"Id agas, ut sis felix, non ut videāris." Поступай так, чтобы быть счастливым, а не казаться. Из «Писем к Луцилию».
Ничего не предвещало беды до тех пор, пока Капитану не посчастливилось зайти в зал. Он ожидал увидеть помещение как всегда пустым, так как в разгар рабочего дня тут мало кто бездельничает. Однако помимо роскошной мебели, сделанной на заказ в Фонтейне, огромного камина с трескучим огнём, различных картин, оформленных шикарными рамами, в комнате находились две девушки — Арлекино и Коломбина. Дамы не заметили присутствия Капитана, поэтому и дальше продолжали болтать и пить что-то из ажурных кружек. Им что, заняться нечем? Ведь дел же совершенно точно быть не может, да до такой степени, что приходиться, да простит Царица, распивать чаи в зале! Сие занятие несколько напрягло Предвестника, ведь в последнее время дел накопилось правда много и лучше заняться их выполнением, а не отлыниванием от работы. — Что же дамы обсуждают, что аж так заливисто смеются? — поинтересовался Капитан, подойдя к дивану, на котором сидели Предвестницы. Они тут же обернулись и, кажется, были не сильно рады появлению нового собеседника в их скромном кружке. — Тарталью, — сдержанно ответила Арлекино, стараясь подавить смешок. — Тарталью? А с ним-то что? — Ничего необычного, товарищ Капитан. Просто я и забыла, что он бывает несколько, м-м, как бы выразиться... надоедливым. Стоило ему вернуться обратно в Снежную, так вновь полились восторженные вопли о его предмете воздыхания, — вздохнула Арлекино, безразлично покрутив чашку. Коломбина лишь многозначительно хихикнула. — Тарталья влюблён? Не знал, — хмыкнул Предвестник и собрался уже покидать уютное гнёздышко девушек, однако Арлекино его окликнула. — Ты бы масочку-то снимал иногда, а то она тебе мешает видеть очевидное. Как приехал рыжий из командировки, так опять завёл свою шарманку: «Капитан, Капитан, Капитан». Поэтому я удивлена, что ты до сих пор не заметил этого. Капитан дослушал слова Предвестницы, но не стал ничего говорить, лишь развернулся и пошёл туда, куда, собственно, направлялся. Вскоре в зале пропал звон цепей на одежде мужчины, а стук каблуков с каждым шагом становился тише и глуше.***
Поручения принял, бумаги заполнил, в документах расписался, приказы подчинённым отдал — рабочий день, казалось, закончен. Но только одну вещь, идея которой возникла в голове совершенно спонтанно, Капитан не выполнил. А откладывать дела на потом мужчина очень не любил, выработал он привычку делать всё сразу, дабы совесть после не замучила. Предвестник отправился в сторону площадки для тренировок. Довольно часто там можно было увидеть самого Капитана, который в очередной раз оттачивал свои безупречные боевые навыки. Тренировки мужчина любит проводить в одиночку, поэтому за несколько лет он узнал время, когда его никто не побеспокоит и пара часов борьбы с роботом, спасибо Сандроне, пройдёт успешно. Но помимо Капитана там был ещё один постоялец. Тарталья. Не подумайте, что Капитан следил за юношей, нет, что вы, ему совершенно не до этого. Просто иногда так получалось, что Тарталья очень удачно попадал на то время, когда Капитан тоже собирался тренироваться. Чисто из делового интереса Предвестник рассматривал тактику боя Чайльда и, признать честно, его навыки поражали. Когда дошло известие до Предвестников, что к ним присоединяется юный парень, то оно поразило всех, в том числе и Капитана. Новость о том, что в их рядах будет самый молодой Предвестник из всех, к тому же претендующий на хорошего воина, не могла оставить Четвертого равнодушным. В особенности было интересно узнать, что боевые навыки Тарталья получил в Бездне. За несколько лет