Зачет, Шастун

В этом мире все посходили с ума. Ну, по крайней мере в районе, в котором жил Антон Шастун, студент, которому прямо во время онлайн сессии отключили интернет. Иначе горе-ученик не мог объяснить, почему никто не решает возникшую проблему моментально. — Сегодня в офисе никого из мастеров нет, — в сотый раз повторяет девушка в трубке. Конечно, она может позволить себе так спокойно разговаривать, у нее-то все с интернетом хорошо. В случае же Шастуна, даже если бы он и хотел тратить на лекцию по физкультуре мобильный трафик, надолго бы его не хватило. — Девушка, родненькая, ну хотите я сам сбегаю да подключу? Очень нужен интернет, у меня сегодня экзамен, — Антон уже перебрал в голове все варианты, коих было немного: одногруппник Димка уехал в родной город в тот же день, как их перевели на онлайн обучение, и к нему уже не напросишься; с остальными в группе он не был так хорошо знаком и навязываться не хотел; а идти в ближайшее кафе —равно выбесить шумом своего любимого преподавателя по «любимой» статистике. Шастун каждый второй семестр проклинал себя за выбор специальности. Хотя кто же знал, что, поступая на юриста, он подписывается на несколько пар высшей математики и статистики в неделю. И если добрый дедуля-математик сможет нарисовать зачет за переписанные лекции и каракули Антона, лишь отдаленно напоминающие графики, то молодой преподаватель Арсений Сергеевич, который постоянно говорил, что без понимания его предмета ни один юрист не сможет найти связь в прецедентах, таких поблажек не делал. Да и автоматы он не особо любил ставить — из всего потока на экзамен могли не приходить человек 8 от силы, половину из которых составляли старосты групп, а вторую — активисты, успевшие помочь Попову с подготовкой к какому-то мероприятию. К сожалению, Шастун не входил ни в одну из этих групп, о чем сейчас жалел с удвоенной силой. С утроенной. Потому что дело было не столько в непонимании точной науки, сколько в запутанности собственных чувств к Арсению Сергеевичу. — Извините, ничем помочь не могу. Вы можете позвонить кому-нибудь и объяснить ситуацию. Я уверена, Вас поймут и войдут в положение, — ага, разбежались и вошли. Потом бегай полгода за этим Арсением-решайте-все-через-деканат-Сергеевичем и думай, попрут на втором курсе за академический долг или нет. — Ну хоть скажите примерно, когда все заработает? — отрицание, гнев, торг, депрессия и наконец принятие. Все 5 стадий реакции на неизбежное пройдены. Осталось только смириться и за остаток лекции по физкультуре и получасовой перерыв найти кого-нибудь из соседнего района с хорошим интернетом. — Завтра на смену выйдет мастер, и мы сразу же отправим его чинить вашу поломку. Так что подождите, пожалуйста, мы сделаем все возможное, чтобы подключить Вас как можно быстрее, — девушка на другом конце провода любезно проговорила заученный текст. — Могу я Вам еще чем-либо помочь? — Нет, спасибо. Кроме пропажи интернета претензий не имею, — расстроено пробормотал Антон, перебирая в голове варианты, как через пару минут будет материть эту компанию в голосовых, адресованных другу, который «кинул его в самый тяжелый момент жизни». — Удачи Вам на экзамене, — с улыбкой проговорила работница колл-центра, мягкий голос которой через секунду сменил автоответчик. — Оцените работу оператор… — не дожидаясь проведения ни на что не влияющего опроса, Антон сбросил вызов. Он бы и не смог ответить на те вопросы, так как в голове стоял только один: куда идти? Чтобы не страдать одному, Шастун решил набрать Диме. Мобильный трафик тратить не хотелось — вдруг все-таки придется отвечать на паре через телефон, так что, не теряя запал, второкурсник набрал номер друга. Длинные гудки уже конкретно подбешивали Антона, который до этого слушал точно такие же, когда не мог дозвониться до своего оператора. Но буквально через полминуты они сменились сонным голосом. — Шастун, охерел так пугать? — раздраженно начал бубнить однокурсник, который, судя