***
В наказание меня оставили после уроков мыть полы в классе. Почему? Потому что та сучка из-за меня испачкала платье. Наша уборщица-наркоманка уже как неделю не является на работу, но виновата, почему-то, я. Делать нечего. Мама не скоро вернётся. Надела косынку, связала косы резинкой и запихнула под платье, чтобы не мешали. Фартук мне не дали, но зато дали ведро и швабру. Делай, как говорится, что хочешь. Ладно. Мама учила со взрослыми не спорить. Поэтому я принялась за работу. У меня, слава Всевышнему, есть запасные бинты, поэтому руки меня не беспокоили. Беспокоили вес полного ведра и размер швабры! Серьёзно, она больше меня! Кое-как у меня получилось помыть часть пола. Но некоторые пятна нужно буквально отдирать, поэтому я взяла тряпку и стала драить дальше. Но у меня банально не хватало сил на это дерьмо. – Смотрите, кто это у нас здесь? Я узнаю этот противный писк из тысячи. И этой стервы только тут не хватало. «Девушка» моего брата такая же отвратительная, как и он сам. – Твоя семейка настолько обеднела, что ты начала работать вместо уборщицы? Или попросили, пообещав бутылку водки для твоего папаши? А? ****? Раздались громкий крик умирающей чайки и хрипы кучки гиен при спаривании, что эти дегенераты называют «смехом». Я решила просто не обращать на них внимания. И так день хреновый, не хватало ещё на них нервы тратить. Но, к сожалению, они так не думали. Кто-то из них подошёл ко мне сзади и схватил за волосы. – Чё ты за дерьмовой краской красилась, а? – голос, как у быдла. Мои волосы ярко-жёлтого цвета. Мама говорит, что у нас в роду есть какая-то мутация. У моей бабушки при жизни были такие же волосы, у мамы такие, у меня тоже и у моих детей, наверное, тоже такие будут. Но разве эти дегенераты хоть слово из моего объяснения поймут?.. – Отвечай! – этот жирдяй из её компашки попытался поднять меня за волосы. Я швырнула тряпку ему в лицо, чтобы сбить с толку. Как только он меня отпустил, я схватилась за швабру и она повалила его на землю. Потом, перекинув её через плечо, я пошла к этой стерве. Она громко противно рассмеялась и убежала со своей компашкой идиотов. Тот жирдяй тоже скрылся, когда я отвлеклась. То пятно, что я не смогла отодрать, теперь находилось на его белоснежной футболке. Круто, меньше работы.***
Когда мы с мамой вернулись домой, отец накричал на нас за опоздание. Я молча ушла в свою комнату. Мы с мамой насквозь промокли под дождём, а он даже чая не предложил. Обидно, но что поделаешь. Я переоделась и села на кровать. Волосы расплести мне удалось, но их нужно ещё высушить, поэтому спать я пока не буду. Уроки я делать не собираюсь, а литературу я прочла ещё вчера. Скучно. Вспомнила о ноже, что хранился в тумбочке, и тело бросило в приятную дрожь. На лице появилась улыбка. Рано или поздно, если отец на нас нападёт, я смогу защитить маму. – Эй, дай мне зелёный карандаш. Этот гандон, что назывался моим братом, стоял в дверях, смотря прямо на меня. Улыбки как не бывало. – У меня нет зелёного. Только жёлтый и красный. – С чего это вдруг?! – Ты его украл у меня в школе на перемене в прошлом году. Видимо, ты пришёл ко мне, потому что он закончился. Да? – ... – Крист оскалился, сжал дверную ручку и закрыл дверь. Снова тишина. Мой брат просто отвратительный человек. А ещё он обычный блондин, только с золотистым оттенком из-за тоника для волос. Почему-то наша с мамой особенность ему не передалась. – ****?.. Мама. Она медленно открыла дверь и зашла с тарелкой фруктов. В руке также была аптечка. Мама улыбнулась и села рядом со мной. – Тебе не холодно? – Ни капельки! – Давай я посмотрю твои ручки. Она ласково взяла мои ладони и начала разматывать бинты. После тех ударов порезы снова раскрылись, и на марле виднелись красные точки. Мама начала обрабатывать раны, и стало ещё больнее. Я захныкала, продолжая улыбаться. Я понимала, что эту боль я смогу стерпеть. Мама наклеила пластыри и обняла меня. Я обняла её в ответ. Она – единственный человек, с которым я чувствую себя в безопасности. Единственный, кого я люблю.***
