Призраки прошлого

Джен
PG-13
Завершён
10
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
5 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
10 Нравится 4 Отзывы 3 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Получив внезапное приглашение на праздник Иродори в Инадзуме, Кадзуха решил на время отложить своё странствие по миру и вернуться на родину. Он встретил старых друзей, познакомился с новыми людьми и провёл незабываемое расследование вместе с ними. Даже находясь в краях, которые Кадзуха однажды покинул в надежде обрести покой, он не чувствовал себя угнетённым или разбитым, как полагал ранее. И когда он узнал историю своего клана, его душа не очернилась ненавистью или жалкой местью, наоборот, ощутила умиротворение и спокойствие. За бесконечными скитаниями по Тейвату скрывались тихие размеренные деньки, очищавшие тело и разум ронина.       И наконец приключения закончились. Кадзуха, изрядно уставший, пошёл в гостиницу, где намеревался провести последнюю ночь в Инадзуме, а после отправиться в Ли Юэ к капитану Бэй Доу за новыми ощущениями. Положив меч на стол, юноша поднял глаза и увидел за окном Тэнсюкаку, резиденцию величественного сёгуна, слегка выглядывавшую из-за деревьев и других домов. Это место не пробуждало никаких воспоминаний, кроме горестных и таких, казалось, далёких. Очутившись здесь в прошлый раз, чтобы спасти смелую путешественницу, Кадзуха ощутил на себе давление всплывающих воспоминаний. В тот самый момент, когда Электро Архонт обрушила мощь Мусо но хитотати на Люмин, он был готов погибнуть, но защитить её. Таков долг того, кто предал родные края и сбежал.       Последний раз взглянув на крышу резиденции, Кадзуха мотнул головой, отгоняя дурные мысли, и лёг на кровать. Он закрыл глаза в надежде провести спокойную ночь без сновидений.       Они сидели в доме клана Каэдэхара в небольшом саду. За этим местом тщательно следили и ухаживали члены клана, не позволяя прислуге притрагиваться к растущим здесь растениям. Особое отношение было и для причудливых композиций из камней: их ежедневно опрыскивали водой и насухо вытирали, каждый раз используя белоснежно-чистую тряпку. Посреди сада и расположились двое молодых людей, сидевших на полужёстких подушках по обе стороны от низкого столика, который не занимал и трети сада. Приятную беседу вели за питьём зелёного чая, который им любезно заварила и принесла работавшая здесь горничной юная девушка.       — Я так рад, что мы наконец смогли встретиться, малыш Кадзуха, — ласково проговорил Томо, поглаживая кошку за ушком.       — В основном это из-за тебя мы не виделись. Вечные дела, тренируешься здесь и там. А мог бы отточить своё мастерство со мной, — надувшись, произнёс юноша.       — Какие громкие слова. То, что ты наследник известного клана, не говорит о твоих непревзойдённых способностях, — Томо склонился над столом, протягивая руку к Кадзухе, чтобы потрепать за щёку. Парень не оценил этот жест и обиженно отвернулся, как он любил делать всякий раз, когда с ним вели себя как с ребёнком. А Томо был слишком добрым, чтобы игнорировать это и не подбадривать друга, даже если ничего толком и не сделал.       — В прошлый раз я тебя одолел, а сейчас стал в разы сильнее, поэтому не надейся отыграться! — он попытался придать своему голосу суровость, но провалился, громко рассмеявшись. Всегда было удивительно слышать этот чудесный смех, который резко контрастировал с от природы тихим голосом Кадзухи.       Постепенно солнце начало скрываться за горизонтом, оставляя после себя ярко-розовое небо. Сад наполнился нежными оттенками уходящего дня, создавая удивительно сказочную атмосферу. Томо продолжал молчать, казалось, что он и не собирался что-либо отвечать на излишнюю самоуверенность своего друга.       — Эм… — неуверенно произнёс Томо и застенчиво провёл рукой по волосам.       Кадзуха тут же повернул голову в сторону друга и замер от увиденного: лицо самурая исказилось в жуткой улыбке, зрачки расширились, заслонив собой радужку, а в руках он сжимал окровавленный меч. С его губ сорвался голос, не принадлежавший ему; словно одичавший зверь, он грубо выплёвывал слова:       — Ты уже убил меня, мой дорогой Кадзуха. Сразиться снова не получится.       