Хонда

Он не мог вспомнить, испытывал ли такой ужас когда-либо. То самое животное чувство страха, которое прилипает к тебе намертво, и от него невозможно избавиться, как невозможно отмыть машинное масло со своей кожи. Желудок сжимается в стылый камень и поднимается к горлу, по затылку проходит холод, спускаясь по позвоночнику вниз, сердце бьётся о грудную клетку так, что его стук можно физически услышать. От сумасшедшего ритма сокращений сердца кровь начинает пульсировать в висках, а в ушах «фонить». Руки и ноги подрагивали, и зубы предательски застучали, как на холоде. Все классические признаки атаки адреналина на организм. Антон был вне себя от страха. Единственный выход из комнаты, в которой он находился, перекрыли. Тот, другой, стоял возле двери, прислонившись спиной к косяку. Он не выпустит Шаста отсюда. Вся его поза, его взгляд, его голос говорили об этом. Он не выпустит Шастуна из этой комнаты, пока не закончит с ним. Неделю назад он со своими приятелями угнал дорогущую спортивную Хонду и был слишком накуренный, чтобы понять, что у таких тачек есть серьёзные хозяева, с которыми не надо связываться мелкой шантрапе. Проехав несколько кварталов по пустой ночной дороге и не совладав с мощным движком, Дима задел бочиной фонарный столб, и машину закрутило. Все подушки безопасности выстрелили одновременно, и это было последнее, что помнил Антон. Когда пришёл в себя, парни сбивчиво рассказали, что машина влетела в пустую автобусную остановку и загорелась. Все успели выбраться и кое-как унести ноги.Дима дотащил его до следующего перекрёстка и поймал такси. Видимо, так их и вычислили. Наверное, таксист обратил внимание на парня с разбитым носом без сознания и запомнил адрес, по которому вёз горе-угонщиков. И теперь Шастун стоял посреди этой комнаты, осознавая, что бежать некуда. Хозяин сгоревшей Хонды бесцеремонно разглядывал его, как купленную и доставленную вещь. Неторопливо шарил по парню глазами, наверное, удивляясь, как в таком жалком сопляке нашлось смелости и дури угнать у него тачку. Он стоял, скрестив на груди крупные руки, весь такой в дорогих шмотках и с неровной стрижкой на тёмной башке – он давил одним своим присутствием. Рослый, крепкий, хоть не похож на бандюка, а скорее на серьёзного системщика. В морде проглядывало что-то хищно кошачье, из тех, кто покрупнее. А главное, – и Антон даже перестал дрожать на секунду, удивившись, – совершенно голубым глаза! Мужчина жестом попросил амбалов выйти из комнаты и откинулся на дверной косяк, перекрыв Антону единственный выход, продолжая молча пялиться. Парень никогда не думал, что тишина может быть настолько зловещей. Он сцепил руки, чтобы унять дрожь, когда голубоглазый наконец сказал: – Я мог бы простить тебе угон моей любимой и очень дорогой машины. Но в той машине была одна крайне ценная вещь, которая, как понимаешь, сгорела. И замолчал, очевидно, чтобы тот прочувствовал весь масштаб урона, причиной которого явился. Шастун молчал, бледнея и покрываясь испариной. А мужчина продолжил: – Ты шпана, до которой никому нет дела. Я могу скинуть тебя в Москву-реку, и никто о тебе не вспомнит. Но, – он заговорил медленнее, – у тебя есть козырь, который мне трудно побить... Мозги Тоши зашевелились, судорожно выискивая логику в словах врага. Какой козырь может быть у бестолкового безработного распиздяя, покуривающего травку? Голубоглазый заметил замешательство жертвы и ухмыльнулся. Бля, за такую ухмылку, бабы, наверное, сразу раздвигают ноги. Раздражение начало перевешивать страх: Антон не понимал, что за игру ведёт этот богатей. Выдержав паузу, кошак произнёс с полуулыбкой: – Ты охуительно красив, дружок. Это не твоя заслуга, это генетика. Пропорции твоего лица и тела идеальны, а возраст и твой образ жизни ещё не успели испортить то, что создала природа. Антон потряс головой: какие пропорции? Какая, к ебеням, генетика?! Он даже приоткрыл рот, но не нашёл, что ответить. Мужчина склонил голову набок и, глядя на него из-под полуприкрытых век, произнёс: – Когда я смотрю на тебя, у меня такой стояк, что яйца звенят. Настоящий животный ужас захватил угонщика быстрее, чем мозг успел оценить сказанное. Антону говорили, что сейчас его изнасилуют. Спокойным голосом, с очаровательной улыбкой, этот самоуверенный самец говорил, что трахнет его, как о давно решённом вопросе. Парень зажмурился, отгоняя тошноту. Конечно, с его внешностью, он часто становился объектом внимания пидоров, но никогда не сталкивался с такой прямой и неизбежной угрозой насилия. Брюнет тем временем продолжал говорить