по фоновым звукам, спал прямо во время лекции. Какой плохой студент. Не то что Антон — у Антона уважительная причина. И неважно, что интернет отключили через полчаса после начала пары, а узнал горе-ученик об этом только потому, что видео на YouTube перестало проигрываться. — И тебе доброе утро, сова, — начал конкретно издеваться Шастун. — Какая сова? — Дима категорически не понимал, чего от него хочет друг. Мало того, что он позвонил во время пары, так еще настораживало то, что во время пары он позвонил. Хотя если бы что-то случилось, то разговор Антон начал бы явно не с сарказма. — Ночная сова, — будто бы пояснил усмехнувшийся от собственной шутки Антон. — Хотя в этом словосочетании лучше смотрится бабочка. Но, надеюсь, ты на время отъезда не во все тяжкие пустился. Верно? — Харе, Шастун, заебал своими загадками. Говори прямо, чего хотел, да я дальше спать пойду. У нас зачет по статистике через час, если ты не забыл. Всю ночь учил, а в голове все равно каша из формул. — Про такое забудешь. Но у меня есть крутая отмазка на этот счет — в нашем районе интернет отключили, — с некой гордостью в голосе рассказал второкурсник о последних новостях. Хвастаться, конечно, было нечем, но, как говорится, не можешь изменить ситуацию — измени отношение к ней. — Лох. Сначала староста снимет с тебя шкуру за прогулы, а после сам Попов наймет тебя как шкуру. Будешь отрабатывать свою великолепную посещаемость. Хотя я бы сказал: великолепную непосещаемость, — загоготал Дима на другом конце провода. Вот на чем строилась их дружба — взаимные издевательства и любовь к подколам. — Ищи бегом место с интернетом. — Думаешь, все-таки надо идти? — вопрос больше походил на просьбу, которую по-хорошему надо было написать старосте группы. Но она, скорее всего, милуется с физруком, как и полагается всем заучкам с автоматами по дисциплинам еще в начале семестра. — Ну хорошо, а куда идти-то? — Значит, смотри, план такой: в беседе в начале прошлого семестра скидывали контакты преподавателей. Ищешь там Попова. Запоминаешь? — после краткого «Угу» Позов понизил голос, будто собирался рассказать страшную тайну, которая поможет Антону магическим образом не попасть на пересдачу. — После этого вбиваешь его номер в телефонную книгу. Назвать нужно как-нибудь ласково. Иначе не сработает. И, значит, звонишь ему и говоришь: «Арсений Сергеевич, а если, чисто теоретически, переспать с преподавателем, мне поставят зачет?». — Дим, ты там совсем ебанулся? — обиженно и смущенно спросил Антон, услышав, как собеседника разрывает от смеха. Он ведь почти поверил в этот рабочий, как швейцарские часы, план. А если и правда так позвонить? Отмоется ли он от этого позора? — Все-все, я просто пошутил, — отдышавшись после небольшой истерики, проговорил почти по слогам Дима, пытавшийся отойти от собственной шутки. — Ну ты попробуй, чем черт не шутит. Тем более, у тебя осталось всего 40 минут. Ну, плюс перекличка, 45. — Ага, по собственному желанию пойду на смерть. Уж лучше отчисление за долги, чем за совращение преподавателей. Ладно, Димон, спи дальше. А я пойду искать временную обитель, — ребята быстро попрощались, и Шастун сел думать дальше. До экзамена чуть больше получаса. Пять минут ему надо, чтобы привести себя в порядок и кинуть тетрадку с ручкой в рюкзак. А куда потратить остальные 25 минут? Антон открыл контакты, которые можно было разделить на 4 категории: семья, одногруппники, бывшие одноклассники и учителя, начиная со средней школы. Мда, не мешало бы найти свободное время и почистить телефон. Но сейчас не до этого. Родители и разнообразные родственники с Туево-кукуево отпадали сразу, учителя тоже. В сложившейся ситуации идея позвонить кому-нибудь из однокурсников казалась не такой уж и бредовой. По крайней мере, не настолько, насколько димкина. Кстати о Димке. Шастун совсем забыл, что так и не переписал у него лекцию по инфляции, на которой он внаглую спал за последней партой. А Попов