Духом и Сталью: Сильнее тебя

      Солнце выглянуло из-за крыш многочисленных зданий, разгоняя остатки ночной тени и принося в озябший мир тепло. Гул над ареной усиливался по мере того, как всё больше людей прибывало, и дер Кин, донеся свою мысль и заручившись поддержкой Агеллон, огляделась. Увидев, что все подопечные уже на месте, а сержанты только и ждут её распоряжения, она скомандовала начать тренировку. Огинь опять тут же сорвалась с места, сразу набирая скорость. За ней, спустя пару мгновений, припустили и остальные кадеты. Селима, слишком увлечённая приказами Эверстейн, замешкавшись, отправилась на пробежку самая последняя. Ей хотелось быть ближе к Марике, но девушка наткнулась на толпу остальных ребят, мешавших ей бежать быстрее. Это взбесило её ещё сильнее. Растолкав нескольких новобранцев, она почти вырвалась вперёд, но тут путь преградила девушка с русыми волосами, что уже вконец довело далканку. — С дороги! — рявкнула Селима, с силой и довольно грубо пихнув ту в сторону.       Сильвия ощутила неожиданный хват за плечо, и тут же кто-то резко толкнул её в бок, из-за чего она оступилась и едва не упала. Посмотрев на обидчицу, она увидела лишь презрительный взгляд дочери гор, которая, задержав на ней внимание на мгновенье, ускорилась, догоняя бежавшую далеко впереди Марику. — Всё в порядке? — замедлившись, спросила Агидель, заметив конфликт между девушками, и помогая Сильвии вернуться в строй.       Рыжеволосая ещё со вчерашнего дня чувствовала, что хоть с Марикой у них всё вроде бы и прояснилось, но по поведению Селимы было видно, что та не отступит, и даже запрет Огинь ей явно не помеха. Агеллон почудилось, что изначально конфликт был не с Марикой, а с Селимой — настолько скверным было поведение девушки с Далканского нагорья. — Всё хорошо, — слегка улыбнувшись, ответила Сильвия, испытывая глубокую признательность к рыженькой.       «Ну почему мне так не везёт?», — подумала Агеллон. Только она вроде разрешила проблему с Марикой, так снова нажила нового врага. Притом Селима, в отличие от Марики, даже не скрывала своего отношения, демонстрируя его также на её друзьях. Агидель подала подруге руку, чувствуя за собой даже некоторую вину из-за произошедшего.       Сильвия слегка вздрогнула, почувствовав бережное прикосновение руки Агидель. Охотница растерялась, не понимая, из-за чего у неё вновь возникла такая реакция, ведь она вполне нормально общалась с другими девушками и не замечала за собой каких-либо признаков… «Чего?» Что с ней происходило? Сильвия и рада бы была подумать, вот только размышлять сейчас было некогда, они и так отстали и были вынуждены догонять строй.       Вся привычная тренировка, кажется, сегодня была какой-то особенно суетливой. Напряжение пронизывало воздух. Даже несмотря на то, что большая часть кадетов оставалась пока в казармах, на уме у всех только и была отправка первой десятки в поход. Каждую свободную минуту начинались размышления, предположения, и тех, кто должен был скоро выехать из города, невольно начало охватывать волнение, из-за чего посыпались одна за другой ошибки. Колек вообще не умолкал, задавая вопросы, на которые сам же и отвечал, а закончилось это тем, что он слетел с брусьев, едва себе голову не разбив. Все так и кинулись ему помогать и интересоваться о самочувствии, но парень, окружённый таким вниманием, разошёлся пуще прежнего, что уже и Эверстейн слегка прикрикнула на подопечных, пообещав оставить слишком говорливых в казармах, а на их место взяв тех, кто потише. Подействовало. К отработке приёмов рукопашного боя парни и девушки подошли со всей возможной ответственностью. Кадеты разбились на пары. Сильвия немного взволнованно озиралась, пытаясь найти хоть кого-то из своих друзей. Эти занятия, равно как и стеношный бой, были для неё самыми трудными, поскольку дочь леса прекрасно управлялась с луком, но перспектива сражений на ближней дистанции, где почти все были сильнее её, быстрее, и лучше оценивали обстановку, несколько пугала. — Сильвия, ты тоже одна? Тогда давай со мной в пару, — с улыбкой предложила Агидель, заметившая растерянную девушку. — Давай, — немного тихо, с заметным облегчением, ответила та.       Отрабатывать стойки, положения, делать шаги в ту или иную сторону, держа меч так, чтобы соперник не мог с ходу наброситься, было куда приятнее с кем-то из своих, а уж с Агидель тем более. Рыжеволосая всегда очень терпеливо относилась к ошибкам, не ругала за них и сама подсказывала, как лучше. Вот Инги, например, наоборот, принималась браниться и стращать, что если в настоящем бою Сильвия будет так туго соображать, то ей быстро снесут голову с плеч. В этом отношении не лучшим помощником был и брат Инги, он хоть и не бросался словами, но недовольно закатывал глаза, так что всё было ясно. Колек сам слишком увлекался, не замечая ничего кругом, и сбивался, Радан, хоть и рассчитывал силы, но когда дело доходило до ударов, Сильвия едва что с визгом от него не отскакивала, не в силах сдержать выпад. Лонгин же пускался в такие пространные рассуждения, что можно было уснуть. Но её друзья всё равно следили за тем, чтобы девушка поняла ошибки и хвалили, когда она делала правильно. Вот только и от них ощущалось что-то такое… Как будто они относились к ней немного снисходительно. Лишь Агидель этого себе не позволяла. Благодаря занятиям с командиром она вообще словно бы в миг стала опытнее многих. Это чувствовалось даже по тому, как сейчас двигалась рыжеволосая девушка. Плавно, постепенно увеличивая скорость, а её рывки, в самом начале бывшие заметными, теперь стали каким-то неотъемлемым продолжением. Да и сила ударов росла. Сегодня они были особенно сильными, но Сильвия решила ей об этом не говорить. Она не хотела быть обузой для кого-то, а поэтому крепче взялась за меч, твёрдо решив, что и сама должна соответствовать. — Заканчиваем и сдаём снаряжение! — раздался издалека голос Эверстейн. — Давай ещё один разок, напоследок? — даже предложила Сильвия, заметив, что Агидель слегка поникла, так как её прервали, как раз когда была её очередь. Услышав это, рыжая прямо загорелась.       