от ненависти до любви

Ну вот и всё, ночь, как змея, скрылась где-то за горизонтом домов. Ветер поднялся. Слышно, что холодный. Земфира так и не смогла уснуть. Нет. В её жизни были интрижки, были одни девушки, потом другие. Но тут всё казалось каким-то подозрительным. певица сидела на кухне и пустым взглядом устремилась куда-то в стену. В её голове пролетали моменты недавних и не очень старых воспоминаний. Первая встреча с Ренатой, впечатление и как это «впечатление» позже изменилось. Она вспоминала про то, что Рената ей рассказывала о себе и своей жизни. Всё это лезло в голову Земфире неконтролируемо. Рамазанова даже начинала задавать себе вопрос «почему?», Почему это так её тревожит? Почему она думает о таком и почему Рената вдруг, стала ей интересна. Земфира изначально не хотела чего то большего, чем сотрудничество. Да, Литвинова показалась ей интересным человеком, после пару ночных посиделок на фрунзе, но чего то большего певица точно не планировала. «Как вообще это могло произойти? Почему она не влепила мне ещё одну пощечину? Она что, настолько наклюкалась? Бред!» Ох, если бы Земфира знала, что Рената так же себя терзает уже битый месяц. Странно, что ещё Рамазанова не задохнулась ночью от приступа икоты. Рената так же себя дробит и не понимает ничего. Земфира поселилась и теперь живет в её голове, беспощадно поглощает и убивает. Рената сходит с ума, замирает, и сердце ее подпрыгивает в уши, когда Земфира напоминает ей о себе, когда говорит с ней, рассказывает что-то, хвалит или просто стоит где-то рядом. Литвинова тоже терзает себя воспоминаниями, проматывая каждое из них у себя в голове, меняя диалоги местами и задавая вопросы, поселившейся в голове, Земфире. Да, они совершенно запутались в этом всем происходящем. А ночь поставила все на точку невозврата. Рената вот-вот проснется и что будет? О чем теперь говорить? Будет ли всё как прежде? Как объяснить ночной случай? Из спальни послышался шорох простыней. Земфира вздрогнула и выпала из мыслей. Она подскочила с места, боясь быть «застуканной» (только вот застуканной за чем? не совсем ясно), дотянулась до плиты и зажгла конфорку. Она продолжила стоять, как будто ожидая, что вот-вот зайдет на кухню Рената. А вот что же было с Ренатой? Блондинка медленно просыпалась и постепенно приходила в себя. Она вначале открыла глаза, взгляд её устремился в окно, там было солнечно и ветер безжалостно качал верхушки деревьев на той стороне реки. Она привстала на локти, одной рукой потерла глаз и, затем, сладко зевнула. Подушка притянула Ренату лечь обратно и она укрылась воздушным одеялом, потягиваясь в ногах и выпрямляя спину. Вначале она ещё не вспомнила про ночь, она вообще мало что помнила из вчерашнего вечера. Как только Рената стала прокручивать в голове пленку событий вчерашнего дня, она быстро стала осознавать и что-то припоминать из ночи. «Блять…» Голова её опустела в миг, как только проснулось осознание. Пришла тревога, постепенно возникали мысли о совести и чувство стыда. Оно заставило девушку покраснеть и вызвало головную боль. Она спешно огляделась, в комнате пусто и вчерашние разбросанные вещи лежали аккуратно сложенными на стуле у комода. Дверь была слегка приоткрыта и в коридоре она заметила ботинки Рамазановой. «Значит она тут… на кухне, может» В эту же секунду послышался звук с кухни и скрип половиц. Рената вздрогнула и максимально потянула на себя одеяло, боясь что сейчас Земфира войдет в комнату. Минута прошла, но так никто и не пришел. Литвинова боясь лишних движений аккуратно откинула одеяло, обнаружила, что она вся была полностью голой, тут же схватила одеяло назад и, прикрывая интимные места, встала и начала собирать свои вещи в руки, перенося их на кровать. Оделась она быстро, застелила кровать, по-своему конечно. Через пару минут она уже стояла и осматривала комнату в давящей тишине, пытаясь зацепиться за ещё что-нибудь, чтобы отчаянно потянуть время. Ей так и не придумалось, как оправдать себя за такое, что