И только сейчас юноша заметил, что на спине Томо появилось красное пятно крови, а меч в его руках — это меч Кадзухи. На нём даже инициалы его. Это он убил его. Собственными руками. Томо смотрел пустыми глазами на Кадзуху и приговаривал, чтобы тот «отправлялся в Бездну и был до смерти истерзан живущими там монстрами». Глаза защипало от слёз, и Кадзуха упал, не в силах противостоять давлению его друга. Он закрыл уши руками, но голос никуда не пропал, словно находился в его голове.       — Умри. Умри. Умри. Умри. Умри!       Кадзуха вскочил с кровати и упал на пол. Всё его тело покрылось холодными каплями пота, на щеках застыли следы от слёз, руки и ноги предательски дрожали. Он попытался встать, но вновь упал, ударившись о деревянный пол. Перед глазами проплывали картинки из сна, от чего воздуха в лёгких стало критически мало, вызывая новую волну страха и отчаяния. Кадзуха открывал рот, пытаясь вдохнуть спасительный кислород, но ничего не выходило. Он схватился за грудь, до боли в костяшках сжал свою одежду, оттягивая её в сторону, словно это могло помочь справиться с нехваткой воздуха. Но это сработало. В этот момент все эти тряпки казались тяжёлым грузом, который не хотел, чтобы их хозяин жил. Юноша принял первую порцию кислорода, и из глаз хлынули слёзы то ли от счастья, то ли от того, что всего на миг он захотел умереть. Умереть, чтобы отправиться к Томо. К тому, из-за кого все эти кошмары и панические атаки. К тому, кто погиб, оставив своего друга страдать.       Кадзуха махнул головой, отбросил навязчивые мысли в сторону, и снова попробовал подняться. На этот раз у него получилось сесть, прислонившись спиной к кровати. Его не покидало чувство тревоги, когда он бегло оглядывал комнату и задерживал взгляд на Тэнсюкаку, мирно стоявшую на вершине. И вновь всё повторилось. Он обхватил ноги руками и прислонился лбом к коленям. Было невыносимо осознавать, что он настолько беспомощен и жалок. Не может противостоять каким-то кошмарам, картинкам, которых даже нет. Он непревзойдённый самурай, одолевший за эти годы немало противников. К чёрту, он даже отразил удар грёбаного Архонта! Тогда почему не мог справится с какой-то дрожью?       — Спокойно. Тихо. Всё хорошо. Я… рядом, — Кадзуха мягко гладил себя по голове, представляя, что это делает заботливая мать, покачиваясь взад-вперёд. Он пытался заглушить голос из сна, который становился всё громче и громче в его голове, обрушая на него ураган боли и отчаяния.       «Умри! Это ты виноват! Из-за тебя я погиб, глупый Кадзуха!»       Резко открыв глаза, Кадзуха уже бежал. Он не понял, в какой момент оказался на улице, босой и без оружия. Ноги сами несли его по наизусть заученной дороге в сторону берега, где стояла могила Томо. Он не хотел туда. Он обещал себе, что больше никогда не вернётся в место, где было столько боли. Его сердце бешено стучало, прожигая изнутри. Кадзуха схватился за грудь, словно мог как-то изменить то состояние, в котором находился. Из глаз текли горячие слёзы, застилавшие глаза. Однако это было неважно. Зачем ему зрение, если ноги помнят каждый камень, если по одному дуновению ветра можно определить, где он находится?       Спрыгнув с небольшого выступа, порывистый ветер подхватил его, смягчив удар от падения. Была это воля Анемо Архонта или собственные силы Кадзухи, неосознанно использовавшего их? С опаской юноша поднял голову, и в ту же минуту ком подступил к горлу, не давая нормально вдохнуть. Он медленно пополз на коленях, пачкая одежду и руки в грязи и песке, когда же собственный голос в голове твердил немедленно убираться отсюда. Но нет. Рядом с мечом, который был верным спутником Томо во всех его сражениях, мирно лежала полярная кошка. Как только Кадзуха оказался совсем близко к могиле, кошка оживилась и радостно уткнулась мордочкой к его дрожащему телу.       — Привет, Нэко-чан, — он плюхнулся близ меча, рядом с которым лежал потухший Глаз Бога, и уткнулся носом в колени, горько заплакав.       Кадзуха не хотел больше страдать. Было невыносимо просыпаться посреди ночи и видеть перед глазами лицо погибшего друга. А ведь они и не попрощались вовсе. Почему Томо не пришёл к нему в ту ночь и не обнял, не сказал ничего? Какими были его последние слова? О чём они разговаривали в последний раз? Кадзуха не знал. Он просто не мог вспомнить это. Путешествия по Ли Юэ и бескрайним морям помогали мыслям очиститься от угнетающей тревоги, и все страхи забирали с собой приходящие ветра. Так зачем стоило приезжать на этот чёртов остров, где ничего, кроме боли, не существовало? Давным-давно Кадзуха потерял родителей, не смог спасти свой клан и защитить единственного друга от совершения глупости. Так что дала ему Инадзума, помимо глубоких ран, которые никак не затягивались, а расходились всё дальше, когда на них только-только накладывали свежие швы?       