Она чуть припала на колено, решив показать новый приём, которому её сегодня обучила дер Кин. Раздался звон стали, и рука от удара меча о меч будто бы онемела. Сильвия слегка вскрикнула, и клинок выскочил из ладони, отлетев в сторону. Она с ужасом заметила, что тот летит в спину Селимы, находившейся неподалёку, но далканка, словно предвидя всё наперёд, легко вскинула свой меч, отбив оружие. Обернувшись, Селима с яростью посмотрела на Сильвию. — Ты, сурта криворукая, тайхран тебя задери, гляди что делаешь, совсем что ли?! — завопила дочь гор, теперь уже явно не собираясь сдерживаться. Со злостью бросив свой клинок на землю, она направилась размашистым шагом прямо к Сильвии.       Агидель быстро осмотрелась, предполагая что, возможно, Эверстейн всё увидела, так как Агеллон не хотелось прямо здесь вступать в ещё одну драку. Времени на раздумья уже не оставалось, и она быстро рванулась к Сильвии. В этот миг девушка заметила Огинь, явно так же желавшую предотвратить возможную стычку. Агидель лишь успела взять Сильвию за руку и, прижав к себе, развернуться спиной к Селиме, закрывая от возможного удара. — Прекрати! — раздался слегка раздражённый знакомый голос. Рыжеволосая оглянулась и увидела, как Марика схватила Селиму за рубаху. — Но эта сурта меня чуть не покалечила! — прошипела Селима, указывая на Сильвию. — Но не покалечила ведь? — спросила Огинь, пристально смотря на далканку. — Мне всё равно, я ей… — продолжала беситься Селима, пытаясь вырваться из хватки Огинь, но не успела она закончить, как Марика, с силой развернув к себе девушку, грубо поцеловала её. Огинь явно было плевать на окружающих, блондинка углубила поцелуй, обвивая Селиму руками и прижимая к себе. Прервавшись, Марика с еле заметной улыбкой посмотрела в глаза Селимы. — Успокоилась? — спросила Огинь, смотря на чернявую, из которой будто бы высосали все силы. Казалось, если бы зеленоглазая не обнимала дочь гор в этот момент, та бы тут же без сил рухнула на землю. Селима в ответ лишь еле заметно кивнула и Марика, с лёгкой ухмылкой посмотрев на Агидель, повела девушку прочь, взяв её за руку.       Агеллон не знала, сделала ли Марика это из-за того, что неподалёку была Эверстейн, или же действительно не желала развязывать очередную потасовку, но сейчас она была очень благодарна дворянке за её поступок. Впрочем, всё её внимание обратилось на подругу. Сильвия в этот миг была готова чуть ли не потерять сознание — отчасти из-за страха после произошедшего, а отчасти из-за того, что Агидель уже несколько минут крепко обнимала её. Только когда все вокруг начали расходиться, а Огинь с Селимой пропали из виду, рыженькая вдруг осознала, что всё это время не выпускала девушку из объятий, и поспешно отступила. — Ты точно в порядке? — обеспокоенно спросила Агидель, глядя на раскрасневшуюся девушку.       Охотница молчала, не в силах вымолвить ни слова. На место уходящего страха вдруг пришло осознание объятий Агидель. Сильвии казалось, будто бы по телу пошло лёгкое приятное покалывание, особенно там, где оно соприкасалось с телом Агидель. Это было несколько странно и даже смущало, так что девушка вообще теперь не слышала слов подруги. А ещё этот поцелуй между Селимой и Марикой… Хотелось одновременно и забыть увиденное, но в голову начали лезть странные мысли, что она сама бы хотела попробовать, узнать, какого это — целоваться? — Сильвия… Сильвия, да что с тобой такое? — уже не на шутку разволновалась рыженькая. — Ты из-за Селимы? Слушай, если хочешь, давай я поговорю с Марикой? — вдруг предложила Агидель, совершенно не думая о том, как это сделает, но видеть страх подруги ей было невыносимо. — Что? Нет! — опомнившись, воскликнула охотница, а потом, устыдившись такой своей реакции, спокойнее добавила: — Я просто не понимаю, почему она так себя ведёт… — Потому что она самая настоящая курва! — в сердцах ответила Агеллон и увидела, как русоволосая тихонько хихикнула.       Ей бы хотелось сказать Сильвии что-то ещё, дабы отвлечь девушку от грустных размышлений и страхов, но над площадкой раздался оклик дер Кин, призвавший десятников поспешить на подготовку к походу. Кадеты и представить себе не могли, что это будет весьма непросто. И к тому времени, как начался обед, первая десятка успела даже пожалеть о том, что сегодня их не отправили на стеношный бой.       Эверстейн лично взялась руководить сборами, а помогали ей Агидель и Марика. Они чуть с ног не сбивались, поскольку приказы командира сыпались один за другим — сбегать до кузни, узнать о готовности подков, если те вдруг потребуются в походе, принести, коли готовы. Надо было проверить состояние луков, что полагались каждому кадету в походе для охоты, проследить, все ли необходимые припасы собраны, правильно ли уложены, озаботиться наличием запасной формы. Эверстейн даже за иголки с нитками спросила. Когда же дело дошло до палаток, подчинённые едва не битый час расстилали тяжёлые ткани на поляне, смотря, нет ли где дырок. Даже дрова, и те брали с собой! Выступая в поход, каждый гвардеец, оказывается, брал пару сухих поленьев, оборачивал их в плащ, дабы в самое настоящее ненастье была возможность без проблем зажечь костёр. И, почему-то, как назло, все места, где кадеты должны были забрать им необходимое, располагались в совершенно разных концах казарм. Неудивительно, что от такой беготни, особенно после утренних тренировок, ноги гудели. Потому, кое-как дотащившись до столовой и собравшись в свой привычный кружок за столом, кадеты с особым усилием накинулись на еду. Первые несколько минут только и раздавалось сосредоточенное сопение, пыхтение и стук ложек о тарелки. — А что я вообще ем? — вдруг захлопал глазами Колек, первым нарушив тишину. — Мне кажется, или это просто курвски вкусно? — Какая разница, главное, что много и горячее, — хмыкнул Радан, с таким шумом втянув в себя варево, что за соседними столами кадеты вздрогнули и обернулись. — Ты бы ещё лицом в миску влез, — хохотнула Инги. — Злая ты, Инги, — улыбнулся ей здоровяк. — Уж какая есть. Вы зато, смотрю, больно все добренькие, — едко отозвалась девушка. — Опять начинаешь? — устало спросила Сильвия. — Откуда у тебя только на это силы берутся? — Оттуда же, откуда у Марики берутся силы делать нам гадости! — Всё! Хватит! — вспылила Агидель, раздражённо отбросив ложку. — Я больше не допущу, чтобы эти конфликты повторились. Особенно, когда мы сами, точнее, ты, Инги, их провоцируешь. — Я?! — обиделась та. — А ничего, что эта горная коза на вас с Сильвией чуть не кинулась? Ты думаешь, я не видела? Кто, по-твоему, это ей подсказал? — Значит, не видела. Потому что Марика в итоге её же и отволокла в сторону. И вчера, если бы ты не полезла выяснять отношения, ничего и не было бы. Знаешь, лейтенант меня специально просила проследить, чтобы больше не было стычек, и из-за тебя я этого сделать не смогла. На себя плевать, так о нас подумай, ты же всех остальных подставляешь, и чего ради? Кому ты что доказываешь? Давайте уже так, мы здесь собрались, чтобы стать настоящими воинами гвардии, давайте забудем о вражде и будем учиться, а если кому-то что и доказывать, то в поединках, своим мастерством! Если кто-то из нас сможет на тренировке в равных условиях одолеть Марику, именно это будет признаком того, что мы стали сильнее и лучше! — прямо высказалась Агидель, забыв обо всём и даже не думая, слышит ли её кто-то ещё помимо друзей.       