Audiomachine epic music – Manifest
Вигго с болезненным страхом смотрит на спину своего супруга, который стоит перед камином и молча рассматривает танцующий огонь. Иккинг молчит, его тело одето в черный кожаный костюм, который мерцает такими же тёмными агатами на плечах и спускается с одной стороны длинным плащом. На руках привычные когти, которые тихонько звенят, когда Иккинг потирает пальцами. Его лицо спокойное, холодное, зелёные глаза равнодушно подсвечены огнём. — Мой дорогой, — Вигго не знает как правильно начать разговор. Ему страшно за состояние своего возлюбленного, — Ты…Как ты себя чувствуешь? Мужчина аккуратно подходит к супругу, который неторопливо отворачивается от огня и теперь смотрит прямо на него. Усталость выбелила его кожу, положила синеву под охладевшими глазами и заострила его скулы и челюсть до непривычного вида. Его возлюбленный был отравлен войной и Вигго больше всего боялся потерять его в этом безумии. — Мне плохо, — это все на что хватает Иккинга, когда он усталым, но по-прежнему чеканным шагом отходит к креслу и валится на него, — Я хочу сжечь их всех, — его дыхание тяжело шумит от горечи на языке и боли в груди. — Иккинг. Тебе нужно остановиться с этим, прошу тебя, — Вигго бесшумно подходит к нему и берет за руку. Он все еще любит его и будет любить даже если Иккинг станет на злую сторону, но всадник скрилла очень боялся, что Иккинг просто не выдержит этого и сойдёт с ума. Он не заслуживает такой участи, только не его всадник. На него смотрят так истощенно и раздраженно, что Вигго невольно поджимает губы, а сам Драконий король отворачивается. Иккинг обрел истинную силу, он по-прежнему был драконом и настоящим лидером, но сейчас он болел от горя, когда увидел ненависть севера к нему и убийцу ночных фурий – Гриммеля. Он не был обычным охотником, он даже не был обычным викингом, который убивает драконов, чтобы защищаться. Нет, он был убийцей. Истребителем целого вида. Гриммель убивал потому что ему это просто нравилось и это пугало Иккинга больше всего: он никогда не понимал этой тупой, кровожадной ярости и жестокости, которая царит в некоторых людях, а сейчас он увидел такого человека во плоти. Все ночные фурии были истреблены просто потому что кому-то этого захотелось. Вигго замечает как тяжело дышит Иккинг и вмиг становится обеспокоенным. Он так и не выпускал руки супруга из своих и сейчас заглядывает в лицо напротив, замечая блеск в изумрудных глазах. Иккинг разбит, он горит изнутри от кипящей ненависти и это отражается в его взгляде и поджатой челюсти. — Я убью Гриммеля, — он делает пару напряженных вздохов, — Я накачаю его ядом Тройного удара и заставлю мучиться, пока он не умрёт от шока. Я не буду сжигать его тело, я не окажу ему такой милости, — в глазах стоят слезы, которые бегут мелкими каплями по щеке и Вигго ласково стирает их. — Да, мой дорогой, это будет правильно. Никто тебя не остановит, — он гладит его по руке и плечу, замечая, что Иккинг чувствует небольшое облегчение от его прикосновений, — Я сам принесу тебе этот яд, любовь моя. Иккинг улыбается уголком губ и откидывается на спинку кресла. Его одежда блестит и периливается в свете огня, как чешуя и это выглядит очень красиво, потому что идеально подходит ему: он – правитель, Король драконов, Всадник ночной фурии, который сокрушил Драго Блудвиста. Правда, не сокрушил остальных охотников. Его командиры все еще были живы и теперь они объединились против него и наняли охотника на ночных фурий, чтобы он убил его. Иккинг искренне не понимал на что они рассчитывают, ведь у него два легиона драконов, один морской и два смутьяна. Они не могут быть настолько глупы, чтобы так рисковать, может у них есть какое-то секретное оружие? Вигго видит задумчивую тень, лежащую на лице возлюбленного, и аккуратно гладит его по плечу, переманивая взгляд на себя. Иккинг легонько вздрагивает, глаза наполняются осознанностью и он непонятно смотрит на мужчину. — Мы обязательно победим, любовь моя. Всё будет хорошо, — всадник скрилла обнадеживающе улыбается и Иккинг тяжко вздыхает, прикрывая глаза и накрывая его ладонь своей.* * *