говорить и вообще нужно ли что-то говорить? Как объясниться мужу? Что ему сказать на полное отсутствие Ренаты ночью дома? Считается ли это за измену? Голова кипела все больше и больше, а тишина у квартире была настолько бесшумной, что были слышны отчетливые разговоры соседей снизу. Рената села на кровать и смотрела в окно. Она не знала как ей себя вести и что делать. Ей казалось, что она теперь не сможет посмотреть в глаза Земфире и ей как можно скорее нужно было бежать отсюда. - Эй, ты тут ? Рената вздрогнула и пугливо обернулась. В проеме дверей зависла Земфира с таким же обеспокоенным видом. Глаза их пересеклись на мгновение, но Рената тут же отвела взгляд. В глазах у обеих скользила неловкость и стыд. - Мг, - голос Ренаты осип от волнения и ей пришлось кашлянуть, чтобы вернуть прежнюю бархатистость. - Кофе или чай? Рената долго думала, не понимая как можно делать вид, что ничего не произошло. - Я пойду, наверное … - А… Ну хорошо. - Земфира мягко улыбнулась и решила выражать полную безразличность к ситуации, что укололо Ренату ещё больше Рената встала и онемевшими ногами проследовала к прихожей. Земфира молча смотрела как одевается Литвинова, ей даже было неловко подать ей пальто. Рената собралась и пожав плечами сказала робкое «Прощай», сама отрыла дверь и вышла. Земфира же подошла к запертой двери и повернула замок два раза. Из кухни в этот момент послышался противный треск и свист чайника. Земфира быстро оказалась у плиты, выключила конфорку и, подняв чайник, она обнаружила, что он был пуст, а всё его основание оказалось в черной копоти. - Сука! - прошипела девушка и небрежно поставила чайник в раковину. День ещё только начался, а настроение было то ещё! *** 6 месяцев спустя *** - Да никто не любит этот пафос, Нахуй мы вообще сейчас говорим об этом? Рамазанова недовольно скривилась и взбалмошно подкинула руки. Недовольство её кипело и давящий разговор с Настей только раздражал и нервировал певицу. - Нахуй? Да потому что ты сейчас как тот пацанчик из Уфы, Зем. - Не называй так меня. Заебало уже повторять. Тяжелый выдох, Настя закатила глаза и сделала глоток из бокала. Она тоже была на пике взрыва. Земфира очень изменилась за последнее время, закрылась от Насти и вообще стала очень раздражительной. На любой разговор она реагировала бурно и негативно. - Земфира… Я подняла эту тему только потому, что хочу открыть тебе глаза. Ты видела что пишут в газетах? Журналах? Что говорят о тебе и твоём облике на ТВ? Тут нужно менять всё! Ты теперь не в Уфе, это Москва и ты должна соответствовать статусу. Я ещё раз тебя прошу, посмотри ещё раз в папку. - Нет. Я тебе уже сказала всё. Мне абсолютно похую, что обо мне говорят. Не нравятся - пусть не читают и не смотрят. Мне похуй, Насть. - Да блять, ну Земфира. Как ты не понимаешь! Твой рейтинг начал падать, смотри! Билеты на концерты ещё скупаются, но если сравнить прошлый год… - Всё! Довольно. Ты нахуя пришла? Если тебя больше волнуют цифры - катись ты в жопу со своим рейтингом! Мне сколько раз сказать, что мне похуй?! Ты че, глухая? - Зем, ну ты чего? Рамазанова встала и близко подошла к сидящей напротив Насте. - Я же тебя попросила, не называть меня так. Уходи. Иначе я сама тебя вытолкаю. Девушка в спешке и недовольстве сложила бумаги в папку и небрежно затолкала их себе в рюкзак. - Знаешь, похуй - так похуй. Хватит с меня! Я увольняюсь. Ты себя уничтожаешь, пьешь, куришь и губишь всех вокруг тебя. Не удивлена, что эта Ренаточка так и не объявлялась после… Звонкий удар и тишина. Настя замерла от неожиданности. Щека её в миг покраснела и щеки наливались румянцем. К глазам подступили слезы. - Проваливай. - сквозь зубы выдавила Земфира. Девушка молча развернулась и поспешила в коридор, через пару секунд раздался громкий дверной удар и Рамазанова уставши села назад в кресло. Рената так и не объявлялась. Земфира ей не звонила, но часто думала обо всём. Она корила себя за то, что не задержала Литвинову. Ей почему то очень хотелось