Постройте заново (это всегда того стоит)

Так много всего произошло сразу. Его ноги были обожжены, дым от пожара заполнял его легкие, когда он бежал. Некоторые свитки выпали из рук, но у него не было времени поднять их снова. Они напишут новые, создадут новые свитки, Гусу Лань снова возродится, и все вернется на круги своя. Это необходимо. Это совершенно необходимо. Где сейчас Лань Чжань? Где отец? Он не мог думать, не с раной на голове. Все болело. Его ноги горели как огонь, только болели, как гаснущая свеча, работающая слишком усердно. Люди клана Вэнь придут за ним в тот момент, когда поймут, что он сбежал, в этом не было никаких сомнений. Где бы спрятаться? Он не хотел бы подвергать опасности другие ордена, ища у них укрытия, что, если Вэни уже ищут его? Так много вопросов, так много "если", так много возможностей. Лучшее, что он мог сделать, это просто бежать, бежать и не думать. Беги, как его учили, беги, как просил его брат, беги вопреки желанию вернуться в Облачные Глубины... Когда он проснулся, то был уже не дома. Мэн Яо сидел рядом, с нежностью глядя на него. - Это лишь мечты... Прошло так много времени с тех пор, как я покинул Гусу? - Молодой господин, вы... ах, вы... Он едва чувствует руку Мэн Яо на своей щеке, вытирающую слезы, а он и не заметил как они пролились. - Вам следует отдыхать, молодой господин Лань. Ваши травмы очень серьезны. Лань Сичэнь ничего не говорит, потому что не знал, что сказать. Его рука поднимается и хватает Мэн Яо. Часть его даже не осознает, насколько сильно он это переживает, а если и переживает, то Мэн Яо все равно. - Молодой господин..? - Останься... Это просьба, а не приказ. Он смотрит в глаза Мэн Яо, широко раскрытые, влажные и настолько полные эмоций, что остальная часть лица как будто не видна. Прошло так много времени с тех пор, как он мог так плакать. - Мне нужно, мне очень нужно... Мэн Яо пододвигается, пока не садится ближе, хватка Лань Сичэня на его запястье усиливается еще больше, потому что он думает, что он собирается уйти. - Не хочу быть сейчас один, - шепчет Сичень, закрывая глаза на долю секунды, чтобы выпустить все слезы. (Мэн Яо считает, что Лань Сичэнь выглядит так красиво. Даже плача, он великолепен. Его сердце немного трепещет, потому что это молодой господин Лань, и он не должен даже думать о нем так. "Он тебе не ровня, - слышит он в глубине души, - разве кто-то когда-нибудь полюбит сына шлюхи?") - Я останусь настолько, сколько вам нужно. Рука Мэн Яо сдвигается, совсем чуть-чуть, и Сичэнь снова молча паникует, пока пальцы Мэн Яо не переплетается с его и не притягивают их к себе. - Отдыхайте. Я останусь здесь. Лань Сичэнь тихо вздыхает и закрывает глаза, единственная маленькая слезинка стекает по его фарфоровой щеке. Мэн Яо думает, что он сейчас похож на нефритовую статую. - Спасибо, - шепчет Лань Сичэнь, так тихо, так мягко. Сердце Мэн Яо сжимается. Лань Сичэнь засыпает, чувствуя тепло руки Мэн Яо в своей. Он чувствует себя как рядом с матерью, согретым и успокоенным. Как раньше, с книгой при свете свечи, Лан Чжань свернулся калачиком в углу и давно спит, пока Сичэнь нарушает правила комендантского часа, чтобы дочитать последние несколько страниц, а мать наблюдает за ними с нежным взглядом. Ночь приходит и уходит с легкостью, и, как всегда, Лань Сичэнь просыпается с восходом солнца. Мэн Яо лежит рядом с ним, все еще держа его за руку, подложив другую руку себе под голову, он крепко спит. "Ты оставался все это время? - хочет сказать Лань Сичэнь, но звуки не доходят до его губ, когда он двигает ими. - Для меня?" Он держит их пальцы переплетенными, когда берет другую руку, чтобы запустить ее в волосы Мэн Яо. Они грязные, запутанные и все же милые. (У Лань Сичэня никогда не было таких грязных волос, как у Мэн Яо. Он всегда был нетронутым, совершенным; ни одна прядь волос не на своем месте. Он был аккуратным и аккуратным, как и все остальное в нем. Лань Сичэнь не думает, что он сейчас так же совершенен, он надеется, что Мэн Яо не возражает против этого.) Мэн Яо пододвигается под его прикосновениями, как будто стремиться им навстречу, чтоб получить побольше. Как кошка, думает Лань Сичэнь и не пытается сдержать легкую улыбку. Лань Сичэнь оглядывается. Комната маленькая, одна дверь и одно окно закрыты грязными, рваными занавесками, которые не выполняют свою функцию по защите от солнечного света. На единственном столе лежат свитки, которые удалось спасти Лань Сичэню. Он высвобождает свою руку из руки Мэн Яо, встает с кровати и позволяет холоду истертого деревянного пола посылать острые, ледяные поцелуи на его босые ноги. Он открывает шторы, подставляя лицо свету, притворяется, что он вернулся в Гусу Лан всего на мгновение. Притворяется, что он вернулся домой, к Лань Чжаню и дяде, притворяется, что Облачные Глубины никогда не сгорали, и люди клана Вэнь никогда не приходили. Притворяется, что все в порядке, потому что это все, что он может сделать, чтобы успокоить боль в груди. - Молодой господин ..? Он слышит сзади голос Мэн Яо и оборачивается. Мэн Яо трет глаза, поднимая руки над головой, чтобы закрыться от света. Лань Сичэнь задергивает шторы, но это мало что дает. - Я тебя разбудил? - спрашивает Сичэнь. - Прошу прощения, я просто ... - Все в порядке, - улыбается Мэн Яо (и Сичэню кажется, что его желудок сделал сальто). - В любом случае, мне пора собираться на работу. Домашние дела не справятся сами по себе, и я... - Позволь мне помочь! - Сичэнь ляпнул, не подумав. - Если это нужно, конечно. Я бы не хотел доставлять больше хлопот. - Разве вы доставляете мне хлопоты? Мэн Яо искренне улыбается ему, уголки его губ приподнимаются, открывая милые глубокие ямочки, за которые, если бы Лань Сичэнь получил шанс, он бы умер. - Ах, это просто… Я ничего не делаю, только отдыхаю и наблюдаю, как ты все делаешь для меня… Я не могу даже просто постирать. Я чувствую себя немного избалованным, вот и все, - он нервно хихикает. Руки Мэн Яо лежат на его плечах. Сильные, надежные, теплые. - Вы так много пережили, молодой господин. Вы заслуживаете отдыха. И когда Мэн Яо отворачивается, Лань Сичэнь действительно позволяет себе упасть на колени и заплакать. Отдыхай, сказала его мать, гладя его по волосам, ты это заслужил.