том и джерри.

хеджу со своими подругами была на сотнях тусовок и вечеринок. все однообразные: тесные, громкие, с кучей алкоголя, сигарет и парней, любящих нарушать личное пространство. эта вечеринка ничем не отличалась от описанных выше. в помещении душно. в прямом и переносном смысле: одна комната битком набита рандомными пьяными и обкуренными людьми, в другой – чересчур трезвая для вечеринок «интеллигенция» обсуждает политику и подобные серьёзные темы. в первой комнате сидит хеджу, во второй – джинсоль, чэвон и хасыль. не то, чтобы хеджу часто напивалась, и не то, чтобы её подруги часто не напивались, но этот день – один из тех самых. особенных. пока хасыль и джинсоль скучающе играют в карты, чэвон нервно поглядывает на часы: — уже два часа ночи, — тревожится блондинка, — надо расходиться? — да, наверное, — не слишком озабоченно отвечает хасыль, поправляя очки на носу, — кто-нибудь знает, что там с хеджу? карта дамы пик оказалась на столе. — она в соседней комнате, — джинсоль не отрывает взгляда от своего набора. вслед за картой хасыль, одна карта джинсоль падает на поверхность старого столика. чо ходит следующей и заставляет джинсоль задуматься. — может сходить, проведать её? — не унимается чэвон. в комнате повисает молчание. хасыль с чэвон бегло и нетерпеливо переглядываются между собой: одна ждёт следующего хода русоволосой, вторая – ответа на свой вопрос. чон вздыхает: — бито. — она встаёт из-за стола, погладив чэвон по голове, — проведаю и вернусь. в соседнем помещении темно, единственный источник света – светодиодная цветомузыка. неприятно громко играют современные танцевальные треки, это единственное, что разбавляет обстановку здесь. казалось бы, одна небольшая комнатка, чем здесь может заниматься такое количество людей? на самом деле, много чем: одни танцуют, другие пьют, третьи – спят на диване, а совсем отчаянные – спят прямо на полу. среди всей этой толпы джинсоль кое-как разглядывает небольшое кресло вдоль стены, на котором развалилась хеджу. — матерь божья, ну и вонища же здесь, — подойдя ближе к сон, бормочет чон — ты домой уходить собираешься? уже два ночи. в отличие от спиртного, табак хеджу не употребляет, но учитывая количество времени, что она пробыла в этой дыре, и запаха, что исходит от неё, легко можно оспорить эти слова. — что значит «два ночи»? мы только недавно пришли, — заикаясь, отвечает хеджу. — господи, на часы посмотри, — джинсоль раздражена. она не любит пьяных людей. хеджу судорожно водит по ручке кресла в поисках мобильника, нехотя оглядываясь по сторонам. — в кармане, сон. в кармане. — вздохнула русоволосая. — точно, — черноволосая посмотрела на джинсоль, улыбнувшись и криво подмигнув, — ну да, сейчас только девять вечера, джинсоль. тебе не кажется, что ты перебрала? чон выхватывает устройство из рук младшей. и вправду: часы действительно показывали 21:10. по турецкому времени. джинсоль потирает лоб. — у тебя ключи от квартиры есть? — этот вопрос является последней надеждой джинсоль. сон рылась во всех карманах около четырёх минут, после чего начала осматривать пол и зевать. чон вздыхает и быстрым шагом выходит из комнаты, прихватив хеджу за руку, пока та что-то недовольно бормочет под нос. войдя в комнату к подругам, джинсоль сажает хеджу на стул и раздражённо лезет в список контактов на телефоне. первой к русоволосой подходит чэвон: — ну, как она? — сама посмотри, — чон указывает на хеджу, которая начинает тихонько похрапывать за столом, облокатив голову на две ладони. — мне кажется, она милая, когда пьяная, — пак хихикает, и ловит на себе вопросительный взгляд своей девушки — ну, она не дерзит, много шутит и постоянно засыпает там, где этого делать не надо.. мне кажется, это забавно. — что делать с ней будем? — хасыль подходит к паре слишком незаметно, — она кое-как на ногах стоит. — я тебе больше скажу, — чон усердно ищет номер в сотнях других, — у неё даже ключей от собственной квартиры нет. я буду звонить суён. суён – давняя подруга джинсоль. эти двое знакомы с самого детства. им обеим было по пять, когда они встретились в детском саду. после этого, к счастью, судьба их не разлучала. — почему именно суён? — хасыль непонимающе поднимает глаза на русоволосую. — готова поспорить, она единственная, кто: во-первых, сейчас не спит; во-вторых, сможет приехать на машине; и в-третьих, живёт одна, из-за чего, возможно, позволит нашей хеджу переночевать у себя, — джинсоль говорит настолько уверенно, что ей самой кажется, будто бы эти аргументы она придумывала не на ходу. на самом деле, суён просто