accident

когда сюэ ян выходит из магазина и закуривает, у него развязывается чёртов шнурок. в одной руке пакет, за спиной рюкзак, в другой руке тлеет сигарета. он понимает, что сил нагнуться и завязать шнурок у него нет, поэтому просто идет дальше домой. над головой темное небо, под ногами слякоть, в душе пиздец. дома ждут таблетки, которые прописал психотерапевт, кофе, который надо сварить, и бесконечное одиночество, которое никак не получается выкурить. состояние стабильно паршивое и без особых просветов. пройдя немного в сторону дома, он переходит дорогу, идёт дальше и в какой-то момент запутывается в шнурке и своих ногах и валится на землю. пакет с немногочисленными продуктами, естественно, на земле, сигарета чудом остается между пальцами. очень болит задница. внутри парня что-то надрывается, и ян начинает захлебываться рыданиями прямо посреди тёмной пешеходной улицы. он просто безумно, черт возьми, устал, и это падение стало последней каплей, как ложка, случайно упавшая со стола и породившая за собой истерику. чэнмей так и сидит некоторое время прямо на земле, пытаясь унять слёзы и дрожащими руками закрывая рот, чтобы было не особо слышно. сюэ яну просто нужен кто-то большой и добрый. — вы в порядке? что-то случилось? — первое желание — сбежать и спрятаться. второе — наконец успокоиться и пойти домой. — вам, может быть, помочь? — сюэ ян поднимает глаза и пытается сфокусироваться на лице человека напротив. взгляд у незнакомца обеспокоенный и добрый до чертиков. сюэ ян не может связать и двух слов. — так больно упали? — он машет головой в отрицательном ответе. — не стоит твоих волнений. дерьмовый день, вот и всё. — он отдирает себя от земли, даже не пытаясь отряхнуться. сигарету ян выбрасывает, шнурки всё же завязывает и уже было начинает собирать продукты обратно в пакет, как вдруг незнакомец сам берется за это дело. — не нужно. я сам. — вы выглядите нехорошо. позвольте вам помочь. — он смотрит на сюэ яна своими слишком добрыми глазами, и тот, честное слово, готов снова расплакаться. — не нужно. я сам. — он рвется забрать свой пакет у загадочного незнакомца, но тот не отдает. вот же упрямый баран. — слушай, я не знаю, что там у тебя в голове и на кой хрен ты это делаешь, но я ясно дал тебе понять, что мне не нужна помощь. иди, куда шёл. — сюэ ян шумно вздыхает и мысленно считает до десяти, надеясь, что незнакомец испарится. ничего не меняется. — ты глухой, что ли? — вы пять минут назад плакали, сидя на земле. я вас провожу до дома. — незнакомец улыбается слишком тепло. сюэ ян устало вздыхает и сдается. к черту, лишь бы потом отстал навсегда. они идут в полнейшем молчании. чэнмей старается дышать ровно и идет как можно быстрее, чтобы оказаться дома и запереться в своих четырёх стенах, как монстр в своей пещере. незнакомец, однако, другого мнения и идёт нарочито медленно. тишина, прерываемая лишь машинами, давит. — мы пришли. — он тянет руки, чтобы забрать пакет. — спасибо за помощь. — пожалуйста. — незнакомец мнётся на месте. охота пугающе зыркнуть на него, чтобы сбежал, но сюэ ян отчего-то этого не делает. — я сяо синчэнь. надеюсь, вы будете в порядке. — чэнмей округляет глаза. нет, он шутит или что? — сюэ ян. надеюсь, ты не каждый день помогаешь убогим и немощным. бывай, — дальше он уже ничего не видит и не слышит, лишь поднимается в свою берлогу. сюэ ян валится на кровать, раскинув руки в стороны и уставившись в потолок. этот день выжал из него все, что можно, а этот чертов незнакомец окончательно выбил из колеи. сяо синчэнь, чем ты, черт возьми, думал? *** выходные проходят в сплошном мареве, как и всегда. сюэ ян пьет кофе, курит, смотрит дорамы и пытается слиться с кроватью, чтобы потом не идти на работу. не то, что бы у него это хорошо получается. вэй ин пишет почти без умолку, как обычно, мэн яо ограничивается парой вопросов о самочувствии. чэнмей игнорирует все сообщения, что для друзей в целом привычно. он