Ингвар, Сильвия и Лонгин устремили на рыженькую взгляды, в которых чувствовались и гордость, и уважение, и признание. А голубоглазая кадет вся немного подобралась, слегка привстав, дабы казаться чуть выше и значимее, причём сделала она это невольно, но потому ей это так и шло. Радан, кажется, немного колебался, но лишь оттого, что желание намять кому-нибудь бока всегда вело его вперёд, зачастую, во вред себе же. Парень и задумался — уж не потому ли отец и посоветовал идти в гвардию, где, как он говорил, Радана научат сдерживать буйный нрав? — Подумайте, мы пришли сюда, чтобы с кем-то ссориться, или чтобы защищать Остерн, наше королевство? Как мы сможем это сделать, если будем внутри отряда постоянно устраивать склоки? Разве этого хотели люди, которые свои жизни отдавали за единство? Враковия, Мазалесское, Крулесское, Мало-Торское, Поморье, Зельное, Казаево, Рурсинский, Литау, Далканы, Альбинг, Таросское, Каевец-Легнинское, наши друзья из бывшей Империи, посмотрите, сколько земель, сколько воеводств, сколько людей объединилось в одно целое, — воодушевлённо продолжала Агидель, а голос её набирал силу, — и что, это всё для того, чтобы мы забыли, через что прошли предки? Мы будем это защищать или нарываться на склоки? Я лучше одна останусь, но предпочту сражаться, веря, что делаю одно большое дело, нужное для всех, чем продолжу скалиться на того, кто не так посмотрел. — Я понял! Это как притча про колосья! — воскликнул Радан, после этих слов окончательно всё решив. — Молодец Ги, правильно всё сказала, знай, я с тобой!       Ингвар, Сильвия и Лонгин, которые уж точно разделяли мнение Агеллон, кажется, хоть сейчас были готовы сорваться исполнять её любой приказ. Даже Колек и тот, глянув на отметины на лице Инги, что-то изменил в своих взглядах, а потому, немного поколебавшись, поддержал Агидель. Речь ему очень понравилась, уж где он мастер был красиво сказать, а так бы искренне у него вряд ли получилось. — Уболтала, от же курва языкастая, — хохотнул паренёк, всё ещё немного сомневаясь, но не желая идти против всех. — Слова-то красивые, — буркнула Инги, — только что вы будете делать, когда эти курвы, как Марика, вас с этими словами на лопатки положат? Верещать о единстве или бить в ответ? Если б я не стала отвлекаться, Ги, я б эту змеюку там уделала. Ей повезло просто. — Если они на нас полезут первые, тогда и будем бить в ответ, — теперь уже довольно холодно сказала Агидель, — а если это кому-то не нравится, можете действовать по собственному разумению, но и помощи не ждите. Я не буду вмешиваться туда, где правда не на нашей стороне. — В самом деле, Инги, будет тебе уже, — резонно заметил Ингвар, — да, ты сестра моя, но вспомни, сколько раз мы дома встревали из-за твоей горячей головы?       Остальные выжидающе посмотрели на двойняшку дер Зиг, и та, мысленно себе пообещав, что всё равно возьмёт своё рано или поздно, уступила мнению большинства, хотя и с трудом сохранила спокойное выражение лица. Не привыкла она вот так подчиняться, и уж тем более отказываться от убеждений. Уткнувшись в свою тарелку, она быстро доела порцию и, буркнув, что будет ждать остальных возле складов, вышла из столовой. Ингвар, немного грустно отставив от себя тарелку, поднялся и, сказав всем, что проследит, тоже покинул строение. — Не переживай, пожалуйста, из-за Инги, — быстро шепнула охотница Агидель, заметив, что та теперь слегка расстроена, — я ей тоже пыталась сказать, но Инги… Такая Инги. — Прям как коза Радана! — гыкнул Колек и тут же получил лёгкий подзатыльник от Лонгина. — Ты чего?! — Ты бы меньше зубоскалил и лучше думал, прежде чем сказать, — сделал выговор долговязый парень, — нехорошо так про друзей. Иди вон, в глаза ей это скажи. — Обалдел?! Я же пошутил, — обиделся светловолосый. — За такие шутки-то можно и зубов лишиться, так-то, — хмыкнул Радан. — Ребята! — вновь призвала к вниманию Агидель. — Давайте не будем ссориться? Только что ведь говорили. — Вот именно, — поддержала подругу Сильвия, — давайте лучше поторопимся, видели? Марика уже ушла, нехорошо будет заставлять ждать госпожу дер Кин. — И правда, — кивнула Агеллон, благодарно взглянув на охотницу, — ступайте тогда, я вас догоню, посуду сама отнесу. — Ги, ты у нас самая лучшая, — улыбнулся Радан, — спасибо тебе. — Не захвали, — с улыбкой подмигнула рыжеволосая, принимаясь собирать миски по всему столу.       Ей было не сложно позаботиться о своих товарищах, отнеся грязную посуду, да и в любом случае, девушка думала слегка пробежаться, чтобы после сытного обеда не клевать носом. Так что, соорудив горку из мисок и ложек, она быстро отволокла всё это, ещё и удостоившись небольшой похвалы от поваров, которым лень было ходить и собирать посуду со столов. Выходя из казарменной едальни, Агидель быстро свернула в проулок, думая немного срезать путь, но тут её кто-то грубо схватил за руку, после чего с силой толкнул в стену, да так, что девушка ударилась затылком о кладку. В голове чуть не помутилось от боли, и она, едва проморгавшись, взглянула перед собой, едва ли что-то различая в полумраке переулка после яркого солнечного света, заливавшего улицу. — Хорошая речь была, я даже похлопаю, — с ухмылкой сказала Селима. Переменившись в лице, далканка с силой надавила кулаком на грудь Агидель, не позволяя той восстановить дыхание. — А теперь слушай сюда, сурта рыжая, постарайся хорошенько следить за своим зверинцем, в прошлый раз Марика тебя спасла, но…       Дочь гор наслаждалась тем, как смогла подловить Агидель, как незаметно она притаилась в столовой, когда Огинь и остальные ушли, как была сейчас растеряна Агеллон. Селима прервалась, приблизив лицо совсем близко, что можно было ощутить её дыхание. — Если кто-то из вас тронет Марику хоть пальцем, мне будет плевать на её желание вас не трогать. Я сделаю так, что вы пожалеете, что попали сюда. Всё поняла, сурта? — для убедительности далканка ощутимо ударила девушку под дых.       