говорил, что на экзамене будут задачи по этой теме. Недолго думая, Антон пролистал контакты до буквы «П» и тыкнул на знакомую фамилию, попутно надевая джинсы. Чтобы не подпрыгивать, сжимая в руках телефон, студент нажал кнопку, отвечающую за громкую связь, и уже двумя руками подтянул штаны. Пара должна была только что закончиться, так что долго ждать не придется. Однако Шастун уже успел найти и надеть чистую майку, носки без дырок и затянуть ремень, когда гудки наконец прекратились и, работая на опережение, парень высоким голосом с придыханием проговорил прямо в трубку: — Ах, Арсений Сергеевич, у меня к вам… вопрос. Вот чисто теоретически… Если переспать с преподавателем, мне поставят зачет? — к концу фразы Антона чуть не прорвало от смеха. Он уже собирался рассмеяться в голос, как его смешинку прервал мягкий голос, которого Антон точно не ожидал услышать. — Ну по идее должны, — округлив глаза, студент посмотрел на экран мобильного. «Попов». В следующую секунду глаза округлились еще сильнее, ведь преподаватель продолжил. — Смотря с кем спать собрался, Шастун. — А… Эм… Арсений Сергеевич? Здравствуйте, — такого позора Антон не испытывал за всю свою жизнь. Дальше краснеть было некуда — лицо горело от подбородка до ушей, а любое оправдание в данной ситуации будет звучать глупо и нелепо. Как, собственно, и сложившаяся ситуация. — И Вам доброго дня, Шастун. Еще какие-то вопросы будут или Вы просто решили отмазаться от сдачи экзамена? — по голосу было слышно, что преподаватель ухмылялся. Значит, он в хорошем настроении и можно подрасслабиться. — Если последнее, то мне, к сожалению, придется разочаровать Вас. Это наш последний экзамен, оценка за который идет в диплом. Порадуйте уж меня своими блестящими знаниями, я ведь единственную дисциплину веду вашему потоку. — Нашему потоку? А Вы кроме статистики другие предметы ведете? — правильно Антон, так держать. Чем дальше уведешь тему от себя, тем меньше получишь пиздюлей. — Конечно, Шастун, я умею вести смежные с моей специальностью предметы. Но основным предметом является любимая вами статистика. Но, по-моему, Вы звонили не ради этой информации, — не получилось, не фортануло. — А… — решайся, Антон, другого шанса не будет. Сама судьба дала тебе шанс спросить по-настоящему интересующий вопрос. — На самом деле, да. Вы извините за то, как начался наш диалог. Но в моем районе отключили интернет, и теперь у меня нет возможности сдать экзамен в срок. — Странный Вы, конечно, выбрали способ закрытия моего предмета, — Арсений Сергеевич на секунду задумался и вдруг продолжил, сам от себя не ожидая подобного. — Хотя у меня появилась идея. Она может прозвучать странно после Вашего предложения, но… Я могу принять у Вас экзамен на дому. Ваша группа у меня последняя, а в течение последующих двух месяцев меня не будет в городе. Думаю, ни мне, ни Вам невыгодно переводиться на следующий курс с академическим долгом, так что… — на обоих концах повисла тишина. Каждый обдумывал сказанное. — Вы предлагаете мне сейчас приехать к Вам домой и закрыть сессию? Звучит действительно странно, — Антон сглотнул. Вот уж чего он не думал, так это того, что фантазии, посещающие его редкие сны, начнут воплощаться в жизнь. — Шастун, о чем Вы думаете? — сбавил обороты поздно разыгравшихся гормонов студента Попов. — Я дам Вам задание, как и остальным ученикам. Только вся группа будет сидеть на онлайн конференции, а Вы, в связи с возникшими обстоятельствами, прямо передо мной. Ну так что? Сдавать экзамен, сидя напротив человека, который бесит тебя тем, что совсем не замечает твоей влюбленности, или не сдавать экзамен вообще? Выбор, конечно, огромный. — Ну, не знаю. Я не помешаю вам своим присутствием? — Антон пытался найти отмазку, сам не зная зачем. Голова работала заторможенно, а головка уже повернулась в сторону неназванного адреса. Симпатия к человеку постарше возникла из ниоткуда и не собиралась пропадать. Возможно, такая ситуация возникла