L'amour aux deux visages

Что только может выдать подсознание человека, который чем-то обеспокоен? Все мысли и сомнения в мире снов приобретают очертания, лица и начинают еще сильнее мучить, доводить до отчаяния, если они связаны с чем-то негативным. Да, Джонатан сначала спал крепко и вполне спокойно, но потом стали сниться какие-то обрывки каких-то мест, мелькать знакомые и незнакомые лица, но самое главное везде он стремился к Мине, а она все время куда-то исчезала. Проснувшись утром, мужчина, конечно, мало что помнил из того, что снилось, но какое-то тяжелое чувство осталось на душе. Зато его невеста, кажется, спала вполне спокойно и так сладко, что не хотелось сейчас нарушать тишину, которая царила в комнате. Но только все равно пришлось бы это сделать, так как если бы Харкер не разбудил бы свою возлюбленную, то она потом не простила бы ему этого. Не простила бы того, что из-за него опоздала бы на занятия в университет. Джонатан тихо подошел к постели и протянул к девушке руку, осторожно касаясь плеча невесты. - Александр... - рука дрогнула на плече Мины, а потом была отдернута. Может, показалось? Просто послышалось и не более. Только пламя ревности стало утихать и вот лишь из-за одного имени оно разгорелось с новой силой, пожирая изнутри. Это чувство вновь пускало свои корни, заставляя разум выдавать все новые и новые подозрения. Харкер торопливо направился к выходу тут же. Просто желая сбежать от этих подозрений, от вопросом о том, что снилось его невесте, что она во сне произнесла это имя. Если бы ревность уже не теплилась в его душе, то может он и не предал бы значения этому происшествию, но все было иначе, и такая мелочь неприятно полоснула по сердцу. В памяти стали всплывать моменты из встреч, когда сталкивались Александр и Мина на глазах Джонатана. Те мелочи, которых просто он не хотел замечать. А может просто воображение уже стало выдавать желаемое за действительность. - Джонатан, ты уже уходишь? - как же не вовремя раздался сейчас сонный голос за спиной. Джонатан тут же напрягся всем телом, пытаясь совладать с эмоциями и не выдать их сейчас. Нет, только ссор и скандалов не хватало, только не с Миной, только не сейчас, когда вскоре должна была быть их свадьба. Свадьба... Вот был выход скорее отдалить девушку от Грейсона, заставить потерпеть его поражение, если это он пытался очаровать Мину и увести из под носа у Харкера. Как можно скорее обвенчаться с ней, никому не говоря, но самое главное как можно быстрее. Это была сейчас своеобразная соломинка для мужчины, за которую он цеплялся в водовороте своих чувств, которых захлестывали его с головой. - Да, мистер Грейсон не любит опозданий, - слишком отчужденно прозвучали слова и заставили Мину с беспокойством взглянуть на жениха. Все так хорошо было вчера и вдруг сегодня такая отчужденность, даже как будто холодность. Чем же можно было заслужить это? Что было не так? - У тебя что-то случилось? - мужчина лишь покачал головой, чуть заметно улыбнувшись. Только зря он надеялся обмануть сейчас Вильгельмину. Слишком хорошо чувствовалось, что было что-то не так. И вот уже девушка оказалась рядом с ним, пытаясь заглянуть ему в глаза, который он все время отводил. - Джонатан, объясни мне, что случилось, - молчание в ответ, которое тяготило душу. - Мина, ты виделась все же с Александром в мое отсутствие? У тебя выпала записка из кармана от него. Что за вопросы у тебя были к нему? - Харкер все же взглянул на свою невесту, ожидая от нее ответа. Кажется, что вопросы выбили ее из колеи на какое-то мгновение. Теперь уже ее очередь пришла молчать и думать над своим ответом. Мысленно конечно же она сейчас себя ругала за то, что забыла вытащить этот листок из кармана, но в то же время старалась придумать ответ, который не вызвал бы других вопросов. Он пришел достаточно быстро. - Да. Все вопросы касались тебя. Ты задерживался, и я не знала, что уже думать, поэтому и пошла к Александру, чтобы узнать, не знает ли он что-то о том, когда же ты вернешься. Лишь один раз я виделась с ним, а если не веришь, то можешь сам спросить у него об этом, - последние слова случайно слетели с языка девушки, и после них она тут же резко замолчала, понимая, что сказала