Глава 11
«Большая неожиданность»
И лететь по белому свету, став одним движением ветра,
Лететь куда-то вдаль.
И не думать как приземлиться, а у птиц свободе учиться,
Оставив все то, что жаль.
Поезд дрожал, все быстрее и быстрее приближаясь к замку волшебства. Небо было однообразно чёрное; с самого начала воскрешение Лорда Волан-де-Морта солнце не задерживалось в стране более, чем два дня подряд. Люди постепенно привыкали к непогоде, запасались зонтиками, одевали цветные дождевики и сапоги поверх пальто и шапок. В этот раз зима выдалась ужасно дождливая. Снег расстаял, заменив собой лужи в полметра глубиной. Художники стояли под крышами и рисовали непогоду, люди фотографировались с зонтом, представляя в голове Париж. На новый фотоаппарат Гарри сфотографировал пейзаж в окне, мысленно назвав его «однообразие». Похоже, даже сама природа понимала, к чему все идёт, что задумали люди, желающие получать богатства. Битва маячила где-то на горизонте, в той стороне, в которую Гарри категорически не собирался смотреть. Его и так все устраивало. Встреча с темным волшебником на Турнире принесла свои плоды. С этого дня он вздрагивал от любого его имени. Том Реддл. Темный Лорд. Повелитель. Наверно герои так себе не ведут… А Драко Малфою в глаза не мог смотреть. Прошел турнир, остались воспоминания. К большому сожалению. В голове отчётливо остался образ Люциуса Малфоя, человека, которому из-за Гарри пришлось сесть в тюрьму. Отец Драко сам полез убивать Поттера, но теперь Малфой-младший каждый раз извиняется перед другом, да и тот ему в глаза не может посмотреть. Поттера терзали сомнения. Он боялся того, что ему уготовил Дамблдор. Боялся того, кем он будет сам. Связь с Темным Лордом, общения со Слизерином, кем он и вправду является? Что он может делать? На что способен по-настоящему? Он так и не забыл свою способность разговаривать со змеями. — Как каникулы? — поинтересовалась Дафна, не поднимая от своей книги головы. Новое занятие, как она назвала его «интенсивное чтение», давало свои плоды. Теперь она знала даже больше, чем школьная библиотекарша обо всех волшебных преступлениях. Услышав трагическую историю Марине Эванс, она задалась идеей непременно найти ее родителей. Рядом с ней сидела Астория, изредка поглядывающая на Малфоя. Похоже любовь к нему у нее ещё не прошла. Или она привыкла коситься на мальчика. Он же все это время делал вид, что даже не видит ее. — Нормально, что читаешь? — Гарри зевнул, потянувшись. От сидячего положения ноги уже гудели, хотелось походить, к сожалению, гулять было негде. — Я? Список всех, кого посадили в Азкабан в 1980 году. Хочу найти мать твоей подруги Марине, — девушка задумчиво улыбнулась и убрала прядь волос за ухо. — Кощунство это! Представь, Министерство Магии вело учёт преступников, вы знали? — Нет, — покачала головой Асторию. — А ты, Драко, знал? — в ответ на отрицание, она вздохнула. Видимо она считала, что ее принц такой же начитанный, как и красивый. Гарри вообще промолчал, обсуждать родителей Маринки не было никакого желания, так же, как и гадать, куда делся ее старший брат. Патрик Эванс. Он даже думать не хотел о том, что случилось с ним. В отличии от Гринграсс. Девочка с интересом читала все. — Что там пишут? — поинтересовался Гарри неожиданно даже для себя самого. — Ее посадили в тюрьму за Черную Метку. Убийств не совершала, и, если верить журнальчику, то она до сих пор жива. Возможно её выпустят, больше ничего, кроме того, что она подозревается в родстве с твоей матерью, — Дафна отложила журнал и зевнула, поправляя волосы. — Где Гермиона? — Утешает Джинни, — отозвалась Астория хмуро. — Они навеки вечные расстались с Теодором. И он, кстати, офигенная мразь. Сколько можно мотать нервов бедной девочке? Он такой гад по-моему. Милая девчонка решила встречаться со Слизеринцем, а он ее послал. — Значит ничего нового, — вздохнула Дафна. — Скоро приедем, да? *** Дождь шел второй день. Соответственно, травологию и астрономию убрали из расписания вместе с уроком ухода за магическими существами. Радостные студенты галдели в коридорах школы, забывая делать нужные домашние задания, но зато, успевая играть в шахматы. В прекрасном настроении ученики устроили мини-вечеринку, а затем собрали экскурсию на улицу, назначив ее на девять вечера. Тайное мероприятие буквально сразу набрало популярность, ребята выхватывали билеты друг друга из зубов. Умоляли записать их «на пораньше», давали деньги, в качестве поощрения. Гарри и Дафна тоже умудрились пробраться в список учащихся, а потому теперь обсуждали только предстоящую прогулку. Для Поттера это было огромным облегчением, не надо было думать над темами для болтовни. Сейчас они вели себя, как раньше. Болтались без