каждый раз так делает в выходные, если чувствует себя дерьмово, а дерьмово он чувствует себя почти всегда. ночами ему снятся давние времена: мужчины в ханьфу с обнаженными мечами. сюэ ян видит и себя, правда отчего-то совершенно безумным, а еще чьи-то нежные руки и добрую улыбку. в свой последний выходной он просыпается от тревожного сна слишком рано, даже раньше, чем обычно просыпается на работу. чэнмей лежит на кровати несколько часов, пялясь в одну точку. детали сна стремительно уходят из памяти, оставаясь лишь одним комком жестокости. четко помнятся только руки и улыбка, отчего-то слишком знакомые. он устало вздыхает. ему уже давно ничего не снилось, а если и снилось, то какая-то чернуха, но этот сон слишком реалистичный. как же странно. он встречается с вэй ином ближе к вечеру, потому что тот от бессонницы не страдает, да и спит до победного, в отличии от лань чжаня. сюэ яну интересно, как они с такими разными режимами и характерами умудряются жить вместе уже который год и воспитывать сычжуя без ссор. с вэй ином он познакомился несколько лет назад, когда сюэ ян был еще зеленым проблемным подростком из приюта. таких не забирают в семьи, такие предоставлены самим себе. усянь стал для него чем-то вроде старшего брата, учил тому, что сам умеет, поддерживал, как мог. благодаря вэй ину, совсем еще юный чэнмей нашёл свою первую работу, когда отправился в свободное плавание. конечно, работать помощником автомеханика было нелегко, да и денег хватало впритык, но он мог себя прокормить, и это было хоть что-то. ещё усянь познакомил его с чжанем, чэном и хуайсаном. первые два, кажется, общаются с сюэ яном скорее из уважения к вэй ину. не то что бы ему не все равно. общение у него есть, этого вполне хватает. он вообще все время такой был: можно довольствоваться и малым, хорошо, что хотя бы это малое у него есть. так с едой, с друзьями, с работой — со всем. чэнмей и лечиться бы не пошёл, если бы не вэй ин. — ты снова не отвечал на сообщения. — усянь не ставит это в укор и не осуждает, сюэ ян это знает, он лишь констатирует факт. друг пьет свой какао с перцем, и сюэ яну тошно. он смотрит на свой кофе с сиропом и сахаром. подумать только, бариста, пьющий такой сладкий кофе. — все в порядке? — не лучше, чем обычно. и не хуже. средней паршивости, — чэнмей пожимает плечами и делает глоток. — перед выходными после смены ходил в магазин, а на обратном пути у меня развязался шнурок, потом я упал и расплакался посреди улицы. — про странноватого незнакомца он решает умолчать и оставить при себе. не нужно усяню знать об этом. — звучит не очень хорошо, знаешь. — вэй ин откидывается на спинку стула. в кофейне слышно легкое жужжание людей вокруг. — ты хоть таблетки пьешь? — так вот че мне паршиво. а я-то думал! — он драматично бьет себя по лбу, но затем становится серьёзным. — пью, конечно. я не настолько идиот. благодаря фарме, я все ещё не валяюсь в кровати сутками. было бы глупо отказываться от возможности функционировать относительно нормально. расстройство ему поставили в двадцать один. диагноз сначала казался приговором, но пара оплеух от усяня быстро привели в чувства. он же и уговорил пойти к врачу, когда заебался выламывать двери и просить лань чжаня зашивать порезы или же вылавливать во время безумных загулов, отговаривать от необдуманных тупых поступков и выдёргивать из дерьмовых ситуаций. чэнмей не знает, благодарен ли он этим двоим за то, что все еще жив, потому что не уверен, хочет ли этого на самом деле. они сидят еще около сорока минут, разговаривая ни о чем. усянь знает, что это помогает сюэ яну, хоть тот и не скажет никогда об этом. он уходит на очередную встречу, оставляя чэнмея наедине со своими мыслями. это и то лучше, чем покрываться плесенью в своей берлоге и ждать чего-то. — о, это же вы! добрый вечер. — сюэ ян сначала даже не понимает, к нему ли это обращаются, и удивленно моргает. — вы же сюэ ян? мы виделись