Огонь поедает корабли с невыносимой скоростью, проглатывает людей и страшно искрится, разгоняя темноту. Драконы побеждают и это слышится в воплях охотников и Иккинг с мрачным удовольствием смотрит за этой картиной. Он стоит на спине Беззубика, сжимает посох в одной руке, пока его дракон мягко парит под полыхающим флотом. Его драконы мастерски уворачиваются от остатков стрел, взрывают врагов и кричат, выстраиваясь в победные круги над его головой. От жара и дыма всадника защищает маска и он выглядит в ней подобно демону; люди его боятся и он видит это в их глазах, но ему все равно. Ему даже в какой-то небольшой мере нравится это: они должны его бояться, потому что он победил и дал им то, чего они заслуживают – поражение и смерть. Флот обезврежен, а тот небольшой остаток, который бросился в бега, был догнан Гейрмундом и начисто разрушен и закован в лёд. Вигго и Валка подлетают ближе к Иккингу и он складывает посох за спиной, прыжком садится в седло и пикирует к острову Нового Олуха, где это все и происходило. Драконы следуют за своим альфой и так же садятся на землю крупными, подвижными, красно-синими группами. Они довольно урчат, курлыкают и потряхивают крыльями, довольные победой и ждущие следующих команд. — Где командиры и Ужасающий? Привести их сюда. — Живыми или мёртвыми, мой вождь? — Без разницы, — Иккинг слезает с Беззубика и гладит его по морде, не удосуживая всадника взглядом. Грозокрыл и Вардис приземляются рядом и позволяют своим наездникам спуститься. Вигго сразу же подходит ближе к супругу и ласково гладит его по спине, с видимым облегчением посматривая на горящий флот. Они победили. Больше угрозы не было. Через несколько минут в поле видимости появляется несколько драконов, среди которых оба стражника Иккинга: в когтях одного из них висит израненный охотник на ночных фурий, остальные драконы несли командиров. Они небрежно кинули людей под ноги своего альфы и приземлились позади, довольно щурясь и фыркая. — Наконец-то, — Иккинг уже снял маску и теперь все могут видеть его широкую улыбку. Валка гладит гордых рептилий и урчит с ними, недружелюбно посматривая на охотников. Вигго все еще держит свой меч (похожий на Инферно Иккинга) наготове и очень внимательно следит за пленниками, особенно за Гриммелем, который изранен и опален больше остальных: его сильно задело пламя Беззубика, разрушившее его конструкцию из-за чего он приземлился на один из кораблей, который впоследствии был объят огнём, как и другие. У него на первый взгляд было сломана пара костей, ушибы, ожоги и кровь, запятнавшая одежду и лицо. Иккинг смотрит на врагов пару мгновений, затем достает посох из-за спины, механически прокручивает в ладони, направляет конец на лордов и произносит очень властное: "Убить" Драконы тут же воют и кидаются на пленников, разрывая их на куски в считанные секунды и докучи обливая тела пламенем. Его стражники грозно скалятся, объятые огнем, и так же грозно рычат, змеевики пускают ещё пару шипов напоследок и напряженно смотрят на Гриммеля. Его убивать не приказывали, но они ждут наготове, прекрасно зная, что этот охотник жить не будет. Ужасающий обреченно молчит одно мгновение, прежде чем зашевелить окровавленными губами. — Хочешь поиграться со мной