Нечто повседневное

Вы расстались не самым лучшим образом. Совершенно молча. Ты приехала забрать свои вещи. Он сделал вид, что тебя не существует. Что телефон в данный момент времени намного важнее. Ты смотрела на него сквозь пелену слёз и не могла поверить, что это реальность. Не могла поймать его пустой взгляд. Не могла ощутить своё тело. Не сумела в ту же секунду выйти за дверь. Ждала. Ждала действий, фраз, хотя бы взгляда. Но не дождалась. Сжимая трясущимися пальцами пакет с немногочисленными вещами, оглядела полупустое помещение. Картина по номерам, одиноко стоящая на груде досок. Твой ему подарок на день рождения. Совсем небольшая столешница, на которой вы в первые недели общения делали заготовки на зиму, ютясь вместе около неё. А ведь было комфортно. Чёрные стены, высокий потолок, станок с полками для инструментов. Звонкая тишина сдавила грудь, заложило уши от подступающего кома. А ты продолжала смотреть. На огромный куб, который вы каждые две недели ездили в соседнюю деревню заполнять водой из колодца. На повидавший многое кожаный и рваный диванчик, который служил местом совместного времяпрепровождения. На пуфики, тёмные и уютные, словно обнимающие, когда садишься в них. И каждая, абсолютно каждая вещь в этом доме хранила частичку моментов, событий, яркими вспышками воспоминаний отсвечивая в сознании. Да, за эти несколько минут ты пролистала от корочки до корочки год ваших отношений. Ты помнила всё. Абсолютно всё. Пока не ступила за порог дома. Пока не села в машину и не поехала домой, по извилистому серпантину, постепенно осознавая, что наврядли когда-либо ещё вернёшься сюда. Больнее всего было отпустить эмоции. Ты, к сожалению, помнила то, что чувствовала рядом с ним. И что чувствовал он, находясь рядом с тобой. Ты была ребёнком. И он это прекрасно понимал. Ты была наивной, нежной и любящей. И он это отчётливо осознавал. Он давал тебе чувствовать себя нужной и счастливой порциями, словно дрессировал. Его выдержке можно позавидовать. А твоей детской наивности посочувствовать. Я не знаю, искренне ли он смеялся и игрался рядом с тобой, что-то рассказывал и поддерживал. Этого мы с тобой не узнаем уже никогда. Ты была рядом с ним в любом случае: врала родителям и друзьям, избегала сверстников, наплевала на все правила, неумолимо шагая к нему навстречу. А он стоял на месте и, стоило ему лишь улыбнуться, как ты тут же прибавляла шаг. Наверняка неправильно будет сказать, что эти отношения были пропитаны только страданиями и лишениями. Было много нового, увлекательного, интересного. Да, он из тех людей, которые покоряют вершины. А ты смотрела ему в рот и восхищалась его начитанностью, широким кругозором и взглядами на жизнь. И он также это с лёгкостью раскусил. Всё ваше доверительное отношение было построено на манипуляциях и страхе не быть такой, какой он тебя желает видеть. Ты была крайне наивной. Не сразу распознала его «малюсенький» секрет. Его «детскую» коррекцию, игру. Его очередной интересный опыт. Проглатывала кучу обид, старалась быть идеальной. Боялась его гнева, ведь последствия могла ежедневно лицезреть на тех самых чёрных стенах, которые он с необъяснимой лёгкостью проламывал кулаком. Тебе нравится, что ты смогла сказать ему, когда тебе стало некомфортно. В любом случае, тебе нравится, что ты переступила порог дома, в котором когда-то пряталась от всех, кроме него. Тебе нравится, что в твоей жизни о нём теперь напоминают только уведомления в инстаграме. Тебе это крайне нравится. Но ты безумно скучаешь. Находясь с человеком, который тебя любит, обнимая его и целуя, ты не понимаешь, чувствуешь ли те самые «я тебя люблю» в его сторону по-настоящему. Ты говоришь подругам, что он разбил тебе сердце и что ты счастлива забыть о нём. Но при этом помнишь, как вязала ему мишку из синей пряжи, до этого никогда не беря в руки крючок. Ты помнишь, как старательно выводила каждый номер картины, согнувшись в неудобной позе и откладывая учёбу на потом. Ты помнишь, как вы были на Байкале и объедались сладостями до болей в животе. Ты помнишь про полароид и фото, от которых у тебя так и не поднялись руки избавиться. Ты помнишь и временами скучаешь. Не это-ли прискорбней всего?