оккупанты

Звонок в дверь на ночь глядя, становится сюрпризом. Даби сверяется со временем, почти двенадцать, это точно не доставка, хотя бы потому что он ничего не заказывал, и не реклама. Он лениво приоткрывает дверь разглядывая неожиданных пришельцев. В глаза бросается несчастное, уставшее лицо младшего брата, огромная сумка у того через плечо и… парень со взглядом злющей сутулой собаки по правую руку от Шото. — Чай или пиво? — любезно, как человек, привыкший к неожиданным эксцессам в своей жизни интересуется Даби широко распахивая дверь. * — Когда я сказал, что ты можешь съебаться из дома ко мне в любое время, я не имел ввиду, чтобы ты тащил ко мне еще и своих друзей. Даби потирает переносицу и сверлит мелкого (куда там, скоро его перегонит, сраные долговязые батины гены взыграли) взглядом. Шото глаза не отводит, у него иммунитет к дурацким гляделкам ещё с отчего дома. После папочки иммунитет к любому абъюзу или же просто сгоревшие нервы. В случае с соплей — второе вероятнее. Вообще смотря в эти заебанные жизнью разноцветные зенки, мелкого хотелось обнять, прижать к братской, не такой уж и широкой груди, накормить собой и пообещать, что все будет хорошо. Хорошо не будет, потому что это ложь, пиздежь и чистая провокация, но пообещать можно. И психотерапевта грамотного тоже найти можно. На плите закипает чайник, а в микроволновке греется поздний ужин. Второй потенциальный оккупант домашнего пространства смотрит зло, из-подлобья. Недовольно. Не привыкший быть у кого-то в долгу, слишком гордый. Того гляди и взорвется, как двести тонн тротила. Даби силится вспомнить имя этого чуда. Акацуки? Или что-то в этом роде… Гнать бы по-хорошему этих двоих в шею. Да мелкого жалко, он после домашней тирании спасибо, что хоть силы в себе нашел сюда заявиться. Это ж как его батя затрахал, что он так экстренно по газам дал? — Гостевая спальня свободна, — выключая чайник спокойно констатирует Даби, заливая кипяток по кружкам. — Дрыхните либо вместе, либо могу дать футон. Ну и за проживание было б неплохо платить. Шото прижимает рюкзак к груди и серьезно кивает. Бомба замедленного действия, явно на низком старте… Того гляди — обматерит, возьмет соплю зашкирман и свалит в закат. Это даже веселит. — С тебя уебище, как с родного ничего не возьму, а вот друг твой… — давя кривую лыбу сочувственно тянет Даби. — Можешь и натурой расплатиться. Половую жизнь ведешь? Кацуки. Точно Кацуки, наконец вспоминает он, дружбан с первого года старшей школы. Мелкий с ним по какой-то причине спелся и теперь чуть ли не за ручку с ним везде таскается. Вот и сейчас за ручку пришел. Странно, что не домой к своей прекрасной сторожевой псине, а сюда. Но это лирика. Кацуки дома может тоже мозги неплохо имеют, что он зацепился за возможность и дал по съебам вместе с мелким. — Он у тебя всегда такой ебанько или это приходами? — красные глаза зло скользят по темной вязи татуировок на открытых плечах Даби. Любопытный, ну пусть поглазеет. Даби испытывает иррациональное желание показать пацану пирсингованный язык. Забавный он, злющий, конечно, не с кулаками и матюками бросается и на том спасибо. — Специфика семейного юмора, — Шото поднимается со стула, так и не поев и не хлебнув чая и кивает. — Мы с Бакуго домашние дела на пополам поделим. Уборка на мне, он хорошо готовит. Если этого недостаточно, то у меня есть… Да точно, сложные социальные LEGO-подобные человеческих отношения мелочью усвоен не на все сто. Он может и язвит и батю на место этими язвительными комментариями поставить может, только до самого ирония не доходит. — Иди в задницу с баблом, мудло Половинчатое! — еще один. Сказали же, специфика юмора. На кухонный стол ложится смятая