о тебе, о солёных волнах и о белом полусладком

длинные пальцы неспешно расстёгивают пуговицы на рубашке рео. тянут дорогую ткань вниз, оголяя не менее драгоценную кожу под ней и сейширо просто не может сдержаться, чтобы не оставить пару невесомых поцелуев. нет, пару будет ничтожно мало. пару тысяч? вполне приемлемо. от микаге пахнет теплотой, привычным парфюмом, и, пожалуй, немного белым полусладким. он смотрит немного смущённо в серые глаза своими стеклянными, будто наги раздевает его впервые. будто до этого момента его и вовсе не существовало. — ты такой красивый. — наги шепчет бархатно так, почти неслышно. пятерню в волосы фиолетовые запускает, медлит перед тем, как прижаться к ним губами. но рео не слышит ни бархата голоса сейширо, ни намечающейся грозы на улице. в его ушах лишь звук собственного пульса и шум крови, гоняющей по ушным раковинам. нет, не крови, — океана. по ощущениям микаге сейчас близится ко дну марианской впадины без единой возможности напоследок вдохнуть поглубже. но всё же вдыхает. вдыхает рвано и воздухом давится, когда чувствует, как наги медленно движется языком по шее вверх. останавливается чуть ниже уха, покусывает как-то даже грубовато, и припадает к бледной коже. завтра наверняка придётся надеть водолазку, если нужно будет появиться на людях. но до обещанного «завтра» рео не доживёт — лёгкие уже заполнены водой по самое не хочу, и микаге так отчаянно тонет в океане имя коему — наги сейширо. лёгкие уже заполнены наги сейширо по самое не хочу. но это приятно. сходить с ума приятно. умирать приятно, если виной тому наги. брендовый пиджак спадает с плеч, а вместе с ним и такая же дорогая рубашка, которую микаге так старательно подбирал возлюбленному целое утро. сегодняшний банкет был для него очень важен, ведь это была одна из немногих возможностей для них с наги показаться в семейном кругу как пара. — сильно скучал сегодня на бан- рео губу прикусывает, лишь бы не застонать в полный голос. его брюки валяются где-то на полу. его талию сжимают две жилистые руки, пока их обладатель оставляет уже второй засос внизу живота. — -кете, з-золотце? — последнее выдыхает уже полушёпотом. сейширо смотрит вверх, в глаза фиолетовые заглядывает, но там — болото, готовое поглотить его целиком и полностью, — с потрохами сожрать. к себе приростить. и не отдавать никому никогда. но рео он такой. сидит на комоде в одной лишь чёрной рубашке, — и та спущена с плеч, да на две пуговицы застёгнута. его хочется согреть. его хочется любить. ему хочется подарить весь мир. — не особо,— в голове наги прокручивается сегодняшнее утро: такой же невыспавшийся микаге на пороге квартиры с двумя стаканчиками кофе в руках, стойка для одежды на колёсиках и целый час примерки того добра, что он с собой привёз. — я пошёл только потому что для тебя это было важно.— продолжает совсем обыденно,— но еда была вкусной. — готов поспорить, ты не запомнил имена и половины людей, которые там были. — может парочку. наденешь их? — сейширо быстро переводит тему. в его руках — пара чулков, которые он только что вытащил из комода, на котором сидит рео. микаге лишь кивает, позволяяя облачить свои ноги в чёрное кружево. они ему идут. чертовски идут. наги чувствует себя псом голодным, когда смотрит на то, как резинка сдавливает ляжки рео. хочется искусать. да так, чтобы места живого не осталось. — люблю тебя. — вот так спонтанно и просто. микаге не нужен повод для таких слов. он говорит то, что думает; действует, поддаваясь чувствам, поэтому тянет сейширо на себя. губы чужие сминает, кусает за нижнюю, в глаза заглядывая, и снова припадает. наги обхватывает полунагое тело покрепче, дабы на кровать переложить. но рео ненасытен. он хочет здесь и сейчас и желательно всё и сразу, поэтому пользуется моментом и переворачивает сейширо на спину. пальцами тонкими по торсу ведёт, поднимаясь всё выше и выше — к подбородку, и, наконец, проникает двумя прямо в рот. у наги внутри тепло и мокро. он щёки всасывает до такой степени, что места во рту становится слишком мало и язык к нёбу прижимает, кончиком проникая между пальцев, тем самым разделяя их. в голове микаге — ураган, сносящий и без того ветхую крышу, в теле — ноющий комок внизу живота и животное желание трахаться, коему остаётся только поддаться. он быстро сменяет пальцы своим языком, руку — запускает в бельё, начиная в неё же толкаться. становится хорошо. даже слишком. приглушённый шум дождя нарушает звяканье пряжки ремня. хочется уже поскорее расправиться с остатками одежды сейширо и рео бесится, когда замок не поддаётся рукам, вот и стаскивает её уже как получается, откидывая вместе с тюбиком лубриканта куда-то на другую сторону кровати. — блять.— микаге шипит, но всё же продолжает постепенно опускаться на член наги, пытаясь игнорировать немного болезненные ощущения. — рео, не торопись. вдох-выдох, да так синхронно, что, считай, — один на двоих. сейширо руки опускает по обе стороны талии, придерживая, — не дай бог сломается, хрупкая ведь; и бёдрами плавно на пробу ведёт, помогая насаживаться на себя. — так нормально? — мгм. рео скулит, но, кажется, начинает понемногу привыкать. просто нужно принять позу поудобнее, может немного прогнуться, но уже получается. определённо получается. — я готов. и этого вполне достаточно, чтобы отдать всю власть микаге. он руками в замочек сцепляется за руки сейширо, насаживается всё глубже, темп наращивает, выбивая из наги рваные вздохи. и кажется, что по телу растекаются низковольтные разряды, заставляющие сократиться каждую мышцу, от чего рео ещё сильнее сводит бёдра — ещё меньше старается быть тише. всё вокруг плывёт — взгляд становится фокусировать всё тяжелее, да и в принципе держаться, поэтому микаге длинные руки вытягивает вперёд, медленно спускаясь на широкую грудь перед собой. наги в свою очередь, не медля, подхватывает разгорячённое тело и на спину переворачивает, продолжая вдалбливаться, доводя обоих до такой желанной разрядки. — люблю тебя, знаешь? снова. без повода и предупреждения. просто в лоб и просто наповал. — конечно знаю, рео.