Лаки Старр и его похищения

Палата, где сейчас поправлялся советник Венеры, находилась у самого купола Афродиты. Через огромное окно-иллюминатор можно было видеть толщу воды, сияющую рассеянным светом Солнца, едва пробившимся через густые облака. То тут, то там мелькали тени морских обитателей: маленьких и больших, с ластами, щупальцами и плавниками. Вся комната была в голубовато-зелёных бликах, и от одного этого создавалось ощущение тени и прохлады. — Ты слишком наивен, — ласково улыбнулся Лу. — Если бы про тебя написали книгу, она была бы полна оптимизма и веры в человечество. Утопия... — Он на миг прикрыл глаза, словно представляя описанную картину. — Но ... — Мир жесток и я должен это понять? — закончил за него Лаки, улыбаясь в ответ. Если улыбка Лу была больше усталой — что неудивительно, он всё ещё не пришёл в себя после событий на Венере, — то Лаки улыбался задорно, весело, словно разговор был очередным приключением. — Минуточку, — вмешался Верзила, и Лу сразу закатил глаза. Лучший друг Лаки, невысокий и бойкий марсианский фермер в прошлом, в настоящем — соратник одного из самых блистательных исследователей космоса, Дэвида Старра, Верзила умел многое: драться как дьявол, спорить как демон и плеваться на дальние дистанции. Но лучше всего Верзила умел выводить людей из себя, особенно когда сам очень этого хотел. — Мы спасли твою бледную задницу, советник, и после этого ты говоришь, что Лаки, дескать, что-то там не смыслит в жизни? — Верзила, — Лаки мягко положил ладонь на его плечо. — Лу имеет в виду, что я оптимистичный и хороший человек. По его мнению, иногда даже слишком хороший. — Слишком не бывает, — буркнул тот, неохотно сбавляя обороты. Против утихомиривающего тона Лаки ему было трудно пойти, и злость постепенно угасала. — Ты спас кучу людей не для того, чтобы кто-то тебя критиковал. — И ты пощадил того, кто, возможно, убил твоих родителей, — напомнил Лу. Улыбка уже исчезла с его лица, брови чуть нахмурились. Бледные скулы казались ещё бледнее. — Я слышал об этом, — продолжил он негромко, не отрывая взгляда от ладони Лаки, сжавшейся на плече Верзилы. Только это удерживало марсианина от того, чтобы наброситься на Лу с кулаками. — Я слышал, что ты мог бы его убить, никто бы не заподозрил ничего и, может, никогда бы не узнал, что это убийство, но ты пощадил его. — Это не было пощадой, — возразил Лаки. — Это было благоразумие. Мы, Лу, люди, и поэтому мы умеем ставить мысль выше эмоциональных порывов. — Но для него это было милосердие, и... — Лу, — уверенно перебил его Лаки. — Моя картина мира отличается от того, как видит его пират. Для него моё уважение перед законом — слабость. Для меня же это знак того, что я никогда не стану... злодеем. — Злодеем? Верзила хмыкнул. — Ты бы при всём желании не смог! Ты не дурак, как думает этот советник. — Он скорчил рожу Лу. — Ты просто не злой. Ты слишком умный для того, чтобы делать зло, для тебя это звучит как бессмыслица. — Последние события явно показали, что можно быть умным и злым, коротышка, — парировал Лу. От последнего слова марсианин злобно засопел. Лаки перехватил его в последний момент перед решительным броском. — Значит, тот злодей был недостаточно умным, — зло пробормотал Верзила. — Как и ты, задравший нос зануда, которого явно мало поко... Лаки вздохнул, подхватил своего друга, перекидывая через плечо, и вынес из палаты, бросив на Лу извиняющийся взгляд. Впрочем, он вряд ли извинялся за Верзилу всерьёз — всё-таки, он его слишком для этого любил и ценил. Верзила же Лаки почти боготворил. Позже они сидели в кафе под небольшим куполом, расположенным чуть выше поверхности океана: волны бились о сверхпрочные прозрачные стены, окатывали их мягко и обсыпали пеной из тысяч мелких пузырьков. — Ты иногда забываешь, что я тоже не идеален, — напомнил Лаки, отпивая немного питательного коктейля. — Ты? Ха, конечно ты не идеален! Ты бы без меня и шагу не смог сделать, не запнувшись о собственные ноги! Но твой недостаток вовсе не излишняя доброта, — выпалил Верзила, уминая печенье с водорослями. — Это какой? — Ты совершенно не умеешь отдыхать! Лаки рассмеялся. — Дядюшки тоже часто мне это говорят, малыш. — Тебе любой это