Новый день. По дороге в школу мы купили новые ручку и тетрадь. Дети снова разносили класс. Крики, визги, ругань, удары по партам... Из-за этой какофонии аж голова разболелась. Я сидела за столом, и читала роман, что дала мне мама. Это её любимая серия, да и мне тоже понравилось. Мама говорит, что она назвала меня в честь одной из второстепенных персонажей этой истории. В этом романе ****** **** – это прекрасная девушка, добрая и спокойная, лучшая подруга главного героя со способностью управлять птицами. Она с ними разговаривает, летает на них, а сама может обращаться серебряным воробьём. И ещё её волосы абсолютно седые. Я сейчас читаю вторую часть из семи, и пока история очень даже хороша. Кто только мог придумать столь чудесный коктейль из романтики, детектива, боевика и приключений? Вот и я не знаю... Прозвенел звонок, и пришлось быстро убрать книгу. Не хотелось бы, чтобы училка её отобрала. Наше с мамой сокровище никто даже пальцем трогать не имеет права. – ****** ****! Встань из-за своего места! Сказать то, что я обалдела, значит ничего не сказать. Я встала, непонимающе смотря на эту старуху. – Я тебе что вчера говорила?! – У-убраться, мисс Харилд? – Именно! А ты вымыла только пол! Подойди сюда! Серьёзно?! Я час здесь вчера проторчала, отдирая это дерьмо, и она ещё недовольна?! Я осталась на месте, думая, как выкрутиться из этой ситуации. Старалась смотреть только в пол. В голове были лишь обида, возмущение и ненависть. – Я сказала сейчас же подойди сюда! Я сжала кулаки. Всевышний, как же я её ненавижу. Раны на ладонях заболели, отовсюду раздались тихие голоса. Училка встала из-за своего стола и быстро пошла ко мне. Я зажмурилась и... Прозвенела громкая музыка. Песня. Безвкусная, звучала с перебоями и явно несла «патриотический» характер. – Секунду, – она быстро пошла назад и подняла трубку. Её глаза расширились, и училка нервно заулыбалась. – Да-да, конечно! У меня есть свободное место в классе! О чём она вообще? Я не знала. Но готова была поспорить, что ей позвонил директор. Только при нём она вела себя так. Училка злобно пригрозила мне пальцем и вышла из класса. Я быстро села на своё место и открыла учебник. Слёзы снова подступили к глазам, и мне пришлось быстро моргать, чтобы их убрать. Дети начали переговариваться, и я буквально чувствовала их взгляды на себе. Они злобно посмеивались, видя мои слёзы. Поганцы мелкие. Когда на вас будут гнать ни за что, я посмотрю на ваши слёзы. А потом схвачу за ваши уродские волосы и ударю носом о парту. И буду избивать линейкой, пока вы не сдохните!! От этих мыслей я снова улыбнулась. Некоторые дети, что сидели рядом со мной, притихли. Боятся. Согласна, когда я улыбаюсь, то выгляжу довольно жутко. Поэтому я стараюсь не улыбаться. Дверь открылась. Раздался громкий звук стука каблуков о полугнилой пол. От него на душе противно стало. Но следом за ним я услышала тихий звук маленьких туфель и осторожного закрытия двери. – Все быстро подняли головы! Весь класс поднял головы и выпрямили спину. Я же просто сильнее скорчилась и уткнулась носом в книгу. – Дети, знакомьтесь, ********* *** ****. Она сегодня впервые в нашей школе. Надеюсь, мы поладим. Я выглянула из-за книги. Училка натянуто улыбалась, словно сейчас взорвется. Перед ней стояла ты. Помнишь, как ты выглядела? Тёмные, густые волосы, ровно подстрижены и идеально выпрямлены. Школьная форма такая же, но выглядела намного аккуратнее, чем моя. В руках миленький портфельчик. Глаза сверкали бирюзой, и мне на секунду показалось, что ты испугалась нашего класса. Но только на секунду. – Куда бы Вы хотели сесть, мисс ****? – Прошу, называйте меня **- – Прости, ********. Куда бы ты хотела сесть? Ты тогда, кажется, сильно смутилась. Твой ясный взгляд упал на пол и твои глаза испуганно расширились. На моём лице опять растянулась маньяческая улыбка.***
