Посиди еще немного.

Сегодня Френк возвращался с изнуряющего боя на арене с другими бравлерами, наконец-то он мог побыть в покое от людского гула, свиста поклонников и других надоедливых индивидуумов, что пытались подойти к игрокам после игры. Сейчас они были уставшие на столько, что даже увидеть счастливые улыбки людишек и автографы на их плакатах было невозможно, особенно с привкусом поражения другой команде. Френки очень любил музыку, своей бесконечной жизни он не представлял без играющих в ушах битов, даже на арене. Музыка в каком-то понятии помогала ему играть дальше, двигаясь под ритм и оцепенять других. Но сегодня она не помогла. Мортиса он давненько не видел на площадке. Хоть они и были соседями, хорошо друг друга знали, но этот могильщик делал что хотел и это изрядно подбешивало другого. Немытые горстки посуды, случайные издевки и пустые одолжения были коронной фишкой бесячего напарничка, а его лопата частенько прилетала под зад, но кроме малоразборчивого мычания и хмурых бровей гробовщик ничего не получал. Он как на зло знал, куда именно ударить Франкенштейна, чтобы тот не разлетелся на мелкие частички пришитых конечностей. Но этот добрейший в мире здоровяк даже отпора не давал, не зная почему. В каком-то моменте ему даже нравилась эта наглая задница, что вечно убегала с места своего маленького преступления. А вот он уже подходит к более тусклой части городка, в которой виднелся старый обшарпанный временем забор, голые сухие деревья и дряхлый домик прямо из фильма ужасов. Многие здесь не ходили из-за гнетущей атмосферы, а тем более потому что напротив дома было самое настоящее кладбище, где и зависал дракула. Сейчас же он не видел этой фиолетовой головы возле их старенькой усадьбы. Вампир частенько любил посидеть на улице за чашечкой томатного сока, ведь на людей он охотился крайне редко, даже можно сказать в тайне от всех. Многие же наоборот хотели умереть от рук такого красавца, но этому холостяку было все равно, наверное, все равно кроме его друга громилы, который выдвигался на поиски Мортиса. На арену он не явился, на знакомом крылечке его не было, оставалось лишь то кладбище? Любил он там землю покопать своими ухоженными и худощавыми ручками, хотя после пары ударов можно с уверенностью сказать, что мышцы у многолетнего существа не такие уж и слабые. Заходя на оскверненную смертью землю он увидел его: спящего с любимой остро заточенной лопатой в руках. Похоже его друг так усердно заработался, что даже уснул в сидячей позе. В мыслях Френки умилился, он тихими большими шагами подошел ближе, присаживаясь на коленки. Он нежно и без опаски промычал, как бы спрашивая: «Спишь ли ты?» – но в ответ лишь сладкое сопение из приоткрытого рта. Каменное лицо не вызывало никаких чувств, но оставлять этого наглеца здесь не хотелось. Не хотелось чтобы он болел, чтобы лишний раз отлеживался в постели, хотя Френки знал, что от такой болячки этот чудак не умрет. Появилось чувство жалости и сочувствия, так что не медля он аккуратно взял холодное и омертвевшее тело вампира к себе, придерживая голову. Лопату он не брал, потому что тот всегда ее и без того забывал где-то возле могилки. Крепкие мазолистые от молота руки бережно несли друга, словно новорожденного ребенка. Мортис был таким на удивление спокойным когда спит, таким хорошим, но франкенштейн знал, что как только он проснется, то на старшего новой волной накатятся насмешки, а о том что произошло на самом деле вампир даже не вспомнит. Заходя в дом на второй этаж, он тяжелыми шажками добрел до комнаты, параллельно неразборчиво мыча, как бы говоря: «Спи, спи не просыпайся». Френки уложил своего напарника по боям в его маленький гробик с бархатной подстилкой. Было там достаточно уютно, прохладно и мягко, запах до самого дерева пропитался ароматом существа. Закрывать гроб он не решился, оставляя побольше времени чтобы насладиться чужим вытянутым лицом, красивым острым носом и рядом пышных красивых ресниц, о которых явно мечтало большинство девушек. Он рассматривал тонкую женскую шею, спускаясь к не менее женственным и обнаженным рубахой плечам и ключицам. На каменном лице вдруг просиял легкий румянец, руки протянулись к телу, начиная гладить нежную поверхность, белую, будто мрамор под светом луны. Удивлял факт того, что на протяжении всей его бесконечной жизни он оказывался таким красивым и подтянутым, а мышцы останутся все в такой же хорошей форме. Словив себя на странных мыслях он вдруг задумался: неужели ему Мортис был не просто напарничком-шутником, но и кем-то больше? Нет, точно нет, но щемящее чувство в груди говорило точно об обратном, франкенштейн впервые почувствовал что-то подобное, непонятное и такое приятное, захотелось так обнять своими огромными руками, не рассчитать силы и сжать ребра. На первый взгляд даже и не скажешь, что этот глуповатый громила может думать о чем-то таком. В один момент Мортис проснулся. Удивления Френка было не занимать, он тут же отпрянул свою тяжелую руку, скромно промычав. – «Доброй ночи» – привстал, медленно отходя к двери, не желая прощаться с тем милым зрелищем. Вампир притворялся? И даже ни единой ухмылки не показал? От всего этого ощущения диджею стало немного не по себе, ведь сейчас могильщик снова придумает глупую шутку и будет всем рассказывать о ночном происшествии, но нет. Его холодные руки протиснулись по талии, обвивая его крепкое тело кольцом. Вопросительно промычав он ожидал услышать объяснения непонятным для Френки действиям, хотя он находил в этом что-то приятное и греющее душу. Мортис наигранно сонно водил по прессу своими острыми ноготками. – Посиди еще немного.. пожалуйста, – последние слова и впрямь были очень умоляющими и отказать было действительно сложно. Френк согласился. Они уселись на стульчик того же материала, что и выбитый гроб посреди комнаты. Вампир сам решил, что сядет на колени Диджею и это его ничуть не смущало, скорее забавляла реакция Френка. Как-никак, а Мотрис знал его как свои пять пальцев. Между ними обоими стало теплое уединение, груди медленно вздымались в спокойных сонных вдохах, снаружи был слышен звук светлячков. Гробовщик приятно и мягко поглаживал широкую спину, а грудь Франкенштейна хорошо подходила за мягкую подушку. Сейчас он мягко обнимал Френки, тепло согревая обоих. Не зная как поступить диджей тоже неуверенно, но крепко обнял друга, но тут же послышалось кряхтение и легкий визг, показывающий все недовольство: «Эй придурок, ты же меня, кхе-кхе, задушишь! Мне нужны мои ребрышки, я еще молодой!» – его тонкие и отчерченные брови свелись к переносице, а с помощью своих рук и движением тела смог хоть как-то освободить себя от учести обнимашек. Их лица стали близко друг к другу, Мортис не стал это терпеть и рукой недовольно убрал голову Френки подальше от себя, но продолжая обнимать. Диджей просто не рассчитал силу приложенную к объятиям, но извинился перед вампиром, ослабив хватку. Большая по сравнению с человеческой рука прикоснулась к фиолетовым и вкусно пахнущим волосам могильщика. Она мягко прижимала и проходила сквозь волосы, доставляя удовольствее существу, что так бесцеремонно отсиживалось на коленях. Мортис перестал сопротивляться, даже наоборот, он головой ластился под чужие касания, будто это и впрямь давало незабываемое удовольствие. Продолжалось это не так долго как хотелось бы: оба товарища сладко уснули друг на дружке, а следующим днем выступали на арене своим незабывающимся дуо.