Не успев толком выровнять дыхание, Агидель чуть согнулась и лишь судорожно кивнула в ответ, испугавшись даже что-то сказать. Селиме действительно было плевать на законы и правила гвардии, да и положение у рыженькой сейчас было весьма печальное. Чернявая, молча, отпустила девушку и вновь оттолкнула к стене. Даже не оборачиваясь, далканка небрежно поправила волосы и быстро покинула переулок.       Агидель поднесла ладонь к лицу, закрывая глаза и, стоя на месте, опёрлась рукой о стену, восстанавливая дыхание. Мало ей было одной Марики, так теперь появилась ещё и эта далканская курва, которая не стеснялась использовать самые грязные уловки, да и силой была не обделена. А ещё она была из горцев, которых хоть и мало среди кадетов, но все они уж очень пеклись друг о друге. В этой ситуации Селиме стоило лишь только сказать, как её сородичи могли устроить тут неизвестно что, особенно учитывая, что первая десятка скоро покидала город и на положение дел повлиять никак не смогла бы. С некоторым запозданием пришло и сожаление о собственной слабости. Агидель и прежде понимала, что она хоть и не пропускала почти ни одной драки, но далеко не всегда умела выйти из неё победительницей. К тому же в родных краях, когда случались потасовки, то это были именно небольшие стычки, после которых, спустя время, бывшие враги легко могли позже помогать друг другу, а в гвардии было и иначе. Она видела настоящую неприязнь и отвращение, и не была уверена, что не окажись рядом друзей, то в бане с Марикой всё бы обошлось обычными ссадинами и синяками, да и Селима не просто хотела ввязаться в драку.       Совсем недавно, когда Агидель несколько минут назад говорила свою речь, сплачивала вокруг себя друзей, заставляла Инги подчиниться общему стремлению, она чувствовала, что может горы свернуть и всё ей по плечу. И как быстро её заставили об этом забыть, причём это сделала даже не Огинь. Девушка тяжело вздохнула. На самом деле, ей надо было быть ещё и благодарной Селиме, что та так унизила её не у всех на виду. Этим дочь гор как будто даже спасла Агидель от общего позора. И если раньше Агеллон по наивности казалось, что все проблемы решаемы, и она сильно не зацикливалась на каких-то неудачах, то сейчас виделось, что будто бы весь мир обернулся против неё. Стоило справиться с одной неприятностью, так на её место вставала новая и куда как хуже. Разве можно было себя утешать в подобной ситуации? В неё верили друзья, за ней следовало большинство кадетов, а она даже не смогла дать никакого отпора. Все те знания, которые ей пыталась передать Эверстейн, всё, чему она пока успела научиться, оказалось совершенно бесполезным, когда её застали врасплох. Мало того, что ей банальным образом стало страшно, так она даже не нашла в себе сил сразу же отправиться вслед за Селимой. Она стояла здесь и дожидалась, когда дочь гор отойдёт подальше.       Еле заставив себя поплестись к месту, где ожидали её друзья и Эверстейн, Агидель ясно понимала одно — командир сразу увидела, что толку из неё не выйдет, а занималась с ней лишь потому, что дала слово. Слово своё дер Кин держала точно так же крепко, как держала в собственных руках весь отряд. Агеллон же сейчас не чувствовала в себе никаких сил для того, чтобы изменить положение дел, а ещё хуже было то, что она оказалась обычной трусливой лгуньей. Она обманула друзей, стараясь казаться той, кем не была, она подводила наставницу и теперь только и ждала момента, когда её ложь раскроется. Кое-как переставляя ноги, Агидель неохотно добрела к складам, где только её и ждали. После стычки с Селимой всякое желание что-либо делать пропало начисто, да и отправка в лагерь теперь казалась не таким радостным событием. Даже подумалось, что было бы лучше, если бы её наказали и оставили одну тут отрабатывать своё опоздание. Поворачивая к нужному зданию, Агидель резко остановилась. Недалеко от её друзей, прижавшись к Марике, стояла и дочь гор. Заметив рыжую, она слегка нахмурилась, после чего быстро поцеловала Огинь, и убежала на собственную тренировку. Стоило ей скрыться, как Агидель ощутила небольшое облегчение, будто только что избежала позора, но хорошим от этого настроение не стало. Это всё было похоже лишь на отсрочку приговора. — Агеллон, объясни мне, что непонятного в том, когда я прошу тебя явиться со всей поспешностью? — резко спросила дер Кин, подходя к девушке и пристально смотря ей прямо в глаза. — Или ты считаешь, что если тогда пришла первой, то теперь имеешь какое-то особенное право опаздывать? — Нет, госпожа лейтенант, — быстро отозвалась кадет, готовясь к любому наказанию за опоздание, но не собираясь оправдываться. С неё и так было достаточно того, что она не являлась той, кем её считали, — это полностью моя вина и невнимательность, извините, что позволила себе расслабиться. Впредь этого не повторится. — Очень на это надеюсь, ладно… — кивнула черноволосая. Ей сейчас попросту некогда было придираться, да и был ли в том смысл, если Агеллон сразу признала свою ошибку и честно об этом сказала? К тому же от внимательного взора старшей не укрылось, что её ученица явно чем-то разочарована. — Присоединяйся к своим товарищам, я объясню, что нам потребуется делать дальше.       Проводив задумчивым взором Агидель, дер Кин слегка качнула головой, отчего прядь волос упала на лицо, скрывая её беспокойный взгляд. Она ощутила, что в девушке возникла какая-то перемена, впервые увидев её столь опечаленной, чего за рыженькой прежде не наблюдалось. Конечно, глупо было предполагать, что та всегда может находиться в хорошем настроении и у неё нет никаких проблем, но в этот раз чувствовалось даже какое-то отчаянье. Если бы Эверстейн только могла, она бы попыталась всё узнать и помочь, но она не имела пока никакого права лезть в жизнь Агидель, и уж тем более делать это при остальных кадетах. Возможно, даже сама Агеллон бы посчитала такой её поступок не совсем приличным.       