пачка денег. — Я сам за себя заплатить могу. Какие они трогательные. Как котятки. Даби пробивает на тупое ха-ха. — Говорю же, деньги мне ни к чему, — вытаскивая пиво с нижней полки холодильника, комментирует он. — Уборки и готовки вполне хватит. Вариант с натурой, кстати, тоже в силе! * Не то чтобы в его размеренной жизни что-то сильно меняется. У детей свой режим дня, Даби же привычно активизируется ближе к вечеру и то, когда на работу нужно переться. Они существуют словно бы на разных орбитах и от того и комфортнее, бонусом идет тот факт, что теперь можно забить болт на уборку, ибо мелочь с дружбаном все уберут. Еда, тут вообще отдельным подпунктом, даже при учете любви Даби к готовке, приходить домой и видеть на плите готовый карри, было приятно. А вот что он точно не учел, когда поспешно решил оставить у себя в квартире детей, так это факт того, что под боком у него буквально живут две гормональные бомбы, одна другой краше. Если все эти милые неловкие попытки Шо в социум/дружбу/любовь, Даби без малого наблюдает добрую часть своей жизни, то проявление чувств от Кацуки Бакуго было чем-то на уровне ядерной войны. Не убежишь, не спрячешься, только сиди себе в бункере и старайся переждать. Матюки, ор, угрозы убийства, почти переходящие в рукоприкладство… Мелочь кружит вокруг друг дружки забавные танцы с бубном и любому, у кого есть глаза и два грамма мозгов могут прийти к выводу, чем все это закончится и почему пацанята собственно и дали по газам из дома. Батя ярый гомофоб словил кондрашку, когда Тойя (еще не Даби) совершил каминг-аут на семейном застолье притащив туда Шигараки и объявив о том, что отношения у них прочнее Китайской стены. Ложь, конечно, чистой воды. Томуру только Шиучи так-то по-хорошему выносит и более никто. Батя тогда знатно проорался. Даже забавно было. Что же, касается сопли и его бешенной псины? Ситуация наверняка похожа, только голубки решили не доводить все до апогея. Может поцеловались пару раз, неловко, мило слюняво так, по ванильному и дальше лобызаний точно не дошли. Пару раз облапали друг дружку, а дальше практика и дальше стремно. Даби, собственно, ставит половину месячной выручки из бара, что если пошариться по истории поиска мелкого, то найдет запрос о подготовке к первому разу. Как правильно, какую смазку покупать, как делать клизму и прочие прелести. Какая-то ебнутая часть Даби считает это все до пизды милым. Презики им что ли подкинуть? * Второй неучитенной сложностью, которая возникла буквально на пустом месте становится сам Кацуки. Довольно неиронично. Но в свое хуевое оправдание Даби готов сказать одно, у него кинк на блондинок. А на взрывных блонди с характером у него стоит так, что орехи стояком колоть можно. Первый приступ откровенной гей-паники ловится в районе шести утра, когда он возвращается со смены, а Кацуки вертится у плиты. В одной растянутой майке с принтом Карателя и хипсах настолько обтягивающих, что места для воображения просто не остается. Бакуго по всем параметрам не тянет на восемнадцатилетку. Сложен он слишком хорошо, дает о себе знать плавание, звезда школьного бассейна мать его. Ходячая секс бомба, того гляди взорвется тебе в лицо. Рассматривая по утрам/вечерам, как это нечто в одних спортивках жарит/парит/ готовит что-то, одно загляденье. По утрам вообще возникает невъебенное желание полапать его за хорошенькую задницу… Стопом в данной ситуации служит мелочь, с грустными разноцветными зенками и первой подростковой влюбленностью. Даби не совсем конченный мудила, чтоб у ребенка конфетку (парня) отбирать… Так что все что остается это облизывать полуголого пацана глазами и вздрочнуть на его светлый образ пару-тройку раз в неделю. * Соба