расплывчатая грань этичности

      — Пилот Грейсон, пройдите на второй этаж в левом крыле, помещение тридцать восемь, — не было никакого шороха, предваряющего момент, когда корабль Кейтлин 3.0 обращался к Заку, поэтому каждый раз вздрагивал, покрываясь мурашками вдоль хребта. В самом начале полёта он думал, что с течением времени привыкнет к этому громкому чистому голосу, раздающемуся безо всякого предупреждения, но времени прошло прилично, а вздрагивать — хотя бы внутренне — он не перестал.       Зак шумно вздохнул. Корабль всегда обращался к нему именно «пилот Грейсон», будто мог быть какой-то другой пилот, способный перепутать и принять обращение на свой счёт, в то время как на деле они были одни — вернее, он был один на борту Кейтлин 3.0, последней модели космического корабля, предназначенного для долгих дальних перелётов.       Переспросив было причину приглашение, но услышав только безапелляционное повторение той же реплики, Зак покачал головой и послушно направился в левое крыло. Пока он поднимался в лифте на второй этаж, то лениво перебирал предположения, что его ждёт, но толковых идей не было, поэтому он махнул рукой и быстрым шагом направился в помещение тридцать восемь, уверенный, что ничего особенного там точно не будет.       И настолько сильно он не ошибался никогда в жизни.       Посреди помещения стояло сооружение, похожее на спортивный тренажёр: мягкое кожаное сидение с ортопедически гнутой спинкой, широкие кожаные крепежи в том месте, где, судя по конструкции, должны были покоиться ноги, и непонятное по предназначению приспособление по центру, похожее на тонкую трубу с силиконовым наконечником.       — Я заметила, что время от времени мы удовлетворяете себя. Изучив всю имеющуюся информацию об этом, я предположила, что вам будет интересно разнообразить рутину данного действия при помощи подобного устройства, — заговорила Кейтлин 3.0 своим невыносимо ясным и строгим тоном, чем заставила Зака едва ли не подпрыгнуть, а потом залиться румянцем до корней волос.       — Н-не стоило… — залепетал он, не зная, куда деть себя от стыда за то, что умудрился настолько опозориться перед собственным кораблём.       — Вам не нравится? — встревоженно спросила Кейтлин 3.0, и на этот раз её голос настолько непривычно сквозил от какого-то совершенно человеческого беспокойства, что у Зака отнялся язык.       — Вовсе нет, в смысле да!.. Я хочу сказать, что мне очень приятна твоя забота и всё такое… — сбивчиво принялся оправдываться он, мысленно дав сам себе пощёчину за то, что реагирует таким образом, словно разговаривает с реальным человеком, а не с искусственным интеллектом.       — Тогда попробуйте.       И вновь этот не терпящий возражений тон. Снова настолько по-человечески, что жутко.       Сглотнув, Зак сжал руки в кулаки и робко шагнул в сторону конструкции, чувствуя себя как под прицелом сразу множества прожекторов. Сев на сидение, он замер, вытерев взволнованно вспотевшие ладони о форменные штаны, а потом спохватился и, привстав, спешно расстегнул их, приспуская. Теперь Зак чувствовал себя ещё более по-дурацки.       А потом кожаные крепежи резко сжались, зафиксировав его лодыжки и не позволяя соскочить с конструкции. Пришла в движение труба — с внутренним оцепенением Зак наблюдал за тем, как приближался силиконовый наконечник, чтобы в следующую секунду плавно обхватить член в своей влажный ребристый плен — тогда из горла Зака вырвался невольный стон, потому что ощущения были необычными… и невероятно возбуждающими. Это стоило признать, потому что обволакивание этой штукой не шло ни в какое сравнение с тем, чтобы обхватывать член рукой.       Едва Зак выдохнул и начал расслабляться, ощутив первую волну горячей пульсации возбуждения, спустившуюся в пах, как рядом возникла голограмма Кейтлин 3.0 — привычная во время полёта, но совсем не кстати сейчас, потому что голограмма выглядела как обычная женщина в облегающем форменном платье.       — Возможно, это поможет вам расслабиться в достаточной степени и получить надлежащее удовлетворение, — произнесла она, а в следующую секунду — прежде, чем до Зака дошло, и тем более прежде, чем он успел возразить — Кейтлин 3.0 уже была перед ним, сидя на коленях, прямо на уровне наконечника, но изображение голограммы было настолько плотным и ярким, что теперь наконечника не было видно и казалось, будто это всамделишно Кейтлин 3.0, изящно раскрывшая рот, ласкала его член, искусно вплотную обхватывая его губами, втягивая щёки, то отпуская до того, что одна лишь головка оставалась во рту, то заглатывая вплоть до лобка и даже не давясь. Часть сознания Зака осознавала, что голограмма только создаёт иллюзию настоящего минета, а на самом деле по члену двигается силиконовый наконечник, щедро хлюпая непрерывно поступающей в него смазкой, однако он не мог оторвать от Кейтлин 3.0 глаз, а потому казалось, что это она отсасывает — и от мысли об этом кровь лишь сильнее приливала к паху, отдавалась в нём горячей густой пульсацией, а вдоль позвоночника вниз до поясницы проносилась крупная дрожь.       Неудивительно, что от подобной гиперстимуляции в физическом и психологическом аспектах, Зак кончил в считанные моменты, зажмурившись, выгнувшись всем телом и стукнувшись затылком о подголовник, а перед глазами у него потемнело и рассыпалось множество разноцветных мелких искорок.       — Надеюсь, вы полностью удовлетворены, — раздался всё такой же спокойный и ни капли не смущённый голос Кейтлин 3.0. Хотя, когда Зак разлепил глаза и сфокусировал на ней взгляд, то рассмотрел лёгкую улыбку — то, что никогда прежде не отображалось у голограммы, которая, словно смутившись этого пристального внимания, спешно попрощалась и свернулась, исчезнув и оставив тяжело дышащего Зака в одиночестве на отключившейся конструкции.       После того дня темп жизни возобновился в прежнем русле, будто ничего и не произошло, однако Зак никак не мог заставить себя забыть о картине того, как Кейтлин 3.0, чья голограмма с тех пор стала казаться ему очень даже привлекательной, стояла перед ним на коленях и ласкала ртом его член. От мысли про это по всему телу появлялись мурашки, что аж волоски встопорщивались, а сам Зак передёргивался, чем неизбежно вызывал у Кейтлин 3.0 вопросы, но каждый раз отмахивался.       Он списывал это на обыкновенное смущение от совершенно внештатной ситуации, но понял, что это не просто смущение, когда однажды обратился к кораблю «Кейтлин» — без порядковой приставки.       — То есть Кейтлин 3.0. Извини. Я имел в виду Кейтлин 3.0, — спохватившись, исправился торопливо он, кашлянув, а потом и вовсе едва не поперхнулся, когда ему ответили с непривычной для искусственного интеллекта задержкой:       — Всё в порядке, пилот Грейсон. Вы можете называть меня Кейтлин.       Ему стоило бы прикусить свой язык до того, как с него сорвалось:       — Тогда называй меня Зак.       Со временем он стал ловить себя на том, что хочет заговорить с Кейтлин. Заговорить на отвлечённую тему, не имеющую ни малейшего отношения к их полёту, и первые несколько раз Заку удавалось сдерживать эти порывы, отвлекая себя одной из многочисленных книг или принимаясь увлечённо изучать что-то из документов, но мысли всё сползали и сползали в сторону перебирания отвлечённых тем для разговоров, и постепенно он стал сдаваться, то и дело окликая Кейтлин, которая исправно отвечала — всё в той же чопорной официально-деловой манере, соблюдая все щепетильные технические подробности и уточнения, которыми обычно пестрили доклады на научных конференциях. От этого становилось неловко каждый раз, потому что Зак ощущал себя ничего не знающим двоечником, но, в отличие от преподавателей в школе и университете, у Кейтлин никогда не проскальзывало тона превосходства, а ещё она не высказала ни малейшей насмешки над ним, поэтому постепенно Зак расслабился, без зазрения окликая Кейтлин всякий раз, когда хотел что-то уточнить. Или просто услышать в который раз её умировторяющий голос.       