Вся одежда Кадзухи насквозь промокла от слёз и пота, а он так и не мог успокоиться. Внезапно он ощутил холод, коснувшийся его лба и волос, однако никакого ветра не было.       — Мой милый Кадзуха, не надо этих слёз, — послышался мягкий голос, от которого сердце всегда пропускало удар. Ронин поднял голову и увидел перед собой полупрозрачного Томо, стоявшего на одном колене. Он улыбнулся и провёл рукой по щеке Кадзухи, не имея возможности коснуться по-настоящему. — Я не заслужил такого.       — Как?.. Томо…       Он сжал губы в тонкую линию, стараясь не расплакаться ещё сильнее. Однако его воля уже давно потеряла былую силу, и из груди вырвался отчаянный плач, сравнимым разве что с криком. На лице Томо появилась грустная улыбка. Он не хотел думать о том, насколько же больно было Кадзухе всё это время. Как же сильно хотелось прижать его к своей груди и крепко-крепко обнимать, пока тот не успокоится.       — Почему ты здесь? Неужели я тоже умер? — прошептал Кадзуха дрожащим голосом, а от страшного предположения его губы исказились лёгкой улыбкой, полной надежды.       — Даже не смей думать о таком. Прошу тебя.       — Ты оставил меня. Именно поэтому я имею полное право желать своей смерти! — неожиданно крикнул юноша, из-за чего Нэко-чан отпрыгнула в сторону.       — Мне очень жаль, что мой поступок так сломил тебя, однако я не хочу, чтобы это тревожило тебя всю жизнь. Ты должен отпустить меня, — он коснулся своей груди, с болью уставившись на друга.       Кадзуха ошалел от услышанного. Как этот человек мог говорить нечто подобное тому, кто ценил его наравне с родителями? Что значит «отпустить»? Его лицо покраснело от распирающей злости, глаза горели от самых разных эмоций. Он резко вскочил на ноги, направляя указательный палец в грудь Томо.       — Думаешь самый умный здесь?! Да что ты знаешь обо мне, чёрт возьми?! С того самого момента, как ты покинул меня, я места себе не находил. Я стал предателем своей страны, отринутым сёгуном! Странствующий самурай, вот кто я! Каждую ночь ты приходил ко мне в самых разных образах, заставляя страдать ещё больше день ото дня. Как ты думаешь, сколько раз ты погибал от моих рук в этих снах? Чёртову кучу раз! И ты советуешь мне отпустить тебя? Да мне ничего не помогает! Сколько бы времени ни прошло, перед глазами отчётливо стоит тот миг, когда я хватаю твой Глаз Бога и убегаю прочь. А тебя нет. Просто нет. Даже похоронить не удалось как следует, — Кадзуха запнулся, опустив голову вниз. Он не мог больше смотреть в глаза Томо, который всё это время просто улыбался. Почему так происходит? Он смеётся над ним?       — Я сожалею, что тебе пришлось так нелегко. Однако я хотел лишь защитить тебя, как бы странно это не звучало. Из-за дурацкой Охоты мы не могли спокойно жить, не скрываясь от вооружённых сил сёгуна. Я надеялся, что моих сил и отваги хватит на свершение переворота, но этого оказалось мало. Прости меня, Кадзуха.       Простыми словами не помочь. Невозможно унять сильную боль, которая разъедала изнутри, дешёвыми извинениями и оправданиями своей безрассудности. Юноша опустился на колени и закрыл лицо ладонями. Что же он хотел услышать тогда?       — Ты не виноват, — в следующую секунду Томо сидел на земле, прижавшись всем телом к Кадзухе. Хоть он был всего лишь призраком, однако ронин ощущал холод и слегка уловимый запах друга. Он жадно вдохнул приятный аромат рыжего клёна, задыхаясь от слёз. Ну почему он всё время рыдал как малое дитя? — И я никогда не винил тебя в своей смерти. Тот Кадзуха, которого я знал все эти годы, был самым замечательным парнем. Он смелый, всегда спокойный, умело владеет мечом и говорит всё, что приходит в голову. Иногда ведёт себя по-детски, спорит, выглядит отстранённым, хотя слышит и видит абсолютно всё. Ты был моим младшим братом, которого у меня никогда не было.       