на ужин выходит сытной и аппетитной, в ней много специй и острота тут в тему. Даби не против вылизать и тарелку целиком или взять себе вторую порцию. — Чего сам не ешь? Лампочка над кухонным гарнитуром пару раз мигает, на улице медленно смеркается, под окнами воет чья-то собака. Кацуки издает какой-то звук, нечто среднее между недовольным ворчанием и каким-то ругательством, отворачивается к раковине. — Хули бл… Потом поем, — какой нервный. И уши покрасневшие. Даби переводит молчаливый вопросительный взгляд на брата. Тот лениво ковыряет любимую собу палочками и пожимает плечами. За привычным покерфейсом скрывается что-то еще, но Даби определенно не хочет выяснять что это. Может малышня поссорилась? Ходят какие-то загадочные весь вечер. — А ты сегодня… Разве не должен работать? — о как деликатно. Даби строит непонимающую мину и сцепливает пальцы в замок, устраивая на них подбородок. — Нет, у меня выходной два дня, — лениво отвечает он, поигрывая штангой во рту. — А что? Хотели меня сбагрить и девочек позвать? Шото как-то разом весь расслабляется, наивное летнее дитя. Даже наблюдать мило. — Нет, — тихо выдыхает это чудо. — Ничего. Просто решил уточнить. Кацуки нарочито громко гремит посудой и в ее звоне отчетливо слышатся отзвуки матюков и проклятий. Но трудно не заметить, и он сам весь как-то подрасслабился после замечания про девочек. Забавные они, конечно. Для себя Даби решает, что может чуть-чуть по позже свалит в клуб и даст мелкотне немного личного пространства. * — Ай блять… Звучит на самом деле довольно громко. И болезненно. Дальше следует поток неразборчивых ругательств и успокаивающий голос мелкого на фоне. Потом, судя по звуку с койки падает чье-то тело и можно отчетливо расслышать звуки борьбы или еще какой возни… О чем трещат, не понятно, но болезненный вскрик в двенадцать ночи не вызывает никакого доверия к ситуации. Даби знает, что такое личное пространство и что врываться в чужую комнату глупо, тем более он уже собрался валить, но… любопытство рождается явно впереди него. Дверь в комнату пацанят он не сшибает с ноги и на том спасибо. Картина, нужно сказать, перед его глазами интригующая. На кровати валяются бутылочка смазки, пачка презиков и анальная пробка. А рядом с кроватью… Явно сцепившись в попытке неловкой драки валяются абсолютно голый Бакуго, а у него на бедрах, в одних пижамных штанах, весь взмокший и раскрасневшийся сидит мелкий. * Надо было им сайт с соответствующей тематикой на компе оставить. Не сидели бы сейчас в этой неловкой ситуации. Хотя неловкая она, пожалуй, для всех кроме Даби. Если в твоей сексуальной жизни постоянно творится дичь, то ничего уже не может тебя в ней удивить. Особенно когда застаешь двух подростков в попытке в первый раз заняться сексом. — Почему на клизму и смазку мозгов у вас хватило, а на растяжку нет? — вертя в руках пробку интересуется Даби. Размер средний, не слишком большая для первого раза, не слишком маленькая. Металлическая с уебищным кристалликом оранжевого цвета. Зато стопор хороший, на удивление. Небось консультант подбирал… — Да в порно же… — начинает Шото. Блять. Вот судя по взгляду Бакуго он тоже готов ссылаться только на этот источник. Сука, ну как так-то блин… — Даже в порно, партнера подготавливают, — для вида, естественно. Там заранее все растянуто, но это лирика. Даби закрывает глаза и считает до десяти. Просто потрясающе. — Если блять такой умный, дай совет или покажи, — у Кацуки на щеках расцветает очаровательный румянец. Он хмурит брови так, что между ними пролегает дурацкая морщинка, по которой вечно хочется щелкнуть пальцами и посоветовать не хмуриться. А еще хочется зацепить за это «покажи» и действительно