Каждый путь предопределен

Йонас уговорил Ханну устроить небольшой праздник в их доме, только для самых близких. Услышав имя Ульриха, Ханна все же согласилась. Йонас смог помириться с друзьями, но даже после примирения, напряжение никуда не ушло. — Играем в бутылочку! — вскрикнул Магнус, допивая алкогольный напиток со вкусом яблока. — Я за! — Франциска подняла руки вверх. Ее короткие шорты позволяли любоваться ее прекрасными бедрами. И если бы Йонас был другим, ему бы могла понравиться Франциска, но… Он нашел взглядом Миккеля. Он предпочел воздержаться от игры. — Миккель, давай к нам! — предложил Магнус. — Что-то не хочется… — Миккель улыбнулся Йонасу, зная, что игра будет скучной, и его любимому человеку не придется ни с кем целоваться. — Странно, что вы решили играть в такую откровенную игру, когда у вас две пары и Йонас. — Одна пара, Миккель. Одна, — ответил Магнус и потянул его за руку на пол. — Играем, не на поцелуй, так на желание. Согласны? — предложила Франциска. — Скука! Но да… — зевнул Магнус. — Согласны! — в унисон ответили Миккель и Йонас. Бутылка указала на Франциску и Магнуса. — О! Иди сюда… Магнус притянул девушку к себе и они страстно поцеловались. Во второй раз бутылка вновь указала на этих двоих. А в третий раз на Бартоша и Йонаса… — Загадывай желание, Бартош! — вскрикнул Магнус радостно. — Поцелуй меня, Йонас! — Что?! — выпучил глаза Магнус. Франциска прыснула, а Марта обескураженно взглянула на Йонаса. — Э-эм… Бартош, не считаешь это… — начала было Франциска, но… Бартош притянул сидящего напротив Йонаса и поцеловал. Но Йонас оттолкнул его… — Ты что?! — закричал Канвальд. — А что? Давно мне пора признаться тебе в своих чувствах… Миккель смотрел в пол, не желая видеть этой абсурдной картины. — Идиотская игра! И вы все неисправимы! Что с вами?! — Это что с тобой?! Ты мне нравишься, болван! Но ты даже видеть этого не хочешь! — закричал Бартош. — Я Марту бросил только из-за этого, но никак не мог признаться тебе… — Боже! — Йонас схватился за голову. — Я выйду. Мне нехорошо. — Миккель поднялся. — Миккель, нет! Подожди… — Йонас схватил его за руку. — Ты никуда не пойдешь… — Что происходит? — не понимая, прошептал Магнус. — Не знаю. — Франциска. — Послушай… Мне не важно, кто и что… Мне важен только ты… — произнес Йонас, обхватывая лицо Миккеля руками. — Что мать его происходит? — Магнус был в шоке. — Они смотрят, Йонас… Они… — Пусть видят… Пусть знают… Мне плевать. Я люблю тебя. На глазах у друзей, Йонас притянул Миккеля к себе и поцеловал. — Ахринеть, — произнес Магнус. Бартош рухнул на кровать с открытым ртом. — Боже… — прошептала Франциска. А Марта прикрыла рот рукой. — Вы точно все свихнулись… Наш отец изменяет маме с матерью Йонаса, а сам Йонас влюблен в кого… В моего младшего брата?! Йонас, он — несовершеннолетний! — причитал Магнус. Об измене знали все, но предпочитали молчать. — Я люблю Миккеля, ясно вам? — ответил Йонас, беря того за руку. — Я в шоке… Йонас… — Магнус не мог подобрать слов. — Мне уже шестнадцать. И я имею полное право решать кого мне любить, — ответил Миккель. В этот момент снизу раздался грохот. — Что это? — испугался Магнус. Ребята спустились на первый этаж. — Кто Вы? Что Вам нужно? Как Вы зашли в мой дом?! — кричала Ханна на того самого, чудаковатого мужчину. — У меня есть ключ… мама… — Что Вы несете?! Все были в шоке и