напоследок, мальчишка? — Я не психопат, меня не интересуют игры с чужими жизнями, — глаза Иккинга напряжены и горят так же ярко, как и глаза Беззубика. У них обоих сужены зрачки, а клыки оскалены. Лицо всадника мраморно-белое, вытянутое от злости, но на губах мелькает опасная улыбка, — Хотя поиграть с вашей жизнью звучит заманчиво. Он прожигает его взглядом ещё немного прежде чем обнажить свой меч и одним движением рассечь чужую глотку. Гриммель даже не вздрагивает, когда проливается его кровь, только продолжает держать достоинство, одарив всадника злым взглядом. Иккинг ухмыляется, прекрасно понимая, что тот послал бы его в бездну, если бы не захлебывался в собственной крови – парень видит это по его глазам. Когда тело безвольно падает по его плечам приходится странная волна удовольствия. — Где его смертохваты? Вы захватили их? — Да, мой вождь, — один из всадников склоняет голову, — некоторые из них ранены. — Не страшно, мы вылечим их, — Иккинг проходит мимо тел, следуя за всадником, который ведёт его на площадку с смертохватами в клетках, — Откройте клетки. Драконы, уже немного спокойные, наблюдали за происходящим, но не решались подходить к клеткам смертохватов. Только внимательно следят и готовы защищать своего альфу. Битва уже утихла, больше людей смогли приземлиться на остров и на глазах у всей этой толпы, стаи и смутьянов клетки открылись. Сначала никто из смертохватов не захотел выходить наружу: драконы смотрели на него с подозрением, с недоверием и тогда альфа протягивает вперед ладонь. — Я не собираюсь вас ранить. Я хочу только помочь, — Иккинг слегка приседает и урчит, мягко подбираясь к рептилиям. Его движения плавные, ладони спокойные и он мигом завоевывает внимания существ перед собой, — Я сниму с вас эти ошейники. Наверное, очень больно от этих постоянных игл? Навряд ли за вашей чешуей хорошо ухаживали в тех местах. Я могу помочь. Он практически мурчит это и незлобно склоняет голову набок, а когда к нему выходит первый дракон, то вовсе радостно улыбается и кладет свою ладонь на черный нос. Иккинг заботливо гладит его под челюстью, находит то самое любимое место всех драконов, от чего рептилия радостно урчит и прикрывает глаза. Зрачки расширены, колбы пусты, скорее всего, яд уже ослабевал и прекращал действовать, ведь новую дозу им так и не ввели. Это объясняло почему они не кинулись на него сразу, все еще слыша приказ мертвого хозяина. — Давай я сниму это, хорошо? На него смотрят очень внимательно, слегка напряженно, поблескивая хитрым золотом, но всё-таки дают руке соскользнуть к шее и щелкнуть застежками. Ошейник ослабевает и падает на землю, а дракон непривычно встряхивает головой и кажется может свободнее дышать. Он трёт шею передней клешней, явно чувствуя непривычно ощущение свободы в этой области, а сам Иккинг замечает скопившиеся слои чешуи, раны и засохшую кровь. Выглядело очень болезненно, но он обязательно вылечит этих драконов. С остальными рептилиями проблем не возникает: они также выходят, нюхают его и склоняют головы, признавая его главенство. Стая одобрительно урчит и приветствует её новых участников, хлопая крыльями и потряхивая хвостами.* * *
Kung-fu panda 2 – Shen's theme (epic version)