с ней поговорить, расставить все точки над И , объясниться и извиниться за всё. Она хотела бы увидеть Ренату ещё раз, говорить с ней ночами как раньше, вызывать такси и оставаться под впечатлением от встречи. Всё было совершенно не так, как хотелось. Она понимала, что та ночь всё испортила, но хотела бы все исправить. «Блять, о чем я только думала тогда? Ну какого черта я к ней полезла?!» В голову снова начали лезть укоризненные вопросы, которые лечились исключительно алкоголем. За эти полгода, Земфира начала много пить, больше курить и меньше выходить на связь в общении. На выступлениях она стала более агрессивной, а к себе - более требовательной, чем раньше. Она даже написала пару песен о Ренате, даже пела их на концертах и в это время искала белую волнистую голову в толпе. Чувство недосказанности разрывало все сущее внутри Земфиры. Глупо было бы не признавать тот факт, что все люди из круга общения певицы не заметили её резкое изменение в поведении. Ходили слухи за её спиной, кто то даже догадывался из-за чего, а вернее из-за кого всё это. Но они ничего не могли сделать с этим. Земфира закрывалась в себе всё больше, а время только калечило Рамазанову. Земфира так и просидела в этом кресле до утра, блуждая в лабиринте из мыслей, запивая алкоголем. Рассвет ненавязчиво постучался в окна к девушке. «Ну вот и всё» Рахманова выдохнула, тяжело и медленно встала и переместилась в кровать. Сон одолел её. *** - Мам, лошадка! - Сиди ровно, Уля. Придерживая дочь в седле, Рената застегивала ей ремешки на ногах. - Вот, теперь давай, аккуратно натягивай и веди. Девочка взялась за повод и аккуратно натянула на себя. Лошадь сдвинулась с места и ритмично, но медленно пошла вперед. - Уля! Поверни, не забудь поворачивать! Смышленость в ребенке поражала всех. Столь маленькая девочка уже наловчилась в свои года управлять поводьями и ровно держаться в седле. Гордости Ренаты не было предела. Сама же актриса села на свою лошадь и через мгновение уже скакала вровень с дочерью, немного подстраховывая её. - Молодец! Ну ты даешь, Ульяна! За похвалой проследовал детский задорных смех. Видно было, что ребенок счастлив и такое времяпровождение только доставляло радости милой Уле. После небольшой, но плодотворной тренировки, Рената побывала с дочерью в кафе, где они обе ели мороженое и болтали о мечтах. К вечеру Рената вернулась домой. Дома её ждал Леонид, который стал менее разговорчивым и более раздражительным. Его ревность росла с каждым днем, как только он замечал лучи радости в глазах Ренаты. - Как погуляли? - мужчина выдавил вынужденный вопрос не отводя взгляда от телевизора. - Хорошо, Лёня! Мы катались на лошадях, правда Уль? Потом долго гуляли, посидели в кафешке, что мы там кушали, дочь? - Мороженое! - Верно, милая. А после кафешки мы ещё погуляли в парке и кормили лебедей. Скоро будет холодно и они улетят на юга, как печально без них будет… Голос Ренаты притих а Леонид все ещё продолжал пялится в телевизор, на котором крутили какую-то рекламу. - Понятно. Рената прошла с Улей за руку на лестницу и поднялась на второй этаж. Там девочка помыла руки и принялась тут же играть в игровой комнате. Няня уже сидела там. - Покорми её через час, она наелась сладкого и сейчас ничего не будет. Спать можно немного попозже, пусть сегодня она больше поиграет, ей стало тяжело засыпать в девять. - Хорошо. - Всё, иди, оставь меня. Литвинова села на мягкий диван напротив камина и, оперевшись о мягкую спинку, прикрыла глаза рукой. Голова её раскалывалась, а растущее напряжение и безразличность мужа сильно беспокоили Ренату. Что же произошло тогда, после той самой ночи? Рената вернулась домой. Был скандал, весь дом стал на уши. Леонид разбил любимую расписную вазу жены, бросался вещами и уже было хотел выгнать бедную девушку из дома. Рената соврала ему, оправдалась и вроде как смогла усмирить его зверя. Но это дало большую трещину в их браке. Уля тогда плакала, а Рената после ссоры душилась слезами и качала на