Показания

Улицы освещало вечернее солнце. Под стук своих небольших каблуков Саша размышляла о том, куда сейчас идёт и с какой целью. И вспомнила то, какая красивая была та, кто была важным элементом её части. Просто расспросить детали, только работа, не более. Ну, можно немного в голове восхищаться этой девушкой, к которой она шла, насладиться её чудным голосом. Но не более. Она покрепче прижала к себе папку, что несла в руках, ведь хотела не тратить много времени: только расспросить, записать детали и уйти. Дело в том, что эта брюнетка с азиатской внешностью заставляла впадать в ступор, от её вида захватывало дух, а от голоса — сердце ускоряло ритм. Всё это она испытала в первый раз, когда увидела её, а когда ей нужно было подойти к ней тогда, то начала заикаться, румянец на щеках только ухудшал ситуацию: выглядела она глупо (так считала она). Браус зашла в подъезд, а затем в лифт. Нажав нужную кнопку, её спина прижалась к стене, а сама она прикрыла глаза и глубоко вздохнула, набираясь сил и уверенности. Да, она красивая, но у тебя работа. Вряд-ли тебе светит, забудь. Двери лифта открылись, что заставило её открыть глаза и покинуть его. Достав из кармана бумажку с адресом, она сверила номер квартиры там и на двери, к которой подходила. Саша положила бумажку обратно и, остановив кулак в воздухе, снова глубоко вздохнула и постучала. Все те секунды, что ждала шатенка, тянулись и быстро и, одновременно, долго, пульс ускорился, руки немного дрожали, папка вжималась в её грудь, мысли путались. Всё это прервалось, когда раздался звук открывающегося замка. Саша мгновенно вернулась в реальность, но была готова снова из неё выпасть: в дверном проходе стояла Аккерман, в одном шёлковом халате бордового цвета, что открывал вид на ложбинку, а короткий подол на привлекательные (впрочем, как и сама вся девушка) бёдра. Браус чуть было не засмотрелась, но вовремя прокашлялась и спросила: — Вы Микаса Аккерман, верно? Девушка кивнула. — Саша Браус. Если вы помните, я должна была узнать у вас чуть подробнее о подозреваемом,— она сделала небольшую паузу и добавила: — Впрочем, если у вас сейчас нет возможности, вы можете дать показания в следующий раз. Заранее простите за беспокойство. — Нет, что вы, — брюнетка шире открыла дверь, — Проходите, я свободна. Она отошла в сторону, а Саша переступила порог её квартиры. Внешне ей удавалось кое-как сохранять спокойствие, но она боялась, что Микаса услышит, как сумашедше сейчас бьётся её сердце. — Здесь ванная, а я пойду поставлю чайник, — сказала Микаса, пока та снимала туфли. — Не стоит, это лишнее, — чуть смущенно отказала Саша на предложение и зашла в ванную. Она быстро помыла руки и заодно умыла лицо. Смотря на себя в зеркало, она снова стала приводить в порядок мысли и сосредоточиться на работе. Саша вытерла руки и по пути к кухне забрала комода в коридоре свои папки. Когда Браус зашла на кухню, увидела, как Аккерман, откинувшись на спину стула, крутила в руках бокал с красной жидкостью и смотрела в пустоту. Она перевела свой взгляд на Сашу, когда та села и стала листать папку. Серые глаза внимательно следили за каждым действием чужих рук. Браус, открыв нужную страницу, достала из файла свою ручку и лист, перелистнула назад, быстро пробежала взглядом по тексту и заговорила: — Итак, значит какой-то мужчина на ваших глазах стал приставать к девушке, называя её дочерью, и своими словами давил на неё, верно? — она подняла взгляд на Микасу. — Именно. Он начал упрашивать её вернуться, помочь семье, мол, её покойная сестра так бы не поступила и не оставила родного отца в беде, — с небольшим раздражением говорила она, — Хистория моя давняя знакомая и так получилось, что жила она не со своим отцом, ведь его семья не принимала её, кроме Фриды, её старшей сестры. Она заботилась о ней долгое время и занималась её воспитанием. Таким