Про любовь

Я проснулся и пробормотал: - Привет, самая поганая неделя в году. -Тей, ты чего? - Все нормально, - ответил я и начал быстро одеваться. - В душ не пойдешь? - она смотрела на меня с нескрываемым интересом. - Нет, Ник, дома приму. Не люблю отели, - буркнул я, окидывая взглядом огромную, со вкусом отделанную, спальню. - Как знаешь. - Я номер оплачу. Так что собирайся, не торопись. Я ушел. Пока! Я даже не махнул рукой на прощанье и уж целовать ее точно не собирался. Она никогда на меня не обижалась, а может и обижалась, только я об этом не знал и на наших отношениях это никак не сказывалось. Мне нравилось заниматься сексом с Ник. Она умела делать это поразительно тихо. Иногда мне казалось, что я даже не слышу ее дыхания. С ней ничто не отвлекало меня. С ней я мог закрыть глаза и представить слегка припухшие от поцелуев губы с крохотными бисеринками пота над верхней губой, слышать, ничем не перебиваемые, стоны наслаждения и тихий шепот МАРИНЫ. Блуждая руками по телу Ник, я хотел околдовать его, превратить в тело женщины, которую я жаждал. Вылепить из него другую фигуру, более желанную. И мне было совершенно не интересно догадывалась ли об этом Ник, но упреков я никогда не слышал. Сегодня двадцать третье апреля. Начало самой ненавистной недели в году. Я хотел побыстрей добраться до дома, запереться в комнате и ... вспоминать те четыре дня, которые пять лет назад я провел в Париже с Мариной. Марина не отпустила меня до сих пор. Я боролся с этим как мог, но видимо еще не пришло время избавиться от воспоминаний. "А когда придет время? И придет ли оно?" - спрашивал я себя. Мне становилось не по себе. А вдруг это никогда не случится? Может это то, что дается Богом один раз и на всю жизнь? Я не хотел верить, что это так. Я все еще надеялся освободиться от воспоминаний и зажить нормальной жизнью, без мучительных снов, без этих недель в конце апреля, изматывающих меня и каждый год снова и снова говорящих: "Ты не забыл ее!". Я уселся в машину и помчался к дому родителей, стараясь думать только о Ник. Она появилась в моей жизни два года назад и уже полгода была моей единственной девушкой. Потому что шесть месяцев назад до меня наконец-то дошло, чтобы услышать такой же страстный шепот: "Тей, мне так хорошо не было никогда". Увидеть такой же восхищенный взгляд и слегка удивленное лицо. Лицо девочки впервые попробовавшей мороженное и восхитившейся его вкусом, надо любить и быть любимым. Надо заниматься любовью, а не сексом. И конечно такой как Марина у меня не будет никогда. Такой целомудренной и девственно чистой. Это я понял уже потом, когда в моей постели побывала ни одна девушка. Меня удивляло, как Марине удалось сохранить такую чистоту будучи столько лет замужем. Она не стеснялась, не комплексовала, не чувствовала себя зажатой, она была естественна и чиста. Все остальные были другими... в них чего-то не хватало... или наоборот было лишним. Я отвлекся от дороги и чуть не выехал на перекресток на красный свет. "Думай о Ник!" - приказал я себе. Ник. Как ее настоящее имя? Никейла? Или еще как? Я не помнил. Мне было безразлично как ее звали. Мне было наплевать на все, что касалось Ник, этой высокой мулатки с роскошным телом. На мой взгляд слишком высокой и слишком крупной. Всего несколько раз я приглашал ее в ресторан, да и то это было в первые месяцы знакомства. Эти походы были своеобразной благодарностью за ее "тихий секс". А потом я сказал ей: - Ник, только секс и ничего больше. Он согласилась и больше никогда не пыталась вытащить меня на какую-нибудь тусовку или затащить к себе домой. - Ник, если ты хочешь чтобы я как-то отблагодарил тебя, ты скажи, - предложил я. - Я не проститутка, Тейлор, - ответила она. - Тогда отель. Секс. Все. Она тогда как-то странно усмехнулась и кивнула, отводя взгляд в сторону. Я резко затормозил у дома родителей. Мама сразу же появилась на пороге и уставилась на машину. Я вышел, подошел к ней и чмокнул в щеку. - Побуду у