила Евгения, но ответа на её вопрос не последовало, и она добавила: — Заботливый.             — Заботливый, — повторила за девушкой героиня, всё также не в силах поднять свой взгляд. Она прижалась спиной к высоким перилам, разглядывая свои полуклассические кроссовки. Все слова и вопросы, которые хотела озвучить, словно испарились. Она не могла подобрать слов, не знала, о чём говорить.             — Я планировала встретиться не так, — призналась Евгения.             — А как? — подняла всё же взгляд Ал. Ей хотелось видеть её лицо, когда та будет говорить. — Ты просто отправила меня в другой, незнакомый мне, город, и порвала все контакты.             — Ты ведь знаешь, что это было необходимо, — изумрудные глаза заискрились, колючками впиваясь в льдинки напротив, царапая гладкую поверхность. В глазах Ал защипало, обида внутри разрасталась с новой силой.             — Необходимо было рвать контакты? — недобро сверкнув холодом, девушка, чувствуя, что начинает заводиться, впилась короткими чёрными ногтями в ладонь. — Да, уехать было необходимостью, мне стоило затаиться, но, Жень, пять лет. Пять грёбаных лет, — блондинка подняла глаза к небу, укладывая локти на перила. Голос её треснул, раскололся пополам. — Бред. Я даже не смогла ничего сделать. Не знала, что с тобой и как ты, — тлеющий бычок обжёг пальцы, и девушка выронила его. Матерясь, она опустилась на колени, поднимая его. Влага закапала из глаз на плитку. Подниматься со слезами на глазах не хотелось, и она просто сидела так, на корточках, в ожидании, когда чёртова вода прекратит литься. — Как давно ты в городе?             — Три года, — последовал незамедлительный ответ.             — Три года, — повторила Алана. — А прочие два года?             — Отбывала срок. Мне хотели дать два года за превышение самообороны, но адвокат смог снизить до одного с половиной, — спокойно ответила Женя. Алана вновь почувствовала то леденящее чувство вины, которое преследовало её долгое время, и обида смешалась с ним. — Я хотела встретиться с тобой, но боялась, что только разворошу старые раны.             — Я так ждала тебя, — призналась девушка, и её горло сдавил горький ком. Слёзы активнее закапали на плитку, искренность пробивалась, распускаясь в грудной клетке.             Евгения опустилась на колени, пачкая чёрное узкое платье, и обняла Алану. Блондинка успокоилась, стирая слёзы ладонями. Темноволосая отобрала бычок, который Ал всё ещё сжимала в пальцах, и, поднявшись, а затем подняв и девушку, направилась ко входу в ресторан, выкидывая бычок.             — Идём, тебе бы не помешало умыться. К тому же, нас заждались, — сказала Женя, открывая и удерживая дверь. Ал не заставила себя долго ждать и прошла внутрь. Найти уборную не составило труда, та была пуста. Прохладная вода остудила припухшие глаза и разгорячённые щёки девушки.             Евгения вошла следом и подошла, занимая раковину рядом, чтобы помыть руки и отряхнуть платье. Возвращаться в зал в таком виде не хотелось. Возвращаться в зал и в общем-то не хотелось, но Евгении нельзя было оставлять этих людей.             Девушка посмотрела в зеркало, и в отражении увидела лицо Аланы. Евгения скучала, разрывалась, но только сейчас, увидев её в этом ресторане, поняла, насколько. Чувства ничуть не ослабли, а даже наоборот. Они словно дожидались своего часа, знали, что они вновь разгорятся с новой силой.             Не желая подавлять порыв, Куноити, выключив воду, притянула девушку к себе, касаясь своими губами её, всё таких же алых и манящих, губ. Те ответили с не меньшей нежностью, от которой кружилась голова. Тогда их отношения разорвались, так и не успев начаться. Послышался звук открываемой двери, и обе отлетели друг от друга, делая вид, что ничего не было. Лишь сверкающие глаза обеих выдавали их. Вернувшись на свои места, они больше не поднимали взгляда друг на друга, сосредотачиваясь на тех, с кем сидели за столиками.             — Я зря надавил на тебя, — сказал Арсений. Еду принесли, и он выпил уже половину бутылки вина. Охмелевшим он не выглядел, но было видно, что он всё это время раздумывал и сейчас был готов поделиться мыслями. — Я хочу того, к чему ты не готова, — он выдержал паузу, а затем с усилием над собой добавил, поднимая глаза от тарелки, в которой ковырялся вилкой. — Со мной.             — Прости, Арс, — подтвердила его мысли девушка извинениями.             — Нет, тебе не стоит извиняться за это, — поспешил заверить он. — Но я подумал о том, что нам стоит прервать отношения. Мне уже двадцать восемь, я хотел бы завести семью.             — Я понимаю, — улыбнулась девушка. Она всё же была привязана к мужчине, но держать его рядом с собой, не любя, было бы отвратительным поступком.             — Но я не хочу прерывать наше общение.             — Я тоже, — не скрывала Алана.             Остаток вечера прошёл приятным образом. Она была рада, что с Ленским они закончили отношения на позитивной ноте, и общение не прервётся. Они ели и пили алкоголь, ведя непринуждённую беседу, и через пару часов засобирались, заказывая такси и разделяя счёт. Алана украдкой взглянула на Евгению. Та, увидев, что девушка собирается, начала распихивать свою компанию, чтобы они ехали домой.             — Не жди меня, уезжай, я поеду с подругой, — сказала блондинка, улыбаясь Жене, надевающей лёгкое пальто. Арсений повернул голову на взгляд девушки и понятливо хмыкнул.             — Подруга, — протянул он. Алана перевела испуганный взгляд на него. — По вам всё понятно ведь, Ал, — мужчина с улыбкой помотал головой, прикрывая глаза. Когда открыл их, в них отразилась боль. — Я ещё на улице это понял. Такого напряжения между друзьями не бывает.             — Поэтому ты решил?.. — догадалась девушка.             — Нет, но это помогло принять решение, — и, повеселев, он развернулся, уходя и оставляя девушку с нескрываемой растерянностью на лице. — Увидимся, Алана.             Евгения проводила мужчину взглядом. Она не слышала их разговор, но её беспокоила ситуация, произошедшая между ними, и она, отходя от друзей, подошла к девушке.             — Всё в норме? — осторожно уточнила Куноити.             — Да, всё просто отлично, — перехватила взгляд девушки героиня. — Так что, к тебе или ко мне?             Евгения лишь многозначительно улыбнулась, доставая ключи из кармана пальто и вертя ими в воздухе. Алана хмыкнула.             — Всё же получила права.             — А ты ещё сомневаться во мне посмела? — несерьёзно возмутилась девушка и подхватила руку Ал, направляясь вместе с ней к выходу. Её друзья уже попрятались по такси, и последняя машина отъезжала.             — Ты разве не пила? — вдруг решила всё же уточнить девушка.             — Нет, я топор, — отшутилась старой шуткой Евгения, щёлкая на кнопку и открывая машину, та пиликнула. — Как-то после отсидки ещё ни разу не хотелось выпить, так что нет, — проходя к водительскому сидению, призналась девушка.             — Ничего себе, — присвистнула Ал, подходя с пассажирской стороны и открывая дверь, смотря на девушку поверх крыши машины. Пришлось с силой удавить зарождающуюся вновь в груди вину. — Теперь я чувствую себя алкоголичкой.             — Да ладно тебе, это возрастное, — фыркнув, Евгения села за руль, заводя тачку.             — Точно, я уже и забыла, какая ты старая, — Алана последовала её примеру и села на сидение, захлопывая дверь машины и пристёгиваясь. Евгения сверкнула зелёными глазами.             — Что, боишься со мной ехать?             — Нет, соблюдаю правила, — покачала головой девушка. — Тебе бы тоже не помешало их соблюдать. — Алана повернулась к девушке и оставила лёгкий поцелуй на её губах. Евгения ожидала продолжения, и когда Ал быстро отодвинулась, то растерянность вперемешку с разочарованием отразились на лице темноволосой, заставив героиню рассмеяться. — Поезжай уже.