The Golden Age of Dragons

Он сидел в Королевских покоях, точнее в солярии своего дяди, Мейегора Первого. Все казалось ему неуютным, пугающим, все в этой большой комнате с красной отделкой было будто облито кровью. Гобелены на которых сражались драконы, горели люди, целые армии и флот — наследие Древней Валирии, более детальные выточенные из камня фигурки корчившихся в предсмертной агонии, сгоравших заживо мужчин и женщин — Джейехерис сам отчётливо ощущал их боль, пульсацию сочащейся из ран крови, и был уверен, что скоро начнёт слышать крики ужаса. «Это невозможно! Невозможно это создать, невозможно наслаждаться этим!» — поднималась в груди волна негодования. Но невозможно было и уйти отсюда, закрыв глаза руками, унести ноги куда подальше. А иначе — какой он Король, раз испугался каких-то картинок и сбежал, как трусливый мальчишка. И юноша в очередной раз зажмурился. «Секреты Красного Замка ведомы только мертвым», - подумал он. И здесь, в самом центре замка, он сам чувствовал себя едва ли не мертвецом, а может это потому, что вопрос, который ему предстояло решить, был зловещ и сложен. «Что делать со сторонниками покойного Короля, с целой системой прихлебателей, выстроенной Мейегором?» Среди них не было великих лордов и громких имён, на счастье Джейехериса, но любое вынесенное им решение их судеб ещё долго будет на устах у всех в Семи Королевствах. «Они были рядом, они не перешли на его строну… На что они надеялись? У Мейегора не осталось наследников, Висенья умерла ещё раньше...  Они поддерживали тщеславие, жестокость, потакали безумствам дяди, или же были пешками в его руках, волею судеб оказавшиеся не в том месте, не в то время, не способные бежать из Столицы. Я мог бы устроить суд над каждым, процессы растянулись бы на долгие месяцы. Каждый день мы проводили бы на заседаниях в тронном зале: подставные свидетели, сплетники, мертвые свидетели… Нам не хватит существующих законов, даже мастер над законом ещё не назначен! И это не считая того, что мы умрем от скуки, Алисана будет канючить, как дитя малое. А самое главное, ни сами союзники Мейегора, ни те, кто будет свидетельствовать за или против — никто не сможет объяснить, что они на самом деле за люди, дурные или хорошие, просто совершившие ошибки. Никто не поведает какие советы кто нашёптывал дядюшке за закрытыми дверями зала Малого Совета, или же они будут пытаться более или менее убедительно оболгать друг друга, или валить всю вину и ответственность на Мейегора… Нет, я не готов к этому, не готов по крупицам разбирать всё его правление». В то же время он уже более двух недель сидел над своей печальной думой в крепости Мейегора, уже прибыли в столицу Королева Алисса и его десница Робар Баратеон. Уже томились в темницах лорды-приспешники прошлого Короля, а ещё его же палачи и мучители. Его мать приказала бросить в тюрьмы ещё сотни узников, и кажется, она не особенно разбирала, кто это был. Там оказались и рыцари, и простые солдаты, а по желанию его старшей сестры к ним добавились еще и все те, кто служил Чёрным Жёнам Мейегора, от знатных фрейлин до поварих. Это было не справедливо по мнению Джейхериса, негодование рвало его сердце на куски, и вместе с этим нарастало раздражение, но он понимал мотивы обоих Королев, вдовствующей и  некоронованной. Лорд Робар, рассуждал насколько опасно для всех них любое неверное решение. Будь-то кровавый суд или излишняя мягкость и опасался даже советовать хоть что-то. Мать же хотела казнить всех без разбора, без суда, хотела отомстить за его брата Визериса. Сестра Рейена собиралась мстить за Эйгона, другого его брата. За шесть с половиной лет правления его дяди-узурпатора все они потеряли много. От этих потерь и ожесточилось сердце его матери, некогда со всеми милой и добродушной Королевы Алисы, а сестра и вовсе изменилась до неузнаваемости. Ее красивое лицо, которое раньше часто навещала скромная неловкая улыбка, покрывали морщины, в сиреневых глазах горел огонь, рот искажала зловещая улыбка каждый раз, когда она выходила к придворным, помнивших её беззащитной, униженной женой Мейегора. Всем, кто