Капитану удалось наверняка сказать, что резкость, ловкость, дерзость — стиль Чайльда. Вернёмся к теме, с которой начали. Незаконченное дело. Капитан знал, когда примерно освобождается Тарталья и идёт на ежедневную тренировку, поэтому, когда на тренировочной площадке он увидел знакомую рыжую макушку, мужчина гордо хмыкнул. Пока Капитан шёл к Чайльду, он успел заметить, что сегодня ему посчастливилось увидеть навыки стрельбы из лука и, если честно, это единственное, в чём Тарталья был не очень. Лук он использовал в своей манере, как это присуще многим лучникам, однако уникальность была довольно жутким зрелищем, если смотреть с профессиональной точки зрения. Бедные кузнецы, что вечно делали новое оружие для Тартальи после очередного боя, ведь лук зачастую ломался от небрежного использования. Хаотичные выстрелы ещё ладно, однако классическая стойка определенно проседала. Смотреть на этот ужас Капитану было тяжко, поэтому он решил совместить приятное с полезным. Тарталья был увлечён уничтожением манекенов, поэтому подошедшего мужчину он не заметил. — Меня всегда поражало твоё умение пользоваться луком, — стрела Тартальи полетела мимо цели, сам он сначала застыл на месте, а после испуганно обернулся. — Не против, если я составлю тебе компанию? — ...Не против, — неловко ответил Тарталья, пожимая плечами. Да, одиночные тренировки — принцип Капитана, однако иногда следует плюнуть на все эти принципы и действовать так, как душа велит, а не установки, наработанные годами. — В твоей технике нет ничего плохого. Каждый волен делать так, как он умеет, вот только... Иногда знать правильное выполнение стоит, — рассказывал Предвестник, подходя ближе к Тарталье. — Научить? Научить?! Тарталья сейчас не ослышался? Он всегда мечтал, чтобы Капитан хотя бы обратил на него внимание, посмотрел в его сторону, а тут он предлагает научить его. Это что, сон? — Я, э-э... Для меня это большая честь... Я имею в виду, если вы хотите, то можно. — Славно, — кивнул Капитан и скрестил руки на груди. — Прими, пожалуйста, свою обычную стойку. Тарталья быстро заморгал, переваривая информацию, но всё же выполнил команду напарника и неуверенно натянул тетиву. Секундное молчание, а после Капитан оказался за спиной Чайльда. Хорошо, что он не видел лица Тартальи, ведь когда Капитан легко дотронулся торса парня, лицо Чайльда тут же приобрело розовый оттенок. — Во-первых, у тебя должна быть ровная спина. Хорошая осанка — залог успеха, — сказал Капитан и привёл спину коллеги в нужное положение. — Это касается не только стрельбы из лука, но и обычной жизни. Ведь с ровной походкой ты будешь выглядеть куда более уверенно, не так ли? Во-вторых, самая главная ошибка, что ты держишь лук не параллельно земле, а с наклоном. После этой фразы Капитану пришлось встать ещё ближе к Тарталье, чтобы поправить самому расположение лука. Одной рукой он направлял левую руку Тартальи, а второй контролировал прямое положение торса. Вот только Тарталью от таких действий чуть не хватил удар. Для начала, человек, которым ты восхищаешься и мечтаешь о сражении с ним, прямо сейчас учит правильно владеть луком. Вот только есть один нюанс — этот человек Тарталье нравится. Как так вышло? Он сам не знает. Чайльд отшучивается, что его привлекают лишь боевые навыки Капитана, но как бы не так. Себе же он признается, что влюблен он в это тоже, но не только. Темперамент, характер восхищали Тарталью, совмещать в себе иногда строгого командира, но в то же время спокойного и добродушного собеседника. Если в компании других Предвестников Тарталья чувствовал себя некомфортно, то с ним об этом можно было забыть. Конечно, случалось это редко, но, как