– Это к вам перешла ****-младшая? – Ага! На первом уроке пришла! – Как она выглядит?! На ней были бриллианты?! – Нет! Но зато её портфель – просто чудо!.. И так далее. Вся школа обсуждала тебя. Та сучка, что до этого пыталась самоутвердиться за счёт таскания меня за волосы, теперь клеилась к тебе. Болтала, отгоняла других, таких же богатых крыс, как и она сама. Хотела «подружиться». Мне тебя тогда даже жалко стало. Ты идеально отвечала на все вопросы училки. Первая звалась к доске, хоть «учёба не для богатых», читала на переменах, хоть «книги для лохов», ненавидела неравноправие, хоть «сильные должны угнетать слабых». Чисто из вежливости ты села с той сучкой. Я слышала почти все ваши разговоры. – ... Эй, а хочешь кое-что покажу? – Конечно, – ты немного натянуто улыбнулась. Тебе нетерпелось вернуться к чтению. – Смотри! Мою голову снова откинуло назад. В этот раз было не настолько больно, как вчера, но всё равно перед глазами появился туман, а в голове загудело. Я опять ударилась лбом о парту, но слава Всевышнему, я не задела книгу. Все дети чуточку притихли и посмотрели назад. Сучка ржала во весь голос, когда я повернулась к ней. – Правда у неё дурацкие волосы?! Ужасный цвет, не так ли?! – она выжидающе посмотрела на тебя, вытирая выступившую слезу. Ты смотрела на неё очень-очень странным взглядом. Затем ты молча встала, собрала вещи и села рядом со мной. Ты выглядела очень злой и я тоже. – Тебе, блять, прошлого раза было мало?! – пока я это говорила, я перешла с шёпота сквозь зубы до громкого рычания. На неё это не сильно подействовало. Её губа задрожала, она смотрела на тебя. Но ты просто продолжила читать дальше. – *-********?.. – ****. Сколько можно повторять. Ты говорила так злобно... Больше я от тебя подобного никогда не слышала. Сучка начала хныкать, жаловаться на меня, рассказывать, как я её избиваю-унижаю, но ты была непреклонна. Ты на неё даже смотреть отказывалась. Я тогда посмотрела на тебя, как на идиотку. Хотя идиоткой здесь всегда была только я.***
Конец учебного дня. Я умудрилась ускользнуть от училки и спрятаться на втором этаже. Но младшеклашкам туда нельзя, и меня привели обратно. Чудом я избежала нового избиения линейкой, но меня попросили показать тебе наш этаж. Для мелких. – Там у нас столовая. Еда там на редкость ужасная, на самом деле. – А чем вас там кормят? – снова поинтересовалась ты. Твои вопросы тогда очень меня раздражали. – Помоями. Или, как они называют это дерьмо, «итальянская кухня». – Что за слова?! – возмущалась ты. Ты ненавидела, когда я грубо выражалась. – Слова моего отца. Пошли уже. Мы пошли дальше по коридору. Ты нервничала, проходя среди этих стен. Вдруг, ты схватила меня за руку. Я испугалась и больно ударила тебя по ладони. – Т-ты чего?.. – А нехер меня за руки хватать!! – злобно огрызнулась я. Ты отпрянула от меня, как от чумной. Наверняка ты тогда решила, что та сучка была права. Я развернулась и направилась к выходу из школы. Ты так и осталась стоять, смотря на меня. Я знаю, что тебе хотелось плакать от обиды. Но обижаться на дуру – вполне нормально. На улице вовсю лил холодный дождь. Сезон, как-никак. Когда я вышла из школы, то обернулась. Почему-то в душе появилось странное чувство. Похожее появлялось в присутствии мамы. Тепло. Но откуда оно появилось? И что это было вообще? Забота? Нет, ты не могла заботиться обо мне. Попытка... Сблизиться? Подружиться? Бред, подумала я. Никто никогда не захочет не то что дружить, даже разговаривать со мной. Выгляжу отвратно, разговариваю ещё хуже. С поведением у меня тоже из рук вон плохо. Я молча пошла домой. Сзади послышались шаги. На голову перестали падать капли дождя, и я подняла взгляд. Зонтик. Тёмно-зелёного цвета. Немного маленький, но без дыр и грязи, как мой. – Возьми. Завтра вернёшь. Ты протянула мне зонт. Ты говорила максимально серьёзно. Я же могла только удивлённо хлопать глазами. – ... А ты? – У меня есть запасной. Бери скорее. Завтра вернёшь. – З-зачем ты... – Неужели ты хочешь, чтобы «Красная заря» промокла под дождём? Я взяла зонт. Твои руки слегка вздрогнули, когда мои пальцы коснулись твоих. Ты убежала в сторону школы. Там стоял мужчина с длинными белыми волосами в странной одежде. Он протянул тебе свой зонт, и вы скрылись в тумане. А я так и стояла с твоим зонтиком в руке, как дура. Ты всегда была очень внимательной. «Красная заря» – это тот самый любимый роман моей мамы. Действительно, я не хочу, чтобы он испортился. Дождь набирал обороты. Туман тоже. Нужно было торопиться домой.***