дела, смеялись и обсуждали занятия. Гермиона, конечно, ругала их по-черному. Мол, это опасно и незаконно. « — Амбридж вас убьет! Вы что, не понимаете?! — «. Но только она так думала. Остальные запасались зонтиками и хорошим настроением. В таком состояние они и пришли на зельеварение. И, к большому сожалению, Снегг решил их немного проучить. Раздав пробирки с черными напитками, он встал посередине класса объявил. — Перед вами — одно из самых опасных зелий, придуманных в 1786 году, в качестве лечебного. Как выяснилось позже, лечит оно своеобразным способом, а потому его сняли с производства, посчитав ужаснейшим. В минимальной дозировке вы должны будете почувствовать его эффект, — на этом слове все, включая Гарри, вздрогнули. — Но не умрёте, предупреждаю заранее. — Отличное заявление, — пробормотала Гермиона, бледнея. — Невероятно позитивное! — мысленно Гарри согласился с ней, боясь поднять даже взгляд на этого ненормального учителя. — Приняв его, вы должны подробно описать на вашем пергаменте. Вкус, цвет, ваши ощущения и предположения насчёт состава и метода лечения. — Можно вопрос? — безбашенный Дин Томас поднял руку, надеясь на всеобщее внимание. Естественно все тут же на него уставились. Как на ненормального. — А при вашем эксперименте несчастных случаев не было? Все сквозь страх улыбнулись, наблюдая за реакцией Снегга. Тихо ребята принимали денежные ставки — «промолчит: убьет». Гарри был за первое, а потому, после затянувшегося молчания, получил 10 галеонов, с улыбкой положив их к себе в карман. Затем, глубоко вздохнув, он потянулся к склянке и выпил ее залпом, как и было велено. Он не видел, как отреагировали другие. В этот момент ему было важнее, что происходит с ним. Сейчас. Прямо в этот самый момент. Рот горел так, что казалось, он выпил кипяток температурой 100°. По телу разливалась горячая лава, в то время, как сердце буквально выпрыгивало из груди. Сквозь силу переведя дыхание, Поттер посмотрел на Гермиону. Она с ужасом смотрела на пергамент, а затем, подумав, начала писать. Поняв, что она спасать его не намерена, он поглядел на Дафну, которая пожала плечами, нагнувшись, чтобы обвести дату работы в десятый раз. Решив, что терять не чего, Гарри попытался сосредоточиться на своих ощущениях. В голове было только две мысли на этот счёт. Он выпил яд. Этот яд должен подействовать. Собравшись с мыслями, Поттер написал одно предложение. «Яд, использованный для того, чтобы продлить человеку жизнь». А мысленно добавил, человеку, который не умрет в первые десять минут. Весь оставшийся урок он сидел, глядя в потолок и задумчиво рисовал на полях тетради сердечки и крестики-нолики. На последней парте было легче всего заниматься фигнёй, а потому он уже успел победить Дафну четыре раза подряд. А она, разозлившись перечеркнула ему предложение из сочинения. Пришлось переписывать. На следующий день возвращаться на лабораторную не хотелось никому. Гарри даже пытался притвориться больным, мечтая раздобыть гору снега и съесть ее ложкой для борща. Но так как снег растаял, есть было нечего и он потащился в подземелье испытать судьбу. Он шел спокойно, до тех пор, пока на пути ему не встретилась Астория. — Чего тебе? — Ты с моей сестрой пойдешь гулять под дождем, да? — Да, а что? — Гарри посмотрел на время, а затем вздохнул. — Вот и молодец! — не объясняя ничего, она развернулась и ушла, оставив его одного, пребывающего в шоке. Покачав головой, чтобы прогнать непрошенные мысли, мальчик спустился вниз и вошёл в полутемный кабинет. Здесь пока что никого не было. То ли ребята боялись заходить первыми, то ли ещё было рано для посетителей. Мальчишка уже хотел убраться вон, но Снегг его уже заметил, заметил и более того велел возвратиться на место. С ужасом Поттер замер у двери. — Да, сэр? — неосознанно он сделал шаг назад, опуская голову. Встречаться взглядом с учителем было для всех чем-то вроде настоящего достижения. «Профессор Тьмы», негласное прозвище, закрепилось за ним, когда он только переступил порог Хогвартса. Но только Гарри и его друзья знали об истинных способностях профессора Зельеварения. О его таланте к Легилеменции. — Сегодня в шесть, у меня в кабинете, — сказал Снегг, а затем, с интересом оглядев Гарри медленно спросил: — У вас что-то случилось, Поттер? — Нет. — Не лгите мне, — эти слова… такие тихие, но в тоже время весомые. Из можно сделать цитатой, набить с ними татуировку и показывать каждому, в чьей честности ты сомневаешься. Сглотнув, Гарри лихорадочно стал рассматривать возможные варианты. Говорить «ничего» было просто глупо. Все таки детский сад давным давно кончился, но в то же время рассказывать о том, что он боится стать плохим, боится их связи с Темным Лордом, это ещё хуже. Самое главное, что в эту минуту мальчик мечтал провалиться куда-нибудь, в то время, как Снегг похоже получал искреннее наслаждение. — Я просто думал о нашей связи с… — он запнулся и, подумав, договорил. — С Темным Лордом, — больше он не мог называть его Волан-де-Морт. — Вы боитесь его, — озвучил не сказанные вслух слова. — Страшитесь своих способностей. — увидев в глазах Поттера что-то, что подтвердило его догадки, он продолжил: — Послушайте, люди испокон веков боялись того, что объяснить не могут. Любые способности, превышающие норму считаются Темными. Но… Главное не то, какие у тебя способности, главное то, как ты их используешь. ***Однажды ты привык