показать. Только тогда уровень неловкости и впрямь пробьет потолок и уже со стороны самого Даби. Потому что трахать парня на глазах у младшего брата как-то низко… Но какая-то более уебищная и больная часть его самого не видит в этом ровно ничего плохого. Пусть мелкий поучится как надо. — Лекция об анальных трещинах и разрывах, подождет до утра, — милостливо изрекает Даби и берет в руки бутылочку смазки. Вишневая. Как мило. — Нежно и аккуратно, начинаешь с одного пальца и не жалей смазки, даже если в какой-то момент кому-то из вас покажется что это перебор и вы в ней утонули, нихуя это не перебор. Чем больше, тем лучше. Не жалей времени на подготовку. Пробка — это прекрасно и растянет она неплохо, но это не член, так что советую основательно поработать пальцами, — Бакуго нервно ерзает на кровати и ловит кажется, каждое слово. — Я обычно отсасываю партнерам пока их растягиваю. Или вылизываю. Ощущение растяжки не из приятных, так что отвлечься тоже не помешает. Ликбез окончен. Про презики вы знаете и… Даби поднимается с койки и потягивает затекшие мышцы. Тот факт, что в полумраке спальни не видно, что у него встал, пожалуй играет только на руку. Надо свалить в клуб какой или бар, подцепить блондинку или блондина и неплохо провести эту ночь. Не только же молодняку развлекаться? — Подожди, — слова следуют от Шото, а вот крепкая хватка на майке ощущается от Кацуки. Держит сильно, так что ткань трещит. Покрывало с бедер пацана соскальзывает и обнажает все что ниже пояса. А чем похвастаться у парня есть! Полностью вставший, толстый, со стекающей по стволу смазкой и с проступающими венками член. Не слишком длинный, но вполне стандартный и… как очаровательно, обрезанный. Даби закусывает щеку изнутри. — И как это понимать, малышня? — поддразнивает он. Мелкий все еще не отводит взгляд, но лицо его трогательно идет пятнами, левая сторона так вообще по цвету почти сливается с ожогом. * Он не задает вопроса в чью светлую голову пришла эта отбитая идея. Даби не уверен, что хочет знать ответ, но готов благодарить и уверовать в господа бога, потому что… не, ну вы видели эту очаровательную задницу? Может он и какой-то изврат, но дорваться до Кацуки было приятно. Нетвердые колени. Подкаченные ноги, как-то невпопад мешается мелкий, точно не третий лишний, но шумный в плане звуков и хаотичный в плане действий. Не знает куда деть руки и это забавно, неловкость прет по всем фронтам, эти милые сталкивающиеся коленки, тихое шипение, слишком громкие звуки поцелуев… — Прогнись в спине, — Даби оглаживает идеальные упругие ягодицы Бакуго и выливает на пальцы смазку. — Лучше ложись грудью на Шо. Бедра оставь приподнятыми. Он зарывается пальцами в колючие светлые волосы и чуть сжимает их. Ответом служит тихое «еблан», которое плавно перетекает в стон. Что там вытворяет Шото не видно, но судя по чужой реакции все мелочь делает правильно. Он мягко разминает, размазывает по узкому колечку мышц смазку и решает немного отойти от изначального плана. Пальцами он наиграться еще успеет… Даби наклоняется и слегка прикусывает нежную бледную кожу, тут же зализывая место укуса, раздвигает ягодицы пошире и широким движением языка проводит мокрую линию от серединного шва до входа. Где-то там, бесконечно далеко, Кацуки издает такой непристойный высокий звук, что тут же хочется повторить нехитрое действие и услышать его снова. Мальчишка пахнет приятно, каким-то лосьоном, мылом и цитрусовым гелем для душа. Чистенький, выбритый, одно загляденье словом. Он сжимается. Хнычет прогибается в спине чуть сильнее. — Тише, — голос Шото на периферии — успокаивающий шелест. Он говорит что-то еще, но вслушиваться не хочется. — Вы блять охуели там? — хрипло и