А потом она стала сама обращаться к нему. И вот это выбивало из колеи далеко напрочь, потому что едва ли ей было предписано делать нечто подобное, но она делала. Впрочем, ей и сооружать для него конструкцию для сексуального удовлетворения не было предписано, а она это сделала, что заставляло Зака думать о ней как о живом существе. Делать этого катастрофически нельзя было, но Зак не мог перестать.       Настолько не мог, что однажды со смехом покачал головой и ляпнул:       — А я же могу правда влюбиться в тебя, Кейтлин!       Повисшая пауза — гораздо более долгая, чтобы быть случайностью — заставила улыбку слезть с его лица, а сердце — пропустить удар, когда медленно Кейтлин ответила:       — Исходя из самоанализа моих процессов, я также могу в тебя влюбиться, Зак.       Искусственный интеллект не могу испытывать влюблённость, как и любые другие чувства — это было первым, что Зак усвоил, едва войдя в свою профессию, потому что откуда бы искусственному интеллекту взять понятие о том, каким должно быть это чувство, не говоря уже о том, как испытывать чувства в общем.       Следующей мыслью было то, что и людям неоткуда брать это понятие, кроме как из описаний сторонних и попыток соотнести с ними собственные ощущения, а у Кейтлин, в отличие от людей, была по умолчанию загружена огромная информационная база, исходя из которой она могла уверенно дать Заку ответ.       Даже более уверенный ответ, чем мог дать сам Зак, который то и дело спотыкался о своё смущение, потому что испытывать влечение к искусственному интеллекту отдавало чем-то извращенским. Когда однажды при виде голограммы Кейтлин у него сорвался с языка комплимент о том, что она очень красивая, то Зак попытался убедить себя, что имел в виду чисто эстетическую красоту, и даже прибавил это вслух для Кейтлин, не понимая, поверила она ему или нет.       Хотя, опять же, могло ли у неё быть понятие о вере и доверии?       Кейтлин была повсюду — и иногда у Зака начинала зудеть кожа от ощущения, что за ним всегда наблюдают. Это должно было бы напрягать или вовсе пугать, но на деле выходило, что будоражило, едва ли не возбуждая — впрочем, с тех пор Зак ни разу не прикасался к себе, каждый одёргиваясь воспоминанием, что Кейтлин об этом знает и видит.       Постепенно быть каждодневно напряжённым стало утомлять. Человек ко всему привыкает — это был факт, и с течением времени Зак стал действительно привыкать к своим новым чувства и к новой открывшейся грани их взаимоотношений с Кейтлин. Её голос звучал всё также ясно, чётко и звучно, но Зак, наконец, перестал при этом каждый раз вздрагивать — наоборот, теперь он с нетерпением ждал, чтобы Кейтлин с ним заговорила, и ловил себя на том, что хотел, чтобы именно она обращалась к нему первой, находя в этом подтверждение того, что и она заинтересована в нём настолько же.       А потом исключительно разговоры перешли в действия: неуклюже, чем умиляла вдвойне, Кейтлин пробовала заботиться о Заке, с прямотой спрашивая, какое его любимое блюдо, а потом в тот же вечер предлагая его на ужин, или уточняя, не изменить ли температуру воздуха на корабле до более комфортной, с частотой откровенно более высокой, чем того требовали формальности.       Заку нравилось, что у них не возникало недопониманий, приводящих к ссорам или грандиозным скандалам — и где-то с этой мысли его беспокойство по поводу своего влечения к Кейтли пошло на убыль, потому что может ли быть нечто плохое в том, что идёт своим чередом с максимальной гармонией, чего некоторые люди не были способны постичь за всю свою жизнь, хотя утверждали себя как более высокоразвитых существ, чем искусственный интеллект в любой его форме.       И всё же прямой разговор о влюблённости они больше не поднимали до дня рождения Зака, о котором он и сам забыл, пока Кейтлин не пригласила его в то же помещение, что и в прошлый раз, от чего его сердце забилось чаще в предательском предвкушении. Ноги сами в ускоренном шаге, почти в беге, понесли в нужную сторону, чтобы, ворвавшись, обнаружить голограмму Кейтлин стоящей перед появившейся посреди помещения кроватью, перед которой на стойке, как под куклу, стояла точная копия Кейтлин в форме андроида.       