Юное божество

сейчас Jetta — I’d love to change the world С момента их прошлой встречи прошла неделя, он успел соскучиться по своей взрослой девочке. Хёнджин долго и упорно доказывал, что ему не важен её возраст, важна она сама, хрупкая, невысокая госпожа фотограф. Сейчас в полумраке номера он любовался её чертами, впитывал эмоции и читал жесты. Вот она заправила прядь за ухо, вот нервно, чуть нерешительно одёрнула подол юбки. Даром что с другими она строгая, иногда циничная стерва в стальном доспехе. Здесь и сейчас её хотелось любить, с ним она позволяла себе быть настоящей. Невесомое прикосновение к лицу вернуло его из мира грёз. Тонкий палец прошёлся вдоль переносицы, прикоснулся к губам. Тормоза сорвало окончательно. У Соль чесались кончики пальцев, так хотелось прикоснуться к этому юному божеству. Она сама себе не верила, что вот он здесь, стоит и улыбается своей порочной улыбкой, от которой морскими узлами сводило низ живота и предательски дрожали колени. Когда его взгляд перетёк на секунду в сторону окна, она не выдержала, коснулась. Сначала лица, только подушечками пальцев, так хотелось. После губами. Поначалу нежно, невесомо. Он позволил. А после нервы опалило чистой, ничем не прикрытой страстью. Мужские руки вдавили, вплавили в себя, губы жадно целовали тонкую шею, от которой по всему телу мгновенно разбежались мурашки, неся вниз волнующие импульсы желания и хмельной лихорадки, опустились к острым ключицам, оставив следы от слабых, но пьянящих укусов, по раскрытой шее, оставляя мокрые следы, поднялись снова к губам, захватив их, распахнутые, на вдохе. Прохладный воздух комнаты коснулся разгорячённой кожи обнажившейся груди, следом пришли горячие губы, ненасытные, жаждущие большего. Каждый кусочек тела, лишённый прикрытия одежды, беззащитный в своей открытости, был зацелован, занежен. Соль не отставала, непослушными пальцами срывала с него то, что мешало им оказаться ближе, кожа к коже. Дыхание перехватило, когда его влажные, пылающие губы, ласкавшие низ живота, опустились ниже. Соль никогда и ни с кем не было так завораживающе прекрасно, настолько упоительно, так правильно, по-настоящему, как с ним. Горячо и невероятно, до предела, до звёзд перед глазами. До умопомрачения. Движение, жаркое дыхание опалило мочку уха, сильные пальцы впились в бёдра, натягивая на крепких мужских руках нити вен, по которым отравленная любовным хмелем кровь мощным потоком неслась к взбудораженному, работающему на износ сердцу. Женские руки прошлись по широким плечам, оставляя красные следы от ногтей, завтра пройдут, но сейчас так хотелось пометить, чуть-чуть, хоть и понимала, что нельзя. Ещё движение, и Соль захлебнулась в яркости ощущений и горячечном поцелуе, необходимом, как кислород. Утром они разойдутся, им нельзя, её не поймут, ему не простят. Но то будет утром, а сейчас… Сейчас кожа к коже, одно дыхание на двоих, любовь, приправленная страстью. *** тогда Какие могут быть проблемы у успешного фотографа с мировым именем? В принципе никаких. Отлаженная команда, студия в самом центре города, выставки раз в год — больше самой не хотелось. Соль долго и упорно шла к своей цели. Быть пойманным в объектив её камеры — заветная мечта многих, хоть её работа дорого стоит. Ледяная королева — так за глаза называют. А у неё внутри пламя, жизнь, да только, когда тебе за тридцать, пусть всего-то несчастных тридцать два, но «за» же, маску недоступности приходится носить чаще раза в неделю. Соль — профессионал и любит свою работу. Рано или поздно у любого творческого человека наступает кризис и застой. Она устала. Когда ей предложили отснять концепт-фото для восходящей звезды, влажной мечты миллионов девочек и не только девочек, она хотела отказаться, коммерческие проекты давно её не интересуют. Слишком хорошо её знающая Шерри, помощница и лучшая подруга в одном лице, подсунула Соль недавнее фото красавца из аэропорта. Хван Хёнджин, юное божество, захватил все мысли художника. Соль загорелась идеей, фантазия уже рисовала, где и как будут сделаны снимки в предложенном концепте. Шерри прятала ехидные усмешки, её тактика сработала. Соль ожила. Контракт на работу подписан, встреча сторон назначена. Он пришёл в офис вместе с менеджером. Безупречные манеры, прямой взгляд. Соль залипала, постыдно и не профессионально, на блядских губах и запястьях в куче фенечек. Хван смотрел в ответ открыто и оценивающе, по-мужски. Так обычно смотрят зрелые мужчины, а не вьюноши двадцати двух лет. Но он смотрел. Смачивал пересыхающие губы кончиком языка и смотрел. А Соль? Соль впервые не понимала, что с ней, ведь это не первый красавчик в её жизни. На скольких она смотрела сквозь объектив? Уже и не упомнить. Но от Хван Хёнджина плавилось что-то внутри, кончики пальцев зудели от желания проверить, так ли его губы мягки, как выглядят. Весь месяц, что они