замешательстве. — Я не хотел обо всем этом готовить так… открыто и перед всеми вами, но тем лучше… Ведь косвенно это касается каждого из вас… Гости переглянулись. Катарина взглянула на Ульриха. Ханна нахмурилась, оглядываясь на детей. — Миккель, в тот день… В день самоубийства Михаэля… Ты был здесь? Ты видел его? Миккель молчал, но по его лицу было видно, что это правда. — В тот день у тебя был жар… Ты был болен. А все потому, что Михаэль это и есть ты! И ты это знал, потому что ты умный мальчик. Ты это почувствовал и от страха выбежал из дома Йонаса… Все были в шоке. — Миккель, что он говорит? О чем он? Ты видел моего отца перед смертью? Почему ты мне не сказал? — Йонас, я… — Йонас! — к нему обратился странный мужчина. — Неужели ты не видишь сходства между нами… неужели не чувствуешь? Я — это ты, Йонас. Только я из будущего. Михаэль, твой отец, это Миккель. Вот почему ваша любовь запретна. Вам нельзя быть вместе, Йонас! — Что? Что ты такое… — в глазах Йонаса стояли слезы. — Ты отложил исчезновение Миккеля, Йонас, но не отменил его. Не остановил. Миккель исчезнет, как должен был исчезнуть тогда… И ты не сможешь этому помешать… Все предопределено. — Нет! Не говори такого! Миккель… это… Он просто… Я люблю его. Прошу, не отнимай у меня и его… — Йонас, раз я здесь, значит в одном из отрезков времени это уже было… Ты смог пожертвовать Миккелем, а точнее Миккель смог пожертвовать собой, чтобы ты родился и жил… Ты видишь меня. А я это ты. Значит, Миккель ушел со мной и переместился в 1986 год. — Нет! Боже… Нет! — кричал Йонас, хватая Миккеля за плечи. — Почему! Миккель, я никуда тебя не отпущу, слышишь? Он поцеловал его. Раз, другой. Миккель отвечал на поцелуи, а по его щекам бежали горячие соленые слезы. — Если это правда… Тогда я должен… — прошептал Миккель. — Это бред, Миккель! Не верь этому сумасшедшему! Мы будем вместе! Все будет хорошо! — Не будет, Йонас… Если ты останешься здесь… У тебя будут лишь сутки… После чего исчезну я, исчезнешь ты, исчезнет Адам… Твой мир распадется… А все остальные погибнут в апокалипсисе… — Адам? — Ты в будущем. У тебя нет выбора. У Миккеля нет выбора. Тебе придется пожертвовать любовью во избежание катастрофы… — Если Миккель уйдет, апокалипсис случится? — В твоем мире — нет. В мире Евы — да. — Кто такая Ева? — Твоя тетя. Марта. Йонас взглянул на заплаканную и шокированную Марту. Миккель сделал шаг к взрослому Йонасу. — Миккель, нет! Ты не посмеешь! — Но тогда мы все умрем… — Плевать! Остальные стояли, точно манекены. Точно массовка, забывшая слова. — Скажи мне, если этот мир исчезнет? Что будет в мире Евы? — Мир Евы сохранится. Все взаимосвязано и имеет противовес. Случайностей нет. Каждый путь предопределен. Все происходит тогда, когда нужно. В нужное время, в нужном месте. Словно мир — это ковер сотканный множеством бесконечных нитей. Каждая на своем месте. Но лишь немногие знают куда приведет их дорога. — Если Миккель останется — я исчезну, а вскоре этот мир исчезнет. Тогда в мире Евы все сохранится, но есть ли там все те люди, что здесь?.. — Мир Евы несколько отличается, но там все те же жители Виндена. Там есть все. Все, кроме тебя. Там тебя не существует. Миккель будет расти, он не исчезнет, а ты не появишься на свет, потому что твой отец не встретит Ханну… — Я хочу… Попросить тебя… Сотри всем память, если это возможно?.. Миккель