видел ее, было ясно — она желала мести. Но  только боги знали, что дядюшка сделал с ней — Рейена больше не носила открытых платьев, а руки прятала в перчатки. Джейехерис быстро понял, что милая сестрица, которая когда-то положила ему в колыбель яйцо Вермитора, которая водила его по страшным пещерам Драконьего Камня и показывала детенышей диких драконов, его Рейна которую он любил в детстве едва ли не сильнее матери, больше никогда не вернётся к нему. Осталась только ее тень - слишком рано начавшая стареть, женщина с каменным сердцем. Тёплые детские воспоминания лишь на время скрашивали его терзания, однако в глубине души он уже знал, какой вынесет вердикт: он не мог казнить всех, даже мысли такой не допускал, думать об этом боялся, невозможно было провести толковые суды, оставалось прощение. *** Следующим утром он встал с рассветом и приказал слугам приготовить парадное одеяние, созвать оставшихся при дворе лордов и его семью в Тронный зал. Джейхерис хотел быть достойным Королем, и он был готов работать над собой для этого. Он испытывал страх, мысли кружились в его голове с бешеной скоростью. Но он уловил одну: «Это Королевство, эти люди, моя семья — все они заслуживают лучшей жизни, заслуживают справедливости и счастья, и я сделаю все для этого.» Идеализм, наивный, смешной даже был свойственен юному Королю, но жизнь ещё не успела разбить его, уничтожив все попытки контролировать то, что было неподвластно даже монарху. Эта мысль убедила его в правильности решения, которое он собирался озвучить своему двору, и спешно позавтракав, Джейхерис отправился в Тронный зал в сопровождении нескольких рыцарей. Через полчаса он уже сидел на таком громадном и неуютном Железном Троне, к которому тщетно пытался привыкнуть. Он подумал, что явно бы не сошёлся характером со своим дедом Эйгоном-Завоевателем, раз уж тот решил сделать эту зловещую груду ржавеющей стали символом власти их семьи. «Но я не должен был быть Королем, - подумал мальчик, — Может из меня и вовсе получится никудышный правитель…» Приложив огромное усилие он прервал череду удручающих размышлений, все-таки перед ним был весь двор, рыцари и лорды, у которых и так были поводы сомневаться в нем, не хватало им ещё увидеть неловкого испуганного юнца на троне. Джейехерис придал своему лицу безмятежное выражение и оглянулся: по правую сторону от него стоял его Десница — уверенный и спокойный Робар Баратеон, а слева стояла его мать, на ее лице было выражение величия, но лишь наигранное, пожалуй, это понимал только он сам: она нервничала, как примут ее сына, сочтут ли его слабым, каким был его отец, или же жестоким, подобным дяде. Поодаль стояли его сёстры — Рейена и Алисана. Тёплый взгляд младшей успокоил его. Она улыбнулась ему, а потом окинула взглядом зал, и он понял, что пора говорить. — Не будет ни судов, ни пыток, ни казней, - заявил Джейехерис. Повисло гробовое молчание. — Страна должна знать, что я не такой, как мой дядя. С кровавой купели я своё правление не начну. Одни из вас пришли под мои знамёна раньше, другие позже — пусть все остальные придут теперь. Эхом пронёсся по залу взволнованный шёпот придворных. — А вы, лорд Баратеон, организуете Королевское помилование прямо сейчас, и приведёте заключённых из тюрем в Тронный Зал. Робар Баратеон поперхнулся. Но, видимо, его голос звучал так уверенно, подумал Джейхерис, что Десница склонил голову и произнёс: «Да, Ваше Величество». Мать гневно сверкнула на него глазами и отвернулась. Он понимал, какая борьба идёт в душе Королевы: с одной стороны, она могла напомнить ему, что он не был коронован, и она, как регентша вольна отменить его решение, но с другой стороны, размолвку матери и сына увидел бы весь двор, они могли засомневаться в его власти, в силе его Королевского слова, а этого Королева Алиса боялась больше всего, боялась, что сыну досталась робость и нерешительность ее мужа. Она по собственному горькому опыту знала, к чему все придёт, если лорды поймут, что правитель слаб. Прокрутив это в голове, Джейехерис понял, что главный страх матери победит в ней желание мести, и она не