Кусай/Bite

Есть одна вещь, которую Вири не любит делать больше всего на свете будучи Командиром Альянса, Императрицей Гневом, Командиром Гневом, Дартом Вириданой, как бы ее не называли — это дипломатия. Конечно, ей нравится объединять людей. Ей нравится поддерживать перемирие, настолько насколько это возможно. А вот самый «дипломатичный» аспект дипломатии она ненавидит: это фальшивые, натянутые улыбки. Делегаты и дипломаты в своих лучших костюмах и платьях. И ей тоже приходится играть в эти игры, улыбаться и кивать, отвечать с должным количеством шарма и строгости. Когда ее датапад сигнализирует о входящем очень интересном сообщении, она может только быстро взглянуть на него, чтобы гости не подумали, что она не обращает на них внимание. Это часть ее работы встречать и выслушивать делегатов со всей галактики на Одессене. Сегодня она принимает представителей от Каона и Тионской Гегемонии, Лорда Ратеора и его свиту. Вири наклоняется вперед на своем кресле, концентрируясь на каждом слове Ратеора. Чем быстрее она сможет ему ответить на его вопросы и запросы, тем быстрее она сможет отсюда убраться. Ей еще предстоит ужин с Лордом и его свитой, но, к счастью, между встречами есть перерыв. — Спасибо за вашу помощь, распространение ракгульской заразы на Каоне удалось остановить, — говорит Ратеор. — У нас все еще случаются вспышки в отдаленных мирах и системах Тионской Гегемонии. Мы работаем с T.H.O.R.N., но у нас также есть некоторые насущные проблемы. — Я рада услышать, что вспышек заболевания стало меньше, — говорит Вири, и она действительно так думает. — Нам все еще нужно разобраться с оставшимися очагами заболевания. Мы можем послать одну из наших команд быстрого реагирования. — Прекрасно, — говорит Ратеор. — Это главный вопрос, который я пришел обсудить. Есть еще несколько небольших, но они не настолько серьезны. — Ваше величество? Можно обратиться? — тонкий, пронзительный голос доносится из окружения Ратеора, и все на него оборачиваются. Вири приподнимает бровь, когда высокий мужчина пробирается сквозь толпу и церемонно кланяется ей. — И как вас звать? — спрашивает Вири. — Принц Игон Первил, — говорит мужчина. — Я писал вам несколько раз с предложением руки и сердца. Мне жаль говорить, что вы проигнорировали мои горячие мольбы… — Я не игнорировала ваши предложения, — говорит Вири. — Я сказала «нет». Совершенно недвусмысленно. — Я думал, что лично, я мог бы произвести лучшее впечатление, — говорит Первил, низко кланяясь. — Вам нужен наследник. Я могу его обеспечить. — Вы ничего не сможете мне обеспечить из того, что мне нужно или я хочу, — говорит Вири, складывая руки на груди. — У меня есть сила. — Как и у меня. — Вам не нужен принц? — Нет, у меня есть королева, — смеется Вири. Лорд Ратеор хватается за голову. — Командир, приношу свои извинения. Я и понятия не имел, что Первил такое исполнит. Иначе он бы никогда не покинул Каон. — Принято и оценено по достоинству, — говорит Вири. — Само собой разумеется, что ответ на это и любые другие предложения, которые могут назревать в Тионской Гегемонии, — решительное «нет». Я не желаю больше об этом говорить. Охрана, пожалуйста, сопроводите Первила на его корабль, я хочу продолжить разговор с Лордом Ратеором. Охрана Альянса бессловно кивает и выводит Первила из комнаты, и Вири возвращается к иногда утомительному занятию — быть командующим Альянса. * — Я не могу поверить в наглость этого человека! — огрызается Вири, бросая свои перчатки в сторону шкафа. — Проделать весь этот путь из Каона ради предложения, когда я уже три раза ему отказала. Я бы никогда на такое не согласилась, даже если бы он остался последним человеком в галактике, и так случилась, что я уже жената! — Он хорошо держался, — соглашается Лана, снимая свои перчатки и броню. — Но больше нет причин так нервничать по этому поводу. Ты выставила его из конференц-зала, у нас была довольно продуктивная встреча с Ратеором, и она наконец-то закончилась. Дурачок не заслуживает гнева. — Это бесит меня, — Вири пожимает плечами. Лана тянется поцеловать