Десятник примкнула к строю, стараясь хоть перед друзьями не показывать своего безрадостного состояния, но Инги и Сильвия тоже что-то заметили и расценили это по-своему. И если бы сейчас же к ним всем не обратилась дер Кин, они поспешили бы поинтересоваться у подруги в чём дело. Инги бы уж точно спросила, а вот Сильвия, знавшая, что иногда не стоит приставать с расспросами к человеку, промолчала бы, дав шанс Агидель самой поведать о своих бедах. Охотница получила хорошее воспитание от родителей и знала, что порой надо просто уметь замечать и слушать. — Итак, в первую очередь любое обустройство лагеря начинается с того, что нам потребуется необходимый инструмент, — неспешно вышагивая перед строем, начала загибать пальцы Эверстейн, — заступы, топоры, кирки. По прибытию на место, сразу же роются выгребные ямы, создаётся необходимый запас дерева и начинается возведение палаток, где мы сможем помыться. Это ясно? — А нам это тоже нужно будет? В смысле, яма, мы же небольшим отрядом отправляемся, — недоумённо спросил Богумил. — И не одна, — кивнула лейтенант, — вы даже представить себе, наверное, не можете, как быстро место, где размещается пусть и небольшое количество людей, приходит в совершенное безобразие, если сразу не озаботиться планированием и поддержанием порядка. А это уже ведёт к скорому развитию болезней, что может погубить целую армию гораздо быстрее, нежели сражение. И раз уж вы, кадет, отважились задать этот вопрос, будете ответственным за рытьё этих ям.       Богумил возмущённо охнул, а по рядку собравшихся пробежали осторожные смешки. Впрочем, веселье так и не успело начаться, поскольку Эверстейн довольно сжато, но очень красочно описала кадетам всё то, что начинается в военных лагерях спустя хотя бы месяц. Какие только не делались ухищрения, а в больничных шатрах извечно находились не только те, кто получил ранение в результате сражений с противником, но и те, кто пренебрегал надлежащей заботой о собственном теле и поддержанием порядка. Кроме того, любая длительная осада всегда превращалась в испытание не только для осаждённых, но и для осаждающих, которым тоже приходилось не сладко, а может и того хуже. У обороняющихся хотя бы были стены и хорошие укрытия.       Впечатлённые её поучительной историей про осаду одной крепостицы в Далканах, когда занявший укрепление небольшой гарнизон всю зиму держался против непокорных горцев до наступления весны, кадеты рвались принести со склада всё необходимое для лагеря. Всех впечатлило произошедшее в той войне. И вот, вроде, все и так знали, как проходила та осада, ставшая одним из самых значимых периодов войны за Нагорье — голод осаждённых, их дерзкие вылазки, отражение штурмов, но никто не слышал, что творилось в лагере самих горцев. Подошедшие по весне подкрепления, в числе которых была тогда Эверстейн, увидели в долине на месте лагеря далканцев скорее самый настоящий могильник, а всё потому, что те, слишком понадеявшись на численное преимущество, даже не озаботились как следует обустроиться. Их погубили не столько вылазки осаждённых, как бушевавшие в лагере болезни, холод и голод.       Вряд ли летом новобранцы могли бы повторить их судьбу, но конкретный пример подействовал именно тем образом и дал такой эффект, на который и рассчитывала дер Кин. Некий страх в определённых условиях являлся очень хорошей мотивацией, чтобы заставить подопечных делать то, что от них требовалось. Десятка вся, как один, настроилась собрать всё необходимое, ведь никому не хотелось самому стать свидетелем чего-то подобного у себя в лагере. Стоило Эверстейн раздать указания, как все тут же сорвались с места, стремясь как можно быстрее всё исполнить. Но двигало ими не только впечатление от услышанного, а ещё и то, что каждый понимал — чем скорее они всё сделают, тем быстрее освободятся, и гляди, можно будет заполучить свободное время. Больше всего работы среди кадетов доставалось двум ученицам дер Кин. Марике и Агидель лейтенант вновь давала самые ответственные поручения, просила перепроверять по второму, а то и третьему разу, дабы не было никаких ошибок. Девушки считали подобные приказы немного бессмысленными — ведь маловероятно, что кто-либо забыл бы исполнить повеление дер Кин, но всё равно крайне внимательно пытались всё проверить.       Перед лейтенантом, сверяющейся со списком, на глазах росло количество принесённых деревянных ящиков, бочек и свёртков. Кадетам, по мере того, как эта гора добра увеличивалась в размерах, всё больше казалась невероятной доставка всего этого к месту, где они разобьют лагерь. Но оставалось ещё несколько очень важных пунктов. В походе и лагере, где рядом нет знахарей, очень нужны были лекарства. Глупо было надеяться, что обойдётся без простуды, болезней живота, да и всяких травм. С другой стороны, нужно было захватить и тренировочное оружие, и доспехи. Эверстейн думала самой отправиться в лазарет, но решила это поручить Агидель и Сильвии. Ей хотелось проверить, как Агеллон сможет выполнить задачу, которую ей раньше никогда не поручали, а охотница из Литау должна была в этом помочь. Выходцы из тех мест уже с детства неплохо разбирались в травах и их полезных свойствах. — Кадет Агеллон, кадет Сильвия из Литау, вы сейчас пойдёте в лазарет и соберёте там все лекарства, которые я отметила в этом списке, — обратилась к девушкам дер Кин, передавая им пергамент, на котором её аккуратным убористым почерком были написаны все необходимые средства, — остальные отправятся со мной к арсеналу, где мы возьмём оружие и доспехи. — Слушаюсь, госпожа лейтенант, — послушно проговорила Агидель, хотя настроение девушки становилось всё хуже, ведь из-за постоянной беготни у неё разболелся живот, куда ударила Селима. Да и само задание не особо радовало. Она бы с куда большим удовольствием пошла на склад. Утешало лишь то, что компанию ей должна была составить охотница, а не кто-то из прихвостней Огинь. — Слушаюсь, госпожа дер Кин, — подтвердила с небольшим запозданием и Сильвия, хотя она, напротив, немного приободрилась. — Не смею задерживать, — отпустила их Эверстейн.       Девушки поспешили к зданию лазарета, хоть рыжеволосой совсем туда и не хотелось. Агидель немного раздражал странный, неприятный для неё запах этого места, да и само задание казалось сущим наказанием и скукой. Это только ещё больше убедило Агеллон в собственной никчёмности. Даже лекарь Иветта, сухая престарелая женщина в строгом одеянии, встретившая кадетов, и та долго и придирчиво изучала пергамент с подписью, будто сомневаясь, что командир действительно отправила сюда подопечных. Потом хмыкнула и повела тех к пристройке, где хранились необходимые им запасы. — Когда разберётесь тут, закроете дверь на замок и ключ мне занесёте, — недовольно сказала женщина, оставляя девушек одних. — А вы нам не поможете? — удивлённо спросила ей в след Агидель, полагавшая, что знахарка будет следить за каждым их шагом. — Задание поручили вам, а не мне, — равнодушно отозвалась та. — Но вдруг мы что-то напутаем или разобьём случайно? — сделала последнюю попытку кадет и тут же пожалела о сказанном. — Если пропадёт хоть один лишний пучок, или разобьётся склянка, вы, кадет, будете до конца своей подготовки каждый день мыть полы в лазарете и заниматься тут всей грязной работой. Я об этом позабочусь, поэтому советую уже заняться делом и не отвлекаться, — плохо сдерживая раздражение, напутствовала лекарь и ушла.       