***
Так, я, конечно, вечно подкалываю Новичка, что от его «интереснейших» историй хочется спать, но я не думал, что действительно усну, особенно после того инцидента с пациентом. Может, я настолько устал? Не думаю, я знаю свое состояние, когда умирает пациент, не в первый раз. Что же, Перри, возможно, ты сошёл с ума, но стоит попробовать это орудие пыток как снотворное. И нет, это не воровство, это конфискация имущества, причинившего вред здоровью. Ведь твоему заду было больно. Если после кофе эта мысль не покинет мою голову, думаю, можно будет думать о самоубийстве и планировать похороны. А пока мне нужен кофе, много кофе, много крепкого, чёрного бодрящего кофе.***
Мысль не ушла, она развилась и укрепилась в сознании, цепляясь своими отвратительными корнями за всё, что могла, ещё и корни эти представились мне тем, что Новичок гордо называет причёской. Ладно, я погорячился с суицидом, беру слова назад, но нет. Это не может быть хорошей идеей, не в мою смену! Только появись у меня перед глазами, Маргарет, и, обещаю, сегодня твоя задница ни разу не коснётся хоть какой-то горизонтальной поверхности!***
Это оказалось хорошей, даже отличной идеей. Чёрт. А я ведь действительно не хотел использовать этот дурацкий девичий дневничок, но после очередного долгого противного писка прямо над ухом, тот бессмысленный трёп о мороженом сам всплыл в памяти, а следом за ним и воспоминания об ощущениях. Спокойствие, расслабленность и почти полное отсутствие пресловутого ничто. И так было каждый последующий раз в течение почти трёх недель, когда умирал очередной пациент. Правда, всё не может быть гладко, вселенная устроена не так. Суть проблемы была в том, что голос Джей Ди постепенно перестал бесить меня в реальном его проявлении. Так ли это ужасно? Признай, что его голос всегда тебе нравился, тебе могло не нравится содержание, но не голос. Голос у Новичка — первое, что понравилось тебе. Тихо там. Успокаивало лишь то, что глупости, которые он нёс относительно больных, болезней и клиники, мешали насладиться бессмысленностью его разговоров. Кстати, оказалось, это была не единственная запись, все же язык у Сары как помело, говорил он действительно много, и почти всё — бред. Полное описание фисташкового мороженого, а буквально следом слёзные извинения, что после прослушивания своей же истории он не сдержал чревоугоднических порывов и сожрал его, восхищение огромным плюшевым единорогом, которого какой-то папаша тащил в отделение педиатрии и так неудачно попался на глаза Новичку, история о том, как он со своим дружком Ганди прятали букет для Карлы и всё в таком духе. Ни один белый шум из телевизора не сравнится с данным артефактом. Новичок, конечно, уже искал потерянную игрушку, почти всю ординаторскую перерыл. Это было забавно, ещё забавнее становилось от того, что я сжимал эту самую игрушку в кармане халата. Ищи, Нэнси, может рано или поздно она всё же вернётся к тебе.***
Очередной день, очередной мёртвый пациент, Майкл, почти три месяца в коме и вот, мозг умер, и родственники дали добро на отключение его от аппаратов. Отдам должное, никто из его родных не устроил театральных сцен, всё же нормальные люди существуют. Меня же тело рефлекторно понесло в комнату отдыха. Пара минут бесполезного трёпа и я снова буду в норме. Вау, звучит почти как зависимость. Ты уже думал о том, чтобы посадить Дориана в клетку и заставить петь, как канарейку? Завались. Голос у него… сносный… но на ухо явно кто-то наступил, возможно это был трактор. Неважно! Всё равно глупость, сейчас важна лишь запертая комната, кровать и пара минут наедине с доктором Белым Шумом. «Неужели я настолько бесячий? Дневник, прости, но я обязан пожаловаться! Доктор Кокс снова наорал на меня, но это было впервые так зло. Но он же не злой, это видно, я знаю. Я только хотел обнимашек, ведь, ох… такие руки, как у него, созданы для объятий! Я бы сильно хотел его обнять и… ну… не только, хех. Как представлю, сразу щёчки горят. Только не осуждай меня, дневник, думаю, мне бы хватило этого от Тёрка, расскажи я ему о таком, поэтому ты это и слушаешь. Но ты не думай, ты ведь не только для нытья, ты… "***