ровным голосом: – У тебя два пути. Послушай меня, послушай... Эй! – Щёлкнул пальцами, привлекая внимание Шаста, очевидно, заметив, что тот начал зеленеть в преддверии обморока. – Ты можешь добровольно отдаться мне в руки, и я сделаю так, что ты будешь извиваться от кайфа подо мной. И не почувствуешь никакой боли. Антон поморщился и начал глупо оглядываться, будто в поисках норы, куда бы мог забиться. Он не мог понять, о каких путях говорит этот отмороженный мужик. Адреналин плескался в крови, готовя тело к сопротивлению или к побегу. Антон не мог решиться ни на то, ни на другое. Он было подумал, что лучше пусть его убьют в этой самой квартире, пусть скидывают в Москву-реку, но живым он не дастся. А пока сдвинул брови, пытаясь приободрить сам себя и поднял горящие ненавистью глаза на Голубоглазого хищника. Будто подслушав его мысли, «Хонда» разбил всю браваду Антона одной фразой: – Если ты будешь сопротивляться, гарантирую боль, кровь и ужас. Не советую тебе второй вариант. Антон услышал, как клацнули его зубы. Губы задрожали, и слезы навернулись на глаза. Ярость улетучилась, уступив место трусливому малодушию. Было плевать, что он выглядит жалким и ничтожным, он просто не мог справиться с настолько всепоглощающим чувством страха. Вся его нервная система была как под напряжением в 220 Вольт, в голову не приходило ничего, чтобы могло помочь в этот жуткий момент. «Хонда» не двигался с места. Как опытный дрессировщик, он не пугал животное, держа руки на виду. Поза и выражение лица были расслаблены, голос звучал очень мягко. Он как будто уговаривал ребёнка съесть еще ложечку каши. И от этого колотило еще сильнее. – Ты должен выключить голову, Антон. Если выкинешь все страхи из головы, твоё тело сможет расслабиться, и ты не пострадаешь. Твой главный враг вот здесь. – И «Хонда» постучал указательным пальцем по своему лбу. Парня захлёстывала паника, он судорожно глотал воздух, борясь с тошнотой. Хотя, может, если сейчас блеванёт, это остудит насильника. Но чуда не произошло. Желудок только пульсировал, но не хотел помогать своему хозяину... В центре комнаты, куда притащили Шаста, придвинутой к окну спинкой, стояла кровать, окончательно добивая своими размерами. По обе стороны кровати – тумбочки, вдоль одной из стен – комод. Помимо входной двери, в комнате была еще одна, которая, похоже, вела в ванную комнату. Антон даже подумал, не забаррикадироваться ли ему там и не напиться ли какой-нибудь отравы – всё лучше, чем быть изнасилованным. И тут голубоглазый оттолкнулся спиной от косяка и начал медленно двигаться. Не делая резких движений, он приближался к парню, опустив руки и немного наклонив голову, будто следя за его состоянием по выражению лица. Хотя тут и так было всё очевидно: Антон был на грани помешательства. Он сглотнул, согнав набежавшую дурноту, и уставился на насильника не мигая, непроизвольно пятясь назад. Он пятился, пока не упёрся ногами в кровать. Чёрт! Самодоставка, блядь. «Хонда» улыбнулся, как будто уловил иронию, и медленно поднял руку, потянувшись к Шасту. Тот перестал дышать. Он почувствовал, как рука легла на плечо и толкнула вниз, заставляя сесть на кровать. Не смея оказывать сопротивление, сел. Мужчина смотрел на него сверху вниз затуманенными глазами. О, Тош, как парень, хорошо понимал этот взгляд – это взгляд, когда у тебя уже распирает в штанах и всё остальное отходит на второй план. – Ты такой красивый, Антон, – хрипло проговорил голубоглазый. – Хороший мальчик. Не бойся, не думай ни о чём, просто расслабься. Какой красивый... «Хонда» провел рукой по его волосам, затем по щеке. Пальцы были горячими и сухими. Он еле касался, будто боялся спугнуть. Густо боролся с желанием оттолкнуть его руки от себя и забиться в угол. Сидел, боясь пошевелиться, слыша, как дыхание голубоглазого становится всё глубже и громче. Мужчина был сильно возбуждён, здесь не было никаких сомнений. – Разденься... пожалуйста, – брюнет сказал это практически просительным тоном, без агрессии, но по его осоловелому лицу было понятно, что ещё секунда – и он сорвёт всю одежду с Тоши сам. Пленник автоматически поднял руки и стянул футболку через голову. «Хонда» тихо простонал, увидев его голый торс, и Шаста передёрнуло от отвращения. Он остался сидеть в одних джинсах и пляжных шлёпках на босу ногу, не решаясь поднять глаза. – Арс – представился голубоглазый, взяв его за подбородок и приподняв лицо вверх. – Вообще Арсений, но все называют меня Арс. Арс секунду пристально смотрел ему в глаза, как будто оценивая готовность, и перешёл к активным