Проходит несколько недель восстановления острова и похорон, когда Вигго находит Иккинга стоящего перед картой. Всадник скрилла радуется, любовно смотрит на супруга, но потом его счастье угасает, когда его обжигает странный взгляд. — Мы пойдём на их родные острова. Мы сожжем их родину и все племена, которые занимаются охотой, — Иккинг улыбается, ожидая согласия и поддержки, но его лицо искажается недовольной трещиной, когда он не получает этого. Вигго напуган и напряжен, он хмурится на своего возлюбленного, словно бы не может поверить в услышанное, — Что? Что не так? — Иккинг, это не твой способ. Драконий король оскорблено отворачивается и стискивает спинку кресла, рядом с которым стоял все это время. — Я не хочу, чтобы мою семью попытались убить после моей смерти. Не хочу, чтобы охотники продолжали калечить драконов и строить новые заговоры, — он так и не поворачивается к мужу, только ненавистно смотрит на север архипелага на бежевой карте, — Они должны умереть. — Любовь моя, можно обойтись и без этого. Пожалуйста, не обращай их земли в пепел, — его рука бережно касается спины всадника, который вздрагивает и фыркает, — Это не твоя натура, Иккинг, пожалуйста. Ты потеряешь себя в этой войне. Она умеет только разрушать и она разрушит тебя. В ответ раздается упертое молчание, а горькая аура вокруг альфы сгущается. — Иккинг- — Ты видел какие ужасы они творят, — теперь Иккинг вздорно поворачивается и блестит слезами на лице, — Ты видел. Ты знаешь. Они-они…Они убивают драконов, потому что им это нравится. Они заставляют их сражаться насмерть на арене: я был там, в этих клетках, я знаю какого это, — он в открытую плачет и голос начинает болезненно подвывать, — Они ловят драконов, злят их перед битвой и смотрят, как они рвут друг друга на куски, а потом снова запирают победителя в клетке. Эти драконы дичают и сходят с ума от жестокости и одиночества, Вигго, как ты не понимаешь? — Я понимаю- — Нет, не понимаешь, если хочешь остановить меня! Они воруют детенышей и яйца, насильно седлают их, устраивают охоты на скованных драконов для развлечения, убивают и мучают, просто потому что им это нравится. Не для защиты. Не для прокорма своего племени. Просто так, — Иккинг отталкивает мужа от себя и скалится. Его разрывает от горя, которое рождает огромную ненависть, прожигающую сердце, — Я уничтожу это, нравится тебе это или нет. Я больше не хочу видеть эти ужасы и закончу жизнь этих гнусных, мерзких, тупых и жестоких людей. — В племенах живут и другие люди, которые непричастны к этому. Дети, старики. Иккинг, ты хочешь сжечь их всех за грехи какой-то определенной части. Пожалуйста, не нужно так, это не твоя природа, — Вигго снова подходит к нему и очень бережно гладит по щеке. Иккинг выглядит как запуганный дракон: он тяжело дышит, жмурится мокрыми, блестящими глазами и роняет новые слезы на свой белоснежный оскал, — Научи их жить по-другому. Покажи им как это. — Эти люди никогда не поймут нас. Мы для них всегда будем добычей, над которой можно поиздеваться, — горло поднимается и опускается, незаметно щелкает, когда он сглатывет горечь, — Я не люблю насилие, но теперь это единственный шанс устроить мир. Когда я уничтожу всех охотников, то война драконов и людей наконец-то закончится, все заживут спокойно и мы будем в безопасности. Альфа убирает руку супруга и отходит ко столу, перед этим одарив Вигго очень болезненным, истощенным и решительным взглядом. Он никогда не был убийцей, все чего хотел всадник – мира между драконами и людьми, но эти благие намерения ведут его в бездну. Наездник скрилла смотрит на него и понимает, что Иккинг отравлен глубокой болью, и очень боится, что его супруг не сможет с ней справиться. Он должен помочь ему.* * *