вас недельку. - Твоя комната всегда ждет тебя. Я прошел в дом и заперся в своей комнате. Хорошо, что у меня есть семья, не хотелось быть одному эту неделю. А здесь уединиться не получится. То мама, то отец, то любимая сестренка будут заглядывать ко мне. "Тей, ты есть хочешь?". "Тейлор, пойдем побросаем мяч". "Тей, можно к тебе? Только ты маме не говори, что я тебе расскажу!". И так по несколько раз в день. Они знают, что последняя неделя апреля дается мне с трудом, и я когда-нибудь расскажу им почему. Я вытянулся на кровати. В душ идти не хотелось. Прикрыв глаза, стал вспоминать как мы гуляли по Парижу, как Марина, увлекшись каким-нибудь рассказом, забегала вперед, поворачивалась ко мне лицом и, пятясь, продолжала говорить. Мне это так нравилось, потому что, сделав большой шаг, я заключал ее в объятья и прижимал к себе, шепча: "Ты сейчас упадешь, малыш". Так все было хорошо. Почему нельзя оказаться вот так вне времени, вне пространства, без семей, без забот и без всяких обременений. Только она и я. Я и она. Крохотные бисеринки пота над ее припухшими от поцелуев губами, тело, выгибающееся навстречу моему. Я застонал и проснулся. - Какого черта! Вроде натрахался же до "полового истощения"! - я выругался и направился в душ. Я знал, что всю неделю буду спать урывками, видеть Марину во сне, буду вышагивать по комнате, пытаясь убаюкать свое тело, ноющее от желания как от боли, а потом забираться в душ и упершись лбом в мокрую стенку, закрыв глаза, представлять Марину... Такое было только в последнюю неделю апреля. Как наваждение. Потом все проходило, и я неделями не вспоминал Марину, пока какое-нибудь событие не всколыхнет в памяти ее образ. - Тей! Тейлор! Слышал я сквозь шум льющейся воды. Макена. Я вылез из душа, приоткрыл дверь и, высунув голову, спросил: - Что орешь? - Тей, там к тебе девушка пришла! Мое сердце бешено заколотилось. Марина. Но тут же я сообразил, что будь то Марина, Макена сказала бы женщина и на ее лице не было бы такого восхищения. Такое выражение могла вызвать только Ник. - Сейчас спущусь. Проводи ее в гостиную. - Уже! Тейлор, она такая красивая. Это твоя девушка? Но я не слушал ее а, закрыв дверь, быстро натягивал шорты и футболку. - Какого черта она делает здесь?! Она нарушила наш договор! - бормотал я. Ник, роскошная Ник, сидела на диване в гостиной и болтала с мамой и Макеной. - Привет, - буркнул я. Она повернула голову в мою сторону. - Тейлор, ты забыл бумажник и телефон в номере и не оплатил отель. Я попала в неловкую ситуацию. - О, черт! Извини! Извини! Я вышел и забыл про все. Торопился. Прости. - Я оплатила сама. Твой бумажник и мобильник. Она встала и протянула мне их. - Ок, - только и сказал я, ожидая дальнейших объяснений. - Я нашла телефон твоей мамы и позвонила ей. Ты спал, и она попросила меня привезти все сюда. Извини. Ник направилась к выходу. - Спасибо! - крикнул я ей в спину, но провожать не пошел, зато Макена подскочила и побежала следом за ней. - Тейлор, я ведь тебя не этому учила. Какие бы отношения у вас не были, но поблагодарить как следует и проводить до двери ты бы мог, - мама покачала головой. - Ага. Я опять заперся в комнате, но не тут-то было! - Тей! - дверь приоткрылась и в щель просунулась голова Макены. - Тей! Она такая красивая! Почему ты раньше нас не познакомил? - Сис, если ты заметила, то я и сейчас вас не знакомил. - Макена, иди к себе в комнату, не мешай брату! Мама. Тоже хочет поговорить, как пить дать. Макена ушла, а мама, закрыв дверь, присела на край кровати. - Тейлор, это правда, что вы с Ник встречаетесь уже два года? - Нет. Мы не встречаемся. Мы трахаемся два-три раза в месяц в отеле. Она не проститутка. У нее один из самых модных косметических салонов в Лос-Анджелесе. И ей уже тридцать, а может больше. Что-то еще? - я говорил повышенным тоном, а ведь понимал, что мама не заслуживает это, но по-другому не мог. Она встала и направилась к двери. - Мам, прости. Ни слова, все как всегда. Теперь