будет ему перечить, по крайней мере сейчас, а лорд Робар, исполнит его приказ, подгоняемый волной всеобщего одобрения, которая поднялась среди придворных. *** Спустя пять часов он все ещё сидел на Троне и вершил Королевское правосудие: к нему приводили узников по семеро, которые падали ниц и просили милости. Они публично отрекались от Мейегора и присягали Джейехерису. Он поднимал их с колен и даровал милость. У богатых лордов отторгал часть земель, кто-то платил золотом, но все были обязаны прислать ко двору сына или же дочь. Было понятно, что ребёнок будет заложником, обеспечивающим верность своего родителя, но Джейехерису это не казалось чем-то несправедливым. Когда под конец привели палачей, дознавателей и тюремщиков, юный Король изумился, какое количество мучителей Мейегор умудрился собрать вокруг себя. Они не избежали казни. Никто этому не противился. Джейехерис оглянулся на сестру, на лице его маленькой Ли’сы поселилась усталость и жалость: перед ними стояли члены Королевской Гвардии Мейегора, подлецы, перебежчики. Мужчины выглядели напуганными и удивленными. Казалось, они не понимали, почему стоят здесь, как преступники, а не несут свою службу у ног Короля. — Ваше величество, мы с моими братьями не понимаем, за что вы судите нас. Мы присягнули вам, теперь наши мечи, щиты и наша честь принадлежат вам! - заговорил первым сир Оливер Бракен. — Я не сужу вас, у меня уже есть приговор для вас. Вы будете казнены на рассвете за предательство вашего Короля. - ответил Джейехерис, возмущённый дерзостью лживого рыцаря. — Но я не понимаю, Ваше Величество, вы — наш Король. И мы принесли вам клятву, мы не предавали вас… - продолжил рыцарь голосом, слабеющим с каждым словом. — Да, но передали моего дядю Мейегора, - перебил Король. — Вы принесли обеты, поклялись защищать Короля ценой собственной жизни. Но он мёртв, а вы стоите передо мной, сир - сурово произнёс Джейехерис. — Но ваш дядя был ужасным человеком, Ваше Величество! - воскликнул Реймунд Маллери. — Да, - согласился Король, — и это многое говорит о вашей чести, раз вы служили ему… Уведите их в темницу! Клятвопреступники мне здесь не нужны! Стража уже взяла под руки мужчин, качающихся на подкосившихся ногах, как Принцесса Алисана подбежала к Королю и воскликнула: « Не надо Джей, прошу тебя! Не надо! Пусть лучше наденут чёрное!» Он посмотрел на любимую сестру, которая стояла перед ним на коленях и нежно держала его за руки: ее глаза блестели от слез и надежды. Он подумал, что лишь для него это решение было очевидным после пары недель раздумий, что Алисана, ещё совсем маленькая, ей свойственно всех жалеть, ей может быть и вовсе было страшно услышать этот приговор из его уст. «А с другой стороны: ну что они смогут сделать на другом конце мира? Никому и навредить толком не смогут. Может и не заслужили погибнуть как воины, но… ладно, ладно. Боги! Алисана, я не смогу жить и каждый день видеть обиду и презрение в ее глазах!» — Теперь вы более не члены Королевской Гвардии, Принцесса озвучила вашу участь. Алисана бросилась ему на шею и зашептала: «Спасибо Джей, спасибо. Я верю, что твоё сердце никогда не ожесточится». Королева Алиса фыркнула, казалось, эмоции ее младшей дочери вывели ее из себя сильнее, чем помилование рыцарей, которых, Джейехерис был уверен, она считала достойными Седьмой Преисподни. Он шепнул Лисе: «Скоро все это закончится, моя милая, а пока, не время для объятий». Алисана стыдливо отошла от него и, сделав неловкий реверанс, сказала: — Спасибо, Ваше Величество. Он чуть не расхохотался: как будто последующая ее холодность могла кого-то обмануть. Однако Джейехерис был прав: скоро его триумф завершился. И он едва дотащился до кровати, не перекинувшись словом ни с матерью, ни с сестрой. *** На следующее утро раньше слуг его разбудила Алисана , как всегда улыбающаяся и уже куда-то собравшаяся. — Ну, вставай же, вставай, Джей! - она пыталась вытащить его из постели. — Я уверена, Вермитору уже не терпится встретиться с тобой. Он соскучился! Соскучился по тебе. Мы слишком давно не летали только вдвоём. Проведи со мной утро, а то