Что бы кто не говорил, а совесть у меня, оказывается, есть. После той записи я уже две недели держусь без болтовни Дориана из динамика. Это было слишком личное, если бы не эта случайность, даже я, какой бы сволочью ни был, намеренно не полез в это, да и зачем мне вообще было бы туда лезть? Мне всё равно, это же Новичок! Он же самый бесячий человек из всех в этой клинике! Смеёшься? Всё равно? Тебя сдерживают только остатки того, что обычные люди называет совестью. Хоть ты и перестал слушать записи, а всё равно упорно таскаешь с собой диктофон. Признай, что ты достаточная сволочь, чтобы слушать дальше, тебе даже уже не нужно оправдание, что этот ритуал успокаивает тебя после смертей пациентов. Ты просто хочешь узнать, что ещё Дориан о тебе думает и думает ли вообще. Смотри не обезумей от радости, когда узнаешь, что всё же думает. Заткнись. Я знаю, я сволочь, и я хочу, действительно хочу, мне даже не противно было услышать то, что я слышал, и я хочу. Услышать. Ещё. Кажется, я звучу как влюблённая школьница. Нахрен, нет, это уж точно не так, да ни за что, это же нелепая Синтия! Господи, надо сорваться на ком-то, Новичок, молись, чтобы это не оказался ты!***
«Привет, дневник! И будущий Джей Ди! Это просто… я… он… он улыбнулся мне! Ну, я не уверен, что именно мне, но в мою сторону. Запомни, Джей Ди, ты можешь прыгать и счастливо визжать при любом удобном случае, ведь доктор Кокс улыбнулся! А я это видел! Интересно, если в следующий раз поймать у него столь хорошее настроение, он согласится на обнимашки? Надеюсь, что у меня всё же получится. А если бы он улыбался так каждый день? И всегда мне? Ооо боооже, я стал бы самым счастливым человеком!» Мышцы лица знакомо напрягаются, приходится шлёпнуть себя по щекам, чтобы сбить появляющуюся улыбку. Да, я прослушал все записи Новичка, да, он говорил обо мне ещё несколько раз… и ещё да… мне это нравится. Конечно, там ещё достаточно записей с простыми рассуждениями обо всём и ни о чём, идиотские истории и несколько жалоб, на меня в том числе, что неудивительно, всё же он такая девчонка. Зато эти девичьи штучки сделали и тебя помягче, Перри. Теперь надо подойти, взять Дориана подмышку и… Умолкни. Никогда такого не будет, мы мужчины, даже несмотря на то, что я л… лю… что мне нравится его голос, а ему н-нравлюсь я. Нет, теперь умолкни ты. Сделай то, что хочется, вперёд! Что тебе ещё надо? Согласие, например. Думаешь, ты его не получишь? Я знаю твой ответ, но ты сейчас ведёшь себя как ссыкло, пока не попробуешь — не узнаешь! Так! Стоп! Ладно! Надо подойти к Новичку и…***
— Кейтлин! — Я почти замечаю, как Новичок подпрыгивает на месте, тут же он поворачивается лицом ко мне, опираясь на сестринскую стойку, — Почему ты стоишь здесь и обсуждаешь с подружками маникюр, когда миссис Льюис и её подтверждённое отравление химикатами жаждут видеть тебя в их палате? — Я ждал результаты анализов, доктор Кокс, уже бегу, — он старается выхватить у меня карту пациентки, но лишь вопросительно смотрит на меня. Ведь карту я не отдаю, точнее, не сразу. Пока я лишь хочу наблюдать, как увеличиваются его и так больше глаза, когда я кладу поверх карты его диктофон. Кажется, я через зрачки вижу, как взрывается его мозг, а маленькие человечки, отвечающие за его работу, в панике мечутся из угла в угол. Думаю, я мог бы наблюдать за этим вечно, на губах как-то рефлекторно чуть разъезжается дежурная ухмылка. Новичок, наконец, поднимает взгляд на меня и кривовато улыбается, интересно, через сколь короткое время у него случится инфаркт? — О-ой! Спасибо, доктор Кокс, а где вы нашли мой днев… д-д-диктофон? А то я долго искал его и не мог найти, — он смотрит прямо в мои глаза, что ж, мне определённо нравится вся эта ситуация. — Если бы не я, Элизабет, то он бы так и лежал среди диванных подушек, я чуть не сел на него, — его брови чуть изгибаются, губы едва сжимаются. Он мне не верит? Ты посмотри внимательнее, он же еле сдерживает смех, всё же, сесть задницей на диктофон это почти весело, думаю, сейчас он резко переменится в лице, как только представит, что тот мог в это время включиться. Действительно, кажется, он даже побледнел, перед тем как всё же выхватить карту пациентки, бросить сбивчивое «спсибо, доктр Кокс» и умчаться к бедной миссис Льюис. Что же, надеюсь, я достаточно хорошо понял, как работает мозг этого олуха, и он, хотя бы раз в жизни, сделает всё, как надо!***
