***
Солнце медленно двигалось к своему зениту и ярко светило на фоне безоблачного неба, но все его тепло улетучивалось вместе с прохладным осенним ветерком. Для вечно серого и сырого Готэма это была редкая погода. Город продолжал жить в своем темпе и издалека ничем не отличался от типичного американского крупного города. Дорога, ведущая в него, не могла похвастаться обильным потоком машин, но все же находились те, кто направлялся прямиком в обитель зла. Одна из таких, черный Шевроле Камаро Z28, свернула прямо перед мостом и направилась по неасфальтированной, заросшей травой дороге вдоль реки. Машина остановилась недалеко от большого красно-белого циркового шатра. Вокруг располагались более мелкие разноцветные палатки, колесо обозрения и множество белых трейлеров. Повсюду галдели люди в ярких нарядных костюмах, увлеченные подготовкой к вечернему выступлению. Все они были так заняты, что почти не замечали не вписывающуюся в обстановку Хлои. То была восемнадцатилетняя девушка с русыми волосами, достигающими уровня груди, в которых проглядывались частично выгоревшие прядки. Серые и оттого невыразительные глаза, в точности как у отца, на фоне бледной кожи дополняли природную непримечательность, и, пожалуй, если бы не алое, явно дорогое пальто, ее бы так и не заметили. В детстве Хлои просто обожала цирки, однако с возрастом ее отношение к ним стало двояким. С одной стороны они помогали людям развлечься, показать что-то отличающееся от повседневности, и для нее они всегда были частью чего-то волшебного, будто портал в сказочный мир. С другой же… измученные животные и люди, которые не могут зарабатывать никак иначе. Кое-кто однажды сказал ей, что цирк — это не волшебная страна чудес, а тюрьма… Тем не менее ей хотелось хотя бы разок стать частью этого мира за кулисами. Но сейчас она приехала сюда не для того, чтобы записаться в акробатки, однако и не просто наобум. Перед приездом в Готэм Хлои пролистывала сайты родного города: фотографии, новости и прочее. Интересно все-таки было узнать, насколько сильно все изменилось. Там же она случайно наткнулась на объявление о приезде цирка «Хейли». В тот момент ее сердце дрогнуло.«Не может быть. Это… как будто судьба»
С тех пор эта мысль билась в голове юной леди — и вот она здесь. Раньше этот цирк казался ей больше, хотя, возможно, дело было в том, что Хлои давно выросла. И все же мистер Хейли явно поработал над его красочностью: повсюду развешивали гирлянды, выставляли небольшие площадки с конкурсами и тележки с едой. Безусловно, вечером здесь будет сказочно красиво, но от этой мечтательной мысли Хлои выдернул резко окликнувший ее мужской голос. — Мисс! Что Вы здесь делаете? Она только хотела начать искать неубедительные оправдания, как вдруг узнала в лице мужчины нечто знакомое. — Мистер Хейли! — с радостью в голосе воскликнула Хлои. — Мы знакомы? Мистер Хейли был темнокожим упитанным мужчиной с коротко подстриженными усами и бородой, образующими круг, и с маленькими серьгами-кольцами в ушах. Несмотря на строгое выражение лица, он был добродушным и справедливым человеком, любящим детей, кем и была Хлои, когда они встретились впервые. — Это же я, Хлои. Хлои Валентайн. Будто распознав кодовую фразу, перед ней в мгновение ока вместо хмурого и страшного мужлана предстал тот добрый и пухлый мистер Хейли, каким Хлои всегда его знала. — Хлои? Неужели ты? Без лишних слов, он потянулся к девушке за объятиями, и та не отказала. На его лице сияла по-настоящему счастливая улыбка, будто он встретил собственного ребенка спустя много лет. — Как же ты выросла, а какой красавицей стала, я даже не признал. И, конечно, нисколько не разлюбила цирки. Все еще хочешь к нам? — мужчина слегка наклонился к ней и перешел на шепот. — Думаю, я смогу освободить для тебя место. — Было бы здорово, — сложно было скрыть смех и смущение от комплиментов, — но, боюсь, отец будет против. — Жаль, конечно, но мистера Валентайна злить я не рискну. Видя, как его маленькая Хлои восхищается цирками, Фредерик всеми