позже Мама с лордом Робаром опять утащат тебя куда-нибудь и найдут кучу важных дел, разумеется… Она продолжала настойчиво будить его. А он только притворялся спящим и пытался скрыть улыбку. Он был так рад, что этим утром она пришла, и хотел подольше слушать ее нежный голосок и чувствовать, как ее маленькая ручка сжимает его ладонь и пытается стянуть с огромной Королевской кровати. Алисана, кажется, заговорилась: теперь она рассуждала вслух о том, как они должны провести день, и как она собирается прятать его от матери и десницы. Он не сдержался и захохотал вслух на фразе: «А ещё, помнишь те водопады на Драконьем Камне? Помнишь, Рейена нас туда водила? Давай улетим туда и спрячемся ото всех хоть на пару дней. Пожалуйста, Джей!» Его Лиса тоже захохотала. «Какой она ещё ребёнок!» - подумал Джейехерис. «Такая искренняя, весёлая, добрая…» — Ты обманул меня, ты не спишь, оказывается! - воскликнула Алисана. — Душа моя, я наслаждаюсь твоим голосом, - сказал он, взяв ее руки в свои. — Прости, что напугал тебя вчера своей жестокостью, но я все ещё считаю, что мое решение было верным. Мое сердце полно сострадания, но не к этим людям. Я теперь Король, и хочу быть справедливым ко всем. А они заслуживают смерти. — Ты будешь хорошим правителем, Джей, я знаю это, но никто не заслуживает смерти, я хочу, чтобы всякий нашёл себе место в нашей стране… Не будем об этом. Как ты думаешь, почему Мама так рассердилась? Я слышала, как она говорила с Рейеной, что мне не следовало нарушать приличия, и твоё положение этого не позволяет… В общем, как обычно, но знаешь, такая серьёзная была, прям, очень ей что-то не понравилось! — Не волнуйся родная, все в порядке. Ты же знаешь, как Мама любит придворный этикет, ты всего лишь нарушила правило, ничего страшного. - успокоил ее Джейехерис. Он понимал, что мать, возможно, что-то такое разглядела в их объятиях, это же увидели и все придворные, или нет… А может, они и вовсе считают их детьми малыми, чья нежность не предосудительна. Он любил сестру всем сердцем. В то тяжелое время, когда умер их отец, а затем и старший брат, когда позднее дошли новости, что дядя пытал и убил их другого брата - Визериса, в то время, когда страну разрывали гражданские и религиозные войны, тогда были только он и Лиса. Мама спасала их и себя, нервно ожидая, придёт ли за ними Мейегор. Джейехерис не знал, ожесточилось ли она, или же тревоги поглотили все ее мысли, и у неё не осталось сил на былую теплоту к детям. Рейена была на другом конце страны и спасала собственных детей. В общем, младшие дети Королевы Алисы росли едва ли не сиротами. Лиса тогда стала самым важным для него человеком и оставалась до сих пор. Его маленькая сестренка была частью его самого, иногда ему казалось, что у них один разум на двоих. Когда его захлёстывала волна грусти, погружая в море мыслей о жизни, она всегда была рядом. Всегда улыбчивая и проницательная, Алисана знала, о чем он думает, и как его развеселить и направить его самокопания в нужное русло. Обычно она казалась людям легкомысленной и смешливой, но это только на первый взгляд. А дальше никто и не интересовался младшей дочерью августейшего семейства. И только он знал, какая глубина скрывается в этих темно-синих глазах, какая непостижимая мудрость прячется за красивой улыбкой. Их мать считала, что лёгкая на подъем, маленькая Принцесса вырастет кокеткой и ее получится удачно для государства выдать замуж. Королева не хотела женить своих младших детей, не хотела вновь вступать в конфликт с Верой. Она не говорила об этом со смерти отца, но Джейехерис заочно злился на неё за это. Он никому не отдаст свою Лису. Алисана может и не осознавала всего этого, но чувствовала она к нему то же самое, он был уверен. Однако ещё не пришло время им разлучаться, и он не собирался ее расстраивать, к тому же их ждал такой прекрасный день. Пока он размышлял, Лиса приказала слугам накрыть им завтрак на балконе. Этим утром Джейехерис ел с аппетитом в отличие от последних двух недель. Ещё бы! Теперь ему не надо было вершить судьбы сотен людей, и он мог отдохнуть, хотя бы сегодня.