первая, о ком чон подумала в тот момент. они доверяют друг другу. — ты знаешь, что эти двое ведут себя, как том и джерри, — хасыль обернулась на сопящую хе, — уверена, что это хорошая идея? — учитывая, в каком она сейчас состоянии, — на этих словах чэвон снова хихикает, — я не думаю, что всё будет так плохо. расслабься, мам, они справятся. — как знаешь, — небрежно бросает хасыль, скрестив руки на груди. чон наконец находит номер ха, и, набрав его, отходит в сторону. после пары неразборчивых слов и кучи «ну пожалуйста, суён», русоволосая бросает трубку. подойдя к хасыль, она поднимает большой палец вверх и улыбается. хасыль вздыхает. ~ увидев высокую девушку в коридоре, чэвон подходит к джинсоль. чон выходит из комнаты, поприветствовав суён крепкими объятиями: — спасибо, что согласилась, — говорит она на ухо суён, — буду тебе должна. — не ты, а хеджу, — шуточно хмыкает суён, — где она, кстати? — пройдёмте, мэм, — ха толкает чон в плечо, из-за чего та легко смеётся. войдя в помещение, брюнетка видит то же, что и все остальные ранее – сон все так же мирно спит за столом. — хеджу, — чэвон тычет пальцем в плечо черноволосой, — хеджу, просыпайся. домой пора. — не то, чтобы домой, — поправляет пак суён, кашлянув. к слову, хеджу просыпается только минут через 15, и первой, кого она видит, является ха суён. — ого, какие люди! — хеджу громко усмехается, — ха суён. что ты тут делаешь, решила присоединиться? джинсоль тебя пригласила? как дела, подруга? как жизнь молодая? — я же говорила тебе, что она милая, — стоя в стороне с джинсоль, тихо смеётся чэвон. — тебя вообще не смущает, что ты сейчас это буквально своей девушке говоришь? — чэвон откашливается и замолкает. — и тебе привет, — суён пожимает хеджу руку, — пойдём в машину. — э-э, суён, не хочу ничего сказать, — робко вмешивается хасыль, — но мне кажется, что она даже на ногах сейчас устоять самостоятельно не сможет.. — почему это? — хеджу повышает голос, — я могу всё! сон хеджу умеет всё, смотрите! черноволосая демонстративно резко встаёт. но ещё более резко она падает из-за того, что спотыкается о собственную левую ногу. — все ясно, — суён чешет затылок, — ну, ничего, доведём сейчас, если кое-кто мне поможет. ха бросает взгляд на джинсоль, которая всё ещё спорит с чэвон. чон пересекается взглядом с подругой и понимает, что речь о ней: — да, конечно, — улыбнулась она, — пошлите. ~ с горем пополам усадив хеджу в машину, суён и джинсоль кратко говорят о чем-то на улице, после чего ха прощается и садится в машину. заведя двигатель, суён поворачивается к хеджу, довольно-таки ровно сидящую на соседнем сиденье. на удивление, она не спит, а мирно смотрит в окно. — что, выспалась уже? — автомобиль трогается с места. в ответ суён получает только зевок. — зачем ты так сильно напилась? — сон не слушает собеседницу. она смотрит на фонари, одиноким тёплым светом выделяющиеся среди поглощающей всё и всех темноты ночи. для трезвого человека, это, наверное, было бы не так увлекательно, но для сон в этот момент такое занятие – самое интересное из всех возможных. — джинсоль сказала мне, что ты потеряла ключи от квартиры, — светофор показывает красный, — где ты их посеяла? черноволосая неуклюже поворачивается к старшей: — вообще-то, — её голос уже не такой громкий и уверенный, как несколько десятков минут раньше. скорее, какой-то обиженный и недовольный — я их не потеряла, а одолжила. — кому это ты одолжила ключи от собственной квартиры? — суён чувствует на себе осуждающие взгляды хеджу, говорящие: «ты ничего не понимаешь», — ты живёшь одна. машина снова трогается. сон некоторое время молчит, затем, будто бы надувшись, отворачивается к окну и произносит: — да, ты права, — она признаёт своё поражение, — я просто проиграла их. — проиграла? — переспрашивает ха, — кому? — да я что, знаю, кто это был, — недовольно отвечает хе, — мы спорили, вот я и проиграла. какой-то незнакомый мужик, ты реально думаешь, что я бы стала спрашивать его имя? все проблемы от мужиков, ей богу. — ясно, — ха прокручивает руль, — значит, завтра пойдём тебе замки менять и дверь взламывать? — разберусь, что будет завтра. может, его вообще не будет. всего пара десятков метров разделяет машину суён от её квартиры. это время девушки проводят в тишине. — приехали, можешь вылезать, — ха останавливает двигатель, — или ты уже спишь? — нет, не сплю, — сон лезет в телефон. — знаешь, я уже очень хочу спать, не могла бы ты как-нибудь побыстрее шевелиться? — старшая вежливо пытается выразить недовольство, — я понимаю, что сама согласилась помочь