из-за отсутствия первой школьной любви. Шастун, видя, как одноклассникам сносит голову от бушующих гормонов и соседки по парте, относился к этому с некой гордостью. Подростковый петтинг, окружавший школьника еще пару лет назад, казалось, обошел его стороной. Но нет. Стыдное ранее и еще неизведанное чувство ударило в сердце Антона на первой паре статистики в прошлом году и теперь преследует его повсюду. — Антон, я же сам это предложил. Дома живу один, так что вправе распоряжаться своим имуществом и приглашать гостей, — мягкий голос из динамика телефона лился в уши, скользя по раковине, делая петлю в улитке и распространяя по телу мурашки вызванной вибрацией. Затем он шел ниже — по глотке, через нос, напоминая запах дорогих духов; через рот, забегая на секунду, чтобы Антон успел немного посмаковать языком сладость низкого тембра, — прямо к груди, где сердце сжалось от уже успевшей перевариться информации и грозилось разбиться на тысячи осколков, если окажется, что происходящее — сон. — Антон? Вы еще здесь? До конца перерыва меньше получаса. — Да-да, извините, я задумался, как до Вас добраться. А как до Вас, кстати, добраться? — студент расплылся в улыбке, услышав, как собеседник рассмеялся. Записав продиктованный адрес, Шастун еще раз извинился за своеобразное приветствие и попрощался. Путь, который составил навигатор, предстоял недолгий — 20 минут обычным шагом, а по расчетам длинноногого Антона, если тот ускорится и не будет тупить на поворотах, то минут 15 должно хватить. Закинув рюкзак с повидавшей жизнь тетрадкой и единственной ручкой на плечо, парень захлопнул дверь квартиры и помчался к своему спасителю и мучителю в одном лице. За дорогой, разделявшей безынтернетное захолустье Антона и цивилизованный мир Арсения, глазу первого представились многоэтажки, похожие друг на друга, как капли воды во время дождя. Впрочем, архитекторы города вообще не заморачивались с дизайном жилых домов, так как в каждом дворе стояли подобные высотки, и не зная верного пути, можно было легко заблудиться в одинаковых строениях. Так чуть не случилось с Шастуном, который лишь чудом уловил взглядом незаметный номер верного дома. Подбегая к подъезду, Антон еще раз взглянул на заметку в телефоне с адресом Попова и глянул на время. До пары две минуты. Именно столько студенту понадобилось, чтобы позвонить в домофон, подняться на лифте на нужный этаж и найти открытую чуть ли не нараспашку дверь квартиры. Еще не перейдя порог, Антон услышал голос преподавателя, который, по-видимому, только подключился. — Так, ребята, всем добрый день. Пока собирайтесь и включайте свои камеры, я на минуту отойду. Староста здесь? Ксения, отправьте мне фамилии присутствующих, — торопливо сказал Попов и, предварительно выключив микрофон и камеру, обратил внимание на шуршание в прихожей. — Здравствуйте, Арсений Сергеевич, — отозвался Антон, поняв, что одногруппники его не услышат. Снимая ботинок, он одновременно с этим пытался рассмотреть незнакомый интерьер, из-за чего потерял равновесие и чуть не упал. — Ай, блять, — прошептал второкурсник себе под нос, но, заметив на себе изучающий взгляд, продолжил уже громче, — в смысле ой, блин. Как поживаете? — Шастун, — вместо лишних слов, как говорится. Хотя Антону даже этого хватит, чтобы улыбка самостоятельно начала появляться на лице. Арсений, удивившись такой реакции, улыбнулся в ответ. Они бы так и стояли продолжительное время, если бы одногруппница не включила свой микрофон, дабы сказать, что все уже подошли и нет лишь одного человека. Нетрудно было догадаться кого. — Давай, шевелись. У нас пара вовсю идет, — ну конечно, будто не сам Попов отодвинул начало экзамена, чтобы встретить Шастуна, и теперь не он преспокойно идет в комнату, где расположен компьютер. Антон прошел за преподавателем и, увидев, что рядом стоят два стула, приземлился на тот, что не находился прямо напротив камеры. Арсений Сергеевич приложил палец к губам, мол, все, веди себя