будет наказывать меня молчанием. "Да пошла ты!" - подумал я и, закрыв глаза, стал думать о Марине. Я слышал, как открылась дверь и думал, что мама сейчас ее захлопнет за собой, но никакого звука не было. Я открыл глаза. Мама стояла у приоткрытой двери. - Тейлор, почему у тебя все девушки старше? - Лет через двадцать будут моложе. Не волнуйся! – я ехидно усмехнулся. Дверь с грохотом захлопнулась. Мама ненавидела хамство. Да и я не должен был так себя вести. Я ждал, что Марина поздравит меня с Днем рождения. Почему? Не знаю! Наивный мальчишка! Я промучился весь день, не выпуская телефон из рук, и двенадцатого февраля в ноль часов пять минут удалил ее номер из списка контактов, а еще через полчаса удалил телефоны Саши и Леши. Все! Что все? Телефон Марины я помнил наизусть с того дня, когда Саша продиктовала мне его. Из своей памяти стереть его я не мог. На вечеринке, устроенной друзьями в честь моего двадцать второго дня рождения, я был в жутком настроении, и когда Мария наверно в сотый раз сказала, что она Мария, а не Марина, я послал ее. И зачем она приперлась? Кто ее пригласил? Узнал бы, оторвал голову за такие вещи. Я винил и ее в том, что Марина не позвонила мне. Наверняка прочитала в интернете про наш роман. А что мне было делать? Сама же сказала, что все! Мария стала моей первой девушкой после Марины. Те несколько недель, что я провел в Нью-Йорке на съемках «Трейсеров», помогли мне немного прийти в себя, в основном, благодаря ей. С ней я понял, что можно трахаться, не испытывая никаких чувств, только желание удовлетворить свои потребности. Да и она использовала меня. Я вначале немного волновался, вдруг у нее ко мне какие-то чувства, а я хотел только попробовать, как это быть с кем-то кроме Марины. Но переживал я зря. Она посветилась со мной, получила свою порцию внимания папиков, надеюсь, удовольствие в постели и как только съемки закончились: «Извини, Тейлор, но…». Я мысленно перекрестился, пронесло. Только временная связь и все. Оказалось все очень просто. Ну, что ж, здравствуйте, девочки, я весь ваш! Двадцать шестое апреля. На рейс, которым пять лет назад я вылетел в Париж, только что закончилась посадка. Я захлопнул лэптоп и потянулся за телефоном. - Ник, привет! Как дела? - Привет... - Спасибо, что завезла все ко мне. - Тебе понадобилось три дня, чтобы созреть для благодарности? - Да нет. Просто был занят. - Ну, так иди и занимайся своими делами! - Ник, я не пойму что случилось? Забыл отель оплатить? Извини. Деньги я тебе верну. В чем проблема? Чуть ли не полчаса я сидел и молча слушал в чем проблема. Я и не подозревал, что она существует! Наконец она замолчала. Я тоже молчал. - Тейлор, ты слышал, что я тебе сказала? - Да. Сбрось смс счет, куда мне перечислить деньги за отель или адрес, куда завезти чек. Если хочешь чтобы я каким-то образом отблагодарил тебя, то укажи сумму. Прощай, Ник. Зря ты все это сказала, мне с тобой было хорошо. Я отшвырнул трубку. После недолгого размышления открыл ноут и забронировал себе билет в Париж на ближайший рейс. Пора прекратить все это, съездить и вычеркнуть из памяти. Со второй попытки мне удалось незамеченным войти в "Дю Лувр". Сердце колотилось так, что мне казалось, все окружающие слышат его грохот. "Только бы она была здесь. Лучше бы она не приехала или уехала" - эти две мысли метались в моем мозгу пока я шел к ресепшен. С самым уверенным видом я улыбнулся тощему арабу и произнес: - Марина Новик ожидает меня. Будьте любезны, сообщите, что к ней пришли. Да, получилось как в старой комедии. Араб, не глядя никуда, набрал номер. Она здесь. - Представьтесь, пожалуйста, - услышал я его голос. - Тейлор Лотнер. -Подождите, пожалуйста, в баре, миссис Новик сейчас спустится. Я пошел в бар, взял сок и устроился в самом темном углу. Не хватало чтобы меня кто-нибудь узнал. Сердце колотилось, сбиваясь с ритма, а руки дрожали. Я сделал несколько глубоких вдохов и попытался сесть так, чтобы моя поза выглядела