Мама встретила меня у порога. Она уже оделась и взяла куртку для меня. Хотела меня забрать со школы. – ****?! Зачем ты пошла в такой до- Мама заметила, что у меня в руках твой зонтик. – Господи, давай домой скорее! – она быстро отвела меня домой, помогла отогреться и заварила чай. Моя комната наполнилась уютом. Я завернулась в свое любимое одеяло. Зонтик сох около кровати. Мама смотрела то на меня, то на него. – Откуда у тебя этот зонтик? – ... Новенькая на время дала... – я посмотрела в свою кружку. – Новенькая? К вам перешла новая девочка? – Ага... – Какая она? – Странная. Все говорили, что она из какого-то там богатого рода... Мама замерла и медленно повернулась ко мне. Её руки дрожали. Я не понимала почему. – Из какого рода? – Ну... У неё странная фамилия... Как там... ****, вроде... Мама выронила кружку. Чай разлился по полу, и из-за стены послышалась ругань. Отец будет злится на нас за разбитую посуду. – Мама?.. – Т-ты же вернёшь этот зонтик, правда? – Да. Нужно вернуть. Кстати, я дочитала вторую часть! – я достала книгу из рюкзака и улыбнулась. Мама не реагировала. Казалось, она вот-вот расплачется. – М-мама?.. – Почему именно с нами?.. – слёзы всё же потекли по её щекам. – Почему жизнь так жестока?.. – Мама?! Что случилось?! Я была в панике. Мама никогда не плакала. Неужели произошло нечто действительно ужасное?***
На следующий день у нас был первым урок физкультуры. Я, как всегда, бежала даже лучше чем некоторые из мальчиков. Ты отставала от остальных, постоянно выдыхалась и останавливалась. Я не выдержала смотреть на твои страдания и замедлила бег. Оказавшись рядом, я подхватила тебя под руку. – Давай, ещё пару кругов протянешь. Ты смогла пробежать только ещё один круг. Но при этом ты получила наивысший балл. Я же с трудом дотянула до семёрки, так как остановилась раньше положенного. Ну и насрать. За добро, вроде, платят добром. Нашим следующим уроком была география. Мы проходили горы. Я забыла свою контурную карту, и пыталась понять, где что находится по этим старым учебникам. – Где эта чёртова Джомлунга?.. – вырвалось у меня. – Джомолунгма, – ты протянула мне карту и подозвала к себе. – Смотри сюда. Ты указала в нужную точку, даже не смотря на изображения. Я нахмурилась и записала координаты в тетрадь. Ты улыбнулась. Я только недоверчиво нахмурилась. – Кстати, ты знала, что второе название этой горы – «Эверест»? Единственная «Эверест», которую я на тот момент знала, была собака друга главного героя из того романа. Это была большая, но милая пушистая девочка чёрно-белой расцветки. Эверест была ездовой собакой, и вместе с хозяином перевозит грузы по горам. – Так вот почему собаку Ренди так зовут... – Кстати, Эверест в четвертой книге- – Без спойлеров!! – громко огрызнулась я. Алло, я тогда только начала третью читать! Ты что, пыталась подогреть мой интерес? Училка грозно зыркнула в мою сторону и отвернулась обратно к ученику, что стоял у доски. Пронесло. Я спокойно выдохнула и оскалилась. Чёрт, я тогда правда на тебя разозлилась...***
Следом был урок музыки. По ней у меня были одни двойки. Я в ней даже разбираться не хотела. Я не слышала в музыке чего-то особенного. Того, что цепляло бы за самую душу. Училка встала из-за пианино и «вежливо» попросила показать, кто что умеет. Всех вызвали по алфавиту. Каждый ребёнок играл примитивные безвкусные мелодии. Когда меня вызвали, я просто нажала на две клавиши. Всё равно из-за предвзятости получу низкий балл, а так хоть заслуженно. И тут вышла ты. Поклонилась, чем вызвала много недопонимания, поправила юбку и села на шаткий стул. Вдохнула, сдвинула брови и, выдохнув, начала играть. Наизусть, без нот. Не так, как играла эта ужасная женщина. И не так, как остальные дети. По-особенному. Твоя музыка словно подхватывала ветром и уносила далеко-далеко. Подальше от этого «города дьявола». Ты словно полностью погрузилась в произведение, буквально вкладывала в исполнение частичку своей маленькой души. Моему восхищению не было предела. А ты продолжала играть. И с каждым новым аккордом я всё больше понимала, почему мама так отреагировала на твой зонтик. Мы не достойны внимания такой, как ты. Ты не просто богата, так ещё хорошо воспитана и образована. В какой-то мере я тебе даже завидую.***
