в порядке

матч был каким-то сумбурным. игра начиналась спокойно, а потом, как игроки встали на нужные позиции и услышали свисток, все приятные и не очень события стали нарастать как снежный ком, тяжелый, удушающий и бьющий набатом по вискам вкупе с визгами многочисленных преданных болельщиков. сначала мяч стукнулся о руку, дальше - незабитый пенальти и радость одноклубников за исправленный своими же ногами косяк; руки далера на талии, горячее дыхание около уха, бархатное «молодец» и сине-бело-голубые цвета перед глазами, будто в калейдоскопе. всюду сновали игроки «крыльев», которые крылья эти самые расправить не могли, выглядели потерянными, словно только из лучшей лиги мира выбились и не знали, как играть против чемпиона страны. у них ушли одни из лучших футболистов и лежит в больнице пиняев, а у «зенита» уже второй пенальти и довольный гул, прокатившийся бурной волной по трибунам. андрей заорал в унисон фанатам и набросился на далера со спины, радостный, ведь матч только начался, а они забили. оба! на душе потеплело и ноги так сильно перестали болеть. четырнадцатый номер под тяжестью тела пошатнулся, пальцами мазнул по крепким бедрам, но удержался даже когда его со всех сторон облепили легионеры, поздравив с очередным голом. далер крутой. донельзя крутой, быстрый, способный и опытный, даже не посмотрел на самарцев, которые уже заметно поплыли под сильным прессингом, настолько, что на них даже крики тренера не действуют. андрей искренне радовался. за себя, за команду. за него. восхищался тем, как просто тот исполнил удар, пнул по мячу с такой легкостью, будто делал это каждый день и ничему уже не удивлялся. этот момент будто замедлил время, рокот стих, оставив лишь ощущение тепла от прикосновений, ликование, что колыхалось где-то рядом с бьющимся бешено сердцем, и чувство безграничной любви. какое же счастье, что они играют в одной команде! андрей надеялся, что так будет всегда. как минимум, долгое время. чтобы без вражды, а были только споры, кто будет бить пенальти, овсянка на миндальном молоке в качестве завтрака по выходным да темные кудряшки меж коротких пальцев. победа близко, ощущается на языке и блестит на табло, материализуется благодаря усилиям тех, кто на поле: соперники только на руку совершали десятки ошибок, а партнеры по команде этим пользовались. снова закрутилась игра бешеным темпом и сбитым дыханием, активные болельщики продолжили кричать, побуждая тех, кто бьется ради них, действовать еще активнее. андрей готов забить сегодня сколько угодно раз. ему хорошо, он понимает, что проводит тайм превосходно: осечки в мгновение ока оказались перекрыты плотными шторами заслуг и полезных действий. игроки в белом нервничают, и это подстегивает показать максимум своих сил не только зрителям, но и далеру. однако тому не до этого. он бы наверняка в перерыве похвалил, облизнул губы и сел в раздевалке, дожидаясь разбора полетов от сергея богданыча. эти предполагаемые действия просто канули в лету, когда краем глаза, среди размытой картинки, андрей заметил, как далер рухнул на газон. взял и упал, как если бы кто-то невидимый с ощутимой силой толкнул его. от этого вида внутренности противно скрутило, полоснуло холодом по сердцу. подумаешь, свалился, зная его, тут удивляться уже нечему, но на этот раз здесь нечто другое. и не дай бог серьезное. далер поднялся, пока половина топтавших газон не понимала, в чем дело. у него на лице - ни следа от радости за собственный гол, а только смесь от боли и непонимая. он потер одну ногу, вторую, и андрей сжал руки в кулаки. — ты в порядке? — спросил, хмурясь, подбежал, хотя для задушевных бесед никто игру не останавливал. — в порядке, — ответил, потер колени, следя за мячом, что отскакивал от самарцев как от стен. — дуй обратно на позицию. а еще далер жутко упертый. скорее всего он сделает так, как сказал, и в редких случаях откажется от своих слов. вот он и отмахнулся со своим «я в норме, не переживай», хотя явно же, что тут все наоборот. андрей видел, как тот сложился и как нога согнулась. это было похоже на лист с дерева, что не смог совладать с ветром и сдался под его мощными порывами, из зеленого и яркого сделавшись порванным и с некрасивым искривленным куском основания. это было страшно и наверняка до ужаса больно, но его боец побежал по направлению к воротам, намереваясь