лишнего. Нет, Александр не сказал бы ничего такого, что могло повредить ей, но если их ответы не будут сходиться, то это может быть намного страшнее, если бы Джонатан узнал бы все, что произошло за его отсутствие. Но что же делать? Сказанного слова уже нельзя было вернуть, но что-то делать надо было. - Но ты же ведь мне доверяешь? Разве я давала повод усомниться? - скольких же усилий стоило непринужденно улыбнуться. - Нет, не давала. Прости, мне нужно уже идти. Давай поговорим обо всем вечером, - мягко поцеловав невесту, Джонатан вышел из комнаты. Девушка тут же прислонилась спиной к стене, закрыв глаза. Что же она наделала? Одна случайно брошенная фраза могла сейчас стоить слишком дорого, и как же не хотелось платить эту цену. И самое главное за что? За то, что просто Александр помог ей и спас ее жизнь? Но Джонатан так скептически в последнее время относился к Грейсону, что вряд ли такие подробности могли быть правильно оценены. Ах, знала бы девушка сейчас, что случайно во сне произнесла имя своего спасителя и именно этим так задела Харкера. - Мистер Харкер, неужели встреча с невестой прошла так плохо, что на Вас нет лица? Или что-то случилось с мисс Мюррей? - прерывая рассказ Джонатана о поездке, спросил Александр. - Нет, все прошло хорошо. Она была меня рада видеть и, кажется, даже скучала, - поднимая взгляда, ответил Джонатан. Как же сейчас ему хотелось быстрее отчитаться перед Грейсоном, а потом сослаться на дела и уйти. Не видеть, не слышать американца. Все мечты, лишь мечты, так как вряд ли бы все так вышло, как хотелось. Можно было не сомневаться, что вновь будут какие-то задания, которые надо будет срочно выполнить. - Почему же кажется? Ваша невеста и правда скучала. - Вы так говорите, как будто были рядом, - криво усмехнувшись, ответил Харкер. - Видел ее один раз, - спокойно ответил Александр, не сводя взгляда со своего собеседника. - Очень беспокоилась о Вас. Поэтому и говорю, что скучала, потому что видел сам, - вот был этот момент, когда можно было воспользоваться советом Мины. Только Джонатана пока что-то останавливало. То ли совесть, которая кричала, что такой поступок будет доказательством недоверия. То ли страх, что Мина его обманула. - Всего лишь один раз? А она мне говорила, что два раза встречалась с Вами, - так же спокойно ответил мужчина, внимательно следя за реакцией Грейсона. Но уловить хоть какие-то изменения в нем было сложно. И как только ему так удавалось контролировать все свои эмоции? Можно было лишь позавидовать такому хладнокровию. - Два раза? - переспросил мужчина. – Возможно, что мисс Мюррей виднее, но мне помнится лишь одна наша встреча. Кажется, она приходила узнать о том, как долго еще продлится Ваша поездка, - и ведь не соврал почти. Такая встреча, о которой можно было знать Харкеру, была лишь одна и правда. Быть может, лишь причина не была названа настоящая, так как исходила из другой их встречи. В эту секунду камень упал с души Джонатана. Или почти упал, так как утреннее происшествие до сих пор не оставляло в покое. Оставался все равно неприятный осадок даже после ответа Александра о том, что Мина приходила лишь один раз за все это время. - Пока Вы свободны, Джонатан. Отдохните после поездки, а сегодня вечером приглашаю Вас и Вашу невесту к себе. Надеюсь, Вы не откажитесь? - Грейсон опустил взгляд тут же в какие-то бумаги. Как будто ответ на последний вопрос был уже очевиден. - Я обязательно передам Мине Ваше приглашение, но боюсь, что она не примет его. К сожалению, с утра ей было нехорошо, - сухо ответил Джонатан, и чуть склонив голову, покинул кабинет. Как же хорошо чувствовалось плохое настроение мужчины, и Александр даже мог не смотреть на Харкера, чтобы понять, в чем причина. " Ревнует, чувствует уже на своем пути соперника. Этим можно воспользоваться и заставить совершить неверный шаг. Хотя он и без моей помощи уже вскоре сам может пойти не по тому пути. Ревность не самый лучший спутник" Александр задумчиво постучал пальцами по столу, раздумывая над последней фразой Харкера. Неужели и правда Мина плохо себя чувствовала? Или это была первая попытка оградить ее от общества Грейсона? Если это была ложь, то она должна была сыграть против Джонатана.