Как ни странно, я понял его мозг, по крайней мере, отчасти, ведь сейчас, почти в одиннадцать часов вечера он стоит весь такой нервный перед моей дверью и мнётся, как девчонка. — Ты будешь заходить, Дороти, или так и останешься стоять в дверях? — Чуть отхожу в сторону, но недостаточно, чтобы Новичку пришлось протискиваться. Попахивает психологической атакой, как думаешь, насколько Джей Ди девчонка? Явно недостаточно, как я и рассчитывал, ведь он не сбегает, сверкая пятками, а делает почти уверенный шаг вперёд и старается протиснуться между мной и дверным косяком в квартиру. Но достаточно, чтобы при этом не смотреть мне в глаза. Что же, дальше я ничего особо не продумывал, так что отдамся на волю случая, что плохого может произойти? — Так… вы прослушали все записи, доктор Кокс? — Дориан подаёт голос, когда я оказываюсь на диване, сам же он стоит рядом. Думаю, мысленно он уже оформил завещание. Не каждый же день страшный начальник слышит все твои похабные мыслишки в свой адрес, сообщая об этом при помощи такой же записи, так ещё и приглашая к себе после работы. Предпочту считать это указанием, а не приглашением, никто не писал ему слёзные приглашения и не отправлял их голубями. — Да, Хоуп, абсолютно все, а говоришь ты действительно много, я не думал, что после тех монологов, которыми ты каждый день утомляешь меня и своих пациентов, у тебя остаются силы болтать ещё столько же, — привычный хмык, недовольно-удивлённый взгляд на него, думаю, подействует устрашающе. — А зачем вы это делали? — Чего? Я недооценил Новичка, он не начал плакать и распускать сопельки о том, что это всё случайность, что он не хотел и прочее. Сейчас передо мной стоит чуть надутый, недовольный парень со сложенными на груди руками. Ооо, он старается от тебя защититься твоим же любимым жестом, Перри. А ведь мы действительно его недооценили, хороший мальчик, хотя всё ещё видно, что в любую секунду его может хватить инфаркт. — Я не намерен рассказывать о своих целях, Джинджер, но мне интересно узнать о содержании твоего девчачьего дневника чуть больше. — Вы вообще не должны были его слушать, это же личная вещь! Прямо в точку, а парень то неплох, неужели попытается выстоять? — Эта личная вещь стала орудием пытки, моему заду было больно, и я обязан был узнать, какой идиот так безответственно раскидывает свои вещи в ординаторской. — Эм… за это прошу прощения, доктор Кокс, — сломался, неловко опускает взгляд куда-то в район моих кроссовок, даже как-то неуютно, что, будучи абсолютно виновным, смог пристыдить Джей Ди за такую мелочь. Тяжело вздохнув, я поднимаюсь с места и подхожу к парню чуть ближе. Вижу как он мелко вздрагивает, неужели думает, что я буду его бить? Это не так важно, важно, что сейчас ломаться будешь ты, давай, ты сможешь, Перри, это не так тяжело, как ты думаешь! Господи, боже, чёрт, это… я должен это сделать… я хочу это сделать, но как же это… угх, по-девчачьи! Давай! Что ты мнёшься?! Новичок из-за твоих душевных метаний сейчас в обморок грохнется, ну же! — Доктор Кокс? — Я слышу наконец удивлённый, будто немного приглушённый голос Джей Ди. — Ванесса, если ты будешь стоять и нерешительно мять свои булки, то, обещаю, больше ты такого в своей жизни никогда не увидишь. Дориан ещё раз внимательно и быстро осматривает мои широко разведённые руки, с секунду мешкает, но тут же, резво скинув рюкзак с плеч, обнимает меня. Я не думал, что в его нелепом, почти ещё подростковом теле есть хоть какие-то силы, но это больше похоже не на объятия, а на стальные тиски. И мне стоит больших моральных трудов обнять его в ответ, далеко не так же крепко, но ощутимо. — Только попробуй завизжать, Люсиль, — начавшийся зарождаться