Впечатлённые возможной карой за нерадивость, Агидель и Сильвия быстро переглянулись, а затем, выдохнув, осмотрелись. Им предстало огромных размеров помещение с несколькими рядами полок, высотой до самого потолка. Изнутри оно еле-еле освещалось через небольшие окна в стенах и крыше. Это был типичный склад, и трудно было ожидать от него какой-то красоты, хотя сами полки и всё пространство находились в хорошем состоянии, но назвать это образцовым порядком язык бы не повернулся. По углам виднелась паутина, кое-где полки покрывал приличный слой пыли, а бесчисленные ящики с банками, колбами, бутылками и пучками трав зачастую стояли как придётся. Каким образом лекари находили тут именно то, что им было нужно, оставалось загадкой. Ко всему этому в сухом воздухе стоял тот самый запах, что так раздражал Агидель, но здесь он был куда как насыщеннее, так что и в носу защекотало.       «Вот же странно, а ведь если сушить эти травы по отдельности, то ничего такого и не чувствуется», — раздумывала рыжеволосая девушка, вспоминая своё детство, когда она ещё совсем маленькой собирала с матерью травы, а потом та развешивала их дома по разным углам. Внимательнее приглядываясь к складу, Агидель постаралась определить, как же всё-таки им хоть немного организовать свою работу, и нашла несколько подсказок. Добираться до самых верхних ярусов нужно было по лестницам, что стояли у стены и полок. Каждый ряд был отмечен буквой, и нужные снадобья следовало в первую очередь искать там, ведь не могло так случиться, что лекари всё тут переставили? Ещё Агидель увидела, что многие сушёные пучки располагались в отдалённой части помещения, там же находились и огромные мешки с наиболее часто применяемыми в изготовлении лекарств травами. На ближайших к этим мешкам полках покоились и различные части животных, вроде костей или шкур, что так же использовались для настоек и эликсиров. Но всего этого добра всё равно было так много, что глаза разбегались, да и список состоял далеко не из одного десятка пунктов. — Да мы тут и за сотню лет не управимся, — протянула Агидель, схватившись за голову. Когда командир поручила им собрать лекарства, Агеллон была уверена, что это будет нудное и долгое задание, но надеялась, что вдвоём получится быстрее, однако теперь все надежды рухнули. — Я думаю, что всё не так уж плохо, как тебе кажется, — улыбнулась Сильвия. Агидель несколько удивлённо взглянула на подругу. — Смотри, лейтенант в списке разбила всё на группы, что и для чего. А мы просто начнём собирать не по списку, а по буквам, ведь полки пронумерованы и идут по алфавиту. Если постараемся, то сможем закончить даже раньше, чем заканчиваются тренировки, — пыталась обнадёжить охотница Агидель. — Только если эти курвы хоть что-то оставили лежать на положенных местах… Я бы лучше в арсенал пошла, — вздохнула Агеллон, подойдя ближе к Сильвии, разглядывая пергамент.       Дочь леса слегка вздрогнула, почувствовав лёгкое прикосновение плеча Агидель, такое мимолётное и ничего не значащее, словно прикосновение птичьего пёрышка. Но вместе с тем от этого по телу прошёл разряд, как будто маленькая молния полыхнула где-то прямо в груди и животе. Стало неловко, но и отступать обратно девушка не хотела, так и замерла, думая, могла ли испытать подобное Агидель? Бросив мимолётный взгляд на подругу, Сильвия поняла, что напридумывала себе всякой ерунды.       Агеллон сейчас казалось, что если бы ей поручили самую тяжёлую работу, требующую большой физической силы, то она бы управилась с этим быстрее, чем с пополнением запасов лекарств. Неохотно начав ещё раз более внимательно просматривать весь список необходимого, она сосредоточенно нахмурилась, отчего смотрелась немного забавно, как будто специально старалась стать похожей на Эверстейн, которая вот точно также изучала что-то важное. — О, а вот это я знаю! — воскликнула рыжая, ткнув пальцев в лист пергамента. — И это… Меня в детстве учили, для чего их применяют! — с улыбкой сказала Агидель, посмотрев на охотницу из Литау. — Вот видишь, — тепло улыбнулась Сильвия, искренне радуясь за подругу.       Дело стало спориться и вскоре пошло значительно быстрее, чем они рассчитывали изначально. Агидель решила действовать по собственному предпочтению, разыскивая те снадобья, с которыми была точно знакома. Сильвия аккуратно, по мере продвижения по алфавиту, перемещалась от одного ряда к другому, в то время как Агеллон иногда проносилась по всему складу из одного конца здания в другой, ругаясь на всех лекарей, знахарей и их помощников, которые непонятно зачем растащили припасы по своему разумению. Она только недоумевала, и как это такие люди, как мастер Казимеж или Иветта, терпели подобное? Впрочем, это отнюдь не мешало Агидель находить то, что она искала. Сильвия сначала пыталась заставить подругу вычёркивать на пергаменте то, что она приносит, но после поняла, что ей проще самой следить за списком. Так было быстрее и надёжнее.       Но как бы там ни было, а спустя час, когда большие городские часы отзвонили время, Агидель присоединилась к Сильвии, закончив со всем из списка, с чем была знакома лично. Теперь же оставалась её самая нелюбимая часть — медленный и монотонный поиск нужного названия среди десятков почти одинаковых склянок и ящиков. Сильвия при этом, напротив, погрузилась в задание с головой, внимательно просматривая список и содержимое полок, откладывая необходимое в небольшой деревянный ящик, который нашла тут же.       