руках, обнимая несчастное дитя. Она всё понимала. Понимала, что дальше будет только хуже, будут ссоры, потом тяжелый развод и ненависть. Она хотела ещё тогда все оборвать, но идти ей было некуда. У матери Литвинова чувствовала себя в крепких тисках, что сильно ограничивало её жизнь. А собственное жильё - было ещё в процессе стройки, которое полностью спонсировалось мужем. Что тут говорить о разводе и переезде? Уля тож все понимала. Она видела, что родители часто ссорятся и это разрывающее напряжение так же пугало ещё совершенно маленькую девочку. Рената сама знала, что её дочь все чувствует, но старалась делать вид, что всё хорошо. Она стала больше времени проводить вне дома, развлекаясь с Ульяной. Водила ее кататься на лошадях, смотреть мультфильмы в кинотеатры, даже брала с собой в театр и на светские встречи. Про Земфиру она помнила каждый день. Всё хотела ей написать, хотела дать знать о себе. Читала её интервью и даже что-то узнавала от знакомых. Она слышала о том, что стало происходить в жизни Рамазановой, винила себя в этом и понимала, что Земфира переживает не самый лучший период в жизни. Она даже видела её как то в том баре, где они пересеклись во вторую их встречу. Рената проходила мимо и, заглянув во внутрь через окна, разглядела силуэт певицы. Она тогда даже запнулась на некоторое время, испытав тревогу и долго мялась между чувством выбора. Но посчитав, что лучше ничего не делать, ушла. Вся эта ситуация вводила в тупик. В семье творилось безумие, сводящее Ренату с ума. Она не понимала зачем ей проживать свою жизнь так несчастно? Что ей делать с этим и как все исправить? Нужно было уже что-то предпринимать, потому что всё катилось куда-то вниз с бешеной скоростью, а с каждым днем Леонид становился все холоднее и злее. Литвинова решила спуститься вниз, она настроилась на тяжелый разговор с мужем, сердце её колотилось и сжималось. В легких стало меньше места, от чего росла тревожность и страх. - Лёнь. Давай поговорим? - М? Равнодушный вид мужчины все больше огорчал блондинку. - Мне кажется, что всё должно быть не так, это не правильно, понимаешь? - Мг. Рената теребила пальцами рукава своей водолазки оттягивая их. - Я хотела сказать, что мне сейчас так тяжело, мне очень страшно и тревожно. Твоё равнодушие меня ранит, моя душа сейчас кровоточит… мне тяжело с тобой таким, понимаешь? Взгляд Леонида оказался на Ренате. Он пристально уставился на жену, которая даже не могла посмотреть ему в глаза от стыда и страха. - Ты что-то снова себе надумала. Иди выпей шампанского, включи себе музыку. Совсем уже с ума сходишь. - Нет, стой… ну послушай меня! - Нет, дорогая. Чего тебе не хватает?! Я тебя обеспечиваю! Я вкладываю в тебя столько денег! Думаешь ты талантливая актриса и режиссер? Пф, хуйня. Ты безобразна и чудна. Если хочешь чтобы все было хорошо, не проси у меня большего. Я тебе всё даю. Платья - на! Деньги на фильм - на! Испания, Франция, Англия - на! Да кто ты без меня? Тупая чудачка, без гроша в кармане! Ты никому не будешь нужна, без меня и моего авторитета! Глаза девушки наполнились слезами, она смотрела как Леонид активно жестикулировал руками, загибал пальцы и как мерзкие слюни вылетали из его рта в порыве злости. - Лёнь, я не могу так больше. Мне нужно уйти, понимаешь? - Да куда ты попрешься, сука?! Он встал и прикрикнул. Рената слушала его тяжелое дыхание, точно звериное, сердце внутри замерло, будто вовсе остановилось. Он подошел к Ренате, больно схватил ее под руку и резкими рывками стал пропихивать ее по комнатам. - Тебе этого мало? А этого тебе мало? Этого тоже мало?! Что ещё, мразь ты неблагодарная, тебе нужно? Бали? Сейшелы? Антверпен? Париж? Лондон? Платья? Сумки? Эти ублюдские платки?! Он грубо таскал девушку по этажу, из комнаты в комнату, кричал и всё больнее сжимал руку Ренате. Девушка плакала. Её словно провинившегося котенка за шкирку мотали из стороны в сторону. - Лёня, мне больно, отпусти - … Мебель - итальянская, люстра - хрусталь, ковры - турецкие, шмотки эти - с показа в Париже! - он грубо схватил свободной рукой из шкафа новое черное платье с кружевной вставкой и потряс им перед заплаканным и испуганным лицом Ренаты, затем отбросил в сторону. - Отпусти - Ты хочешь уйти?! К кому? Куда ты пойдешь? Думаешь, я так просто дам тебе развод? Да ты шлюха! Я отсужу у тебя всё, оставлю с голой задницей, чтобы все от тебя отвернулись! Твои подружки ведутся только на мой толстый кошелек, им на тебя всё равно. - Леня, отпусти, мне больно! - Рената не в силах больше сдерживаться, грубо толкнула Леонида в грудь и прикрикнула. Мужчина же не смея больше терпеть к себе такого отношения, сильно рванул Ренату за руку и ударил ей по лицу. Девушка перестала дышать, а за пощечиной прилетел не менее сильный удар в плечо, после он толкнул несчастную в сторону, та спотыкнулась и завалилась на каменные ступеньки лестницы, ударившись головой. Пошла кровь, которая тут же окрасила белую часть волос в алый . - Ты что наделал? - трясущимися руками, она потрогала голову и ладони окрасились в красный. - Катись к своему любовничку, шалава! Я выкину все твое барахло! Рената судорожно поднялась на ноги, опираясь руками о ступеньки и перила, и побежала наверх. - Одевайся, солнце, сейчас мы поедем гулять, хочешь ещё мороженого? - голос её срывался от страха, а руки все также дрожали. - Рената, что с вами? - обеспокоенная нянечка подошла к девушке и вытаращилась на нее круглыми глазами. - Да у вас же кровь! - Вера, иди домой. возьми у меня на камине за месяц и больше не приходи сюда. - Рената… - Уходи! - Литвинова грозно посмотрела на няню, которая в эту же секунду проследовала в комнату с камином и после испарилась. - Мам, мы куда? Папа кричал, я слышала… Он злится? Почему ты плачешь? Почему у тебя вавка на голове? Мама, нужно же спать, куда мы поедем? Рената молча одевала Ульяну, попутно вытирая слезы и в спешке кидая необходимые вещи в сумку. Они вдвоем вскоре вылетели из дома, через черный вход, сели в машину и рванули прочь. Ульяна сидела тихо, на своем месте заднего сиденья, смотрела в окно, периодически наблюдая за матерью через зеркало. Рената же тяжело дышала, она не чувствовала боли, только страх и тревогу. Она ехала куда-то, сама не зная куда. Нога её тяжело давила на педаль, а руки с силой упирались у руль. Её потекшая тушь и стеклянные глаза переполненные страхом, которые то и дело метались по сторонам, придавали актрисе очень пугающий вид. Ночь освежила сентябрьские улицы, а город светился в обеспокоенных огнях. *** - Раз бокал, два бокал, три бокал. Рамазанова пьянеющим взглядом смотрела на стол и считала. Она достала весь набор бокалов и стопок из своего серванта, расставила на столе по какой-то причине и разлила в каждую посудину две бутылки коньяка. - Сегодня будет 56, осталось 39… Рука её потянулась к наполненному бокалу. Сегодня Рамазанова не выходила из дома. Она игнорировала все звонки и проснувшись после обеда, сразу начала пить. Она придумала себе такую игру. Как вызов. Опустошить все. Ей много раз дарили разные наборы бокалов и стопок, дарили алкоголь и графины для него. Она ставила их в сервант и никогда не использовала, потому что возле раковины всегда стояло 2 бокала, которые были в приоритете. Но сегодня она решила «обмыть» и остальные, пылящиеся. Какие - то бокалы ей нравились больше, какие - то меньше. Она выпивала и оставляла пустой в сторону. Послышался робкий стук в дверь, когда Земфира опустошала 20й бокал. Она посмотрела в сторону коридора, не двигаясь и прислушиваясь. В тишине ей показалось все спокойным и она, пожав плечами, отставила бокал в сторону и подвинула к себе 21й. Ещё один стук, все такой же робкий, но уже более отчетливый. Земфира встала и закатала рукава. - Если эта шмара снова свои папки пришла мне втюхивать, я её с лестницы спущу. Сама себе бубня под нос, Рамазанова все таки открыла дверь и отошла на шаг назад. Взгляд её округлился, а опьянение тут же исчезло. - Зе, прости пожалуйста, но нам некуда…