образом, Фрида была самым дорогим для неё человеком и примером, — Микаса сделала глоток и продолжила:— Как только Хистория добилась успеха, а папаша стал банкротом и жена от него ушла, то он решил вспомнить о своей милой дочке и знал как на неё надавить. Сейчас она немного не в себе и потеряна, поэтому можно даже сказать безвольная, — она горько вздохнула и перевела взгляд на Сашу, что внимательно слушала её и что-то записывала, — Я беспокоюсь за Хисторию. После сильной ссоры со своей девушкой она и так подавлена, а тут ещё этот урод появился и начал трогать её. — Как именно он трогал её? — Сильно держал за руки, прижимал к себе, хотя ей было ужасно некомфортно, от него ещё вдобавок пахло перегаром. Его проявления отцовской "ласки" были больше похожи на домогательство и я вмешалась. — Угу, — Саша кивнула и положила ручку. Она посмотрела на Микасу, что как-то задумчиво смотрела в стену и спросила: — Пытаетесь ещё что-то вспомнить? Аккерман вылезла из своих мыслей и, опустив взгляд, начала водить круги пальцем на столе: — Нет, просто я очень переживаю за Хисторию. — Не переживай, после того, как её опросили, ей назначили приём у специалиста, а также, когда она вышла из здания, то к ней подбежала какая-то высокая девушка и сразу же обняла, думаю, сейчас у неё всё будет хорошо, просто ей нужно отойти от всего, — на её лице появилась ободряющая улыбка. — Если тебе тоже нужно поговорить, то я могу договориться, чтобы встречу устроили и тебе. — Не нужно, я в порядке. Но спасибо за беспокойство, — она как-то хитро улыбнулась. — Вы так за всех своих свидетелей и жертв переживаете? — Оу, ну,— Браус замялась и почесала затылок, — Зависит от случая, иногда мне просто приходится выслушивать глупые ссоры супругов, которые не могут нормально разойтись, и порой они забывают о моём присутствии и так я узнаю то, чего знать мне не следовало или я бы не хотела это знать. Сегодня снова был такой случай. Её собеседница усмехнулась и встала со своего места. Она подошла к шкафу и достала оттуда бокал и наполнила его вином, что стояло на столе. Развернувшись, бокал опустился на стол, за которым сидела Саша, а рука закрыла папку. — Видимо, вы очень вымотаны, как насчёт того, чтобы расслабиться? — завораживающим голосом предложила Аккерман. — Я так понимаю, ваш рабочий день на сегодня закончен. — Да, вы правы, — нервно ответила она, а под столом заламывала пальцы, — Извините, что поздно зашла и не предупредила, просто очень хотела поскорее закончить со всем, чтобы хорошо отдохнуть. — Я всё понимаю, — брюнетка стояла возле неё, опустив руку на спинку стола, где сидела Саша, а второй потянулась за своим бокалом, — Пятница как-никак. Это вы извините меня за внешний вид, я просто никого не ждала и у меня кондиционер сломан, жара такая. — Пу-пустяки, — заикнулась Саша, когда вспомнила, в чём сейчас стоящая возле неё девушка. — Говорю же, моя вина, что не предупредила. — Хватит винить себя, лучше угощайся, вино хорошее, — в подтверждение она сделала глоток из своего бокала. — Спасибо, но я и так долго здесь уже нахожусь у вас, а тут ещё и это, — шатенка начала вставать, но сильные руки, что легли на плечи, заставили сесть обратно. Микаса обошла её посмотрела на чуть растерянную и удивленную Сашу. — Куда вы так торопитесь? — она приблизила своё лицо к лицу Браус, — Вы ведь свободны, так почему бы не расслабиться? Или вам не нравиться моя компания? — на последней фразе её лицо заметно стало чуть грустным. — Нет, нет, нет, напротив, — Саша покраснела и стала махать руками перед собой, — Просто как-то некрасиво, я пришла к вам только, чтобы расспросить, а вы... — Давай перейдём на "ты", мой допрос ведь закончен. — Ты слишком гостеприимна ко мне. — Может, — она отстранилась, — В любом случае, мне не с кем выпить этот пакет вина, а одна я его не осилю. Её рука подвинула полный и нетронутый бокал к