пару дней назад. я сяо синчэнь. — чэнмей наконец вспоминает того странного незнакомца с добрыми глазами. — привет. не думал, что мы еще увидимся. — он поднимает на синчэня взгляд и подмечает, что в этот раз его лицо обрамляет изящная золотистая оправа очков. в прошлый раз их не было. — я присяду? мест свободных почти нет, а вы, вроде как, сидите один. с хотя бы немного знакомым лицом все же поуютнее будет. — ян вздыхает и кивает. — да, почему нет, садись. не сказал бы, что мы знакомые, но пусть будет так, — синчэнь тактично игнорирует последние слова и усаживается на стул, где некоторое время назад сидел усянь, затем снимает свое пальто и садится ровнее. на нём милый кипельно-белый свитер, и он прямо-таки светится. чэнмей бесцельно копается в своем телефоне, прихлебывая уже остывшим кофе, а синчэнь, о-боже, достаёт из шоппера книгу и начинает ее заинтересованно читать. сюэ яну становится не по себе. он определённо никогда не общался с тем типом людей, которые читают в кофейнях. резко начинает чесаться всё тело, и юноша нервно чешет затылок и шумно откладывает телефон, заставляя знакомого незнакомца вздрогнуть. от книги он отрывается лишь для того, чтобы с широкой улыбкой поблагодарить официанта за зелёную жижу в чашке. прямо так и говорит "благодарю". сюэ яну хочется взвыть от неловкости. — а ты... — он пытается завязать диалог, но тут же осекается, увидев тёплый взгляд, направленный на него. ледяная дрожь пробегает по телу сюэ яна. — а ты часто так? — как? — чэнмей получает всё ту же мягкую улыбку и добрый взгляд, что и в их первую встречу. сяо синчэня хочется придушить. — ну.. приходишь в кофейни и книжки читаешь. — он тупит с секунду, булькает своим кофе и продолжает, — хотя ладно, ты похож на человека, который будет приходить в выходной вечером, чтобы выпить.. это, — он тычет пальцем в матчу, которую ненавидит готовить в кофейне, где работает, — и почитать какую-то книгу. что, кстати, читаешь? — сюэ ян не знает, зачем вообще пытается завести диалог, но слова вылетают раньше, чем он успевает подумать. как же чертовски неловко. — су тун, "луна на дне колодца". очень чувственная вещь, слышали о ней? — синчэнь откладывает книгу, предварительно обозначив страницу закладкой, поправляет очки и вновь обращает свой взор на сюэ яна. тот откровенно зависает. смело с его стороны предположить, что он вообще хоть какие-то книги знает. — нет. я вообще-то не очень-то много читаю, честно говоря. — ян стыдливо отводит взгляд. — а чем вы занимаетесь в свободное время? — я вообще-то.. ну.. дорамы смотрю. меня не учили полезно время проводить. поэтому я с детства либо слоняюсь, либо херней маюсь. — он успевает себя заткнуть до того, как взболтнет лишнего. подумать только, он еще и оправдывается. — ты работаешь где-то? — да, я учитель литературы в старшей школе. это приятно, вкладывать в юные умы важные вещи и обсуждать их с ними. а у вас какой род деятельности? — сяо синчэнь все больше выглядит невинным ангелом для чэнмея. учитель, черт возьми. он готов биться головой об стол. — я ну.. бариста. кофе варю, вот эту твою бурду, только чай не завариваю. это весело и не слишком напряжно, с машинами возиться было тяжелее. не работа мечты для моего возраста, но что имеем. хотя бы не под мостом живу и с голода не дохну. — он проверяет уведомления на телефоне и обратно его блокирует. сюэ ян категорически не понимает, зачем продолжает вести этот разговор. — это хорошая профессия. в конце концов, вашими руками можно творить радость. не подскажете адрес кофейни? я бы хотел попробовать что-нибудь, приготовленное вашими руками. — и снова эта блаженная теплая улыбочка. он с ним флиртует или что? — я могу тебе скинуть в вичате гео локацию. добавишь меня? — чэнмей думает, что совершает огромную ошибку. сюэ ян не знает, зачем предложил обменяться номерами. не знает, почему вообще подыграл желанию этого странного и возвышенного мужчины выпить кофе от