играть дальше. немногим позже поступить по-своему травма все-таки помешала, поэтому в этой игре далеру пришлось отречься от сказанного и покинуть поле, прибившись сначала к скамье запасных, откуда выскочил сутормин, а потом - исчезнув в темноте подтрибунки вместе с клубными врачами. точно что-то серьезное. а что? крови вроде нет, ходить можно и даже особой хромоты не видно. может, все-таки дела не так уж и плохи, и нужно действительно волноваться меньше? андрей попытался. забил еще гол, оформив таким образом дубль, и цвета перед глазами замелькали быстрее, чем до этого, сменяя друг друга в до тошноты хаотичном порядке. кто-то сверху решил промотать остаток тайма, и время потекло как песок сквозь пальцы, приблизив наконец долгожданный перерыв. — лесик, что с далером? — андрей нагнал лешу, ущипнул за мокрый от пота локоть и честно постарался выглядеть не перепуганным до мушек перед глазами. тот только неопределенно пожал плечами: — не знаю, брат, я ж не врач, — выдохнул. — сгоняй в медпункт, посмотри. если б его еще туда пустили. тренер чуть ли не за шкирку потащил в раздевалку выслушивать тактику на оставшиеся сорок с лишним минут, а после, когда надо было вновь строиться, снова пристал, но на пару с арбитрами. все футболисты кучковались, каждого дергали с советами разной степени полезности, и оставалось только смотреть по-щенячьи в глубь неосвещенного коридора, туда, где находились врачи и далер, с которым произошло невесть что. леша сочувствующе кивнул, мол, больше чем за друга волнуешься, понимаю. а потом был второй тайм, замена и, черт возьми, да почему его никуда не отпускают?! пригвоздили к скамейке, сказали сидеть до конца. в такие моменты андрей с сожалением думал, что зря в стране такие отношения как у него не запрещены, но порицаются. в ином случае, возможно, семак бы повел себя снисходительно и позволил к медикам заглянуть, а так нужно месить тяжелым взглядом газон. вон, другие тоже волнуются за состояние товарища, но терпят же. спустя время, что медом с ложки текло ужасно медленно, матч кончился. самарцы, поникшие, поблагодарили своих болельщиков и поспешили покинуть поле, в то время как игроки «зенита» остались подольше. все, кроме андрея. нет, он тоже похлопал минуту-две, но по итогу быстренько смылся, чтобы выкроить себе удобный момент. — далер! тот все еще находился в медпункте. сидел на кушетке, взмокший и поникший, принявший серьезный вид как только оказался в помещении не один. двое медиков, что были рядом, удобно выскользнули в коридор, чтобы пообщаться с тренером по поводу травмы его подопечного. — ну, что? что сказали? — все в порядке, — а сам коленки гладит. покрасневшие от частых прикосновений. стройные. — да что ты, — андрей подошел к нему, сжал тонкое запястье, заглянул в темные усталые глаза. не верит. ни разу. уже проходили такое. — я страшно испугался, когда ты упал. что произошло? рядом с тобой никого не было. а врачи? если бы ты щас правду сказал, то не сидел бы здесь, а ломаеву к чертям порвал сетку у ворот. — растяжение. позже скажут поточнее, — далер вздохнул и тут же оказался стиснут в объятиях. крепких, таких, что на секунду стало тяжело дышать, но желанных, пусть и не в такой обстановке. — все хорошо будет. андрюш, нет, ну ты чего как маленький? сколько я травмировался и жив еще. андрей расфыркался, отстранился, но руки с плеч не убрал, нахмурился: — я о тебе беспокоюсь, вообще-то! — скользнул взглядом по угловатому лицу, стиснул пальцами ткань футболки и снова обнял, не боясь, что вдруг кто зайдет. — дурак. — знаю, — далер несильно похлопал его по спине, чуть улыбнулся. — какой, уф-ф, есть. — а восстановление сколько времени займет? — около месяца. завтра еще раз проверят, может больше, может меньше. андрей поводил ладонями по лопаткам. вот совсем себя не бережет! аккуратнее же надо быть, тем более, при всем уважении, возраст не тот, чтобы выкрутасы показывать. нужно меньше дрыгаться, действовать аккуратнее, да и вообще… — не грузись, а то я почти что слышу, как у тебя в голове шестеренки скрипят, — длинные пальцы потрепали по мокрым волосам, взъерошив их. — скоро поправлюсь. андрей ответил тихим «угу» и прижался сильнее, хотя желательнее отлипнуть и не палиться. раз далер сказал, что будет в порядке, значит так и произойдет. у него есть все основания ему верить.