Пустой коридор. Тишина, никого нет. Все разъехались по домам, а я ждала маму. Она должна была забрать меня минут через двадцать. И я сидела на полу, прислонившись к стене и подтянув ноги к груди, читала книгу. Третья книга началась со свадьбы отца возлюбленной главного героя с её мачехой. Вопреки стереотипам, она была описана вполне хорошей женщиной, которая прекрасно понимала горе своей падчерицы. Но затем в городе развязывается городская война против потусторонних существ. Главный герой как раз полукровка, и общество им тоже недовольно. И как Мейсон вообще собрался это всё разруливать? Элсион плюс пропала, нужно её умудриться найти... – Привет. Я вздрогнула и покосилась на тебя. Ты стояла рядом, держа в руках портфель. – Чё ты здесь делаешь?.. – Мой сопровождающий сейчас занят, и мне пришлось ждать. А ты? – Я не собираюсь тебе ничего говорить. – ... Понятно, – ты присела рядом и заглянула в книгу. – Третья часть «Красной зари»? Я еле заметно кивнула головой. Ты улыбнулась и достала свою книгу. Она была довольно толстой и старой, с немного странной обложкой с изображением семи радужных сердец. Ты открыла примерно посередине и начала читать. Заметив мой косой взгляд, ты подняла голову и улыбнулась. – Ты же не против, если я почитаю с тобой? Я ничего не ответила, только плечами пожала. Мы просидели так, сидя на полу в коридоре и читая, около пятнадцати минут. Затем ты решила начать диалог. – Слушай... – Чего тебе? – А ты знала, что души людей рано или поздно могут обрести свой цвет? – В смысле? – твои слова заставили отвлечься от книги. – В самые эмоциональные моменты проявляется натура человека. Его основная черта. Когда она проявляется, то душа приобрестает цвет. Например, «Порядочность» – это синий. – Тц. Бред какой-то. У людей нет души. Только гнилое сердце, что гоняет кровь по венам. – И это тоже... На этом разговор прекратился. Ты положила закладку в виде бирюзовой ленты между страницами и спрятала книгу в портфель. Я вернулась к чтению. Но одна мысль не хотела покидать голову. Что ещё за «душа»? Во многих книгах душа – обычная метафора на натуру человека. Позже оказалось, что это не совсем так. – Как тебя зовут? – А тебе какое дело?.. – Ну, хотелось бы знать. Мы с тобой стали сидеть за одной партой, но я так и не узнала твоего имени. – Отвали. У меня нет желания общаться с кем-либо по имени. И дружить тоже. – У тебя правда нет никаких друзей? Ты очень внимательная. Ты подмечала поведение своего окружения и умела подстраиваться. И моё отношение к окружающим ты поняла давно. Но, почему-то, не бросала попыток подружиться. – А нахрена они мне?! Всё равно рано или поздно предадут или бросят на произвол судьбы! Мне одной безопаснее... – ... – ты тяжело вздохнула. – Знаешь... Я тоже не умею дружить. Я просто подумала, что вдвоем нам будет гораздо легче... – О чём ты? Тебе же проще простого! Ты умная, богатая, красивая и талантливая! К тебе все клеятся! – я обратила внимание на твою реакцию. Твоя улыбка стала грустной. – «Умная»?.. «Богатая»?.. «Красивая»?.. «Талантливая»?.. – ты перестала улыбаться и опустила голову. – Я рада, что ты так думаешь, но... Я совсем не такая... Я недоумевала. Мол, как же так?! Невозможно! Богачи, тем более с такими способностями, не могут быть несчастны! Ха, как же я ошибалась. – Почему это?! Ты очень даже талантливая! Ты прекрасно играешь на пианино! Ты идеальна практически во всём! – от волнения я громко захлопнула книгу, больно прижав пальцы. Ты снова странно посмотрела на меня. И улыбнулась. Не совсем так, как обычно. Гораздо теплее и печальней. – Спасибо... Молчание. На улице снова послышался шум дождя. К окнам прилипли мокрые кленовые листы, в школе запахло влагой. – Хочется корицы, не правда ли? – Без малейшего представления, о чём ты несёшь, – я встала, пряча роман в рюкзак, и посмотрела на часы на стене. Пол-шестого. Сегодня, пожалуй, нужно лечь спать пораньше. Если мы вообще сможем прийти домой. – Ладно. Пошли. Я проведу тебя до выхода. Мы пошли к вахте. Я не