останется здесь. И если в этом мире все погибнут, то в мире Евы все будут живы, пускай и без меня. — Нет, Йонас! — заплакал Миккель. — Я не смогу жить без тебя! — Ты не будешь меня знать… Все будет в порядке… Взрослому Йонасу удалось стереть всем память с помощью машины времени. От вернул время к тому моменту, когда Йонас и Бартош должны были поцеловаться. Никто ничего не помнил, кроме взрослого Йонаса, молодого Йонаса и Миккеля. Йонас и Бартош не поцеловались, потому что Канвальд прервал игру. Он извинился перед друзьями и попросил всех покинуть его дом. Гости разошлись, даже Ханна… Она уехала вместе с Ульрихом… — У нас есть всего вечер. Именно в эти сутки я должен исчезнуть… — прошептал Йонас, удерживая Миккеля рядом. — Все ушли… Никто не знает, что ты здесь… Ты с друзьями, а я хочу побыть один… Моя мать и твой отец смогли улизнуть незамеченными, а Катарина слишком рассеяна… Нашим друзьям плевать… Скоро всего этого не станет и я хочу провести эту ночь с тобой… — Йонас, но… — Прошу… Давай уничтожим все рамки… Ты не мой отец, Миккель… Не сейчас… На полу было очень уютно. В комнате Йонаса лежал мягкий пушистый ковер. Йонас делал все не спеша, позволяя обоим прочувствовать момент… Он целовал Миккеля нежно, осторожно, понимая, что это у него впервые… Как и у Йонаса с парнем… Миккель отвечал нежностью, стараясь подавить боль и слезы. — Не плачь. Только не плачь… И не отпускай мою руку… — Йонас перехватил его ладонь, переплетая их пальцы. Он стянул с Миккеля футболку, оставляя его в одних джинсах. Йонас целовал его шею, туда, где располагалась небольшая родинка. — Ты такой красивый и нежный. И я так тебя люблю, Миккель, — прошептал Йонас. — Я тоже тебя люблю. Я тоже так сильно тебя люблю. Они задыхались с придыханиями шепча нежности. Они занимались любовь, дарили друг другу ласку до самого рассвета. Миккель был очень робким, нежным. Йонас был чутким и чувственным. Они были на равных и в то же время отличались действиями. Но с Йонасом Миккель узнал, что такое настоящая любовь, отдавая свое тело без остатка. И Йонас отдавал себя также… Без тени сомнений. Они целовались, целовали друг друга и занимались близостью нежно-нежно. Будто шуршали крылья птички или бабочки. Йонас боялся сделать Миккелю больно, поэтому сначала позволил проникнуть в себя. А затем Миккель сам попросил о том же… Йонас двигался осторожно, стараясь не причинять боль. Но Миккелю не было больно… Не было больно от близости. Ему было больно от осознания всего положения, что горечью отзывалось в сердце… Йонас и Миккель сидели в обнимку. Йонас прижимал Миккеля к себе, желая защитить от всего на свете. — Если бы я только мог что-то изменить… — прошептал Миккель. — Если бы… — Тише… — прошептал Йонас. — Все будет хорошо. Миккель прижался к нему сильнее. И почувствовал сильное тепло. Йонаса окутал голубоватый свет, будто его тело распадалось на маленькие нежно-голубые частицы. — Не плачь. Только не плачь. — Йонас погладил его по щеке. Миккель плакал бесшумно, тихо. — Я люблю тебя, — прошептал Миккель. — Это те самые слова, которые бы мне хотелось услышать в последний раз… Я люблю тебя, Миккель… Свет полностью захлестнул Йонаса, окутывая даже Миккеля, ослепляя его. Йонас исчез. А через несколько часов произошел взрыв на атомной электростанции. Случился апокалипсис, о котором предупреждал взрослый Йонас.