Ледяная гора встречает холодом и кажется одиночеством, но это оказывается не так, когда Валка, Вигго и Стоик высматривают группы драконов, устроившихся на бирюзовых перьях крепости. Она высокая, уродливая и усеяна ледяными шипами, которые поднимаются к небу, как пики. Эта пещера сделана дыханием смутьяна, который грозно показывает свои бивни и морду из-под чёрной воды вблизи небольшого островка. Гейрмунд щурится на них, шумно втягивает воздух, но быстро признает своих соплеменников и по-доброму гудит, снова погружаясь под воду с грубым плеском. Небо почти зеленое, холодное, пространство как будто бы застыло от мороза и только вздрагивающие драконы нарушают эту синюю безмятежность. Сотни желтых глаз смотрят на всадников, а когда узнают в них своих, то радостно курлыкают и лезут бодаться. Иккинг ушёл со своей стаей на север после того, как Олух был встревожен его предложением об истреблении остальной части архипелага. Ни Валка, ни Стоик не поддержали его идею, с ужасом глядя на сына. У них был такой же страх, что и у Вигго: потерять их сына, который пропадет в войне и станет таким же безумным, как Драго Блудвист или любой другой тиран севера. Всадники и Олух все еще любили их вождя, а потому отправились на его поиски, но Иккингу очень долго удавалось скрываться: разведчики находили только выжженные дотла острова без единой живой души и иногда ледяные скалы на островах. Никого из выживших не было обнаружено, а слухи ползли только от торговцев, которые видели мертвые острова. Первыми из сожженных земель стали торговые узлы, где раньше продавали драконов, а также острова с боевыми драконьими аренами и на карте Вигго сейчас уже была зачеркнута добрая половина севера. Беззубик встречает их почти у самого входа пещеры и опасно рычит, но очень быстро, как и все остальные драконы, перестает скалить зубы и быстро добреет. Его зрачки становятся милыми и квадратными, зубы втягиваются и он садится на задние лапы, дружелюбно показывая розовые десны в пародии на улыбку. Вигго чувствует облегчение и гладит его по морде, теперь точно зная, что его супруг внутри, где-то там среди ледяных сводов. Они решают разделиться, так как коридоров в пещере несколько и каждый из них ведет в неясную темноту, пропитанную тишиной. С каждым из всадников идет их дракон, но только Вигго и Вардису улыбается удача: он встречает знакомую спину, которая стоит перед голубой стеной и смотрит на карту, прикрепленную к ней. Всадник, скрилл и Беззубик не собираются скрываться и их шаги тихо шаркают по льду, а когти немного цокают. Но Иккинг остается неподвижным, несмотря на то, что он определенно точно слышал шорохи за спиной. В его нос бьет знакомый запах грозовых туч и в воздухе дребезжит статическое напряжение скрилла, поэтому ему не нужно оборачиваться, чтобы понять кто за его спиной. На архипелаге есть лишь один всадник скрилла. — То-то я думаю, почему они не убил нарушителя сразу, — плечи Иккинга стянуты его чёрно-синим зимним костюмом и неясно вздрагивают от глубокого вздоха, — Так и знал, что вы найдете меня, — эти слова он почти шипит, но усталость смазывает интонацию и приглушает её, — Что ты хочешь? Просить моего возвращения? — Да, мой дорогой, — слова спокойные и мягкие в отличие от сердца, которое взволнованно пульсирует под грудью, — Я люблю тебя. Мы любим тебя. Возвращайся. Иккинг наконец-то неторопливо оборачивается и очень долго смотрит на лицо своего возлюбленного, который стоял в шаге от него и выглядел очень взволнованным. Вигго прикусил язык, чтобы не ахнуть, когда увидел лицо супруга: он был ещё более худым и слабым, глаза совсем стали жечь морозом и кислотой от боли, под ними собрались нездоровые темные круги, а губы походили на неровную трещину. Его возлюбленного сжирали безумие и бессонница, которую он мог видеть в этой усталости и злобе. Он также мог увидеть, что Иккинг плохо ел: об этом говорила истощенная кожа и еле заметная дрожь в мышцах. — Ох, боги, Иккинг, — Вигго любовно берет его за лицо и склоняет голову, — Ты совсем истощен. — Не пытайся меня увести, я все сказал, — Иккинг не отворачивается, но и не склоняется