Саше. Та пару секунд колебалась, но всё же взяла его и подняла. — Ну что ж, тогда за пятницу, — сказала она и стукнулась своим бокалом с бокалом Микасы. Они обе отпили. Какое-то время царила тишина, пока брюнетка не задала вопрос: — Ты со многими так общаешься? — В каком смысле? — С тобой так свободно и легко разговаривать, хотя мне кажется ты излишне уважительно относишься. Я примерно твоя ровесница, а ты ко мне на "вы". — Привычка. Я даже так обращалась к своим одногрупнникам. Многие из-за этого считали, что я странная слегка. Следующее время они разговаривали, переходили с темы на тему, что позволяло им узнать больше друг о друге. Так Саша узнала, что Микаса работает архитектором, а когда была подростком, то подрабатывала летом в цветочном магазине, у неё аллергия на цитрусовые, а в старшей школе на вечеринке она, напившись, случайно выбила кому-то зуб. За это время, что они болтали о жизни, они всё выпили и на столе стояли уже опустевшие бокалы. — Почему выбрала именно работу в полиции? — спросила Аккерман. — Типично, но хотела бороться со злом и помогать людям. Да и умом я особо не блещу, зато хорошая физическая подготовка и отец с детства научил обращаться с оружием. Работа интересная, но иногда сложно, завалы, приходится сидеть почти допоздна, как сегодня. Вроде привыкаешь, но всё равно порой так выматываешься, как сегодня. — Правда? — она отошла от стола и медленно опустилась Саше на колени, обхватила одной рукой её шею и пристально посмотрела в глаза, томно сказала, почти шёпотом:— Мы могли бы вместе расслабиться и хорошо провести время, что скажешь? Браус, мягко говоря, была в шоке от всего происходящего. С одной стороны, она понимала, что всё заходит не туда и она уже давно должна была лежать дома и хрустеть чипсами, пока обсуждала с Конни новое обновление игры, а всё, что сейчас происходит, нужно прекратить и, может, она вообще не так поняла Микасу. С другой же стороны, она долгое время задерживалась допоздна, жертвовала своим полноценным сном и она уже долгое время не заботилась, а то и не вспоминала о своей личной жизни, так что провести ещё больше времени с девушкой, что ей понравилась, и которой понравилась она, не сулила конец света, а,наоборот, было даже наградой за такой труд и жертвы. Кажется, Саша слишком долго принимала решение, что вернуло её в реальность то, что рука Микасы сползает с её шеи. Шатенка заметила, что Аккерман немного опустила голову, будто бы стыдясь, и на её лице было что-то вроде сожаления. Прежде чем та начала оправдываться и извиняться, на её бледные щёки, что приобрели слабо заметный алый оттенок, легли руки и притянули к лицу напротив, вовлекая в поцелуй. Микаса охотно начала отвечать, прижимаясь как можно ближе и возвращая руку обратно к немного загорелой шее. Саша убрала руки со щёк и начала гладить бока девушки, и всё настойчивее толкалась губами. Они отстранились, но только для того, чтобы углубить поцелуй. Вторая рука Микасы стала массировать пальцами затылок Саши, а та в ответ сильнее сжала её талию. Аккерман разорвала поцелуй и с ухмылкой сказала Саше: —А ты хорошо целуешься. После этих слов она примкнула к приоткрытым губам и начала там хозяйничать языком: водила по ровным зубам, касалась нёба. Саша в это время наслаждалась действиями Микасы. Она переместила руки к чужим плечам и опустилась к поясу халата,при этом касаясь груди, развязала его и раскрыла сам халат: на Микасе был надет лишь чёрный кружевной лифчик и такие же трусики. Это заставило Аккерман оторваться от губ: она заметила, что взгляд Саши устремлён не на неё, поэтому взяла её лицо в руки и подняла. Браус смотрела в темные серые глаза, что немного отдавали синим (она сомневалась в этом). Сохраняя сей зрительный контакт ещё пару секунд, Микаса перешла к шее и начала ставить там метки, что вызвало первый тихий стон Саши. Шатенка положила руки