скажет! Посмотри на своего уработавшегося дружка, он больше на тень похож, чем на человека. Да-да, это не только работа — но ты тоже похудел за последние несколько месяцев! — Правда? — искренне удивился Лаки. Он-то думал, что его одежда разносилась, но... Наверное, в словах Верзилы была доля истины. — Я отдохну, — принял решение он. — Через пару месяцев будет неплохая возможность, когда я вернусь в лабораторию, и... — Нет! — Верзила хлопнул кулаком по столу. — Никаких «через пару месяцев»! Ты идёшь отдыхать прямо сейчас! — Но... — Никаких «но» тоже! Я тебя похищаю! — Ты? Меня? — Да, — решительно заявил Верзила, демонстрируя сумку с вещами Лаки. — Если только ты не рискнёшь со мной драться из-за пропуска. А я, уж поверь, буду крайне рад намять твои беспокойные бока! Лаки понял: маленький марсианин будет драться всерьёз, а, значит, проще согласиться. Тем более, Верзила всё равно прав. На памяти Лаки это было самое приятное похищение из всех, им пережитых. Предыдущие похитители не кормили его мороженым, не водили в открытый океанариум, не кормили с ним стайку венерианских рыбок специальным кормом и не запирали дверь в его комнату с требованием проспать как минимум восемь часов. Не приносили утром завтрак в комнату, не требовали перестать постоянно глазеть на рабочий планшет и оторваться от рабочей станции. А Верзила не просто требовал — он, с присущей ему настойчивостью брал и делал, словно возился с непослушным ребёнком. — Никак не могу понять, ты моя нянька или похититель, — рассмеялся Лаки, завтракая вместе с Верзилой. — Я твой друг, — пробурчал тот с полным ртом еды. — Лучший, между прочим. Лаки протянул ему салфетку. — Да-да, мой лучший и любимый друг. Чем мы займёмся сегодня? — Пойдём смотреть фильм, — засиял Верзила. — Уверен, ты в кино тысячу лет не ходил! — Что за фильм? Лаки заинтересованно замер. Он и вправду кроме записей по работе ничего не смотрел — и теперь ощутил то самое забытое чувство, которое посещало его в редкие совместные с дядюшками выходные: они забирались на большой диван, выбирали в картотеке какой-нибудь приключенческий или научный фильм, и втроём сидели до самого вечера. Лаки смотрел фильм до самого конца, зачарованно не отрываясь от экрана, то восторженно вскрикивая, то разочарованно вздыхая. Дядюшки смотрели ленту краем глаза, читая книгу или дописывая свои научные труды, обсуждая вполголоса новости. Лаки это всё не касалось: он тогда был полностью захвачен историей, разворачивающейся на экране перед ним. Поэтому ответа Верзилы он ждал с замиранием сердца. — «Приключения отважного капитана Чудо», — выпалил Верзила. — Специально выбирал что-то без заумных тем, которыми ты можешь загрузить свои мозги. Он замолчал, чуть настороженно поглядывая на Лаки, не зная, как тот отреагирует. — Я тебя обожаю, малыш, — мягко улыбнулся Лаки, поднимаясь и подхватывая Верзилу в объятия. — Это лучшее похищение в моей жизни! В палате, где лежал Лу, интерьер всё ещё располагал к спокойным размышлениям и неспешному выздоровлению, но теперь там стояло две кровати. На одной продолжал отлёживаться советник Лу Эванс, выглядевший уже значительно здоровее: цвет лица пришёл в норму, щёки перестали казаться впалыми и обрели румянец, а синяки под глазами почти ушли. На второй же расположился Верзила, ворчащий без перерыва по поводу своего вынужденного соседства. — И вообще, если ты здесь важная шишка, то мог бы как-нибудь проследить за тем, что подаётся в этих ваших экзотичных ресторанах, особенно если это... Лу закатил глаза где-то час назад, и, кажется, замер в такой позе. — Если я буду игнорировать это, — прошептал он, — оно уйдёт, да? Лаки, сидящий на стуле между ними, тихо рассмеялся. — Малыш, если ты отравился, не обязательно отравлять жизнь окружающим. Тем более, советник, думаю, достаточно оправился, чтобы я похитил его на пару слов из палаты. Полежишь один и в тишине, как тебе и хочется. Все трое прекрасно знали, что тишину Верзила терпеть не может и уже изнывает от вынужденного безделья. — Похищаешь? — буркнул он. — Похищаю, — подмигнул Лаки. Лу Эванс вздохнул, поднимаясь с кровати. Он надеялся, что хотя бы в результате этого похищения никто не пострадает.