послушно, и включил камеру, предварительно убедившись, что в кадре не мелькает светлая макушка. — Ну что, товарищи студенты, начнем экзамен? — Попов свернул окно с видео-конференцией и открыл документ. — Значит, я сейчас скидываю Ксении задания. Каждый берет вариант в соответствии с порядковым номером по списку группы и выполняет до конца пары. Через полтора часа жду выполненные работы на почту. Всем все ясно? — Арсений Сергеевич, а что делать Антону Шастуну? Он может позже сдать? — обеспокоенно спросила ответственная за своих одногруппников староста. — А с Шастуном… — преподаватель повернул голову в сторону названного студента, который, услышав свою фамилию, навострил уши, — мы разберемся потом. Что ж, я надеюсь, задания вы получили. Ради последнего нашего экзамена я их составил сам, так что желаю вам удачи в выполнении. Телефон в кармане Антона уведомил хозяина о том, что задания дошли до адресата и их необходимо выполнить. Парень положил гаджет на полупустую тетрадку и, глубоко вздохнув, пролистал документ до конца в поисках своего 20 варианта. Заметив на себе пристальный взгляд, Шастун открыл заметки, где написал: «Ничего, что я в тетради буду писать?» и показал фразу Попову. Арсений Сергеевич, прищурив глаза, прочитал написанное, а затем поднял взгляд и кивнул. Экзамен начался. Первые минут 5 прошли… Прошли. Антон читал текст задания, ничего не понимал, переходил к следующему. Опять читал, ничего не понимал и вновь переходил к следующему. Только на подобных срезах знаний Шастун жалел, что слушал, но не слышал лекции, которые вел Арсений Сергеевич. Все остальное время он прокручивал у себя в голове этот тембр, ни капельки не коря себя за расставленные приоритеты. Зато теперь из-за возможности завалить последнюю работу он не отвлекался на эти голубые глаза, иногда посматривающие на него: Попов, как самый настоящий экзаменатор, смотрел в оба за учениками, в том числе за одним, что сидел рядом. Рядом настолько, что раздвинь кто-нибудь из них ноги чуть пошире, коленки соприкоснутся. Эти вертящиеся в голове мысли абсолютно не помогали сосредоточиться на задаче про каких-то рабочих, решивших посчитать среднегодовую прибыль их завода. Через сорок минут Шастун окончательно сдался. Из 15 заданий он решил от силы 8 и то в последних трех был не уверен. По этой причине Антон решил закрыть тетрадь и просто лечь на стол, уместив голову на сложенных руках и начав вновь изучать лицо Арсения Сергеевича. Вот экзамен по этому предмету Шастун не завалил бы никогда, так как знал черты Попова чуть ли не досконально. Преподаватель был несколько поражен подобной своевольностью студента и просто смотрел в ответ. Ох уж этот взгляд топазных глаз. Одновременно нежный и строгий; спокойный, но вместе с этим бушующий. Именно так Антон и представлял характер Арсения Сергеевича вне стен университета, ведь, как известно, глаза — зеркало души. А что отражалось в глазах самого Шастуна? Тоже Арсений Сергеевич, потому что это было единственное, о чем мог думать парень, находясь в квартире у самой сильной влюбленности за всю жизнь. — Я закончила и отправила все Вам на почту. Могу идти? — идиллию разрушила одногруппница, справившаяся с заданиями раньше времени. Попов посмотрел на открытую вкладку и, увидев в списке одно непрочитанное сообщение, кивнул и попрощался, желая хорошо провести лето. Арсений Сергеевич уже начал было проверять работу, как вспомнил, что рядом вообще-то сидит еще один студент с работой со схожими заданиями. Однако Антон даже не думал поднимать голову, чтобы подсмотреть хоть что-то, и это настораживало. Преподаватель повернулся к скучающему Шастуну и кивнул головой, мол, почему не продолжаешь. Второй взял телефон, и через несколько секунд Арсений Сергеевич прочитал: «Я больше ничего не знаю». Попов поднял взгляд, вновь встречаясь с зеленой радужкой. Редко случалось такое, что Антон долго не отводил глаз от смотрящего в ответ учителя статистики. Обычно студент