где-то около уха писк резко затих, а в плечо уткнулся чужой лоб. Я не знаю, сколько мы так простояли, кажется, Новичок готов был остаться так на целую вечность. Но я не готов к такому, зато, в принципе, готов к тому самому «и не только», а потому почти уверенным движением, погладив спину от лопаток и до самой поясницы, кладу руки на ягодицы парня, тут же чувствуя дрожь. К слову, не зря он так нахваливал свой зад, он действительно… ну, приятно лежит в руках. — Д-доктор… — Разве ты не хотел от меня не только обнимашек, Новичок? — Чуть сжимаю руки и снова чувствую, как он вздрагивает, цепляясь пальцами в мою спину, — Если я ошибся, то открой рот и скажи об этом, и весь инцидент с твоим дневничком забудется, Бриджит. Он мнётся, его пальцы то сильнее сжимаются на моей футболке, то почти отпускают её, не слишком ли я поспешил? Возможно, я всё же слишком груб для Джона. — Я… я только за, доктор Кокс, — его голос становится совсем тихим и едва не срывающимся, видимо, он так сильно напуган. Персиваль Уиллис Кокс! Ты дурак или притворяешься? Совсем не чувствуешь, что в твоё бедро упирается возбуждение этого мальчишки? Или ты считаешь, что он сникерс в кармане держит? Прекращай думать! Хватай его и уноси! Как же ты меня достал! Резким движением я приподнимаю Новичка, поддерживая под задницей, и несу эту едва дрожащую тушку в спальню. Возможно, в процессе я рычал, потому что по пути Дориан несколько раз вздрагивал слишком ощутимо. Что же, надеюсь это от удовольствия. И скорее всего я не ошибаюсь, потому что, когда я опрокидываю его на кровать, во взгляде голубых глаз читается лишь желание, пах весьма однозначно топорщится, а пухлые губы так соблазнительно приоткрыты и едва поблёскивают от слюны. Чёртов Новичок! Он определённо где-то учился соблазнению, потому как от такой картины у меня встаёт как у спермотоксикозного подростка. — Доктор К-Кокс, я не съедобный, — это что только что было? Кокетливый смешок? Ну всё, Матильда, ты напросилась! Снова рык, который почти мгновенно сливается с удивлённым вздохом Джей Ди из-за крепкого, возможно немного неловкого, поцелуя, которым я практически вгрызаюсь в его губы. Он стонет, стонет громко и протяжно, а я еле успеваю стащить с него куртку, прежде чем он вцепляется в меня обеими руками. Охх, либо он читает мысли, либо теория про курсы верна, потому как его рука в моих волосах доставляет определённое удовольствие, кажется, что не только мне, но и я не отстаю, запуская руки под чужие джинсы и крепко сжимая соблазнительные полушария под очередные стоны наслаждения от Новичка. По ощущениям эти «продвинутые объятия» длятся ещё дольше тех обычных, но сейчас я не хочу, чтобы это закончилось поскорее, вместо этого появилось и разгорелось желание пойти дальше. — Новичок, ты в норме? — Он тяжело дышит после столь долгого поцелуя, хотя я задыхаюсь вместе с ним, чего скрывать. — Да, ох… вау, доктор Кокс, вы так круто целуетесь! — Перри. — Ч-что? — Можешь звать меня сейчас Перри. — Х-хорошо, Пер… — приходится заткнуть его новым поцелуем, он звучит слишком счастливым. Но это не важно, важно то, как мелко он содрогается, когда я расправляюсь с его штанами, приспуская их до самых коленей вместе с бельём, и сжимает бледные худые бёдра. Когда же он слышит звук от пряжки ремня и молнии моих джинс, то сжимает бёдра ещё крепче, а одну руку опускает вниз. Неужели принцесса хочет прикры… — Охх, — стон невольно вырывается из горла, когда я прерываю поцелуй, чтобы сделать ещё вдох и насладиться наверняка немного испуганным лицом Джона. Но именно в этот момент поганец вдруг осмелел, уверенно запустил руку в моё белье и сжал напряжённый член, огладив головку большим пальцем. — Перри, вы… ты т-так возбуждён, что ты х-хочешь, чтобы я с-сделал? — Его язык так похотливо пробегается по припухшим губам, уверен, ни одна порноактриса не сможет сделать это так соблазнительно. — Хочу, чтобы завтра ты вышел на работу, а потому придётся немного поскромничать, Кристал. Он удивлённо вскидывает брови и тут же охает, когда я переворачиваю его на живот и ставлю на колени. Кажется, он