говорится, метко. Капитан часто уходил на поручения и экспедиции, что заставляло Тарталью часто переживать за него, но когда отряд возвращался и Одиннадцатый видел вновь высокого мужчину с длинными волосами смоляного оттенка, то на душе сразу становилось легче. Но какая же любовь без страданий? Тарталья верил, что все эти чувства присутствуют лишь с его стороны. Капитан был высокой должности, он был влиятелен и оно не удивительно. Пропадал на заданиях, занимался своими делами, поэтому Тарталья считал, что до него Капитану нет никакого дела, ведь негоже боярину с холопами родниться. И каким бы смелым Чайльд не был, всё равно не решался хотя бы пригласить Капитана сразиться с ним, что уж говорить о признании! Но юноша всё равно верит, что однажды он переосилит себя и скажет обо всём. И, конечно же, речь идёт только о сражении, не более. Но сейчас всё было до одури странным. Казалось бы, прямо сейчас Тарталью критикуют за его неправильное выполнение, но парень не чувствовал стыд, обиду, злость, отнюдь. Его окутывали лишь волнение, гордость, счастье и, конечно же, любовь. Ведь слышать даже критику, но от любимого человека, для Тартальи будет приятно. Возможно, он странный, но кто в мире не странный? — Эти действия, возможно, незначительны, но результат будет виден сразу, — послышалось над ухом. Кожа Тартальи тут же покрылась мурашками, ведь слышать любимый глубокий голос было так невыносимо, особенно, когда его тело находится почти вплотную. Да, Чайльд был одет достаточно тепло, ведь лютые морозы не щадят любителей моды, но юноша был уверен, что жар у него появился явно не из-за большого количества одежды. — Тебе как минимум будет легче и быстрее стрелять. Запомнил всё? — Тарталья кивнул. — Отлично. Попробуй теперь сам. Капитан отошёл в сторону и, чуть приподняв голову, начал наблюдать над действиями Чайльда. А тот в свою очередь был готов проклясть весь мир, ведь именно сейчас у него начали трястись руки, а в глазах двоиться. Почему это именно тогда, когда на тебя смотрит уважаемый человек?! Главное не опозориться. То положение, что установил Капитан, Тарталья удержал и, поэтому, он направил лук на манекен, прицелился, а после отпустил стрелу. И, слава Царице, стрела прилетела туда, куда нужно и, на самом деле, результат действительно несколько отличался. — Молодец. Ещё раз, — Чайльд неловко улыбнулся после слова "молодец" и вновь встал в стойку. По привычке она получилась кривой, но вспоминая то, как крепкие руки Капитана поправляли Тарталью, юноша всё же нацелился и снова удачно попал.***
Манекены за манеками, роботы за роботами — тренировка приходила отлично, особенно в такой компании. Капитан показал ещё парочку приемов Тарталье, которые должны помочь ему в бою, а Чайльд же их с радостью принял. Когда последняя цель оказалась побеждена, Тарталья вытер испарину со лба и взглянул на Капитана. Тот лишь молча наблюдал за действиями Чайльда, и когда юноша закончил, Капитан выпрямился и начал свою речь: — Достаточно. Думаю, что мне стоит что-то сказать, да? Во-первых, ты прекрасный воин, — ну, вот и всё. После этих слов можно было спокойно умирать, так как чуть ли не главным достижением, к которому стремился Тарталья — заслужить уважение Капитана. — Мне доводилось видеть тебя в бою и, знаешь, очень даже хорошо. Тот инцидент в Ли Юэ был, возможно, немного глупым, однако ты показал свою мощь и силу, которая с каждым днём всё растёт. А во-вторых, — Капитан выдержал паузу. Специально или нет — неизвестно, однако как бы то ни было, он продолжил, — у тебя есть все качества, что должны быть у воина: мужество, несомненно сила, уверенность, мудрость и, хм, терпение. Последнее, кстати, ты