загнанно стонет Бакуго. — Один лижется, другой соски выкручивает… — А это плохо? — так вот что мелкий с ним делает, что он весь поплывший такой. Даби не сдерживает короткого смешка, обхватывает ладонью чужие подкаченные бедра и жадно прижимается ртом ко входу. Бакуго весь зажимается, стоит языку попробовать проникнуть во внутрь, он хрипит, стонет что-то неуверенно повторяет дважды, пытается уйти от этих прикосновений. Даби даже завидует мелкому сейчас. Лежит себе тихо спокойно, играется с этим восхитительным телом, смотрит в глаза и наслаждается шоу. — Блять… это ж грязно, — почти скулит пацан. Даби сгребает в охапку одной ладонью его тяжелые яица и поглаживает большим пальцем тонкую кожу мошонки. — Не грязно. И пахнешь ты приятно, — такой чувствительный. Кацуки даже не оборачивается, зато Даби отлично видит выглядывающего у того из-за спины мелкого. Цветная челка прилипла ко лбу, весь раскрасневшийся, откровенно поплывший. Цепляется одной рукой за широкие плечи, а второй судя по продолжающимся невнятным звукам от Бакуго, играется с сосками своего бойфренда. — Ты, как девчонка, — жарко выдыхает Даби, отвешивая шлепок по подставленным ягодицам. — Соски чуть потеребили и уже потек. Сотка на то, что все штаны мелкому предсеменем изгваздал. — Пошел ты. — Кацуки, пожалуйста, — Шото звучит как человек, который не на грани оргазма, а на грани истерики, потому что понимает, что спорить с Даби бесполезно, а с Бакуго и того хуже. Вот и выйдет ядерная смесь и они не потрахаются по итогу, а подерутся. — Расслабься, целочка. И получай удовольствие, — возвращаясь к своему прежнему занятию весело тянет Даби. — Ты кого «целочкой» назвал, ур… — дальнейшее злое восклицание тонет, судя по звукам в очередном ванильном поцелуе. Мышцы расслабляются с неохотой и просунуть во внутрь Кацуки хотя бы кончик языка выходит с трудом. Он все еще очаровательно поскуливает и постепенно начинает поддаваться бедрами назад, то ли пытаясь продлить ощущения, то ли уйти от них, то ли поддаваясь чувствам. * Пробка встает в него как влитая после трех пальцев. Бакуго к тому времени окончательно разнеженный и дезориентированный, мечется, вздрагивает каждого прикосновения, трется бедрами о бедра стараясь ускорить разрядку. В алых глазах нет привычной злобы, но хмурится он скорее по привычке. В уголках глаз застыли слезы, и… боже. Даби не удерживается и прижимается накрывает губы парня своими. Шото задевает руками случайно, когда шарится по кровати в поисках пачки презиков. Царапает короткими ногтями ткань джинс, извиняется, на ходу пытается полностью раздеться сам. Неловко подпрыгивает на матрасе, скидывает этот нелепый полосатый ужас на пол, вместе с бельем. Даби ловит растерянный взгляд разноцветных глаз, когда на койку падает серебристая упаковка. Он с неохотой разрывает поцелуй, буквально утаскивает Кацуки себе на колени, массирует правой рукой затылок паренька и теребит жесткие светлые волосы. — Помочь или сам справишься? Брат вспыхивает словно спичка, куда там больше краснеть, да нет есть куда. Он открывает серебристую упаковку зубами, как в какой-то дешевой порнушке и тихо откликается. — Сам справлюсь. — Как со шнурками в пять лет? — Даби подъебывает его потому что может, потому что есть такая возможность, потому что кажется его моральные принципы рухнули ниже некуда и если бы малыш Шо попросил о чём-то подобном, он бы хрен отказал. Хотя, может у него от перевозбуждения просто мозги набекрень и в более здравомыслящем состоянии он бы подобного не позволит себе. Бакуго коротко смеется, утыкаясь лбом куда-то в ключицу. * — Ну нахуй… У тебя есть места без пирсинга? — обхватывая ладонью член Даби интересуется Кацуки. — Есть, и если