на бледные бедра и сжала их, снова прижимая ближе к себе Микасу. Оставив пару засосов на шее, Микаса сомкнула зубы на плече, что снова вызвало звук над её головой. Улыбнувшись, её губы коснулись следа от зубов, затем точки пульса, линии челюсти и мочки уха. Она отстранилась и слезла с Саши. Ничего не объясняя (впрочем, этого и не нужно было), её рука схватила руку Саши и повела её за собой в другую комнату. Они пришли в спальню и Микаса сразу же толкнула Сашу на кровать. Она нависла над ней и одной рукой сняла резинку, распуская шёлковые короткие, как и у неё самой, волосы, меж пальцев перебрала пару прядей, перед этим поднеся их к своему лицу и вдохнув их аромат. Браус же повернула голову в сторону, ибо была чуть обескуражена всем этим и не знала чего ожидать. Вроде её всё устраивало, но что-то глубоко грызло её, что не давало полностью поддаться и доверять Микасе: как никак всё происходящее было немного странным. Аккерман выглядела неприступной, отчего она казалась загадочной и было трудно понять, о чем она думает и что от неё ожидать, но от этого, Саша чувствовала, что она, незнакомка, хороший человек. Снова из потока мыслей вывела брюнетка, которая заметила некую тоску и задумчивость на лице шатенки. Она положила свою руку на чужую щёку, что была покрыта румянцем, и аккуратно повернула голову. Ближе наклонившись, последовал тихий вопрос, где отчётливо слышалось беспокойство: — Всё в порядке? Саша подняла взгляд. Лицо перед ней было немного нахмуренно, а по глазам было видно, что девушка действительно переживает. Она не успела ответить, как последовал следующий вопрос: — Не нравится? — Всё хорошо, — её рука накрыла ту, что лежала на её щеке, и мягко улыбнулась. — Просто давно уже такого не было, вот и как-то переживаю. — Понимаю. Всё же мы мало знакомы. Ты в любой момент можешь отказаться или сказать, если тебе что-то не нравится, я остановлюсь. Честно. — Мне всё нравится, очень. Извини,что заставила переживать. Ты можешь продолжать. Аккерман напоследок нежно поцеловала её и снова вернулась к уже немного помеченной шее. На этот раз она осыпала её поцелуями, иногда проводя влажные дорожки языком; Саша запрокидывала голову от удовольствия. Прижавшись так к кадыку, бледные пальцы прошлись по открытому участку тела под ними, пока не дошли по пуговиц, и начали их растегивать одну за другой. Схватившись за ткань, раздвинула её. Чтобы не смущать Сашу своим взглядом, не поднимая головы, её губы спустились к ключицам и стали по прямой слегка покусывать, а руки гладили бока, иногда спускаясь по бёдрам до самых колен. Тут Микаса вдруг поднялась и скинула с себя халат, а затем тоже самое проделала с рубашкой и бюстгалтером Саши. Её лицо нависло над лицом Браус, а пальцами, как паучьими лапками, перешла от бёдер к груди. Пока она сливалась в страстном поцелуе с шатенкой, массируя при этом ей грудь, та сжимала черные локоны на затылке и водила рукой по спине, иногда слегка впиваясь ногтями или залазя под бретельки. В какой-то момент Саша отстранила от себя Микасу хваткой на затылке и опустила к своей груди, где сейчас двигались бледные пальцы. Аккерман намек поняла и сразу пустила в ход язык, начиная активно целовать чувствительный участок, отчего давление на её волосах давление усилилось и слышалось рваное дыхание сверху. Её язык достиг соска, перед этим обведя языком ореолу. Поначалу она просто посасывала его, но вскоре начала и покусывать. Тоже самое она проделывала со вторым соском, пока её пальцы спустились к влажным складкам. Проведя по ним сверху вниз, нарочно касаясь клитора, она услышала громкий стон над своей головой и улыбнулась. Аккерман отстранилась и сползла к бёдрам Саши, чтобы оставлять там засосы и укусы. Так, покусывая мягкую кожу, она переходила к внутренней стороне бедра, делая тем самым ещё больше красных пятен. Когда она закончила, то перешла