сам доказал прямо сейчас. Скажи, Тарталья, давно ли ты в меня влюблён? Сердце пропустило удар. Это же шутка, правда? Тарталья с ужасом посмотрел на Капитана, будто перед ним сейчас стоял не обычный мужчина, а какой-то ужаснейший монстр, который съест его прямо сейчас. Чайльд словно забыл свой родной язык, да и в принципе как разговаривать, разум был пуст и никакие идеи о том, что делать дальше не лезли, а всплывали лишь нецензурные выражения. Мир погрузился в Бездну. Чайльд всё ещё наивно надеялся, что Капитан сейчас скажет "шутка", однако он молчал и ждал ответа. — В-вы шутите? — выдал наконец Тарталья. — Нет. Я абсолютно серьёзно. — Вы, должно быть, что-то не так поняли... Я не... То есть... — Тарталья не знал, что ему делать. Опозориться или сбежать? Нет, сбегать никогда не надо. Это точно не то, чем будет гордиться Капитан. Лучше сказать правду, чем позорно сбегать, поджав хвост, несмотря на то, какие это может понести последствия. Тарталья выдохнул. — Давно. Я не знаю, когда именно, но я уверен, что точно испытываю к вам не просто дружеские чувства... Вы для меня больше, чем просто товарищ. Это, наверное, неправильно, но я ничего не могу с этим сделать. Давайте это забудем, пожалуйста, — Чайльд посмотрел на Капитана. Самое страшное, что может быть в признании — молчание. Но тут ситуация в два раза хуже, ведь даже прочитать лицо мужчины было невозможно — оно спрятано за маской. Что там? Презрение? Ненависть? А может и вовсе радость? Неизвестно. — Давайте вы и дальше будете делать вид, что меня не существует, что я просто какой-то там парнишка с низшим чином. И что... — Прекрати, — голос был тверд, как и присуще Капитану, однако ни капли злости в нём не было. — Я давно догадывался об этом. Но это были лишь теории, кто знает, что происходит на самом деле. Мне нужен был лишь один кусок пазла, который покажет мне истину. Сегодня мне это удалось. Кстати, позже поблагодари Арлекино, ведь именно она привела нас сюда, — Капитан говорил спокойно, размеренно, чтобы каждое слово было обработано и принято. Предвестник подошёл к Тарталье. — Я понимаю страх твоих чувств, страх признаться, но ты терпел. Терпел мучения, возможно, ты хотел когда-то признаться, но сдерживался, но ты был предан своим чувствам и, возможно, надеялся, что когда-то всё будет так, как ты хочешь. Никогда не надо терять терпение — это последний ключ, отпирающий двери. Ты мне тоже нравишься, Аякс. О Царица, этого точно не может быть. Нет-нет, это всё сон. Но всё слишком реально, это не может быть фантазией. Наверное, Тарталью несколько минут назад убили, а его душа полетела на небеса, и именно поэтому всё это происходит. Всё, что мог сейчас делать Тарталья — хлопать глазами и молча смотреть на Капитана. Сердце билось настолько сильно, что отдавало в голову, в горле поселился ком, который не давал потоку слов вырваться наружу. — Но... Как? Почему? — Не знаю. Когда-то давно ты создал во мне неимоверную бурю эмоций и чувств, которая находится и по сей день в моей душе. Когда ты только присоединился к нам, мне действительно не было до тебя никакого дела, но когда я узнавал о тебе с каждым днём всё больше, пусть даже не от тебя, то ты мне стал интересен. Твоя судьба, твой характер, твои мысли и интересы, внешность — это всё мне запало в душу. Ты энергичный, живой, светлый, от тебя исходит какая-то неземная энергетика. В хмурой и холодной Снежной ты являешься для меня солнцем. И я не знаю почему так вышло. Сердцу не прикажешь. После слов Капитана Тарталья лишь молча бросился в объятия Предвестника. Телу было тепло, а душе даже горячо. Конец чего-то станет началом, а мимолётное — бесконечным.