силами пытался насытить ее жизнь этими детскими радостями, и в первую очередь в это входило спонсирование, благодаря которому цирк неплохо развился. За счет этого вход для Хлои всегда был бесплатным, как и экскурсии по закулисью, если она того желала. Однажды она даже попросила выступить вместе с акробатами, и ей бы это позволили… будь она чуть постарше, как ей объяснили. — Я пришла увидеться с Джеромом. Вы не знаете, где он? — С Джеромом? — переспросил мистер Хейли уже с натянутой улыбкой, словно впервые слышал это имя. — Он только что вернулся из города, ходил тут где-то… а, вот же он. Джером! Мистер Хейли подозвал жестом рыжего паренька, который помогал перетаскивать цирковой реквизит. Его взгляд устремился на местного шпрехшталмейстера, а затем сразу же переметнулся к Хлои. Он немного помедлил, его глаза расширились, а губы приоткрылись от удивления — он ее узнал. Шаг, другой — и вот он уже подбежал рысцой с сияющей улыбкой на лице. Хлои даже не успела поздороваться, как оказалась в таких крепких объятиях, что, казалось, вот-вот услышит хруст собственных костей. — Ну, оставлю вас наедине. С ухмылкой смущенного родителя мистер Хейли поспешил вернуться к своим делам, чего Джером даже не заметил. Когда удушающая близость наконец закончилась, парень на одном вдохе спросил: — Откуда ты здесь? — У отца появились неотложные дела в Готэме, — тяжело восстанавливая дыхания, Хлои улыбнулась. — Мы только что приехали. — Ты… так изменилась, — мотая головой, восхищенно проговорил Джером. — Стала еще красивее. Хлои заулыбалась пуще прежнего. Скажи ей это кто-то из взрослых, родных или ее богатеньких друзей, она бы не восприняла это всерьез. Перекидываться обыденными фразами при встрече ей совсем не хотелось, но она не могла упустить шанса засмущать в ответ. Чужая неловкость в разговоре всегда веселила Хлои. Именно она показывала, что человек честен и даже при желании не сможет скрыть своих истинных эмоций. — А ты стал очень симпатичным. Наверняка, каждая девушка — твоя тайная поклонница. Джером покачал головой, отводя глаза в сторону. Такая подколка была в какой-то степени обидной, но сейчас он мог позволить ей так пошутить. — Мы оба знаем, что это неправда. Разлука… Сколько грусти, тоски и одиночества в этом слове, но никаких слов не хватит, чтобы описать пустоту в душе. С самого детства маленькую Хлои окружали дети богатых друзей отца. Все они были из высшего общества: ухоженные, воспитанные, вынужденные дружить с ней… ненастоящие друзья. Они всегда казались ей большими заводными куклами с определенным набором слов и эмоций, потому что всегда говорили банальные фразы, будто выражали чувства через силу, и все словно были из-под одного конвейра. Но Джером… Он был не таким, и дело было даже не в том, что он был не из светского круга. Даже невооруженным глазом он отличался от детей из обычных семей. Это и поманило Валентайн когда-то. Оригинальность. Валеска предложил Хлои прогуляться по территории цирка, но, увлеченные разговором в процессе, они почти не заметили, как направились в негустой лес, расположившийся недалеко от шатров. — А как дела в цирке? — Отлично. Мистер Хейли все так же ворчит, дядя Зак решил пойти своим путем и открыл закусочную, Грейсоны и Ллойды по-прежнему враждуют, а я уже выступаю с фокусами. — Фокусы? — изумилась Хлои. — Почему именно они? — Ну, однажды фокусников у нас не осталось, и мистер Хейли предложил мне попробовать. Мне понравилось, да и до этого получилось неплохо. Теперь публика в восторге, а я приношу пользу, — парень вздернул бровями и как-то оживился. — Хочешь покажу один? Только нужна монетка. Хлои пощупала карманы и достала оттуда десять центов, оказавшиеся на ладони у Джерома: ничтожная сумма для богатенькой девочки вроде нее, но эту монетку она всегда носила с собой на удачу. Тот в свою очередь начал играться с ней, всячески перемещать между пальцами, перекидывать «выстрелом» больших пальцев из руки в руку, и с каждым его действием скорость маневров росла, пока в конечном