Тишина склада снова заставила Агидель вспомнить произошедшее после обеда, и её немного поднявшееся настроение опять полетело камнем вниз. Неуверенности ещё и добавляло то, что девушка из Литау отлично справлялась с их общей задачей, а она теперь тратила десятки минут на поиск лишь одних корня аира болотного, порез-травы, да водяного перца. Последний раздражал более прочих, поскольку его листья должны были быть где-то в банке с жидкостью, дабы сохранить относительную свежесть. Но как бы Агидель ни пыталась разглядеть в полумраке такую склянку, а всё было напрасно. На том месте, где ей полагалось находиться, её не оказалось. Облазив все полки, где хранились средства, помогающие при порезах, чуть не навернувшись с шаткой лестницы, девушка горестно вздохнула и, спустившись, в сердцах пнула ближайший мешок, который был полон всяких трав. Внутри что-то звякнуло. Проявив присущее ей любопытство, Агидель полезла копошиться в него. — Нашла! Вроде похоже на водяной перец… Только листьев-то, считай и не осталось, они тут все в жижу какую-то превратились… — сказала рыжеволосая, передавая Сильвии небольшую баночку. Охотница взяла склянку и повертела перед глазами. — Спасибо… — спустя мгновенье, отозвалась Сильвия. — Всё верно… Я же тебе говорила, а ты всё не верила! Стоит тебе быть чуть внимательнее, и сможешь находить нужные лекарства… Это как раз водяной перец, только его специально сюда закупорили, чтобы он почти в мазь превратился. — Тут, скорее, не внимательность, а везение, — хмыкнула Агидель, — и моя досада. Не пни я этот куль, мы бы ещё долго рыскали. — Знаешь, а богиня судьбы тебя, похоже, очень любит, — вдруг заметила Сильвия, — ты ей чем-то приглянулась. — Может быть, — пожала плечами рыжая девушка, — только вот у неё весьма своеобразное чувство юмора, — в подробности она подаваться не стала, считая, что не стоит докучать охотнице своими переживаниями и бедами, которых, прямо сказать, в последнее время хватало изрядно. — Знаешь, как говорят у меня на родине? Боги на то и боги, чтобы играть с людьми так, как им вздумается, — пожала плечами Сильвия, — поможешь мне? Надо все эти эликсиры аккуратно сложить в ящик, — сказала охотница, сидя на полу окружённая множеством разных стеклянных и глиняных колбочек, тканевых мешочков и коробков. — А просто сложить в общий мешок нельзя? — немного удивилась Агеллон. — Нет! — внезапно почти крикнула Сильвия, после чего тут же прикрыла рот от смущения и испуга. Агидель едва не подпрыгнула от такой внезапной реакции подруги. — Эти баночки обязательно нужно сложить, как можно, аккуратнее, чтобы они не разбились по дороге, иначе толку от нашей работы уже не будет. Это очень важно. — И откуда ты так много знаешь обо всём этом? — удивилась Агидель, присаживаясь рядом, принимаясь помогать складывать лекарства. — В наших лесах люди как можно больше берут от природы, торговцы-то редко заезжают. Мы предпочитаем или сами себя лечить, или уж, в крайнем случае, обращаемся к нашим ведунам. Но не бегать же, в самом деле, каждый раз к ним, если у тебя живот прихватило, и можно самому решить эту проблему, выпив нужный настой? Поэтому все собранные и приготовленные снадобья надо хранить очень бережно. Зачем тратить деньги и отвлекать людей по пустякам, когда простые лекарственные зелья можно изготовить из даров Фраи? Как бы необычно это не звучало для здешних мест, но у нас считается, что врачеванию и приготовлению простых средств нужно начинать обучать как можно раньше… Когда я была маленькой, я и все мои погодки занимались тем, что ходили и собирали травы, а позднее нас учили уже и готовить эликсиры. И позже при обучении охоте это так же было необходимо, ведь из растений можно сделать не только лекарства, но и яды, что помогает тратить меньше сил на поимку зверя.       Сильвия, увлечённая рассказом, раскрывалась, словно бутон цветка, демонстрируя Агидель то, что она не показывала ранее никому. Оказывается, она была не просто тихой лучницей, но обладала внушительным запасом знаний, о которых Агидель вообще не подозревала. В тусклом солнечном свете, проникавшем через небольшие окна, Агидель заметила, что Сильвия теперь даже выглядит иначе. Возможно, это было, потому что раньше она никогда не проводила столько времени наедине с русоволосой девушкой и не имела возможности столько за ней наблюдать. В приглушённых лучах охотница выглядела загадочной и особенно притягательной. Нежная кожа будто бы переливалась под ласковым сиянием, и складывалось ощущение, что сейчас Сильвия менее скована. Она могла бы разговаривать обо всём на свете, и Агидель казалось, что такой она стала именно в её присутствии.       Агеллон заметила, что она будто бы говорит с Сильвией впервые в жизни, словно и не было этих дней и недель, которые они провели вместе в казармах. Но внезапно русоволосая девушка резко замолкла и замялась, отведя взгляд в сторону. — Что случилось? — удивилась рыжая. — Просто… ты так смотрела на меня, — робко ответила охотница, обвив себя руками, как будто пытаясь спрятаться. Агидель только в этот миг поняла, что всё время рассказа Сильвии почти непрерывно смотрела на неё, не отводя взора. — Ой, прости… Я как-то заслушалась, — глупо улыбнувшись, ответила Агеллон.       «Что я творю? Это из-за Селимы? Весь день только ошибаюсь, из-за меня едва не пострадала Сильвия, потом налетела эта курва, да ещё и опоздала на сбор после обеда», — подумала Агидель. Эти мысли будто вытянули все силы из девушки, перечеркнули попытки забыть произошедшее за сегодня и сделали пустыми усилия поднять себе настроение. Она не понимала, отчего так происходило. Ей было действительно спокойно с Сильвией, ей было интересно узнать о ней что-то новое, но неприятное ощущение внутри неуклонно преследовало Агеллон. Стоило ей отвлечься и вспомнить о случившемся в проулке, как все хорошие эмоции пропадали, а на их место вставали тревожность, беспокойство и грусть. — Агидель, что-то случилось? — теперь уже раздался взволнованный голос охотницы. — А? Что? Не-не-не, всё хорошо, — запинаясь, ответила Агидель. Ей не хотелось втягивать в собственные проблемы ещё и окружающих, боясь, что всё может закончиться так же, как с Инги, а уж за Сильвию она переживала больше всех. Девушке было страшно лишь от одной лишь мысли о том, что из-за неё Сильвия может пострадать от рук Марики или Селимы. Последняя её пугала особенно сильно, так как Огинь хотя бы никогда до этого не питала прямой ненависти к её друзьям. — Агидель, я же вижу, что что-то не так, — чуть придвинувшись, Сильвия посмотрела прямо в голубые глаза. — Ты после обеда словно сама не своя… Это из-за произошедшего на тренировке с Селимой? — Нет… я просто… Я не знаю, — поникла Агидель, не в силах сопротивляться такому взгляду. Она спешно начала отводить взор от глаз охотницы, боясь выдать свои переживания. — Я так хотела вас всех сплотить, дабы не было больше никаких драк, и мы все продолжили бы тренировки, но… я… Мне кажется, что я лишняя… Все делают успехи, становятся сильнее… даже Марика. Точнее, особенно Марика! Она так легко одолела Инги, и мне… Мне было страшно… Я бы хотела, чтобы вчера она меня там ударила, даже не один раз, но она меня не тронула… Это потому, что я слабее, и она знает это… — дрожащим голосом проговорила девушка, уставившись в одну точку. Слова сами лились из её уст, она вдруг решила больше не скрывать ничего, говоря Сильвии всё, что крутилось у неё в голове с обеда. Агидель не понимала почему, но внезапно ощутила в охотнице то, из-за чего можно выговориться ей, рассказать всё то, что тяготило душу. — Агидель… — тихо сказала Сильвия, приобняв девушку. — Сегодня ты меня защитила, и мне уже не важно, слабее ты или нет… Мне в тот миг хотелось исчезнуть, сбежать, мне было страшно, но ты пришла мне на помощь… Ты точно не слабая — слабые люди не могут помогать и защищать других!       