быстро переключался на другой предмет или просто смущенно прикрывал веки. Но сегодня будто что-то поменялось и Шастун стал смелее. Откинув шальные мысли в сторону, Арсений Сергеевич взял со стола свой телефон и тоже открыл заметки. Спустя секунд 20 в локоть Антона что-то уперлось, и тот сразу посмотрел на раздражитель. На экране светились черные буквы: «Открой тетрадь». Шастун вопросительно посмотрел на преподавателя, но увидев, что тот что-то рассматривает в компьютере, будто не он подсунул это сообщение, парень выполнил просьбу. Вновь вернув взгляд на Попова, Антон увидел, как тот слегка повернул голову в сторону раскрытой тетради и теперь рассматривает, что там написано. Дойдя до последнего написанного ответа Арсений Сергеевич тяжело вздохнул и вновь взял в руки телефон. Теперь Шастун уже пытался подсмотреть, что пишет преподаватель, но, поймав на себе грозный взгляд, переместил фокус внимания на невыполненные задания. Не успел Антон написать номер задания, решение которого он смутно вспоминал со слов Димы, когда тот действительно готовился к экзамену, а он сам просто залипал на фото с личной страницы Попова, как длинные пальцы положили на раскрытую тетрадь телефон с каким-то текстом. Но чем дальше читал Шастун, тем шире была улыбка на его лице, и, дойдя до последней строчки, парень тихо прошептал «Спасибо» в сторону владельца гаджета и начал быстро переписывать решение, которое предложил преподаватель. Конечно, там было только начало, но главную идею можно было уловить и доделать самому. Увидев, что студент почти дорешал эту задачу, Арсений Сергеевич забрал свой телефон и опять начал печатать. Только теперь текст был в несколько раз меньше, всего несколько предложений — в самом деле, он все-таки последний экзамен принимает. Когда Антон планировал отложить ручку, Попов придвинулся поближе и повернул светящийся экран в сторону, чтобы первому было легче прочесть. «Пересчитай конечный результат в третьем задании. Седьмая задача по аналогии схожа с шестой, читай внимательнее. Решение тринадцатого мы повторяли на консультации, вспоминай какую формулу нужно подставить.» Шастун посмотрел на преподавателя. Была бы камера сейчас отключена, он бы обнял от счастья Арсения Сергеевича. Но в реальности он мог позволить себе лишь широко улыбнуться и начать быстро строчить решения в тетради. Решив, что сначала он попытается додуматься до ответа на 7 задание, он уже начал чертить график, как вдруг по телу разбежались мурашки, а сердце будто остановилось, когда парень ощутил на своем колене чужую ладонь, которая легонько сжала чашечку, перехватывая все внимание на себя. Антон округлил глаза, затем посмотрел на дарящую тепло руку и, поднявшись взглядом выше, столкнулся с синевой. Чужие губы что-то пытались сказать, но в ушах была оглушающая тишина. Шастун не мог сконцентрироваться ни на чем другом — глаза цвета бушующего моря приковали на себя все внимание и не старались отпускать. Из остолбенения Антона, как ни странно, вывела все та же ладонь, повторно сжавшая его колено. — Что? — необычно высоким голосом переспросил студент. В голове жужжал рой мыслей и одновременно было пусто. — Тихо ты, — зашептал Арсений Сергеевич. — Я говорю, начни сначала с простых заданий, у тебя всего полчаса осталось. Понял? Антон заторможенно кивнул и повернул корпус к этому проклятому заданию. Мозг перестал соображать, так что Шастун делал все на автомате, почти не задумываясь над своими действиями. Сердце стучало в висках настолько громко, что его можно было услышать на соседней улице. Чтобы как-то стабилизировать свое состояние, Антон опустил левую руку под стол и положил на колено, видимо, для симметрии, потому что Арсений Сергеевич убирать свою ладонь не спешил. За 5 минут до конца экзамена Попов предупредил студентов, что пора бы заканчивать и отправлять задания, в каком бы то ни было количестве. Следом за первой сдавшей досрочно задания выполнили еще пара человек, и каждому