итоге он не подбросил ее вверх, поймав правой рукой, затем щелкнул пальцами и разжал ладони, показывая, что монеты нет ни в одной его руке. — Как ты… — не успела договорить Хлои, как Джером потянулся к ней, задев при этом прядь ее волос, и вытащил из-за ее уха ту самую монету. — Главный секрет хорошего фокуса — заставить смотреть в другую сторону, а главное оружие фокусника — ловкость, — вертя вещицу между большим и указательным пальцами, он взял девушку за руку и аккуратно вложил валюту ей в ладонь. — Это обман в своем роде, но если это радует людей, почему бы не поиграть в магию? Джером обошел ее, медленно направившись дальше в лес, а Хлои сжала монетку в кулак, мягко улыбнулась и поспешила догнать его. Секрет этого трюка Хлои знала, но ее удивил не столько сам фокус, сколько мастерство, с которым он был исполнен. За всю свою жизнь она видела много чудес в цирке, но выполнить столь незамысловатый фокус с таким проворством было настоящим талантом. Еще в детстве, когда Джером пробовал показывать свои первые трюки, он был очень неуклюжим и медлительным: монетка то и дело падала на землю или слишком заметно скользила за рукав; карты не слушались, а воздушные шары лопались в процессе. Теперь же для Хлои было странно видеть, как он профессионально научился обманывать зрение, как будто всегда умел это делать, просто очень тщательно скрывал. Тогда был девятый день рождения Хлои. Цирк «Хейли» традиционно приехал в тот день, и она выпросила у родителей поход туда, но это было не ради представления. После шоу она тихонько улизнула к трейлерам циркачей, где и нашла Джерома. — Мистер Хейли сказал, что у тебя сегодня день рождения, — стесненно начал сероглазый мальчишка. — Я приготовил тебе подарок. Он достал полупрозрачный красный кусок ткани, растянул его в руках и немного повертел. Еще в тот момент Хлои разглядела небольшой цветок мака, который он неуклюже достал сначал из-за спины, а потом из-под платка. И даже в таком исполнении подарок порадовал ее. Он был простой и бесполезной вещью, которую в скором времени пришлось выкинуть, но он до сих пор хранился в ее памяти в виде теплого эпизода, и сейчас, сидя на сухом стволе обвалившегося дерева, они вспоминали его со смехом, а Джером вдобавок сгорал от стыда. — Да я же не умел ничего толком! — не в силах сдержать улыбку, оправдывался парень, пока его собеседница заливалась звонким смехом. Она представила исполнение того же неловкого трюка, только уже повзрослевшего Джерома, и это рассмешило ее сильнее, но то, как он пытался оправдаться, веселило еще больше. В конце концов, она успокоилась, видя по опустившимся глазам, как ему действительно стыдно за это. — Это было очень мило, — ласково произнесла она, но этого оказалось мало, поэтому девушка подвинулась поближе и склонила голову Джерому на плечо, чувствуя как он занервничал. — Родители… всегда делали мне щедрые подарки, поэтому день рождения никогда не был для меня особенным… кроме того раза. Даже не видя его лица, Хлои почувствовала, как по нему растекается приятная улыбка… и как он начал волноваться, будто хотел что-то сказать, но так и не решался. Девушка подняла голову, пока Джером бегал глазами по земле, усыпанной сухими листьями, а улыбка постепенно куда-то пропадала, и Хлои побаивалась, что это состояние клонилось к негативным эмоциям. — Что-то случилось? — на лице девушки постепенно нарастало беспокойство. Джером замялся, а затем покачал головой, не поднимая на подругу глаз: — Нет, ничего. Подчас Хлои удавалось догадаться, о чем думает тот или иной человек, но Джером… его мысли всегда были для нее настоящей загадкой, особенно сейчас. От этого ей становилось тошно — от невозможности помочь. Единственное, что она могла сделать, это отвлечь его от дурных мыслей. В детстве она всегда так делала: придумывала что-то бешеное, но веселое. Из них двоих ведущую роль в их дружбе вела именно Хлои. В любой компании друзей мог найтись такой человек, который делает что-то безумное, что обязательно развлечет толпу. В другой