сюэ яна. не знает, зачем поддерживал с ним диалог. сюэ ян определённо лезет в какую-то задницу, но думать об этом уже совершенно не хочется. *** ночами ему спится откровенно паршиво. сны безумно хаотичны, до отвращения жестоки и кроваво реалистичны. когда сюэ ян просыпается, перед глазами всё ещё стоит гора окровавленных трупов. этот сон повторяется из ночи в ночь, и не планирует становиться более подробным или менее кошмарным. сюэ ян думает о том, что следует сообщить своему врачу о тревожном сне и усыплять себя пилюлями насильно. как же тошно. синчэнь приходит к нему на работу вечером среды. у него распахнутое бежевое пальто, новый светлый свитер, уже в бело-голубую полоску, и снова очки с золотистой круглой оправой. он выглядит малость уставшим, но всё таким же блаженным и тёплым. увидев сюэ яна за стойкой, он машет ему рукой и снова по-своему улыбается, из-за чего ян почти перестаёт жалеть о том, что прислал ему гео локацию. ему начинает нравиться эта улыбка. — добрый вечер! очень рад вас видеть. сильно устали за день? — сюэ ян подвисает. это вежливость такая? — вообще, чертовски. но пойдёт. в тот день, когда ты меня поднял с земли было хуже. а как там твои школьники? — неловкость между ними (точнее, неловкость со стороны сюэ яна, сяо синчэнь, кажется, неловкость не умеет испытывать вовсе) всё ещё ощущается, но уже явно не настолько сильная, как в их предыдущую встречу. — ничего нового с тех пор, как я вам написал о них. сегодня на удивление спокойный день, обычно они к среде начинают уставать. а как у вас дела с гостями? не произошло ничего примечательного за то время, что вы не писали? — сюэ ян сдерживает тупую улыбку. эти три дня они переписывались достаточно часто. это были какие-то простые беседы о буднях, рандомных мыслях сяо синчэня (он почему-то совершенно не стесняется писать все, что в голову взбредёт) и просто о жизни. чэнмей правда не понимает, зачем школьному учителю, который в свободное время читает книги, общается с такими же интеллигентными людьми, пьет чертову матчу на кокосовом молоке и разговаривает с ним исключительно на 'вы', общаться с ним, который определённо не вписывается в его выбеленную жизнь с картинки. чэнмей не понимает, но принимает действительность и плывёт по течению, позволяя и себе, и синчэню просто наслаждаться этим общением. — всё в порядке, я никого не убил. по крайней мере, ещё не убил, — он улыбается и подмигивает. сяо синчэнь сначала округляет глаза, а затем по-доброму смеётся. сюэ ян восхищается всем своим сердцем, потому что никто еще так искренне не смеялся на его глупые шутки. — ну так.. хочешь что-нибудь конкретное? за мой счёт. — мм, — синчэнь бегло изучает глазами меню. — я оставлю выбор на вас. только без продуктов животного происхождения, а в остальном я был бы рад попробовать всё, что вы посчитаете подходящим мне. — с этими словами он размещает на вешалке свои портфель и пальто, а затем аккуратно садится на стул за барной стойкой. идея относительно напитка приходит чэнмею в голову сразу хоть обычно он и терпеть не может, когда просят оставить выбор на него. розовая матча на клубничной альтернативе кажется идеальным вариантом для синчэня — такая же нежная и обволакивающая. сам он подобное вообще не пьёт, не понимает и не принимает, но что-то в голове подсказывает, что любитель матчи будет доволен. сюэ ян ставит чашку перед синчэнем и неловко мнётся на месте в ожидании вердикта. тот благодарит, делает глоток и тут же расплывается в своей коронной тёплой улыбке. — это очень вкусно и необычно! никогда не доводилось пробовать такое раньше. что вы мне приготовили? — ян выдыхает в облегчении и сам прыгает на свой стул. достаточное расстояние между ними в виде барной стойки немного снимает неловкость. — это розовая матча. я подумал, что ты обычно что-то такое и пьешь. ну, по крайней мере, ты похож на такого человека, я уже говорил об этом. вечер, кофейня, книжки, матча, всё