Охотница, горячо говоря всё, что шло прямо из самого сердца, даже и не сразу осознала, что продолжает прижимать к себе подругу, а когда это до неё дошло, она едва не отскочила, будто обожглась о раскалённую печку. Вот только сама Агидель в этот миг взяла, да так крепко обняла Сильвию, что та никуда бы не могла подеваться. Еле сдержав удивлённый вскрик, дочь леса даже зажмурилась, чувствуя, как щекочут щёку прядки рыжих, словно пламя, волос Агеллон. Агидель казалось, что эти объятия и понимание — это всё, что ей нужно. Она даже не особо думала над тем, как это выглядело, и просто обнимала охотницу. Эти объятия, казалось, были эдаким снадобьем или эликсиром против всех переживаний девушки. Она чувствовала себя защищённой и нужной, хотя бы лишь Сильвии, но ей этого уже было достаточно. — Спасибо тебе, — искренне поблагодарила Агидель, — ты даже не представляешь, как я рада тому, что услышала. Выходит, я не совсем уж безнадёжная. — Вот уж кто, а ты точно никакая не безнадёжная, наоборот, — робко улыбнулась Сильвия, — мне отец всегда говорил, что только истинно сильный человек может сомневаться в себе, поступках, переживать о других. Главное — не поддаться страху и себя преодолеть, и тогда двигаться дальше будет легче. Посмотри, всего за эти несколько недель ты сумела объединить столько незнакомых людей и сделать из нас небольшую дружную команду. — Сильвия, это большой секрет, но иногда я даже и сама не понимаю, почему у меня так получилось, — слегка отодвинувшись, чтобы взглянуть в серо-зелёные глаза охотницы, усмехнулась Агидель. — Это потому, что ты искренняя, — с доброй улыбкой ответила подруга, и на лице её проступил лёгкий румянец, — ты очень честная и настоящая. Мне говорили, что в столице таких людей очень не много, но, видно, ошибались. — Это как знать, — отпустив из объятий Сильвию, поскольку решив, что возможно этим как-то смущает её, Агидель тоже улыбнулась, — я ведь не из Варлава, а из окрестностей Тароса. Кстати, хотела тебя спросить, да всё забываю, а почему всех, кто приходит из ваших земель, зовут именно как из Литау? Ну, понятно, к шляхте и магнатам это не относится, иногда слышала, что добавляют из Рималау. Разве не проще было бы именно по тому поселению, где родились? — Понимаешь, у нас почти нет крупных городов, да и поселений, как таковых, Рималау не в счёт. Мы живём весьма обособленно, одна деревня может раскинуться на территории лиги, чтобы никого не стеснять. Бывает, на торгах только собираются все на какой-то обговорённой поляне, которая считается вроде ярмарочной площади, — стала быстро пояснять Сильвия, — да и, честно сказать, для общего языка, на котором мы говорим с тобой, наши настоящие названия звучат очень трудными. Например, Литау у нас это Литаусинсиульдис, Рималау — Римсальсилаусиульдис. А деревня, откуда я родом — Ринкшсильдиусильмис. — Ринкшиль… Ринкишсуль… — попыталась повторить и тут же запнулась Агидель, и только с третьей попытки у неё вышло, хоть и очень медленно, что девушке пришлось всё произнести по слогам, — Рин-кшсиль-диус-ильмис… Уф, да уж. — Понимаешь теперь, о чём я? Зачем всё сокращать, когда проще сказать, что из Литау? — немного пожала плечами Сильвия, — но я вижу, ты упорная. Многие бы даже и пытаться не стали. — Вот только от моего упорства сейчас толку не много, — вздохнула Агидель. — Сижу тут, ничего не делаю, а нам ещё порез-траву и корень аира найти надо… — она подняла взгляд к потолку, мазнув им по полкам, да едва не выругалась от удивления и досады, поскольку один из искомых ингредиентов обнаружился на самом верху. Склянка, на которую пали лучи солнца, стала более заметна и на боку чётко виднелась надпись. — О! Нашла! Ты лестницу подержишь?       Агеллон так и подскочила с пола, кинувшись туда, где в прошлый раз оставила лестницу, начиная сопеть, когда подтаскивала её обратно. Охотница тут же кинулась ей помогать, а когда девушки вдвоём прислонили лестницу к полкам, Агидель чуть не взлетела по ней на самую верхотуру, будто кот, удирающий от разъярённой собаки. Сильвия слегка вскрикнула, когда ощутила, что лестница начинает клониться в сторону и навалилась на неё, стараясь удержать. — Осторожнее! — предупредила высокая девушка, стараясь теперь уже не создать перекоса от собственного рывка. — Сама ругалась на Инги, что та совсем без головы действует, а ты что творишь?! — Извини! — поспешно откликнулась сверху Агидель, улыбаясь оттого, как строго начинает отчитывать подруга, и оттого, что нашла-таки необходимое снадобье. Сцапав склянку, она начала спускаться, но нога предательски поехала и кадет громко выругалась, чувствуя, что падает. — Лярву твою за ногу!       Рыжеволосая сверзилась на пол, кажется, отбив себе всю спину, да вдобавок ещё и успев слегка приложиться затылком, но бутыль из рук так и не выпустила, сохранив её в целости и сохранности. Сильвия тут же кинулась проверять состояние подруги, непрестанно вопрошая, не сильно ли Агидель пострадала. Вместе с этим она то и дело касалась тела девушки, начиная даже поглаживать, словно пыталась унять боль той, а голос внутри головы буквально вопил: «Что ж ты творишь, окаянная?!». Но сама охотница, распекая за неаккуратность Агидель, интересуясь её состоянием, даже краснея, ничего не могла поделать, чтобы остановиться от этого проявления заботы, начиная смеяться. И всё лишь оттого, что и Агидель теперь заливалась смехом, одновременно корчась от боли, забавно ругаясь, но, не теряя хорошего настроения, что вновь пришло к ней благодаря поддержке Сильвии.