навстречу прикосновению, как раньше, — Только после смерти всех охотников мы будем в безопасности. Они хотят убить нас. Они ненавидят нас и драконов, нам нужно убить их первыми. Беззубик и Вардис внимательно следят за разговором, улегшись на льду и посматривая своими глазами исподлобья. Они не понимали о чем шёл диалог, но чувствовали, что их всадникам плохо. — Пожалуйста, пойдём со мной, тебе нужно хорошо выспаться и поесть. — Я не хочу. — Почему? — Мне просто не хочется. Я не голоден, — он упрямо отворачивается и фыркает. Вигго остаётся только цокнуть языком и закатать глаза: его супруг как всегда вредничает и упрямится, хотя это серьёзно. И в кого он такой упертый? — Ты болеешь, Иккинг, ты умрёшь, если не будешь заботиться о себе. — Я…Нет-...Я-я… — Он побеждено поджимает губы и хмурится. — Ну, мой дорогой? От Иккинга слышится тяжелый, смиренный выдох. Он стискивает кулаки, но не может не признать то, что Вигго был прав: он истощен. Ему очень плохо, он почти не спит, мало ест из-за того, что пропал аппетит, а внутри постоянно клокочет тяжесть и ненависть. Он чувствует как она пульсирует в висках и отравляет его, но он слишком упрямый и верный своим клятвам, чтобы отступить на Олух: он сказал, что избавит архипелаг от охотников и их жестокости, значит он это сделает и не важно какая будет цена у победы. Даже если ему придётся пожертвовать своим рассудком. — Ты прав, — наконец-то смиряется Иккинг и удерживается, чтобы не упасть в объятия любимого из-за слабости, — Мне правда очень плохо. Но это того стоит. — Иккинг, ничего не стоит твоих страданий. Ты слышишь меня? Ничего. Ты лучший из всех людей, которых я когда либо знал и лучший из супругов, которые только могут быть, — глаза Вигго передают всю его нежность и весь тот страх потери, который живет в нем. Иккинг тронут и изумрудный взгляд разбавляется хрустальным блеском, — Я люблю тебя и самое страшное для меня – потерять тебя. Мне очень больно видеть тебя в таком состоянии. Пожалуйста, давай вернемся. Всадник ночной фурии все-таки поддается и прижимается к Вигго и тот воспринимает это, как маленькую победу, но в душе все еще есть остаток напряженности: Иккинг так и не согласился улетать на Олух. — Но драконы- — Мы спасем их, я обещаю тебе. Просто мы пойдем другим способом, хорошо? — Они других не понимают и никогда не поймут. Они жестоки…Они-они делают ужасные вещи, Вигго, я видел, — Иккинг почти плачет и хмурится, ища понимания во взгляде супруга, но находит там только жалость и страх. Краем глаза он замечает Валку и Стоика, которые тихо вышли к ним, но еще не ступали в комнату. Видимо они пошли в другие коридоры, решив разделиться в его поисках, но им не повезло: те коридоры вели в пещеры с ранеными драконами, из-за которых Иккинг и остался так долго в этой пещере. Он бы улетел ещё неделю назад к новым островам, ибо никогда не задерживался, чтобы его не нашли, но в прошлом бою была сильно ранена некоторая часть стаи. Он не мог их оставить. Тени коридора смазывают детали, но оставляют крупные пятна, хотя Иккинг и без того может видеть тревожность родителей: она отображается в их тихой поступи, в движениях, в затянувшемся молчании, как будто бы они подбирают нужные слова, чтобы начать разговор. Иккинг только прикрывает глаза и наваливается на Вигго, который с готовностью прижимает его к себе и гладит по спине. — Иккинг? — первой подает голос Валка, выступая в бирюзовый свет ледяной комнаты. — Сынок, пойдём домой, — Стоик также заходит в комнату, но останавливается с прямым взглядом в отличие от Валки, которая продолжает подходить к сыну. Его родители безусловно видели те острова: без выживших, покрытые черными руинами былых