И почти не стал мечтать,
Но только чей-то крик
Вдруг позвал летать
И поднял ты глаза
В высоту, где голоса плывут,
Там люди в небесах
И тебя с собой зовут…
Дождь, на удивление всех, лил, как из ведра. Уже четвертый день подряд небо не показывало оттенков голубого, максимум меняясь с черного на серый. Конечно, для всех это было невыносимо, для всех, кто не собирался в небольшое путешествие. Одевшись потеплее и взяв зонты, ребята выстроились на заднем дворике с билетами. Гарри взял за руку Дафну. Она, посмотрев на него, улыбнулась, подставив лицо водяным струям. Уже совсем скоро они все гуляли под дождем, направляясь к Запретному Лесу, смеясь и что-то друг другу рассказывая. Сейчас, чувствуя внутри полнейшую лёгкость Гарри впервые осознал, что такое влюбиться. Осознал, что такое по-настоящему любовь. Он смотрел на Дафну, гуляя с ней между веток деревьев, смотрел в чашу и улыбался той лёгкости, что заполняла его сердце до краев. — Непогода и вправду бывает прекрасна! — радостно заметила Дафна, заправляя за ухо мокрые волосы. — Да, прекрасна… — Гарри набрался смелости, оглядевшись по сторонам. Никого не было. — Ты тоже очень красивая. Ее щеки вспыхнули, а глаза на секунду засверкали, впервые он видел ее в подобном состояние. Да и чувствовал он себя тоже так в первый раз. Земля слегка покачивалась, но не хотелось равновесия. Он осторожно сделал шаг вперёд, притянув ее к себе. Впервые они оказались так близко друг к другу… или впервые он думал об этом, как о чем-то значимом. Не дожидаясь действий, Дафна подалась вперед. Их губы соприкоснулись, вначале осторожно, даже нерешительно, но затем поцелуй стал мягким и нежным, он закрыл глаза, опираясь уже не на мозг, а на чувства, заставляющие его сердце выпрыгивать из его груди. Только когда они отошли друг от друга, он понял, что нуждался в этом, как в воздухе. На закромах мозга появилась фраза «что же чувства творят с мальчишками?». — Ты когда-нибудь лежал в траве под дождиком? — Дафна похоже отошла быстрее, чем он. То ли она давно это хотела и готовилась, то ли у девчонок мозг работает с опережением. В следующую минуту они уже лежали на земле, положив руки за голову и закрыв глаз. Мокрым было все, но сейчас оно не казалось противным и гадким, наоборот, набрало новый оборот. Незабывающийся. Приподнявшись, Дафна посмотрела на него: — Что это значит для нас? — Не знаю, а ты как думаешь? — Это любовь? — Она взаимная, — он встал, чувствуя, что одежда промокла и испачкалась. Девочка выглядела не лучше, светлые волосы намокли и спутались, но зато в глазах отражалось то, что не поддается описанию. Она встала вслед за ним и посмотрело на небо. С удивлением. В эту минуту, наверно, каждый смотрел именно туда. Каждый поднял голову и отвлекся от своих важных дел. Оно было голубое, светло-светло-голубое и чистое, дождь незаметно сошел на нет. Подступала ночь. — Что это значит? — он встал за ее спиной. — Все будет хорошо? — Надеюсь. — Давай надеяться вдвоем? *** Вдвоем не получилось. Уже этим вечером друзья, собравшись в гостиной, обсуждали случившееся. Болтали, надеялись, строили догадки и высказывали предположения. Яркое пламя потрескивали за их спинами. Согревало их и спасало первокурсников. Наивные школьники бросали в огонь письма от Амбридж с их многочисленными наказаниями. Эта тетка уже всем давно приелась. Даже у самых послушных лапочек на запястье виднелась какая-то цитата, написанная ее пленниками. Драко и Астория сидели в креслах, на полу, под ними устроились Дафна с Гарри и Джинни Уизли. Сегодня она не плакала и не злилась. Спокойную уравновешенность она назвала смирением с судьбой. Пенси и Гермиона стояли за креслами, с двух сторон облокотившись на них. Они обе молчали, но были солидарны с другими, теми, кто что-то говорил. В их сердцах жила Надежда. Вера. Любовь. Но в пух и прах все это разбило появление Теодора Нотта. В руках он держал газету и письмо. Войдя, он застыл на пороге комнаты, посмотрел на Уизли, а затем, глубоко вздохнув, протянул бумаги ей. Словно в знак доверия.