Перемены

      Брюс не знал, где именно на нем написано, что он личный психиатр Тони Старка, но тот считал именно так, и никакие аргументы не могли переубедить его. Так и вышло, что чуть ли не каждую неделю Брюс сидел и выслушивал нытье Тони. Иногда во время этих сеансов психотерапии Беннер засыпал или начинал заниматься своими делами, но Старк не обижался. Старк уже давно ни на что не обижался. Тони все еще слышал шипение компьютерного голоса Д.Ж.А.Р.В.И.С.а где-то на периферии сознания, пока компьютер полностью не отключился, прекратив питание костюма. Старк прекрасно помнил, кто именно поймал его тогда. Нью-Йорк изменил всю их команду, и иногда — во время своей бессмысленной и пустой болтовни — Энтони вспоминал про Мстителей, и тогда Брюс еще тщательнее делал вид, что спит, перебирая в голове события двухлетней давности.              Брюс ненавидел Фьюри. За то, что следил за ним с самой канадской границы, за клетку, предназначенную только ему, но сильнее всего Беннер ненавидел его за то, как он разбрасывается кадрами. Нику было плевать, реально плевать, на всех: обычных людей и тем более супергероев. Для достижения какой-то своей высшей загадочной цели директор Щ.И.Т.а мог спокойно отправить умирать всех своих людей. Фьюри никогда не сознается в этом, но Беннер знал, звериным чутьем осознавал, где-то внутри своей головы, что это именно так. Фьюри плевать на всех. Старк во снах видел, как словно карточный домик рушится его особняк в Майами, а Ник Фьюри сидит у себя в кабинете и ничего не делает. Абсолютно ни-че-го. Он мог помочь Старку и Пеппер именно тогда, когда они сильнее всех нуждались в друзьях, но он предпочел отсидеться где-то в водах Тихого океана. От одних только мыслей об этом одноглазом ублюдке, экстремис пыталась выйти на свободу и призвать костюм, защитить своего хозяина, и Беннер прекрасно понимал умную программу, ведь зверь внутри него пытался сделать то же самое.              Халк никому не доверял — пытался, но не доверял. Брюс искренне хотел перестать бегать, прятаться в самых дальних уголках Земли, но каждый раз, когда Мария Хилл звонила ему, у Брюса появлялось желание убежать как можно дальше. Так далеко, чтобы эта странная женщина никогда его не нашла. Он не был трусом, нет, но от Хилл веяло какой-то жуткой силой, настолько противной и острой, что не заметить ее было сложно. И если звонок от нее достигал своего абонента в лабораториях башни Мстителей, Старк всегда оказывался рядом. Клал руку на плечо, медленно багровеющему от злости, Беннеру, забирал трубку и делал всю работу Халка за него. Энтони прекрасно знал, что следующим, после очередного преступника, проломится череп агента Хилл, а это им пока не было нужно.              Старк часто вспоминал Коулсона. Фил был единственным сотрудником Щ.И.Т.а, которому Тони доверял, действительно доверял, без всяких «а если». Беннер знал, что после похорон Коулсона Старк разыскал его альтистку и рассказал ей все. Наверное, девушка долго плакала, или может даже кричала, Брюс не знал этого. Зато Брюс прекрасно помнил самодовольный вид Фьюри на похоронах и злой взгляд Старка, когда однажды Коулсон вернулся, словно из воздуха появился, вызвав их на очередную миссию. Старк чувствовал себя преданным, Беннер прекрасно это знал, и что-то подсказывало ему, что Тони еще долго будет злиться на простака агента. А Коулсон лишь улыбался им при встрече — своей теплой, искренней улыбкой. Когда-нибудь Старк простит его, обязательно простит.              Стив Роджерс у обоих вызывал одинаковые чувства. Каждый раз, когда бравый Капитан Америка приходил в башню Мстителей и пытался приказывать, ученые лишь театрально возводили глаза к небу и возвращались к исследованиям. Нет, Стив не был плохим парнем, но его повышенное чувство справедливости смешило их обоих. И если Старк всячески издевался над парнем, то Беннеру было, в принципе, все равно, он не собирался бросать все и бежать спасать человечество в очередной раз. Халк ненавидел, когда ему приказывали, и Беннер был согласен с ним. Мелкой шушерой мог заняться и сам Роджерс, а серьезных противников после Мандарина еще не появлялось.              Беннер не понимал, почему Старк сторонится Тора. Нет, внешне это никак не проявлялось, и, во время редких встреч всей команды, Тони все так же шутил и улыбался, но Брюс видел, что что-то тут не так. Беннеру было интересно почему, но он боялся, что тогда Старк точно сядет ему на уши, и от должности психотерапевта ему никак не отвязаться. Но однажды они напились до зеленых чертиков, так сильно, что даже не могли встать с пола лаборатории. Брюс не знал, что пьяный Старк еще разговорчивее, чем трезвый. У причины плохих отношений Старка и Тора были черные волосы и холодящие душу зеленые глаза. Причина сидела в магической клетке из рун на другом конце вселенной, не имея возможности сбежать. Брюс не осуждал Старка — кто он такой, чтобы вмешиваться в чужие дела? У него тоже когда-то кто-то был, настолько давно, что он уже начал забывать черты ее лица.              Порой Брюс хотел спросить, что Старк думает о нем, о зеленом монстре внутри него, и почему Тони впустил их в свои лаборатории, позволив использовать все, что есть в огромном комплексе башни Мстителей. Но вопрос отпал сам собой, когда Беннер случайно заблудился на личном этаже Старка, и наткнулся там на разработки вакцины против своего недуга. Халк лишь пожал плечами у него в голове. Они уже давно знают ответ на этот вопрос.