было привычно идти в компаниях и замедлила шаг, чтобы отстать от тебя. – Ой. Почему я, собственно, подошла к тебе? – ты начала рыться в карманах, и достала оттуда маленький брелок в виде сердечка. Мама подарила его мне в честь поступления в школу. И я только тогда заметила, что на рюкзаке его нет. Он всегда висел на застёжке переднего кармана. Ты подошла поближе и протянула мне мою побрякушку. – Вот. Я увидела, как какие-то мальчики его сняли с твоего рюкзака. Один из них подарил его мне, чтобы познакомиться. Я хотела тебе вернуть, но постоянно забывала. Ты не забрала эту вещь, а решила вернуть. Причём каждая девочка из нашего класса мечтает о такой штучке. Она продается за границей, а туда мало кого пускают. Просто мама чудом получила брелок по почте в наследство от покойных родственников. Любой хотел его забрать, но только не ты. Я в шоке смотрела на брелок, даже не моргая. Ты осторожно коснулась моей руки и, подняв её, положила сердце мне в ладонь. И снова эта прекрасная улыбка. Нежная и невероятно добрая. – Ладно, мне пора. Увидимся! – ты развернулась и направилась к дверям. А я так и стояла на месте, смотря на своё отражение в этом красном стёклышке. Наконец, я сжала его в кулаке и прижала к груди. Опустив голову, я не сдержалась и прошептала: – Чара. Ты остановилась и обернулась, слегка недоумевая. – Что? Ты мне что-то сказала? – Да. Меня зовут Чара. – А меня Лира! Будем знакомы! – ты вздёрнула кулачок вверх, улыбаясь. Засветило яркое солнце. Я попыталась повторить за тобой, но у меня получилось слишком слабо. Ты только рассмеялась и убежала наружу. Я замерла, стискивая зубы. Я не хотела улыбаться при тебе. Я не хотела пугать тебя своей улыбкой.***
Прошла неделя. Нудные дни в этом старом здании. Ну как, почти нудные. Ты была крошечным лучом света и надежды. Ты разговаривала со мной, обсуждала книги, учила рисовать. Рисование всегда мне давалось с большим трудом, и даже сейчас, спустя столько лет, я рисую не лучше детсадовца. Но с тобой было тепло и приятно проводить время. Мой день рождения всегда проходил незаметно. Тогда мне исполнялось семь. Утро началось просто ужасно. Отец опять поднял руку на маму, но я и Крист смогли его отвлечь. Мама заплакала, и я начала её успокаивать, а «брат» поговорил с отцом. Тот просто ушёл за новой порцией алкоголя. Никому не было дела до моего дня рождения. Были дела поважнее, и я это прекрасно понимала. В то утро в школу меня отводил Крист. Мама была не в состоянии. Как назло, первый урок – контрольная работа. Да, в сентябре. Я даже стараться не собиралась, но ты быстро отговорила меня от этой затеи. – Лира, мне хорошие оценки никогда не ставили и ставить не собираются. Зачем пытаться? – Неужели ты хочешь расстроить свою маму?.. Хотя бы постарайся, Чара! Я не понимала, с чего это вдруг у тебя было такое рвение мне помочь. И сейчас не до конца понимаю. Но я попыталась вспомнить хоть что-то из того, чему нас учили. Но всё настолько размыто... Глаза начали закрываться. Я слышала твой крик, голоса училки и одноклассников, чувствовала удар о пол. Но всё было окутано густым туманом. Я отключилась. Очнулась только через час, всё тело горело. Кажется, та прогулка под дождём всё таки на меня повлияла... – Чара! Я открыла глаза. Белая палата. Ясно, я в медпункте. Самом грязном месте в нашей школе. Ты стояла надо мной с очень обеспокоеным видом. Я еле поднялась, и ты испуганно отскочила назад. – Ч-чара?! Как ты себя чувствуешь?.. – Херово. Хочу сдохнуть. – Не говори так! – ты резко обняла меня. От неожиданности я замерла, а когда пришла в себя, то начала сопротивляться. – От-пус-ти!! – Чара? Что с тобой? Тебе плохо? – Нет!! Просто отвали от меня!! Ты отпрянула назад, и в твоих глазах появились слёзы. Я нахмурилась и отвернулась. – Ничего. Просто... Не трогай меня. Ты не ушла, как сделала бы мама, когда я просила оставить меня в покое. Ты просто закрыла лицо руками и заплакала. Меня это ввело в ещё больший ступор. После того случая ты проявляла слабость лишь при мне или в одиночестве. Ты оказалась очень ранимой и пугливой особой. Мне стало не по себе. Я почесала затылок и приблизилась. Ты