обстановке Валентайн была из разряда покорно идущих за этими безумцами, но Джером и сам был робкого десятка, а потому ей было очень легко играть руководящую роль. Сейчас окружение не представляло фантазии возможности разгуляться, поэтому первой спонтанной идеей, возникшей в ее голове, стало… — Тогда ты водишь! — хлопнула она его по плечу и соскочила с места. — Что? — не сориентировался Валеска, хотя и не смог не улыбнуться. — Ты водишь, — повторила Хлои, — давай. И направилась трусцой вглубь леса, едва не переходя на шаг. Побежать в полную силу ей пришлось, когда она поняла, что Джером сорвался с места и начал погоню. Спрятаться в этом лесу было почти невозможно, как и потеряться из виду: голые деревья были слишком тонкими, а слои сухих листьев и ломающихся под ногами веток запросто выдавали местоположение. Хлои не была настолько физически развита, чтобы быстро бегать, чего нельзя было сказать о Джероме. Силой он не отличался, зато всегда бегал очень проворно и в какой-то момент смог сократить расстояние настолько, что почти поймал беглянку за руку. Вымотанная Хлои начала маневрировать вокруг деревьев, и это только усложнило процесс поимки, но он таки смог дотянуться и обвить ее руками за талию. Хлои взвизгнула и попыталась вырваться, сквозь смех умоляя отпустить ее. — Ну уж нет, ты попалась, — сказал Джером безапелляционным тоном. Сопротивляться девушка перестала, когда оказалась прижата к одному из тех редких, более толстых стволов, а чтобы она наверняка не сбежала, Джером поставил преграду с обеих сторон в виде собственных рук. Сбившееся дыхание на пару с разыгравшимся настроением — то, чего Хлои и добивалась. Его глаза бегали по ее лицу, пока восстанавливалось дыхание, а затем улыбка начала переливаться в задумчивую ухмылку. Игривость ударила Хлои в голову, и она прильнула к его губам так неожиданно и мимолетно, что Джером даже не успел ничего сообразить; без всякого зазрения совести, словно для нее это было обычным делом. — И что это было? — захлопал он глазами. — О чем ты? — прикинулась Хлои. — Ты… ты поцеловала меня, — заикание не мешало улыбке бесконтрольно поползти вверх. — Тебе показалось. Но он-то не был дураком и сам прекрасно понимал, что только что произошло. Конечно, вопрос ради чего она это сделала промелькнул в его пульсирующей от легкой боли голове, но обдумывать его он совсем не хотел, а потому на радостях поторопился ответить тем же. Ощущения от беглого поцелуя были неточными, и он наклонился к Хлои, прикрыв глаза, чтобы в этот раз прочувствовать наверняка, но уже ближе к финишу вместо мягких губ его ждал указательный палец, увеличивший расстояние между лицами, пока Валеска пытался сообразить, что было не так. Его выражение лица задавало далеко не один вопрос, а Хлои только загадочно улыбалась. На бледных щеках Джерома проявился легкий румянец. Да она издевалась над ним! — Кто вас этому учит? — обиженно спросил он, сдвинув брови. — Инстинкты, — последовал ответ, и Джерому пришлось отпустить ее, пока он не залился краской окончательно. После этого Хлои продолжила рассказывать ему о своей жизни в другом городе, будто ничего не произошло, и такими темпами они направились обратно к цирку более неторопливым шагом, чем шли от него, пытаясь хоть как-то отодвинуть момент очередной разлуки. Они беседовали, шутили, рассуждали, обменивались мыслями и переживаниями, накопившимися за долгие годы, но Хлои не оставляло чувство, что насколько бы честно они ни общались, Валеска что-то не договаривал. До шатров, куда уже дружным потоком шли люди, оставалось с десяток метров. Джером слегка затормозил, что девушка смогла заметить не сразу. Обернувшись, она поджала губы, понимая, что настало время прощаться. — Я… была очень рада встретить тебя снова. Мне тебя не хватало. — Стой, так ты не останешься на выступление? — уголки губ Валески дрогнули умоляющей улыбкой. — Оно вот-вот начнется. Я бы мог… — Извини, не могу, — девушка горько ухмыльнулась. — Я обещала отцу, что уеду ненадолго в город. — И не