такое. — он чешет затылок и поправляет свой хвост. — да, это правда. к тому же, я стараюсь не пить кофе по вечерам, это негативно сказывается на моём сне. часто, к слову, гости заказывают данный вид матчи? — сюэ ян слушает синчэня завороженно. надо же, блин, негативно сказывается на сне. сяо синчэнь действительно ангел, который непонятно за какие заслуги спустился к нему с небес и теперь рассказывает в свободные минуты о книгах, своих учениках и негативном влиянии кофе. — раз в сто лет. и обычно это эмм... хипстеры и кто-то вроде ну... тебя. — он несколько секунд молчит, а потом озвучивает резко появившуюся в его голове мысль. — слушай, я скоро с этим заканчиваю. не хочешь прошвырнуться? я устал здесь сидеть целыми днями, а завтра у меня выходной, так что... да. — ян тупит пару мгновений, а затем продолжает. — если, конечно, для тебя такое нормально и удобно. — он нелепо улыбается и мнёт подол рабочего фартука. синчэнь задумывается на минуту и лезет в телефон что-то проверить, после чего согласно кивает. — да, было бы прекрасно. — чэнмей второй раз за этот вечер облегчённо вздыхает. они проводят следующие полчаса за приятной и уже более непринуждённой беседой, чем до этого, пока синчэнь допивает свою матчу, а сюэ ян болтается и время от времени обслуживает захаживающих гостей гораздо приветливее и спокойнее, нежели обычно. влияние этого ангела во плоти ошеломительно. сообщив напарнику об окончании своей смены, сюэ ян пулей летит в подсобку, чтобы накинуть худи и забрать свой рюкзак, и возвращается к синчэню. тот предстает ему уже одетый в пальто с портфелем в руках. напарник подмигивает, и ян закатывает глаза, подталкивая спутника к выходу. — наконец-то вырвался на свободу, — он закуривает под тихий смех синчэня. — вам так сильно не нравится там находиться? — нет, тут скорее эм... знаешь, когда целыми днями сидишь в одном и том же месте, хочется хотя бы небольшой смены обстановки. когда не было достаточно народу, чтобы не стоять в полные смены и иметь человеческий график, я вешался. дом-кофейня-метро-дом и так по кругу. одни и те же стены, жуть просто. сейчас начальство сжалилось и набрало побольше бариков, поэтому терпимо, но всё равно надоедает. мне тесно. у тебя не было такого? — синчэнь понятливо кивает. — не было, но я представляю, о чем вы говорите. мне в школе спокойно и привычно, хотя мне известно, что некоторые мои коллеги с подобным сталкиваются. я наоборот чувствую себя увереннее, когда пространство вокруг меня стабильное. удивительно, насколько люди разные, не находите? всем необходимы разные вещи для комфортной жизни. надеюсь, вы найдёте для себя что-то оптимальное. — сюэ ян угукает и потягивается. — ты так много о людях думаешь. почему? — слова вырываются быстрее, чем он успевает подумать. — все прозаично: я люблю людей. вероятно, по этой причине мне настолько нравится работать учителем. наблюдение за развитием личностей, за тем, как они отличаются друг от друга. это, можно, сказать истоки общества. смотря на них, можно примерно представлять, каким оно будет, когда они станут старше. их поколение вообще удивительно. я им даже немного завидую, когда мы росли, всё было иначе. у вас не было таких мыслей? — сюэ ян приходит всё в больший восторг от этого мужчины. — да я об этом как-то и не думал. единственное, что я знаю, это то, что детство сына моего друга счастливее детства моего друга, его мужа и моего собственного. мы все ну... повидали дерьмо. такие люди воспитывают детей иначе, чем их когда-то воспитали или не воспитали вообще. — синчэнь на это понятливо мычит. к концу вечера сюэ ян едет в одиночестве в метро и чувствует себя спокойнее. это так давно с ним не случалось, что он пишет об этом синчэню. тот пишет всего лишь одно сообщение, и ян улыбается во все тридцать два. "мне радостно знать, что вы так себя чувствуете. надеюсь, мы сможем дальше так приятно проводить время. приятных вам выходных:)"