наступила весна

«всё хорошо», ─ бормочешь мне на ухо. «ужасно всё», ─ рыдаю я, силясь поток солёных слёз унять. «люблю тебя», ─ шепчет твой голос лихо. а я не в силах что-либо сказать. хочу коснуться губ твоих желанных, они мне снятся в снах дурманных, сказать хочу простых три слова. что застревают комом в горле снова. ты, покраснев как вишня заявляешь: «терпеть тебя я больше не могу». я, задыхаясь дымом, усмехаюсь: «сто рифм я о тебе сложу». смотрю в глаза твои: они, подобно снегу в океане, на айсберг ложатся, будто слои. я в страхе думаю: «она меня обманет». «ложь это пошлая, пойми!» кричит мне подсознание в крови. мозг лживым словам охотно кивает, но сердце того никак не призна́ет. завязываю тебе шарф потуже, и думаю в страхе: «вот-вот придушу». но ты с улыбкой просишь сделать у́же, и я расслабляюсь, лишь нервно дышу. прошли го́да, кажется, два. но чувство, будто уж все четыре. а ты не смеёшься больше, сама расправляешь свой шарф пошире. крик, скандал, драки и слёзы. выгоняю тебя, ненавистно шипя. из дома. похоже, уже навсегда, швыряю вещи твои в подъезд, отпуская эти мимозы. я сижу на своём балконе, одна. лишь ворон кудахчет на дерева кроне. прошли холода, наступила весна но шарфа в прихожей всё также два. хочу отпустить, но не получается. плюю: всё когда-то само забывается. ошиблась я, дура, тогда, но слепо верила: прошли холода. хотелось и ласки, и трепета щёк, но боль заглушал лишь дворовый щенок. ведь прошли холода, наступила весна. хотела забыть я тебя: не вышло. как видишь, напрасны мои труды, а с тобой всё выходило отлично. теперь пожинаю горькие плоды. и плохо хоть порою без тебя, я смело гляжу будущему в глаза. и я вспоминаю свои же слова: «не хочу быть любимой я снова». весна лёд сердец растопила. как я холодными ночами этого молила… и всё я для себя решила. и предрешён уж навека мой приговор.