работали, он осаждал её, как крепость, писал милые записки к её любимому кофе, присылал цветы — и где только раздобыл домашний адрес? А ещё звонил вечерами, много, со вкусом описывал события и людей. Соль влюбилась, глупо и наивно, до дрожи. Их первое свидание в уютном номере отеля Соль будет вспоминать с трепетом. Меж ними ничего не было, только поцелуи, невесомые, как крылья бабочки. Он и она. Тайна на двоих. *** потом Перебирать бумаги, кипой лежащие на столе, — один из минусов быть боссом. Соль украдкой следила за Шерри, что нервно расхаживала от одной стены кабинета к другой, вертя в руках смартфон. Она периодически замирала, натянутая словно тетива, а после возобновляла хождение. — Может, ты наконец расскажешь, что тебя тревожит? — Соль полностью сосредоточилась на подруге, отложив листы очередного договора на край стола. Шерри снова замерла, развернулась всем корпусом к столу подруги, зажмурилась, как перед прыжком, и выдала на одном дыхании: — Вчера после клуба у меня был секс. — Оу! — Соль в притворном ужасе округлила глаза и поднесла ладошку к лицу. — У тебя был секс, какой кошмар! — и звонко рассмеялась. — Ты не понимаешь! — Шерри подошла к столу и, упираясь в столешницу обеими руками, подалась вперёд, практически столкнувшись носом с Соль. — Я переспала с Чонином, — выпрямилась и вновь стала расхаживать по кабинету, повествуя и активно жестикулируя. — Ты же знаешь, я не пью больше одного бокала, либо не пью вообще. Вчера я не пила, списать на алкоголь не выйдет, — ей наконец надоело ходить, и она упала в мягкое бежевое кресло. — Чёрт! — Тебе было хорошо? — Соль уложила голову на скрещенные перед собой ладони. — Если да, то жалеть не о чем. Он, слава богу, совершеннолетний. Шерри возмущённо вскинулась: — Ему двадцать один, чем я думала?! — она спрятала пылающие щёки в ладони. — Ясно, что не головой, — Соль прыснула от смеха, как маленькая девочка. — Да ладно, Вишенка, он хотел, ты хотела, не вижу проблемы. А я жажду подробностей, — Соль поиграла бровями. — Вот умеешь ты, — Шерри всё же убрала руки от лица, — в чувства привести. — Я всё ещё жду ответ на вопрос, было ли тебе хорошо? — Соль выжидающе уставилась на подругу, а та, томно прикрыв глаза, выдохнула лишь короткое: — Очень… — воспоминания накрыли истомой. вчера H.E.R. Chris Brown — Come through Шерри гнулась, тянулась за руками любовника. Ловила ртом воздух и плавилась под поцелуями. Шёлк простыней холодил грудь, молодое сильное тело обжигало касаниями кожи. Чонин оказался не няшным мальчиком, коим был для фанатов, — соблазнитель с ангельской внешностью. Это он сейчас оставлял укусы вдоль позвоночника, посылал ток вниз живота и сжимал женское тело в ладонях. Шерри казалось, что она парит, зависла где-то на грани. Пальцы скомкали простынь, когда на ягодице сомкнулись зубы, она чувствовала кожей его улыбку. Мир снова перевернулся, глаза в глаза. Откуда такое? Кто она? Шерри не успевала думать, ей не позволяли. Сосок опалило жаром, влажные губы втянули вершинку, вырывая всхлип. Завтра, она подумает обо всём завтра. А сейчас её личный демон целовал ямку пупка, прикусывал тазовые косточки и сжигал в своей страсти. За закрытыми веками мелькали звёзды, чувства обострились до предела. Низ живота опалило жаром, когда его длинные пальцы прошлись по чувствительным лепесткам, собрали влагу и нырнули в неё, задевая чувствительный комок. Шерри упёрлась пятками в матрас, позвоночник выгнуло. Его свободная рука сомкнулась на её запястьях и вытянула над головой, не позволяя двигаться. Порочная улыбка исказила лицо, в невозможных глазах плясал огонь. Красив, так чертовски красив. Поймав её поплывший взгляд, он снова сомкнул губы на соске. Шерри показалось, что она умирает. Но это было лишь начало. Когда нега первого оргазма чуть отступила, запястья обрели свободу, а дыхание перестало сбоить, она привстала, сама потянулась за новым поцелуем, зарылась пальцами в блондинистую шевелюру, прижалась тесно, ни миллиметра между. Его возбуждение упёрлось в живот. Шерри обхватила ладошкой то, чем его так щедро одарила природа, огладила, сжала, с чисто женским удовольствием наблюдая за эмоциями на его лице: дыхание сбилось к чертям, глаза прикрыты захлестнувшим блаженством, голова чуть откинута, язык оставляет влажный след на пересохших губах. Она не удержалась, припала губами к беззащитному горлу и была вознаграждена низким вибрирующим стоном. Страсть снова туманила разум, так хотелось уже почувствовать его всего в себе, стать единым целым хотя бы на эту ночь. Поцелуй украл дыхание. Чуть оттянув её голову за волосы назад, Чонин чувственно набросился на её губы и опрокинул снова на постель. Первое движение принесло чувство наполненности, второе вознесло к небесам. Снова. Французы говорят, что оргазм — это маленькая смерть, Шерри определенно умерла этой ночью и не единожды.