ко второму, где стала больше кусать, как можно сильнее смыкая зубы на коже. Затем она дорожкой из поцелуев поднялась от бедра к животу, а дальше к ложбинке и до самой шеи. Пока Микаса целовала Сашу за ухом, а та прижимала её голову ближе к себе, немного заглушая свои стоны, бледные пальцы легко скользнули в лоно, где сразу начали тереться о стенки влагалища. Это вызвало у Саши более громкие стоны, которые только становились громче и постояннее от того, как Микаса всё ускоряла темп и вращала их, а ладонью терлась об клитор. Саша чувствовала, как её тело становилось всё более потным, дыхание окончательно сбилось, сдерживать стоны было всё труднее, а главное — она приближалась к пику. Теряясь в предстоящей эйфории, она также чувствовала, как рука Микасы переплела пальцы с её рукой, черные локоны липли к её шее и щекам, пока та ласкала языком чувствительные зоны. На тело вдруг накатила слабость, изо рта вылетел вскрик, а узел внизу живота исчез. Микаса отстранилась, вынула липкие пальцы и облизнула их, после чего опустилась возле Саши, уложив голову на её плечо, и стала чистой рукой убирать влажные пряди с её лица. Браус, как только полностью отошла от оргазма, перевела взгляд на девушку сбоку и та чмокнула её в щёку. Через пару секунд Микаса присела и достала из комода, что стоял рядом, небольшое полотенце и вытерла пальцы, а после начала вытирать тело Саши. Как только она закончила, то кинула полотенце на пол возле шкафа, сама же улеглась на свои сложенные руки на груди Браус, что всё это время внимательно следила за её действиями. — Я так понимаю, тебе было хорошо, — опустив взгляд, прервала тишину Микаса. — Ага, мне понравилось, — неловко ответила Саша с румянцем на щеках. Тут Микаса приподнялась и нависла над лицом Саши, всматриваясь в её глаза. — У тебя такие красивые глаза, прямо так и светятся золотым. Я думаю, если бы у глаз был вкус, то твои бы имели вкус мёда, они прямо затягивают. Я никогда не видела таких красивых глаз. — С-спасибо, ещё никто мне не делал таких комплиментов, — Саша смутилась ещё больше. Микаса отстранилась и вернулась в свое прежнее положение и продолжила: — С тобой так хорошо, хотя мы почти не знакомы. Я, кажется, даже с партнёром не чувствовала себя так хорошо. Это странно, но ты сразу мне так понравилась. А сейчас это чувство только усилилось. — Честно, я не знаю, чем смогла так тебя зацепить, это действительно странно. — Глупости. От тебя, наверное, ещё за километр веет такой уютной атмосферой, а чувствовать эту атмосферу, когда находишься так близко к тебе и слышишь твой стук сердца, то забываешь все проблемы и заботы. Ты прямо, как солнце. Всех греешь и чуть ли не светишься. — Ты рассуждаешь, будто поэтесса какая-нибудь, случайно не пишешь книги? Она усмехнулась: — Необязательно быть поэтессой, чтобы это заметить, но в подростковом возрасте я порой писала стихи. Но это правда. Мне кажется, что те люди, которых ты допрашиваешь, чувствуют, что они не на допросе, а скорее открываются близкому человеку. Настолько с тобой комфортно. — Я не могу иначе. Мне трудно быть жёсткой к людям, а так намного легче находить с ними общий язык. Кстати, ты сказала, что со мной забываются все проблемы, так всё же они у тебя есть? — Ну, как сказать... — Как есть. Давай, после сегодняшнего вечера я, наверное, хоть немного, но правда близкий тебе человек. — Мм, хорошо. Дело в том, что у меня был парень. — Парень? — Да, я би. Ну мы с ним расстались и для меня это было как-то особо болезненно. С ним тоже было так уютно и хорошо, он был понимающим и заботливым. И, знаешь, у меня что-то вроде фетиша на красивое бельё. Я люблю любоваться на себя в зеркало в нем, я чувствую себя такой привлекательной, властной, уверенной. Мне так нравится как оно всегда сидит на мне. Это может показаться тебе глупым, но... — Но оно действительно на тебе прекрасно сидит, — перебила Саша. — Хм, спасибо. Моему бывшему это очень нравилось, у нас была насыщенная половая жизнь. Но однажды я поехала в командировку и вернулась раньше. Думала устроить сюрприз, мол, его ещё не должно быть дома, а я хотела надеть новое бельё, что не успела ему показать до моего отъезда. Но как только вошла услышала не самые приятные звуки, а как зашла в нашу спальню, увидела его с другой девушкой, что скакала на нём в моем белье и украшениях. Тогда...