ее. — Пойдем в душ вместе. Кто-то сказал мне, что твоя жена тут где-то поблизости. Я уверена, она сможет заставить тебя почувствовать себя лучше. Вири улыбается, кивает и следует за Ланой в душ. После того, как она раздевается, Вири встает обнаженной перед зеркалом, берет небольшой датапад и проектирует изображение на свою кожу. Картинка падает на ее бедро, затем на талию, пока она критически рассматривает отражение в зеркале. — Что такое, любимая? — Новая татуировка, — говорит Вири, смотрясь в зеркало. — Художник прислал мне ее сегодня утром, и я хотела бы посмотреть, куда ее сделать. Что думаешь? — Это поэтому ты смотрела на датапад во время встречи? — Да. Я надеялась, что это было не так очевидно. — Я заметила это. Сомневаюсь, что кто-то еще смог, — успокаивает ее Лана. — Так и что ты думаешь? Ты не ответила, — спрашивает Вири, проецируя рисунок на другое место. Лана хмурится, когда смотрит на отражение. Рисунок татуировки кричащий, во всяком случае, она так считает, и выглядит как пятно крови на коже Вири. — Я не думаю, что это твое, — деликатно говорит Лана. — Тебе не нравится мой стиль? — Твой стиль — твой личный, — говорит Лана. — Мне он нравится. Я бы никогда не сделала также, но на тебе он смотрится. Это мило. — Ты считаешь, что я милая? — говорит Вири, забавляясь. — Восхитительно вкусная, — говорит Лана, целуя ее в нос. — Милая как никто другой. — И даже ни как ты? — Ах ты ж, — смеется Лана. — Мне нравится, как ты одеваешься. Я никогда не забуду первый раз, когда я увидела, как ты раздеваешься, и эти … неоново-оранжевые трусы, которые смотрят прямо на меня. — Выражение твоего лица было уморительным, — вспоминает Вири. — Они точно произвели на тебя впечатление. — Признаюсь, после этого я всегда задавалась вопросом, что я найду под твоими доспехами. Полосатые носки? Нижнее белье со смайликами? На тебе все это было восхитительно. И продолжает быть. Возвращаясь к тату, что ж. Почему? — Ты правда не хочешь, чтобы я ее сделала? Лана колеблется. — Это твое тело, не мое. В этом вопросе, то, чего хочу я, совершенно не имеет значения. — Но ты все равно не хочешь ее. Почему? Скажи честно, любимая? — Если бы я могла отговорить тебя от этого, я бы так и сделала. Мне нравится та татуировка, что у тебя уже есть, и думаю, что ее и достаточно. И при всем моем уважении к этому художнику, я думаю, что тебе подошел бы другой дизайн, более… в твоем стиле. Это выглядит как кровь, и учитывая, сколько раз я видела, как ты иссекаешь кровью по-настоящему, мне она не нравится. Моя первая реакция — начать тебя исцелять. — Понимаю, — говорит Вири. — А что, если ты поможешь мне выбрать что-нибудь получше? Ты могла бы оставить свою отметку. — Отметку? У нас уже есть одинаковые шрамы! — говорит Лана, беря руку Вири и проводя языком по пурпурному Знаку Единения на ее ладони. Волна удовольствия пронзает Вири, и она втягивает воздух. — Тебе это нравится, не так ли? — спрашивает Лана, аккуратно толкая Вири обратно на диван и забираясь к ней на колени. — Что если я снова «отмечу» тебя? — Что ты задумала? — спрашивает Вири, проводя руками по бедрам Ланы. Лана опускает голову к запястью Вири и целует его, задевая зубами сухожилие. Ее язык скользит по предплечью Вири. Когда она начинает посасывать нежную кожу, Вири стонет от удовольствия. — Как тебе такое? — спрашивает Лана, отклоняясь назад. На руке у Вири начал темнеть любовный укус. — Ммм. Красиво, — выдыхает Вири. — Я думаю, я гораздо приятнее, чем татуировка, — шепчет Лана, прижимаясь к животу Вири. — У этой идеи есть потенциал, — отвечает Вири, покусывая Лану за ухо. — Я не «любила» тебя уже… оу, пять часов, не так ли? — говорит Лана, двигаясь на Вири. — Давно пора. — Действительно. — Через полчаса нам уже нужно будет быть на ужине, — шепчет Лана, прижимаясь сильнее к Вири. — И нам придется надеть те ужасные вещи со всеми этими слоями. Не так уж и много времени. Вири смотрит на нее снизу вверх полуприкрытыми глазами, прижимаясь бедрами. — Мы что-нибудь придумаем, я уверена. — Обязательно, — обещает Лана, обдувая прохладным