сказала, что пойдешь сюда? — Джером произнес это в такой манере, словно говорил «ах ты негодяйка». — Ему бы это не понравилось, — игриво улыбнулась та. — Это уж точно, — рыжеволосый вскинул брови и недовольно отвел взгляд в сторону. Пока парень был отвлечен не слишком радостной мыслью об ее отце, сероглазая с ехидной улыбкой подошла к Джерому ближе и обвила руками, прижимаясь к нему. От наслаждений этим теплом она прикрыла глаза и почувствовала, как он обнял ее в ответ, уперевшись подбородком в ее макушку. Тогда ей хотелось простоять так хоть целую вечность, но она и так уже слишком задержалась. От разомкнутых объятий стало еще холоднее, чем было до этого, поэтому Хлои поглубже укуталась в свое алое пальто и уже собралась уходить. Улыбка Джерома ушла окончательно, он обреченно замотал головой, а затем сорвался с места. — Подожди! — крикнул он ей вслед. В несколько больших шагов Валеска нагнал обернувшуюся девушку, одной рукой схватил ее за запястье, а другой прикоснулся к ее шее и одарил прощальным поцелуем, таким мягким, теплым и более уверенным, чем первая попытка. — Тогда до завтра, — мечтательно улыбнулся он и отступил пару шагов назад. — До завтра? — вопросительно нахмурилась девушка. — Завтра у нас последнее выступление, потом мы уедем. Серьезно, приходи. Ты же хочешь увидеть сюрприз? Хлои озадаченно улыбнулась. Мысленно она уже попрощалась с Джеромом до следующего приезда, но приглашение на завтрашнее выступление заставило ее всю встрепетнуться внутри. Они увидятся снова, проведут вместе еще несколько замечательных часов и в этот раз попрощаются не на несколько лет. — До завтра… — тихо и задумчиво повторила она его слова.***
Мечта. Не больше, чем фантазия или иллюзия. Да, так начинает казаться, когда мы становимся взрослее. С возрастом представление о мечте меняется в сторону разочарования, и она начинает представляться чем-то, что никогда не сбудется. Тем и прекрасны несбыточные мечты, что они вечны и успокаивают сердце, забирают его ненадолго к себе в гости, в тот мир, в котором реальны. Но если что-то и стоит делать, так только то, что принято считать невозможным. Не верь никому — мечты сбываются, вот только… далеко не всегда именно так, как мы того хотим. Секрет лишь в том, чтобы не позволить воображению свести тебя с ума.***
Из главного шатра заиграла цирковая музыка, под которую через громкоговоритель раздался голос мистера Хейли — и представление началось. Территория цирка опустела снаружи: ни зрителей, ни артистов на улице не было. Джером не спеша вернулся в свой трейлер, полностью увязший в мыслях прошедших часов. Мечтательная улыбка так и не покидала его лица, поэтому он даже не заметил, как по возвращении домой принялся мыть оставшуюся в раковине посуду. Светлые эмоции, образы и картинки всплывали у него в голове, идеи о нормальной жизни так и мелькали перед глазами. Да, он все еще мечтал начать жизнь заново, без гнетущей атмосферы, боли и страха. И на месте чего-то, что смогло бы вылечить его искалеченное тело и душу, он до сих пор представлял любовь. Цирковым мальчикам вроде Джерома только и светило, что удовлетворять свои потребности с ему подобными, как это случилось с его матерью. Разумеется, он не хотел провести так свою жизнь. Если уж и отбывать пожизненное в цирке, то хотя бы с собственной семьей, как Грейсоны и Ллойды, поколениями выступающие на цирковой арене. Вот только… даже местные девушки никогда бы не согласились обзавестись с ним семьей. Здешние слишком косо смотрели на него, считали странным, слишком зажатым… ненормальным. Это почти заставило его забыть о своей маленькой мечте, пока Хлои снова не ворвалась в его жизнь. Но его фантазии были прерваны хлопнувшей дверью трейлера. — Ты уже здесь? — раздался возмущенный голос Лайлы, и от улыбки на лице рыжеволосого не осталось и следа. — Да, мам… — нехотя выдавил он из себя. Женщина лениво прошла мимо сына в конец трейлера, где громко плюхнулась на кровать. От нее повеяло мужскими духами вперемешку с алкоголем, а на шее как всегда виднелась пара засосов. Лайла Валеска, как говорил мистер Хейли, была типичной тусовщицей, возвращавшейся под утро с трусиками в сумочке. Без этого не проходило и дня, а время от времени посещало и их трейлер, именно поэтому Джером не любил находиться дома. — Почему ты не на выступлении? Шоу началось, все артисты уже там, — ненавязчиво он попытался проявить хоть каплю заботы или, скорее, выиграть немного времени, чтобы побыть одному. — Потому и здесь… — женщина достала сигарету, зажгла ее и сделала затяжку прямо в трейлере, отчего тот достаточно быстро заполнился удушающим запахом табака.