и, возможно, в этом есть и моя вина, но мне бы правда очень хотелось- остальное она договорить не успевает – откинув телефон на панель перед лобовым стеклом, хеджу накрывает своими губами губы брюнетки. губы у суён мягкие, пахнут клубничным бальзамом, и из-за него же – сладкие на вкус. — господи, ха суён, как же ты много болтаешь, — сон нарочно закатывает глаза, сдерживая улыбку, — если ты продолжишь, мне придётся затыкать тебя. а затыкать я умею только так. — хеджу, какого чёрта ты творишь, — суён изумлённо смотрит в глаза младшей, — от тебя алкоголем несёт, как не знаю, от кого. — и это для тебя проблема? — сон нарочито наклоняется слишком близко, прямо к уху старшей, — могу прямо сейчас жвачку достать, но не ври, что тебе не понравилось. — забавно вышло, — суён, кажется, разряжает обстановку, — ключей от квартиры у тебя нет, а жвачка есть. хеджу тихо посмеивается: — ты всё такая же юморная, как я помню, — младшая опять переходит на шёпот, — это то, что я люблю в тебе больше всего. черноволосая, во второй раз прильнув к губам ха, нелепо пытается отодвинуть ручки кресел, в попытках пересесть к последней на колени. хеджу неприлично громко вздыхает, попробуй пойми из-за чего: из-за того, что устала пытаться, или из-за того ужасного давления, что так приятно проходит по всему телу. не успев отдышаться, она углубляет поцелуй, всё больше впутывая правую руку в короткие волосы суён, что так ужасно приторно пахнут смесью ванильного шампуня и какого-то цветочного аромата духов. суён, всё ещё не до конца осознающая, что происходит прямо сейчас с ней и сон хеджу в её машине, у её дома, наконец принимает правдивость слов, сказанных сон. ей нравится то, что происходит, несмотря на то, что она не в силах сейчас думать ни о чём. в знак одобрения действий хеджу, она протяжно мычит, притягивая черноволосую ближе за талию. ближе. ближе.. ещё ближе... так неаккуратно стягивая кожаную куртку с такого аккуратного тела суён, хеджу оставляет на её шее и оголённых плечах цепочку поцелуев. ха выгибается и ёрзает, тяжко выдыхая воздух. новое касание – два новых выдоха. два новых касания – четыре. — блять, — суён кое-как сдерживает себя, слегка оттягивая чёрные волосы хеджу. — обманщица, — шепчет на ухо сон, — говорила, что тебе не нравится. оставив куртку в покое, сон запускает руку под белую майку суён, ха упирается носом в воняющее сигаретами худи хеджу. ещё пару часов назад та вонь была для неё отвратительной, но сейчас этот запах слишком приятен и опьянителен. шершавыми подушечками пальцев хеджу проводит сначала по рёбрам, затем по линии позвоночника суён. поднимаясь выше к груди, сон слегка надавливает на неё, заставляя ха тихо мычать и скулить, стиснув зубы. — ты так сладко мычишь, суён, — ха прикрыла глаза, — может не будешь сдерживать себя? — может не будешь так много болтать? — суён прерывисто дышала в шею хеджу. — заткни меня. ха поспешно притянула губы сон к себе и целовала порывами, неумело сдерживая стоны. отталкивая хеджу от себя, суён начинает стягивать с неё худи- но вдруг – раздаётся звонок. — чёрт, — не переставая ухмыляться, хеджу отгибается назад в попытках отдышаться, пока суён роется в карманах брюк. отдышавшись, брюнетка отвечает на звонок, — да, я слушаю. — вы доехали? я же сказала тебе позвонить, как вы прибудете домой, суён, — расспрашивает подругу на другом конце провода обеспокоенная джинсоль, — всё в порядке? — да, — суён убирает короткую прядь волос за ухо, — всё отлично. мы уже собираемся спать. хеджу недовольно смотрит на суён. — в следующий раз звони обязательно сразу, как доедете. мы с девочками тут чуть не померли, пока вашего звонка ждали. — вас поняла, мэм. такого больше не повторится, мэм. — джинсоль закатила глаза, — спокойной ночи! — и вам. надеюсь, что хеджу там не буянила, — суён вешает трубку. — да, конечно, не буянила, — ха довольно вздыхает, — слезай, пойдём в квартиру, уже четыре утра. — мы только начали, ну что такое, — хеджу начинает ныть. ха снова берёт сон за её аккуратный подбородок и ловко целует. хеджу довольно смеётся в ответ. — не беспокойся, — на этот раз уже суён переходит на шёпот, — я ведь всё ещё хочу тебя. — ясно, — та поправляет волосы, и, пошатнувшись, выходит из автомобиля, держась за крышу. суён берёт хеджу за руку, аккуратно придерживая, помогая ей дойти до двери. они вместе смеются и о чём-то неясно болтают. хеджу любит суён, но ещё больше она любит пьяной засыпать с суён в обнимку на рассвете, не думая ни о чём. а суён любит хеджу. такую грубую и упёртую, но такую забавную и неуклюжую.