дыханием разгоряченную кожу Вири. Темп начинает ускоряться, и Лана целует бицепс Вири, обводя языком каждое слово на татуировке Вири. Наполненные Силой чернила искрятся, когда она целует их, заставляя Вири стонать и двигаться под ней. Она шепчет настолько тихо, что Лана едва слышит ее. — Что ты сказала? — Сильнее. — Это слово — вздох, молитва, мольба. — Кусай меня. Пожалуйста. Лана отстраняется, чтобы посмотреть на нее. — Уверена? Я бы с удовольствием, но не хочу причинять тебе боль. — Это не больно. Правда. Еще немного, любимая. Пожалуйста. — Раз уж ты так вежливо просишь, — мурлычет Лана, снова склоняясь над ней. Ее зубы крепко сжимают бицепс Вири, погружаясь в твердую мышцу, и Вири стонет. Такое наслаждение — знать, как сильно тебе нравится, когда тебя кусают, говорит Лана, улыбаясь, она оставляет еще один засос на коже Вири. Мне это нравится, Вири мысленно выдыхает. Как и мне, отвечает Лана, снова оставляя отметину на руке Вири, затем на ее запястье, прежде чем спуститься к животу. Она хватается зубами за край пупка Вири и тянет до тех пор, пока Вири не вскрикивает и не кладет руку ей на голову. — Лана… — Вири подтягивает свою Лану, чтобы она снова села к ней на колени. Лана улыбается, обнимая ногами за талию Вири и начиная двигаться. Вири утыкается лицом в шею Ланы, открывая рот, чтобы поцеловать. И Лана вскрикивает. Вири теплая и крепкая рядом с ней, каждое движение ее тела опьяняет, и Лана быстро понимает, что начинает терять контроль над ситуацией. Когда Вири берет ее за бедра, подталкивая ее вверх и снова опуская вниз, Лана закрывает глаза, позволяя Вири вести. Лана прислоняется к шее Вири, крепко ее целуя, и Вири втягивает воздух, двигаясь быстрее. Ее губы такие теплые, с едва заметным намеком на зубы и язык, следующие за ними, и Лана вскрикивает и снова прижимает голову Вири к своей шее. Ты только ты. Больше. Сейчас. Кульминация накрывает их обоих, быстрая и удовлетворяющая. Заставляет их содрогаться друг перед другом. Наслаждаться криками друг друга. Находиться в объятиях друг друга. — Так хорошо… — шепчет Вири, обнимая Лану. — О Сила, Лана. — Прекрасно, — шепчет Лана, прижимаясь носом к ее теплой коже. Они обе вскакивают, когда интерком начинает пищать, и хмурятся, когда веселый голос С2 начинает разноситься по комнате. — Хозяйки, вы должны быть на ужине через десять минут. Могу я вам помочь? Вы не отвечаете на вызовы. — Мы в порядке, спасибо… — удается сказать Вири. — Мы скоро будем. Когда звонок завершается, Лана выдыхает, смотрит Вири в глаза и запрыгивает в душ вместе с ней. * — Хорошо помылись, — говорит Лана, любуясь одеждой. Позади нее Вири, уже одетая, смотрит на отражение в зеркале. Глаза Ланы расширяются, когда она замечает на ее шее множество любовных синяков. — Звезды, позволь… — говорит Лана, протягивая к ней руку и автоматически направляя на нее лечение, но Вири только начинает трясти головой. — Оставь их. Лана приподнимает бровь, улыбаясь. — Ты хочешь, чтобы все видели, что мы делали этим утром? Улыбка у Вири в этот момент дьявольская. — Да. Позволь им это увидеть. Пускай помучаются. * Первил прячется за пределами банкетного зала. Когда Вири приближается, он оживляется, но когда его глаза падают на ее шею, он бледнеет. — С вами все в п-порядке? — заикается Принц Первил. — О, вполне, — мурлычет Вири, обнимая Лану за талию. — Ты даже не представляешь как. — И никогда не поймешь, — добавляет Лана гладким как шелк голосом. — Думаю, мне пора, — говорит Первил, и его лицо становится ярко-красным. — Правильно, — весело говорит Вири, глядя на него сверху вниз. Они с Ланой еще долго смотрят в его сторону, пока он, спотыкаясь, идет к отсеку для шаттлов. — Безопасного пути! — добавляет Лана уже веселым ядовитым голосом. — Мне нравится, когда ты такая злая, — шепчет Вири, кусая Лану за ухо. Лана втягивает в себя воздух, и Вири смеется и сильнее притягивает ее к себе. — Я вижу, к чему ты клонишь, восхитительная хулиганка. Нас могут увидеть, — предупреждает ее Лана. — И что? — О Сила, я люблю тебя, — смеется Лана, наклоняясь ближе.