«Ну да, потрахаться же не с кем»
— А с кем это ты был только что? — Ч-что? — Джером прерывисто дышал, дабы как можно меньше ядовитого дыма попало в легкие. — Я видела, когда была за шатрами. — Это… Хлои. Дочка мистера Валентайна, помнишь? Они сегодня вернулись. — Она соблазняет тебя? — невозмутимо выдала женщина, будто в ее вопросе не было ничего такого. Джером нахмурился и только теперь взглянул на мать. — О чем это ты? — Я видела, как ты полез к ней целоваться, — Лайла сделала еще одну затяжку. Парень тяжело сглотнул. Крайне не хотелось, чтобы мать знала об этом, ее мысли всегда вертелись вокруг чего-то пошлого, а уж обсуждать с ней подобное он и вовсе был не намерен. — Это ничего не значит, — как можно тише промямлил он, а затем с настороженность спросил, — к чему ты клонишь? — И ты повелся. Мой бедный наивный мальчик, — прищурив глаза, она склонила голову набок и проговорила очень медленно, будто это доставляло ей какое-то удовольствие. — Она играет с тобой. Богатые детки всегда так делают. Она уже исчезала, а тут вдруг решила заявиться. — Они просто переехали тогда… — Да?! А почему вы больше не виделись? Сероглазый осекся, приняв решение просто повторить слова Хлои, лишь бы заставить мать отстать. — Отец запретил ей, а больше мы не приезжали к ним. — И ты поверил? — неугомонно продолжала женщина, с каждым разом повышая тон все больше. — Ну когда мы приезжали в какой-нибудь город всего раз? А? — Я… не помню. Это же давно было. — Да потому что такого никогда и не было! — вдруг выкрикнула Лайла. Джером замолчал. Сейчас ему меньше всего хотелось обдумывать это, уж тем более после того, что сегодня случилось. Может, если он перестанет отвечать, мать успокоится и прекратит доставать его?«Хотя бы сейчас… пожалуйста»
Лайла встала с кровати, держа дотлевающую сигарету между двумя пальцами, и приблизилась к сыну. — Ты ей не нужен, — накручивала она, шепча рядом с ухом. — Она воспользуется тобой, а потом снова исчезнет. Все женщины такие, уж я-то знаю. — Ну еще бы… — так же тихо ответил Джером. — Что ты там вякнул? — вспылила Валеска, для которой ответ оказался достаточно громким. «Ничего» — все, что он успел вымолвить, прежде чем мать схватила его за запястье и ткнула окурком прямо в центр ладони. Кожа зашипела, а парень вскрикнул. Попытки выдернуть руку оказались тщетными: Лайла впилась мертвой хваткой, морщась от наслаждения. Джером хрипло вопил, но музыка из шатра будто назло заиграла только громче. С каждой секундой остатки сигареты впивались в его руку, и парню казалось, что она вот-вот дойдет до кости. От невыносимой боли он упал на колени, но даже тогда Лайла продолжала держать его еще секунд десять. Окурок упал рядом с ним и женщина молча вышла из трейлера, пока ее сын судорожно держался за обоженную руку. В эту секунду Джером понял, что больше так не может. Почти каждый день приносил ему боль во всех смыслах, и от этого жизнь становилась тошной. Лишь сегодня он ненадолго смог забыть об этом отвратительном образе жизни. Валеска, опираясь о встроенную столешницу, потихоньку поднялся и закрыл глаза, с которых уже катились слезы, сопровождаемые едва сдерживаемыми всхлипами. Он весь дрожал, тело будто ломало в предсмертных судорогаха, а внутри, казалось, органы сжимаются под гидравлическим прессом. С каждым разом все эти чувства давили на него сильнее и сильнее, и каждый раз он думал, что вот-вот умрет. А в такие моменты так хотелось…*Щелк*