не реагировала. Пересилив страх, я обхватила тебя руками и посадила на свои колени, прижав к себе. – Ты чего плачешь? – хоть у самой дрожал голос, я успокаивала как умела. – Всё же хорошо. – Не отвергай меня, прошу! Не надо! – Прости, я так больше не буду, просто- – Ты не любишь тактильные контакты, да? Или ты боишься меня? Нет. Я никогда не страдала ни тем, ни другим. Я скорее боялась тебя потерять. Ты как фонарик в темноте. Мне казалось, что он вот-вот погаснет. Ты просто пришла и начала со мной банально разговаривать! Без насмешек, угроз и прочей хрени! Просто... Общение. Мне оно было нужно. Маму я с этим никогда не беспокоила, мне было достаточно её присутствия рядом, чтобы чувствовать себя лучше. А ты... Подарила мне будущее. Мало ли что со мной бы случилось в этом поганом городе с помойными крысами, что думают только о своей заднице и как бы заполучить чужую. – Прости меня, пожалуйста. Я просто... меня никто никогда не обнимал кроме мамы... Ты обняла меня так крепко, что кости заскрипели. Ты была слабенькой, но такой доброй девочкой... – Я так испугалась за тебя, Чара! Ты упала, а никто даже внимания не обратил! Некоторые даже смеялись... Мисс Харилд сказала, что это к удаче... – Я говорила, что она просто старая маразматичка. А ты ещё спорила и всё говорила об «уважении к старшим». – Нет, уважать их нужно! Неважно, какие они! – Если в меня швырнут дерьмом – я швырну в ответ. Зачем одаривать кого-то ненужным золотом? – Что за слова... – ты печально покачала головой. – Ты ведь тоже швырялась в меня всем, чем только можно. И что в итоге? Я промолчала. У нас совсем разные пути. Я иду напролом и отвечаю тем, что дают. Ты всегда искала обходные пути и старалась разговаривать вежливо даже с алкашнёй, что обитала в переулках Бестона. И я тебе постоянно удивлялась, мол, как?! А ты всегда отвечала: – Все заслуживают уважения, Чара. Даже преступники. Карма рано или поздно настигнет всех, и это неизбежно. – Ладно, я над этим подумаю. – Ой, опять забыла! – ты спрыгнула с колен, лишая меня тепла, и направилась к своему портфелю. Порывшись в нём немного, ты достала какой-то пластиковый пакет. В нём явно что-то было. Улыбаясь, ты села рядом со мной на койку и протянула пакет. – И... что это?.. – Это тебе! Я, всё ещё недоумевая, заглянула внутрь. Там была маленькая красная коробочка, перевязанная фиолетовой лентой. Под ней ещё что-то было. Моё любопытно взяло верх над недоверием и я достала предметы, отбросив пакет в сторону. Вторым оказался большой леденец в прозрачной обёртке. Я замерла от шока и покосилась на тебя. Твои бирюзовые глаза горели нетерпением. – Открывай! Не бойся, нет там никакой бомбы. Я осторожно развязала ленту и, затаив дыхание, сняла картонную крышку. Даже зажмурилась от страха, а когда открыла то увидела... Игрушку. В виде козлёнка. Плюшевая, мать твою, игрушка в виде козлёнка!! Рожки, ушки, хвостик, копытца – правда козлёнок!! Козлёнок, Карли́на! Самое милое создание в этом мире! – С днём рождения!! – ты громко засмеялась и захлопала в ладоши. Я не могла пошевелиться. Слёзы сами собой потекли по щекам. Записка рядом с игрушкой была поздравлением, написанным красивым ровным почерком. – Ты чего?.. – ты отвернулась. – Ты расстроилась из-за того, что это козёл? Прости, я хотела взять барашка, но их к тому времени давно раскупили, и- Я набросилась на тебя, заливаясь слезами счастья. Я не сдержала своей жуткой улыбки маньяка, и уже начинала задыхаться. Ты не могла пошевелиться. – Чара?.. Ты чего?.. – С-спасибо, Лира!! Спасибо, спасибо, спасибо!! Только за что мне это?! Ты ангел?! – Что? Н-нет, конечно! Это просто подарок на день рождения! – Ты ангел!! За что?! Чем такая грешница как я заслужила, чтобы ты пришла в мою жизнь?! Ты попыталась посмотреть мне в глаза. Я постоянно отворачивалась, чтобы не испугать тебя своей улыбкой. Но тебе всё таки удалось меня повалить на койку. И, улыбнувшись, рассмеялась. – Господь бог, ты вся красная! Я была в лёгком шоке. Ты смотрела на меня без страха или ещё чего-нибудь прохладного. Ты мило улыбалась в ответ на мою страшную лыбу. – Т-ты... не боишься меня?.. – А чего это я должна тебя бояться? Ты такая же девочка, как и я! – Н-но моё лицо... – Ну знаешь, то, что ты сейчас стала похожа на помидор, не меняет того, что ты такая же как я! И снова ты рассмеялась. Я не удержалась и подключилась, обнимая игрушку. Он стал моим лучшим другом среди игрушек и даже сейчас он сидит у меня с Азноэлем в комнате на кровати.***