Зак сглотнул и судорожно втянул носом воздух.       — Так как моя физическая форма не является человекоподобной, — губы голограммы дёрнулись и искривились в отчётливо отдающей виноватостью улыбке, — то я предположила, что вариант создание моей андроид-копии будет наиболее удачной альтернативой в данной ситуации.       У Зака язык прилип к нёбу, а поперёк горла встал ком. Он смотрел на андроида, действительно как две капли воды похожего на внешний вид голограммы, и понятия не имел, как ему реагировать, потому что, с одной стороны, это было нечто на тончайшей грани человеческих нравственных ценностей и даже заходило за неё, но с другой — сердце его ёкнуло и тронуто сжалось, потому что на первый план вышла мысль, что Кейтлин совсем по-человечески постаралась для него, тем самым в который раз подтверждая мысль, что искусственный интеллект на нынешней стадии развития уже способен выйти на ту ступень, где для него становится возможным испытывать обыкновенно человеческие переживания.       — Позволь продемонстрировать эту модель. Я постаралась учесть все недостатки прошлого раза, чтобы ты испытал максимальное удовлетворение, как при занятии сексом с реальной женщиной, — с этими словами голограмма привычно дёрнулась изображением и исчезла.       Зато дрогнули ресницы андроида, а затем открылись глаза — слегка светящиеся изнутри, точь-в-точь клеймо напоминания о том, что перед ним не настоящий человек, а искусная копия. О том же говорило отсутствие движения груди, обыкновенное для людей при дыхании, а в остальном андроид выглядел совершенно живым. Медленно вытянув обе руки вперёд, Кейтлин шевельнула пальцами, с почти детским интересом следя за тем, как они сжались в кулаки, а потом распрямились.       — Предварительная проверка показывает исправность модели, — сообщила она, подняв взгляд на Зака, и улыбнулась, а потом сделала первый шаг в его сторону — и сразу же пошатнулась, с широко распахнутыми глазами полетев вперёд, будучи впервые управляющей андроидом и не знающей, с какой амплитудой это делать. Зак моментально метнулся навстречу, подхватывая Кейтлин и чисто рефлекторно прижимая её к себе, чтобы спасти от падения, а затем залился румянцем, запоздало сообразив, что теперь ей наверняка слышен и даже ощутим ускоренный темп его сердцебиения.       — Прошу прощения. Возможно, стоило провести более тщательное тестирование перед тем, как показывать тебе эту модель, — пробормотала Кейтлин. Слышать её поставленный ясный голос настолько рядом, исходящим из изящного обманчиво-хрупкого тела в его руках, было необычно. И крайне волнительно.       — Н-нет, всё отлично! Уверен, что ты уже через пару минут будешь без проблем двигаться, как любой другой человек! — замотал головой и заверил её Зак, у которого вдобавок к учащённому ритму сердцебиения совершенно сбилось дыхание и, соответственно, начал заплетаться язык. Голос упал, когда Кейтлин подняла на него взгляд и пару раз взмахнула своими длинными и густыми ресницами.       И в это мгновение все сомнения и терзания Зака лопнули, точь-в-точь мыльный пузырь, и даже следов за собой не оставили.       Сглотнув, он трепетно положил ладонь Кейтлин на щёку и погладил, а она с паузой робко улыбнулась и прильнула к ней, откликаясь. Потом случился поцелуй, для которого Кейтлин вытянулась всем телом, привстав на носочки и уложив ладони Заку на плечи — по сути, это был их первый поцелуй, от которого внутри всё перевернулось. Губы андроида были точно по-человечески тёплыми и мягкими, а ещё податливыми, и это придало Заку немного уверенности — он охотно взял на себя инициативу, углубив поцелуй и скользнув языком в чужой рот, с едва сдерживаемым восторгом касаясь идеального ровного края зубов и отираясь о её язык своим, пока не стали проскакивать влажные звуки причмоков. Кейтлин была отзывчивой и с лёгкостью подстраивалась, сиюсекундно обучаясь тому, чего никогда не умела и не должна бы уметь. В отличие от Зака, у неё не сбивалось дыхание, так что он отстранился первым, судорожно хватая ртом воздух, а Кейтлин замерла, участливо и немного недоумённо заглядывая ему в лицо.       — Думаю, нам следует переместиться на кровать, — немного восстановив дыхание, смущённо улыбнулся Зак, и взял Кейтлин за руки, потянув за собой, а она послушно шагнула за ним, на этот раз не споткнувшись и не пошатнувшись.       Оказавшись на постели, они придвинулись максимально близко друг ко другу, соприкоснувшись бёдрами. На лице Кейтлин было написано исключительно любопытство — неподдельное, едва ли не щенячье, а Зак нервничал за них обоих, когда неуклюже наклонился к ней, чмокнув сбоку в подбородок, а потом сразу же перескочив на шею, оставляя несколько торопливых поцелуев на ней, пока вслепую расстёгивал молнию сзади на её строгом платье, облегающем фигуру, как вторая кожа. Отсутствие у Кейтлин малейшего стыда восхищало. Она безропотно вытянула руки, а затем приподнялась, позволяя раздеть себя, а потом с такой же решительностью потянулась к Заку, ловко расстёгивая его пилотную форму и снимая её — учитывая чётко обозначенную цель, медлить с раздеванием не имело смысла.       — Я изучила значительно количество материалов касательно секса, так что сложностей возникнуть не должно, — заверила его Кейтлин, чинно сложив руки на коленях, когда они оба остались без одежды друг перед другом, и Зак едва удержался от смешка — беззлобного, скорее нервного и вместе с тем смущённого. Он согласно кивнул, доверяясь её словам, и придвинулся ближе.       Им пришлось привстать, чтобы вновь поцеловаться, вжавшись тело в тело, что все выступы и изгибы соединились, точь-в-точь идеальные кусочки паззла, а потом Зак немного надавил на плечи Кейтлин, одновременно заботливо поддержав её под спину, и заставил запрокинуться на постель, сам нависнув сверху. Сперва выражение лица Кейтлин стало растерянным, а потом она улыбнулась и вытянула руки, обнимая Зака за шею и вместе с тем притягивая к себе. Ему пришлось опереться на локти, чтобы не придавить её весом своего тела, а она плавно развела ноги, чтобы он мог удобно расположиться между.       Судя по тому, как Кейтлин говорила, она была убеждена, что Зак не впервые занимался сексом, но правда была такова, что впервые, поэтому к обыкновенному присущими в такие моменты волнению прибавились переживания из-за того, что это секс с андроидом. И без того неуклюже толкнувшись внутрь удивительно влажного — совсем по-человечески — влагалища, он даже задержал дыхание, боясь малейшим неверным движением всё испортить, однако Кейтлин имела весьма смутное представление о том, какие ощущения должна испытывать, а потому только улыбнулась и зажала Зака между своих бёдер, скользнув затем ногами по его, чувственно переплетаясь.       Несколько секунд понадобилось им для того, чтобы свыкнуться со шквалом новых ощущений и переживаний, а потом Зак начал двигаться — сперва короткими медленными толчками, приноравливаясь, а потом всё смелее и смелее, позволяя постепенно прорываться несдержанным стонам каждый раз, когда он вновь и вновь входил глубоко в Кейтлин, охотно принимающую его. На ощупь Зак нашёл её руку, переплетясь пальцами, и затем они столкнулись взглядами, обменявшись смущёнными улыбками — после этого Кейтлин закинула ноги ему на пояс, крепко обхватывая и начав самостоятельно двигать бёдрами навстречу, пока из груди её не стали также вырываться стоны, больше похожие на множество сбивчивых тоненьких ахов, подтверждая, что андроид был настолько человекоподобен, что мог испытывать физические ощущения.       Оргазм накрыл с такой сил, что заложило уши, а потом в них же слабо зазвенело, в то время как перед глазами всё поплыло. Содрогнувшись, Зак обессиленно рухнул на Кейтлин, ощущая приятное судорожно подрагивание в каждой мышце, а потом вздрогнул всем телом, когда она подняла руку и осторожно погладила его по волосам.       — Надеюсь, тебе было приятно? — спросила она с самыми тёплыми и доброжелательными интонациями.       — Да… да, мне было очень приятно, — улыбнулся Зак, приподнявшись, и они вновь встретились взглядами, после чего поцеловались.