домов под густым слоем пепла и скелетов. Они не могут сказать это вслух сейчас, но это их напугало. Их всех это напугало: Иккинг – не тот, кто хоронит целые племена и народы под огнём, он не тот, кто обрушивает на них небеса. Они все были в ужасе от того, что изменилось в нем после войны с лордами и толкнуло его на безумную жестокость, но больше всего они боялись не вытащить его оттуда. Особый страх был у его отца, ведь он лично видел горящих вождей совета и Драго Блудвиста. От одной только мысли, что Иккинг станет таким же у Стоика поджималось сердце. Вигго также много ночей проводил в их большой, но такой пустой кровати, представляя, что будет если Иккинг окажется далеко за гранью спасения. Он уничтожит весь север архипелага и пойдёт дальше, за его пределы. Могут ли они допустить это? В голове звучало болезненное: "Нет", но мужчина не мог посмотреть на кинжал в своей руке. Он бы не смог бы занести руку на того, кого любит больше всего на свете, даже если его возлюбленный – угроза всего мира. — Север слишком долго причинял боль драконам, я должен наказать и остановить их. — Сынок, ты итак их наказал. Они уже боятся тебя и больше не посмеют делать того, что раньше, — отец встаёт рядом с ними буквально в паре шагов. — Откуда ты знаешь? — Они просили нашего милосердия и помощи. Иккинг тут же замолкает и смотрит на родителей неверящим взглядом. Он хмурится, прищуривается, смотрит куда-то вниз, а затем снова на родных. Вигго не перестает гладить его по спине и обнимать, и всадник сам не замечает, как ему становится легче в прикосновениях супруга. — Они просят присоединиться к нам. Они боятся тебя, Иккинг, и согласны отказаться от драконьей охоты при наличии должной замены, — продолжает Валка и её рука мягко касается плеча сына. — Видишь? Они согласны жить, как мы, — подхватывает Вигго и немного отрывается от Иккинга, чтобы посмотреть ему в лицо. — А если они устроят восстание? — Тогда мы с тобой лично напомним им почему они пошли на присоединение к нам. Хорошо? Иккинг сжимает челюсть и хмурится. Слова катаются на языке, но рот закрывается, потому что мысли в голове еще не пришли в порядок: былая ненависть напоминает ему, почему он пошел на это, а то прежнее, что еще осталось от старого Иккинга говорит, что они уже получили свое. Вигго видит как ему трудно и кладет ладонь на белоснежную скулу. Все в комнате, даже драконы, застыли с надеждой и ожиданием, когда Иккинг наконец-то расслабился и смиренно произнес: — Хорошо, — слово вылетело с выдохом, смазанное обновившейся болью и страхом. На щеки снова полились соленые слезы и послышались всхлипы. Иккинг чувствовал себя таким разбитым и уязвимым. Совсем хрупким. Не будь у него поддержки семьи и друзей он окончательно бы сломался и обратился в такого же тирана, как и все предыдущие военные лорды. Но у него есть Вигго, который подхватывает его и берет на руки, есть Валка, которая облегченно обнимает его и есть отец, который примет его, несмотря на все сожженные племена. Все всадники и драконы по-прежнему любят его и будут только рады его возвращению, ибо никто не лишил его статуса лидера. Вигго впервые за эти месяцы чувствует настоящее облегчение и радость, когда несет своего возлюбленного наружу, прочь из ледяных пещер. Он лично будет следить за питанием и сном Иккинга, а также снимет с него часть обязанностей вождя, чтобы всадник мог отдохнуть и восстановиться. И Валка, и Стоик тоже счастливы и почти что плачут, когда быстро снимают карты с голубой стены и двигаются за всадниками. Они смогли спасти его и теперь будут внимательны к его состоянию, чтобы этого не повторилось вновь, потому что несмотря на весь пепел и кровь, они его любят.