действиям: начал расстегивать пуговицы на своих джинсах. Быстро, всё очень быстро! Антон не мог поверить, что это на самом деле происходит. Он уже хотел умолять и плакать, но был слишком напуган, помня, что те два амбала могут еще находиться в квартире. Мужчина расстегнул джинсы до конца и достал эрегированный член. Парень дёрнулся, порываясь вскочить, но Арс удержал его за плечо, надавливая вниз. Шаст замотал головой, видя, как к его лицу приближается здоровенный возбуждённый член, с надутыми венами и порозовевшей головкой. – Дай, я накурюсь сначала! – в отчаянии вскрикнул Антон. Он хотел забыться и отупеть, всё это было чересчур омерзительно и жутко. Арс отрицательно покачал головой, продолжая гладить его по щеке и волосам. – Хороший мальчик. Не бойся. Не думай ни о чём, я тебя не обижу... – он бормотал что-то, пытаясь успокоить Антона, но тот только отодвигал лицо от его члена, мотая головой и нервно моргая. Наконец Арсений с силой сжал подбородок жертвы и потянул вниз нижнюю челюсть, заставляя его открыть рот. Это было неизбежно. Антон остро осознал, что сейчас он возьмёт в рот мужской член. Он просто понял, что это произойдёт и всё. Он почувствовал, как горячая головка коснулась его нижней губы и замерла. – Для начала оближи его. Давай. – Арс стоял перед Тохой, непроизвольно покачивая бёдрами вперед-назад. Тогда парень понял, что должен просто закончить с этим. Это был единственный выход. В конце концов, пока его не бьют и не связывают, надо просто побыстрее ублажить этого извращенца и сделать ноги. Поэтому он высунул язык и быстро облизал головку, обмазав её слюной. Мужчина застонал и выгнулся. Не дожидаясь, пока Антон сам заглотит его член, он толкнулся вперед бедрами и тут же вскрикнул. окольцованный случайно полоснул его зубами. – Убери зубы, не то я тебя так выебу, что потом зашивать будут, – сказал голубоглазый спокойно, и парень мгновенно открыл рот пошире, старательно убирая зубы. арс толкнулся еще пару раз и, убедившись, что путь свободен, положил одну руку Густо на затылок, сжимая и разжимая его волосы в кулак. Он медленно трахал своего пленника в рот, приговаривая какие-то пошлости. Шаст не шевелился и следил за зубами, стараясь не думать о том, что он отсасывает мужику. – Какой сладкий ротик, Тош. Напряги чуть-чуть язык, чтобы я его почувствовал. Вот так. Чёрт, как хорошо… – он говорил на выдохе, похотливым полушёпотом, продолжая сжимать волосы его и толкаясь ему в рот. Во рту появился солоноватый привкус, и Тоха с омерзением понял, что у Арса потекла смазка. Не успел он это осознать, как тот уже начал набирать темп и толкаться глубже. Головка вошла в глотку, вызывая рвотный рефлекс. Парень начал хватать воздух ртом, из глаз брызнули слёзы, по краям рта вниз потекла слюна. – Расслабь, расслабь глотку. Расслабь. Дыши через нос. Глубже, – Арс приговаривал это и продолжал всё быстрее толкаться в его рот, начиная прерывисто дышать. Антон понял, что развязка уже близка, и ждал, зажмурив глаза. Слёзы текли по щекам, хотя тошнота уже отступила. Он просто ждал. Почувствовал, как член Арсения увеличился и напрягся еще больше и горячая струя спермы прыснула в рот. Он упёрся руками в бёдра, пытаясь оттолкнуть его и вытащить член изо рта, но тот крепко держал его за затылок. Со стоном сделал еще несколько медленных и резких толчков, выстреливая спермой в глотку своей жертве. Наконец глубоко выдохнул, и парень почувствовал, как член в его рту обмякает. Арс отпустил его голову, и он моментально выплюнул всю сперму на пол между своими коленями. – Хочешь воды или колы? – спросил голубоглазый, подойдя к комоду и вытащив оттуда пачку влажных салфеток. Шаста перестало трясти, видимо, нервная система выключилась, чтобы не перегреться. Он сидел на кровати уставившись в одну точку перед собой. Попов подошёл к нему и начал сам вытирать его лицо и грудь. От салфетки приятно пахло какой-то отдушкой. Вкус спермы почти прошёл. Арс сел перед парнем на корточки и заглянул ему в лицо своими голубыми глазами. – Вот видишь, конца света не случилось. Я буду твоим самым обалденным любовником, Антон, если ты просто позволишь мне сделать тебя своим. Тот встрепенулся. Мозг начал оценивать сказанное только что. Это еще не всё?! Фраза «сделать тебя своим» – это красивая замена фразе «трахнуть тебя в зад»? Арс заговорил быстрее, не давая Тоше опомниться. Надо отдать ему должное, он был прекрасным психологом. Хладнокровная сволочь! – Мужчина знает, как доставить удовольствие мужчине. Ляг на кровать, Антон, давай. Я сделаю тебе так хорошо, что ты улетишь.