Тогда ему в голову впервые пришла идея. Великолепная идея, что ему и не нужно так жить. Все это может прекратится, если он только захочет, а он желал этого сильнее всего. Мысли о самоубиении часто посещали его голову, но все это время заслуживал смерти кое-кто другой. Боль в руке вдруг стала тише из-за адреналина в крови, и Джером впервые вздохнул полной грудью, выпрямив спину. Неведомая сила, наполнившая все его тело разом, дала ему энергию. Мир вокруг него будто затих: не было ни раздражающей музыки, ни грохота резко распахнувшейся двери, ни его собственных шагов. Была только цель. Рядом с одним из трейлеров, на деревянных ящиках, лежал небрежно оставленный цирковой реквизит жонглеров, который он помогал перетаскивать еще днем: пластмассовые шарики, теннисные ракетки, ножи и топорики. Из всего ему приглянулась последняя вещь, так хорошо севшая ему в руку. Взглядом он уловил силуэт Лайлы, направлявшейся к лесу. Тяжелым шагом он нагнал ее, пряча холодное оружие за собой. Женщина остановилась на холме, возле сухих кустов, намеренная закурить очередную сигарету, но шорох чужих шагов заставил ее обернуться. — Что ты здесь забыл? В детстве, когда она задавала Джерому вопрос, он обязательно должен был ответить ей. Если же по какой-то причине он этого не делал, мать свирипела на глазах и потому делала ему больно сильнее обычного. Но в этот раз он не собирался отвечать ей. Только не словами. С каждым его шагом до нее постепенно доходили его намерения. Сначала она пыталась задавать наивные вопросы вроде «что ты делаешь?» или «зачем тебе топор?». Но она и сама все прекрасно понимала. Джером замахнулся, собираясь нанести удар в голову. Тело Лайлы рухнуло с глухим звуком, но она была еще жива. Видимо, он слегка промахнулся, задев плечо, да и топорик был предназначен для жонглирования, а потому был туповат. Женщина потянулась рукой к участку, который тут же окрасился в кровавый цвет. Теперь она не казалась парню такой суровой и угрожающей. Она была слаба, беспомощна. Пытаясь уползти от него, она только доказывала это, и этот вид ему нравился. На его лице тогда впервые показалась жуткая, безумная улыбка. Лайла перевернулась на спину, глядя в глаза сына, в которых уже зажегся непотухаемый огонек сумасшествия. — Я всегда знала, что ты монстр, — прокряхтела она, пытаясь привстать на локтях. — Не-е-ет, мамочка, монстра создала ты, — Джером вытянул руку, указывая топором на мать, а затем не смог сдержать смех, не тот, который звучал параллельно со смехом Хлои. Этот был полон одержимости. — Нет, Джером… монстром ты родился, — Лайле удалось приподняться и процедить сквозь зубы, — монстром ты и умрешь. Улыбка с лица Джерома сошла моментально, и он нанес еще один удар — в голову, затем еще один — уже в тело, еще и еще. Силы заканчивались, но с каждым ударом он чувствовал, как они прибавляются вдвойне. То, как топор входил в тело, сочный звук, брызжущая кровь — все это ему нравилось, словно это было тем, что ему не хватало всю жизнь. Когда он закончил, окровавленный топор выскользнул у него из рук, а лицо приобрело нотки удовлетворения и даже безгрешности. Но Джером только теперь понял, что совершил убийство, а потому в его голове возникла путанница. Что теперь делать? Он стал убийцей, и теперь это никак не исправить. Первым, о ком он успел подумать, стал слепой провидец цирка «Хейли». К нему Джером и направился, пока представление не успело закончиться. Уже на пороге трейлера, когда ему открыли дверь, Валеска смотрел на свои окровавленные трясущиеся руки и даже не до конца осознавал почему. По его дрожащему голосу или по запаху крови, а, может быть, потому, что Пол Сисеро был местным провидцем, он догадался о случившемся и с грузом на сердце, но запустил парня к себе. Пока тот судорожно отмывался, старик уже дорассказывал план действий, которому Джером почему-то последовал лишь частично. Несмотря на то, что Пол решился помочь родному человеку, Джером Валеска уже переступил черту, и это было только начало…