Ты действительно была словно ангел, пришедший с небес. Жаль, это не понимали даже твои родственники, что послали тебя в этот ад просто чтобы под ногами не путалась. Ты прощала даже самых отъявленных хулиганов, хоть и боялась их. Ты просто верила в карму, и следовала лишь выбранному тобой пути. Я же просто металась из стороны в сторону, как помойная кошка, пытаясь выжить. Ты мечтала изучить гору Эботт и познакомиться с монстрами. Я называла это бредом. Ты изучала язык жестов, магию душ, музыку, другие науки. Ты мечтала получить душу «Порядочности». Перед тобой был открыт целый мир, а благодаря влиянию твоих ужасных родителей ты могла легко покинуть Бестон. Я просто плелась следом. За время нашей дружбы много чего приключилось. Мы отвоевали яблюню, построили на ней дом, сфотографировали комету, словили несколько тысяч золотых бабочек, разбили ту группу хулиганов, что держала в страхе весь район и чьей главой был мой «брат». Не раз влипали в неприятности, ссорились и мирились... И я всегда защищала тебя как могла. Но в тот день мы поменялись ролями. Когда я обрела свой цвет, я стала намного грубее и токсичнее. Но ты не бросила меня. Ты впервые пошла за мной, а не я за тобой. Ты защитила меня от выстрела, пожертвовав собой. Мы не смогли тебя спасти, и сейчас ты лежишь рядом со мной, Лира...***
Элсион повернула голову, откинув длинные жёлтые волосы. Рубашка немного смялась, но вполне терпимо. Сапоги едва касались «музыкальных лилий», что росли здесь в большом количестве. Там, где свет попадал на середину поляны, росло больше всего. Однако, около могильной плиты лежали другие цветы. Золотые, из королевской клумбы. Всего четыре цветка, но их было достаточно. – Ты любила простоту. Ты сама говорила, что частично из-за этого полюбила мой характер. Он простой, и тебе это нравилось, – Элси откинула голову назад, положив её на плиту. Могила находилась в тени, хотя раньше здесь было самое светлое место. Поэтому, если кто-то сюда зайдёт, то не факт, то что он заметит кусок камня среди этих милых цветов. Их мелодия умиротворяла. Прошло уже четыре года с момента гибели её самого близкого друга. Чара при любой возможности приходит сюда. Сейчас ей тринадцать, волосы давно отросли, а любимый свитер стал мал, поэтому был заменён на коричневую рубашку. Фамилия Роуд сменилась на Дриммур, а статус младшей сестры повысился до старшей. Она подружилась с разными интересными монстрами, научилась играть на нескольких инструментах и смогла притупить свою ненависть. Время бежит вперёд. Чара становится взрослее с каждым новым днём. Многое изменилось с момента их последней встречи с Лирой. Но, в отличии от Элсион, она больше никогда не изменится. Время для неё теперь ничто. Она никогда не подружится с монстрами, никогда не вырастет, никогда не узнает, что же, всё-таки, там, за горизонтом из высоких гор. Ангел не смог выстоять против этого жестокого мира. Но он смог вывести одну душу из темноты и перед смертью направить на верный путь. Теперь этот ангел вернулся на небеса, наблюдать за миром издалека. – Знаешь, всё-таки... чтобы ты не говорила, – Элси встала, немного пошатываясь от долгого сидения на месте. – Единственный ангел в этом прогнившем мире – это ты, Лира. Мой единственный ангел... – девочка грустно улыбнулась, проведя по надгробию рукой. Больше никогда. Никогда она не увидит этот добрый мудрый взгляд. Никогда они больше не пойдут смотреть на звёзды. Никогда. Ведь Чаре уготован путь в ад. Ей не место в раю. – Ещё увидимся, Лир! – Элсион помахала могиле рукой и пошла в Руины. Вскоре девочка пропала из виду. Цветы продолжали тихо петь, а могила так и осталась стоять. Она простоит ещё далеко не одну сотню лет, прежде чем треснет и развалится. А до тех пор Элси продолжит её навещать. До самой смерти.