из них преподаватель давал пару напутственных слов. Это удручало Антона, но вместе с тем подбадривало на действо, которое тот хотел сделать еще во время первой их с Арсением Сергеевичем встречи. — Вскрываем карты, товарищи. Всем спасибо за то, что ходили на лекции, исправно выполняли мои задания. С вами было приятно работать. Еще минут 5 жду письма радости, кто скинет позже — увы и ах. Как проверю, сообщу старосте результаты, — попрощался со всеми оставшимися студентами Попов и вышел из конференции. — Тебя, Шастун, это тоже касается. Закончил? — Да, Арсений Сергеевич, уже сдаюсь, — Антон придвинул тетрадку ближе к преподавателю и устало улыбнулся. Попов без всякого интереса проследил за этим движением, переметнув взгляд с окольцованных пальцев на лицо человека напротив. Теперь и преподавателю ничто не мешало в открытую глазеть. — Что ж… — продолжил Шастун, смущенный такой откровенной провокацией. — Я, пожалуй, пойду. Он уже встал со стула, как вспомнил о своей идее. Глупой, ненадежной и обреченной на провал, но сидящей в голове уже второй год. Антон резко обернулся и чуть не впечатался во вставшего следом за ним Арсения Сергеевича. Расстояния между ними почти не было, но никто не думал отходить. — А-арсений Сергеевич, — Шастун запнулся, переводя дух. — Это был наш самый последний экзамен? И вы больше не будете нам ничего преподавать? И мы больше с вами ну… не увидимся? — он быстро, взволнованно озвучил вопросы, незнание ответов на которые было преградой для исполнения задуманного, и посмотрел на Попова. — Да, Антон. К счастью или к сожалению, больше дисциплин у меня с вами нет. Но это не значит, что мы не сможем где-нибудь пересечься, я же все-таки остаюсь преподавать в нашем ВУЗе. А я тебе так не нравлюсь, что ты решил удостовериться в том, что мы больше не увидимся? — с улыбкой и… сожалением? произнес преподаватель. — Нет, я хотел удостовериться именно потому, что Вы мне очень нравитесь. И теперь, когда Вы не являетесь моим учителем, я могу сделать вот так, — Антон быстро наклонился в сторону собеседника, чтобы не засорять свою голову сомнениями, и дотронулся губами уголка губ Арсения Сергеевича. — Что это было? — на удивление спокойно отреагировал преподаватель, когда Шастун откинул голову и с широко открытыми глазами пытался уловить малейшее изменение в мимике человека напротив. — Я поцеловал Вас, — последовал через несколько секунд ответ. — Извините, пожалуйста, это было глупо и… — начал оправдываться Антон, закидывая упавший рюкзак на плечо и стараясь как можно быстрее покинуть квартиру. Вдруг его за запястье схватила рука, развернувшая парня лицом к Арсению. — Так, во-первых, фактически я все еще являюсь твоим преподавателем, — Попов пытался поймать бегающий повсюду взгляд Шастуна, но после неудачной попытки, положил вторую руку на щеку Антона, добиваясь желаемого. — А во-вторых, странно, что ты называешь это поцелуем. Для меня поцелуй выглядит вот так… Вторая рука коснулась лица Шастуна и притянула к губам Арсения, который трепетно начал исследовать губы первого. Антон не мог пошевелить ни одной частью тела и просто смотрел на закрытые веки Попова, боясь сделать что-то не так. Мысли будто кто-то собрал в кучу и выкинул из головы, так что теперь ее наполняли лишь яркие новые ощущения. Пальцы Арсения скользнули мимо уха, зарываясь в светлые пряди на затылке и притягивая Шастуна еще ближе. Только в этот момент сжатые губы наконец поддались манипуляциям и расслабились, пропуская Попова глубже. Антон закрыл глаза, полностью отдавая себя Арсению, который посасывал нижнюю губу, заставляя работать все нервные окончания. — Вот, — отстранился преподаватель, переводя дыхание и соприкасаясь лбами с Шастуном. — Вот, что я называю поцелуем. Понял? — Не совсем, Арсений Сергеевич. Можете повторить, я в начале отвлекся, — Антон с улыбкой смотрел на любимого человека. Его распирало от счастья и хотелось кричать во всю глотку, но губы вновь были заняты.