— она сделала паузу. — Микаса, ты можешь не продолжать, — Саша начала гладить её по голове. — Всё нормально, мне уже всё равно, просто воспоминания неприятные. Тогда мне было больно от его предательства, но я сказала им, что у них несколько секунд одеться и уйти. Пока я стояла в коридоре и ждала, меня разрывало изнутри, это был удар в спину, хотя казалось у нас было всё хорошо. Мы разошлись без скандала, даже друзьям я не сказала правды, ничего плохого про него не говорила, я не видела в этом смысла, может дело было во мне. — Не понимаю, что ему могло не понравиться в тебе, я думаю, ты крутая. Может и выглядишь серьёзной, но на деле очень милая, он как никто другой должен это понимать. На слове «милая» Аккерман покраснела и улыбнулась. — Кто знает. В любом случае, от его вещей я избавилась, а то белье тоже выбросила, мне было противно даже представлять себя в нём, а вот те серьги и колье были моими любимыми, я не могла их так просто выбросить, хотя они и хранят в себе такие воспоминания. — А можешь надеть их? Я хочу увидеть тебя в них. — Если тебе так хочется, — Микаса встала и подошла к своему трюмо. Там из коробочки достала серьги-капли на небольшой цепочке с белым камнем и колье с таким же камнем. Застегнув серьги, она пыталась застегнуть колье, что плохо получалось: пальцы путались, ноготь съезжал с застёжки. Её попытки застегнуть прекратились, когда чужие руки взяли два конца колье и с лёгкостью застегнули его и спустились к ней на талию, тем самым разворачивая Микасу к себе. — Тебе и правда очень идёт, ты такая красавица. Жаль, что плохие об этом ублюдке воспоминания не дают тебе носить их, — шатенка прижала к себе Аккерман и кокетливо улыбалась. — Да ну, может дело и правда было во мне, например, страсти было мало, я стала ему неинтересна или ещё что, — также кокетливо отвечала брюнетка. — Да он действительно придурок, если изменил тебе из-за чего-то такого. За один вечер ты меня так заинтересовала, я готова долго слушать твои истории, а по поводу страсти так это вообще бред. Я хоть готова прийти к нему и показать сколько отметин ты на мне оставила. И из-за этого козла тебе сложно сводить меня с ума своей красотой. — Если ты имеешь ввиду плохие воспоминания, то ты вполне можешь это исправить. — И как же? Микаса взяла левую руку Саши и надела на её безымянный палец ярко-золотой перстень. — Саша, ты будешь моей девушкой? — она нежно смотрела ей в глаза, ожидая ответа. — Нет, все же это кольцо мне не по размеру, оно спадает, — в доказательство слов она покрутила на пальце перстень.— А вот быть твоей девушкой я согласна, я ж не твой бывший, чтобы упускать возможность целоваться с такой дамой. Микаса засмеялась: — Глупая, не пугай так. А с кольцом не переживай. На этой неделе купим тебе другое. — Не стоит, обойдусь. — Ну уж нет, я сказала купим, значит купим, заодно сходим на свидание, отметим начало отношений и я начну запечатлевать новые воспоминания с этими украшениями. — Ладно, не смею тебя ослушаться. Они обнялись: Микаса прижалась кадыку Саши и обвила руками её шею, а Браус положила свой подбородок на чёрную макушку и обнимала девушку за плечи. Так они стояли какое-то время, пока Микаса не сказала: — Если ты собираешься показывать моему бывшему, какая страстная, то этого мало, я просто сдерживалась, но, если хочешь, я могу помочь тебе собрать больше доказательств. — Второй раунд? — Именно.