в чем счастье?

Танкхун никогда не считал себя хорошим старшим братом. В их семье вообще никого нельзя было назвать хорошим человеком, а нормальным — тем более. На них всех наложен отпечаток, болезненно пульсирующий в голове и в груди, имя ему — мафия и Семья. Зачастую он сам себя не понимает, не понимает, притворяется он сумасшедшим или в самом деле такой. Похищение покорежило его, сломало что-то внутри, и это что-то срослось неправильно, но, в отличии от кости, заново ломать его никто не собирался. Все смирились и принимали его, каким бы он ни был. Больше для спокойной жизни ему ничего и не было нужно. Так он думал, пока ноша наследника не легла на плечи Кинна, а телохранители не стали называть Кима социопатом. Танкхун целиком и полностью провалился как старший сын и брат, хуже со своей ролью справился только их отец. Бесконечно расставляющий фигуры на шахматной доске, плетущий свою незримую нить, которая рано или поздно окажется на горле каждого из них, чтобы в нужный момент переломить хребет, — таким был глава Семьи, Корн Тирапаньякун. Был ли у него самого выбор? Увезти подальше любимую женщину, жить тихо и спокойно? Ответа нет. Выросший в еще более жестокой среде, чем его дети, тихо и спокойно бы не смог, хотелось постоянно думать, строить планы, заглядывать в души, разрушать и строить на обломках. (а может, ответ есть, потому что отец этого не сделал) Найти оправдание, почему Кинн, несмотря на свою уверенность, честь и гордость, иногда запирался на часы в комнате, откуда не доносилось ни звука, а глаза у него потом были больные, красные, тоже не получалось. Не получалось понять, почему отец, вечно твердящий о важности семьи, отпустил в свободный полет самого младшего Кима, который просто нуждался в искренности. Когда появился Таван, его брат выглядел по-настоящему счастливым, и Танкхуну хотелось вздохнуть с облегчением. Наконец-то Кинн сможет расправить плечи, потому что у него есть опора. Хорошо, что Танкхун не позволил себе расслабиться (никогда и ни за что, пока есть хоть малейшая угроза его братьям). Танкхун ненавидел насилие, ненавидел боль и отказывался причинять ее кому бы то ни было. До тех пор, пока Кинн не оказался разобран по камушку, остался в полной темноте с истерзанной, истекающей кровью душой, а блядь прихватила денег, информацию и скрылась. Если это попадется ему на глаза, он уничтожит его, выпотрошит и не даст умереть, пока тот не испробует вкус собственных кишок. Танкхун ненавидел насилие, но он мог отбросить все свои сломанные моральные ориентиры, если дорогие ему люди страдают. Поэтому он терпеть не мог Вегаса, которому просто нравилось причинять страдания. Как будто у Кинна было мало проблем в жизни, еще и кузен пытался насолить ему. Страшно представить, как все произошедшее повлияло на Кинна, но он больше не плакал. Он говорил уверенно, стрелял не дрожащей рукой, ухмылялся и размазывал по стенке всех, кто вставал на пути. За всем этим (Танкхун знает и унесет этот секрет с собой в могилу) прячется юный Кинн, романтик, влюбленный в весь мир, жаждущий получить крохотную долю любви, предназначенную только ему. Человека, который полюбит Кинна за самого Кинна. Порш Киттисават оказался именно таким, даже если сначала они оба хотели перегрызть друг другу глотки, делали больно, намеренно и нет. Шумный, беспокойный, острый и непокорный — все те части, в которых нуждался Кинн, воздвигший вокруг себя пуленепробиваемые стены. Его милый глупый брат не учел только одного: свободному ветру плевать на какие-то там преграды. Вместе с Поршем появился и Че, заставивший дрогнуть сердце даже такого невозмутимого и едкого человека, как Ким. Просто этим детям нужно повзрослеть, думает Танкхун. Ким перестанет гоняться за правдой, когда поймет, что не в ней счастье; Че станет сильнее и будет готов бороться за свое. Танкхун знает, что сердца его братьев в безопасности. Ким и Че еще набьют шишек на пути друг к другу, а Кинн и Порш уже есть одно. Таван был первой любовью Кинна, Порш же — последняя. Он будет охранять их счастье, чего бы это не стоило, против кого не пришлось бы пойти, даже если это будет отец. Да, вздыхает Танкхун Тирапаньякун, зачастую он сам себя не понимает, не понимает, притворяется он сумасшедшим или в самом деле такой. Пока его семья счастлива, он тоже счастлив.