вальяжной и расслабленной. Она. Я чуть было не вскочил и не бросился ей на встречу. - Привет. Как ты меня нашел? Вести светские беседы у меня не было сил. - Марина, давай поднимемся в номер. Она молча встала и пошла к лифту. Наконец я смог рассмотреть ее лицо. Она стала выглядеть старше. Мои пальцы заскользили по ее лицу, как бы пытаясь распутать тот клубок эмоций, что возник у меня в груди. Любовь и гнев, радость и вина, трепет и страх сплелись здесь. Я взял ее с такой грубостью, на которую только был способен. Но в душе я умолял ее сказать мне о своей любви. Почему я думал, что она все еще любит? Не знаю. Она и раньше не говорила мне об этом, да и я тоже ни разу не произнес вслух этих слов. Я ушел не попрощавшись и даже не взглянул на нее. Первый раз в жизни мне было так отчаянно стыдно, что хотелось удавиться. Я заперся в номере, вывесив табличку «не беспокоить». Да, я превзошел сам себя. Обидел ее, сказав, что она постарела, а потом трахнул как самую дешевую шлюху. Зачем? Попытался наказать себя и ее за нашу любовь, за то, чего не было? Или чтобы она не почувствовала моей любви, а только злость? Она все равно все поняла. А потом... что я учудил потом! Зачем я все сказал ей? Зачем дал понять, как мне тяжело жить с любовью к ней? Все должно было быть не так. Надо было любить ее, именно любить, медленно, нежно, как тогда. Как мне нравилось. Как нравилось нам обоим. Давать ей ощутить, как я хочу ее, чувствовать ее возбуждение, но не переходить грань до тех пор, пока она не начнет умолять взять ее. Все мое тело помнило ее до сих пор и для меня было болью и счастьем возвращаться в памяти вновь и вновь к этим ощущения. Но скорее болью, чем счастьем. Я уткнулся лицом в подушку и попытался не думать о Марине. Тут же в голове возникла Ник. С кем я теперь буду устраивать периодический перепих? По-моему, ей не на что было обижаться. Два года она делала вид, что ее все устраивает, а потом выдала! Если ей надо личную жизнь налаживать, получить кольцо на палец и кучу детишек, то это не ко мне. Она это знала с первого дня нашего знакомства и могла бы просто об этом сказать. А тут такие претензии, да еще и в мой адрес. Я ей всегда говорил, что не возражаю, если у нее будет еще кто-то кроме меня. Так искала бы себе кандидата! Устраивала бы свою жизнь! Я же ничего против этого не имел! А наши отношения? Я не возражал против замужней дамы. Так даже еще лучше. Она от тебя ничего не ждет и тоже не хочет быть застуканной в компрометирующей ситуации. А Ник начала нести какую-то чушь о НАС. Каких нас?! Нас никогда не существовало! Она отдельно, я отдельно! Встретились. Перепихнулись. Все. Меня возмущало, что она обманывала меня. Сказала, что принимает условия, а сама строила планы, затаившись как змея, чтобы потом укусить в самый неподходящий момент. Я иду с ней по Люксембургскому саду чуть сзади. Она оборачивается, смеется. Как же мне хочется поцеловать эти нежные чувственные губы, но я боюсь дотронуться до них. Боюсь спугнуть ту атмосферу, что возникала между нами. Мы останавливаемся у фонтана, я обнимаю ее. Меня неудержимо тянет дотронуться губами до ее шеи, такой открытой и беззащитной. Я наклоняюсь и тихонько целую ее, прикрываю глаза и вдыхаю аромат духов. Яркий свет немного слепит глаза, я вижу тоненькие ниточки морщин вокруг ее глаз. Мне так хочется поцеловать их, но я сдерживаюсь. Я хочу чтобы ей было больно, чтобы она страдала. Но мое сердце все равно любит ее. Я люблю ее еще сильней, чем раньше. Но поздно. Она отворачивается и уходит. Я кричу ей вслед, но все напрасно. Я проснулся от собственного крика. Моя рука нащупала телефон. Я сделал глубокий вдох и быстро набрал смс. Секундное размышление и смс отправлена. Еще секунда и я отключил телефон. Я не хотел знать ее ответ. Только не сейчас. Точнее мне не нужен был ответ. Мне открылась правда, и я созерцал и созерцал ее, пока абсолютная пустота не заполнила все внутри. Я не могу без нее, я никогда не буду с ней.