собирается что-то сказать, но не успевает, зайдясь в новом стоне, когда я, наконец приспустив штаны с бельём, потираюсь своим возбуждением о его крепко сжатые бёдра. — Не волнуйся, Карен, я и тебя приласкаю, — снова мелкая дрожь, а следом почти что вскрик в ответ на то, как я обхватил член Новичка. Длинный, не слишком тонкий, весь истекающий предэякулятом. Не думал, что когда-нибудь я буду трогать чужой член и мне не будет противно. Хотя я и не пробовал раньше, но не думаю, что с кем-то кроме Дориана это прокатило бы. Но главное лишь то, что сейчас я должен доставить ему удовольствие и сам его получить. А потому, потеревшись ещё немного о нежные бёдра и размазав по ним смазку, резким движением я толкаюсь между них, вырывая из горла Джей Ди стон полный смущения. — Если для тебя это слишком, Патриция, то я могу… — Нет, всё… всё отлично, просто, вау, я не думал, что ты такой извращенец. Ах он маленький.! Кто из нас тут ещё извращенец! С очередным толчком я немного выпрямляюсь и, стараясь быть предельно аккуратным, шлепаю Новичка по отставленной заднице. Действительно, маленький извращенец тут же вскрикивает, а из его члена обильно выплёскивается смазка. Что же, доктор Джон Дориан, я всё понял. Теперь с каждым вторым толчком я легонько шлёпаю его шикарные округлые ягодицы, в награду получая развратные полустоны-полукрики. К такому можно быстро привыкнуть, а в смеси с тяжелым дыханием и похныкиванием из-за того, как я ласкаю его член, этот коктейль явно вызовет у меня привыкание, возможно с первого же приёма. Комната постепенно наполняется стонами и всхлипами Новичка, а воздух становится густым, тяжёлым и пьянящим, из-за чего дышать становится трудно, мысли путаются и чётким в голове остаются лишь собственные обратно-поступательные движения бёдрами, вздрагивающий и пошло стенащий подо мной Джон с распалённым от шлепков задом и напряжённый, готовый вот-вот излиться содрогающийся член в моей руке. — П-Перри… Перри, я с-сейчас… — он задыхается, крепко сжимая в руках мою подушку и подмахивая испачканными в предэякуляте разгорячёнными бёдрами. — Давай, Джей Ди, я тож… Договорить я не успеваю, меня прерывает страстный тягучий стон Новичка, который он тут же старается заглушить подушкой. В эту же секунду мою ладонь орошает горячими каплями спермы, а бёдра сжимаются ещё сильнее, принося не то боль, не то удовольствие. Но разобраться в ощущениях я тоже не успеваю, потому что всё тело накрывает оглушительная волна оргазма, заставляющая крепко обнять дрожащее тело за талию и уткнуться лбом между лопаток в поисках поддержки.***
Чтобы отойти, нам обоим требуется пара минут. После, Дориан просится в душ, откуда возвращается спустя почти полчаса. Ну точно как девчонка. Я же успеваю за это время раздеться, оставшись в одних трусах, поправить постельное бельё и более или менее прилично сложить его вещи на стуле. И кто после этого девчонка? Помолчи. Когда же Новичок покидает ванную, он стоит у кровати и непонятно почему мнётся. — Я… мне наверное пора, доктор Кокс. — Ооо, нет-нет-нет, Мэри, ты никуда не уйдёшь, — вздумал сбежать, Новичок? Я резко оказываюсь у края кровати и тяну Джона на себя. Тот с нелепым кряканьем падает на меня, почти как мешок с навозом. Не лучшая аналогия, но и Дориан далеко не грациозная пантера. — Ты останешься здесь на ночь, если, конечно, хочешь этого, Мелисса, — я обнимаю эту тушку удобнее и укладываю рядом с собой, пока ошарашенный Новичок молчит и хлопает глазками, — И я же говорил, наедине зови меня Перри. Кажется, я смог услышать мысли Джей Ди, потому что его рот оставался закрытым, а я отчётливо разобрал счастливый писк влюблённого подростка. Или это был твой собственный писк? — П-Перри, не дави так, — ох, я немного задумался. — Я не хотел, и вообще, убери это дурацкое полотенце. Парень послушно откинул ненужное полотнище куда-то в сторону и покрепче прижался своим полностью обнажённым телом ко мне поближе, кутаясь в одеяло. Возможно, только что я совершил самую страшную ошибку в своей жизни. Но тебе же это нравится? Да я, нахрен, в восторге.