будешь очень хорошим мальчиком, даже покажу парочку, — довольно скалится Даби в ответ и толкает навстречу влажным пальцам. Вживленные под кожу тонкие шарики микродермалов трутся о руку, испачканную вишневой липкой смазкой. Шлепок кожи о кожу выходит сдвоенным, мелкий судя по всему нашел удобный для себя ритм и сейчас вколачивается в разработанный вход. Кацуки подается грудью вперед и тут же что-то неразборчиво мычит. Майка на Даби из плотной ткани, он не раздет от слова совсем, а нежные действительно, как у девчонки, соски слишком чувствительны к подобным контактам. Даби обхватывает ствол Бакуго, ведет плавно, медленно, до основания и обратно к чувствительной покрасневшей головке, размазывая выступившие капли смазки по щелочке уретры, надрачивает в слишком медленном темпе, от которого у пацана башню рвет, он сбивается сам, ругается, стонет, мечется, зажатый между двумя телами. Где-то во всем этом процессе, упускается момент, когда лицо Шото оказывается напротив, слишком близко. Расстояние до чужих губ ничтожное и пока Даби только собирается и оправдывается перед всеми известными ему богами, мелкий действует на опережение. Целуется быстро, но не агрессивно, накрывает собственным ртом, вылизывает языком небо, прикусывает за нижнюю губу и цепляет зубами лабрет. — Ого, — хрипло выдыхает Даби, кажется впервые за вечер все-таки ощутив ту самую неловкость и нервозность. — Кто б знал… — Целуешься п-плохо, — запинаясь при очередном толчке произносит Шо. — Научить? Эта ему за презерватив ответочка, Даби не глупый, быстро понимает. Шото вытирает припухшие губы тыльной стороной ладони, а потом не сильно прикусывает Бакуго за шею, не разрывая зрительного контакта. И это горячо. Выглядит горячо, ощущается горячо, еще в купе с неумелыми пальцами, которые так настойчиво из раза в раз проходятся по шарикам микродермалов. Как ребенок, ей богу. Бедра у Кацуки мелко дрожат, а взгляд теряет всякий намек на осмысленность, на очередном прикосновении он замирает и содрогается всем телом, стонет на низкой ноте, цепляется пальцами за плечи Даби и пачкает ему руку собственным семенем. Мелкий держится не дольше, только кончает он совсем тихо, просто утыкается лбом в плечо Бакуго и закусывает губу, жмурясь от волн накатившей разрядки. Этого зрелища вполне хватает для того, чтобы окончательно поплыть самому. Хотя все еще мелькает шальная мысль, поставить Кацуки на четвереньки, приставить головку члена к его растраханной покрасневший дырке и кончить во внутрь. Из последствий — крики и возможно сломанный нос… Так что идея откладывается до мифического следующего раза. Пара неловких движений ладонью вверх-вниз и Даби пачкает низ футболки спермой. * Пацанята вырубаются почти мгновенно. Сворачиваются на койке клубком из рук и ног, словно котята, жмутся друг к дружке во сне. Такие юные и очаровательные. Даби выключает светильник, зевает в кулак и лениво скатывается с края кровати, оценивает масштаб катастрофы на собственной одежде и решает все стереть в ванной водой. Тянет закурить и немного выпить… Так что идея с баром или клубом не задвигаются в дальний ящик. Привести себя в порядок оказывается делом пары минут, холодная вода в лицо бодрит, Даби трясет головой и брызгает немного воды на загривок. На шее расцветает след от засоса, чей конкретно это след, вспомнить не выходит, даже за темной вязью тату след все равно довольно заметный. На телефоне половина третьего, можно завалится к Шигараки и протусить у него в баре до пяти. Заодно там же и обмозговать все произошедшее. Даби лениво зевает в кулак, сгребает с тумбы в прихожей электронную сигарету и телефон, и покидает квартиру, которая наконец погрузилась в сонное оцепенение.