Никогда ранее Томо не говорил ничего подобного. Кадзуха всякий раз пытался выяснить, каким он предстаёт в глазах друга, однако помимо «ты мой близкий друг» или «соперник во владении меча» других слов не было. Но младший брат? Это словно отрезвило Кадзуху, от чего истерика, дрожь во всём теле, учащённое сердцебиение растворились. Неужели всё было так просто?       — А если и это для тебя пустой звук, то скажи мне, Кадзуха, разве спасение твоей подруги не успокоило твою метавшуюся душу хоть немного?       — Откуда ты?..       Томо ласково улыбнулся и провёл рукой по щеке юноши, стараясь убрать красноту с его лица. Глупые попытки. Будто бы он мог в миг обрести настоящее тело и осуществить желаемое — в последний раз почувствовать тепло своего брата. Брат… А хорошо звучит.       — Когда пробудился Глаз Бога, я ощутил твоё присутствие, — Кадзуха задумчиво коснулся подбородка, складывая кусочки пазла в голове. — Ты всегда наблюдал за мной?       — Благодаря твоей смелости и решимости, ты сумел противостоять Архонту и защитить дорогого тебе человека. Как думаешь, без моего Глаза Бога ты бы справился? — не дожидаясь ответа, Томо продолжил: — Я всегда верил в твои силы, однако здесь вынужден признать, что стихия Электро оказала тебе помощь. Моя жизнь в обмен на другую. Имеет смысл?       — Я бы предпочёл спасти вас обоих.       Томо устало вздохнул, понимая, что достучаться до друга не сумеет. Однако в нём ещё теплилась надежда, что сказанные ранее слова подействуют. Даже если это произойдёт позже, пусть пройдут недели, прежде чем Кадзуха сможет простить себя. Он всегда был впечатлительным ребёнком, принимал всё слишком близко к сердцу, поэтому обвинял и корил себя в слабости и беспомощности.       Яркий диск на небе освещал всё вокруг, придавая сказочный вид деревьям и светящимся цветам. Облик Томо также ярко пылал. Друзья, хотя теперь их можно называть братьями, сидели на земле, прижавшись друг к другу. Они бы сидели так до самого утра, а там и до следующей ночи, но пришедшее осознание происходящего ударило в самое сердце. Тело Томо начало постепенно растворятся в ночной тишине, унося его в небытие. Процесс шёл не так быстро, что всё равно пугало не меньше.       — Я больше не увижу тебя? — с мольбой в голосе прошептал Кадзуха.       — Прошу тебя, успокойся. Ты сильнее, чем думаешь. Я всегда буду с тобой. Вот здесь, — он положил руку на свою грудь, а потом и на грудь Кадзухи. — Буду наставлять и прокладывать путь в будущее. Ты станешь моими глазами и покажешь мне весь мир. Сможешь сделать это для меня? — его голос начинал дрожать от нахлынувшей бури эмоций. Он не хотел снова заставлять своего милого брата страдать, не хотел видеть слёзы на прекрасном лице.       — Не оставляй меня. Я не справлюсь.       Томо закрыл глаза и глубоко вдохнул, подавляя боль в сердце.       — Не бойся. Забери мой Глаз Бога и всегда носи с собой. Если тебе снова станет страшно, то крепко-крепко прижми к груди и закрой глаза. Тогда я обязательно успокою тебя.       Кадзуха судорожно закивал, ища руками Глаз Бога, не переставая смотреть на уходящего от него Томо. Час разлуки был близок. И ничего не сделаешь.       — Береги себя, мой милый Кадзуха.       Ответа от юноши не последовало. Он обессиленно упал на землю, хватаясь за последние огоньки света, которые Томо оставил после себя. Родной голос эхом отзывался в сознании Кадзухи, когда же его плач пытался его заглушить. Он бил руками по твёрдой земле, крича что-то бессвязное. Через некоторое время наступило спокойствие. Кадзуха наконец заснул.

***

      Ранним утром, прогуливаясь по окрестностям острова, Люмин вышла к берегу. Она медленно шла к месту, где стояла могила друга Кадзухи, чтобы почтить его память. Не знав этого человека лично, слова ронина о нём не могли не заставить трепетать сердце девушки от грусти. Люмин нашла нужное место, поднимаясь по импровизированной лесенке выше и выше, пока не увидела знакомого паренька, лежащего на земле возле меча, воткнутого в землю.       — Кадзуха?..       Она хотела было позвать его, но тут же отдёрнула себя, подойдя поближе. Вся одежда его была грязной, лицо выглядело опухшим, словно он рыдал всю ночь, волосы растрепались в разные стороны. В руках был зажат потухший Глаз Бога, а рядом у самого бока расположилась полярная кошка. Но каким бы грязным и потрёпанным не был его внешний вид, одна деталь не давала покоя.       Лёгкая умиротворённая улыбка на губах Кадзухи.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.