Я пойду с тобой

      Описать происходящее можно было одним словом - светопреставление...       На головы стоявших у подножия главной лестницы друзей, казалось, совсем скоро обрушатся не только стены и своды замка, но и ночное небо, озаряемое вспышками заклятий и сотрясаемое шумом сражения. Но Рон и Гермиона будто бы не замечали ничего вокруг, они словно находились в вакууме. Грязные, оборванные, изможденные, окровавленные - они застыли, как истуканы, в молчаливом ожидании. Они ждали его, Гарри, своего лучшего друга. Ждали и боялись неминуемого подтверждения своих тайных опасений, которые не решались озвучить ни ему, ни друг другу, ни даже самим себе. Это зыбкое, тягучее ощущение предопределенности, неизбежности катастрофы как будто сковало их, прокралось под кожу.       Гермиона подняла голову первой и увидела Гарри, медленно спускавшегося по ступенькам. Он смотрел не на них, а сквозь них невидящими глазами и что-то беззвучно твердил себе под нос. Двигался как зомби из второсортных маггловских ужастиков. Руки были сжаты в кулаки. Лицо превратилось в мертвенно-бледную маску. Ей даже не надо было всматриваться в его черты или читать по губам, чтобы осознать жуткую правду. Гермиона очень давно и хорошо его знала и слишком любила, чтобы не понять и не почувствовать... Он собирался умереть... Огонек в его глазах погас, уступив место холодной отрешенности камикадзе.       Гарри остановился напротив нее и Рона, словно хотел что-то сказать и не решался. Он пытался найти слова, объяснить, попрощаться. И не мог разомкнуть губы, чтобы произнести то, что должен был.       Рон тоже все понял, он сжал челюсти до боли и побледнел так, что на лице отчетливо проступили веснушки. Гермиона не подавала признаков отчаяния, охватившего ее изнутри. За каменным фасадом ее трясло, знобило, лихорадило. Во рту вдруг пересохло, она ощутила солоноватый привкус крови, потому что прикусила губу. Глаза горели от подступающих слез, сердце глухо билось о ребра и грозило то ли выскочить наружу, то ли замереть, то ли разорваться. Горло сдавило тисками. Она больше не хотела быть сильной и самоотверженной, она не могла... Она не позволит Гарри пойти туда, она не отпустит. Лучше Круциатус или Авада, чем это.       Ее ноги подкосились, и Гермиона упала на колени. Друзья не успели ее подхватить. Тело девушки содрогнулось от немых рыданий, по щекам струились слезы, которые она не смогла сдержать. Рон отвернулся, чтобы не заплакать самому. У Гарри внутри как будто что-то надорвалось, он бухнулся на колени напротив Гермионы, схватил ее хрупкую сгорбленную фигурку и прижал к себе так, словно пытался в буквальном смысле превратиться в единое целое. Он не знал, сколько длились эти объятия - мгновение или часы. Затем нехотя отстранился, обхватив ее лицо ладонями, подушечками больших пальцев нежно стер ее слезы и отчаянно поцеловал в губы. Он жалел только о том, что не сделал этого раньше. Парень вложил в этот поцелуй всю невысказанную любовь к ней, всю страсть, всю нежность, всю веру и преданность, всю благодарность, всю тоску о несбывшихся мечтах, надеждах, снах... Гарри хотел забрать с собой в небытие вкус ее поцелуя, нежность ее губ, трепет ее дыхания - крохотные свидетельства любви, которой, увы, не суждено было сбыться.       Какая жестокая ирония судьбы: сбылась самая заветная мечта Гермионы Грейнджер и тут же рассыпалась в прах. Ее единственный, неповторимый, любимый человек, человек, о котором она грезила на протяжении последних пяти лет, ради которого была готова пожертвовать всем, ради которого готова была убить и умереть - он целовал ее. Этот внезапный, порывистый, отчаянный поцелуй кричал о его чувствах громче любых слов. Девушка отвечала на поцелуй самозабвенно, отдаваясь ощущениям и эмоциям, которые сметали все на своем пути. В этот момент ничто не имело значения для нее - только Гарри.       Когда они оторвались друг от друга, по щеке парня скатилась горькая слеза. Он попытался отстраниться от любимой и подняться на ноги, но юная ведьма опередила его, стремительно подскочила и вцепилась в руку Гарри. Она ясно давала понять, что не отпустит его одного навстречу смерти.       "Я пойду с тобой!" - безапелляционно читалось во взгляде.       Поттер покачал головой, пытаясь донести до подруги, что не подвергнет ее подобному риску. Гермиона устало прикрыла глаза, а потом посмотрела на него взглядом, перед которым мог померкнуть "взор Василиска".       Рон, все время стоявший за спиной девушки, лишь улыбнулся уголками губ - его друзья не менялись. Наверное, в этом тоже была их незыблемая сила, источник надежды. Он также давно увидел и раньше них осознал силу и глубину их любви, доверия, понимания и единения душ. Младший Уизли давно избавился от глупой подростковой ревности и зависти к непрошеной славе своего лучшего друга. Рон понимал, что искупить вину за свое временное помешательство и уход от друзей будет непросто, прежде всего вину перед собственной совестью. Гермиона простила, но еще не забыла, восстанавливать ее доверие придется не день и не два... Гарри же славился своим принятием чужих грехов, недостатков, своим всепрощением и жертвенностью, благородством на грани абсурда, которые сейчас толкали его к неизбежному финалу в Запретном лесу. Что же, Рон решил, что хотя бы сейчас поведет себя достойно звания "друга", своего статуса крови и рода Уизли. Он поддержит и прикроет, сделает все, что может и должен, каким бы ни был итог...       Так они и двинулись из замка - Гермиона шла по левую руку от любимого, переплетя их пальцы, Рон - по правую от лучшего друга. В конце концов, они неумолимо двигались к этой точке во времени на протяжении семи лет.       Наконец они поравнялись с хижиной Хагрида, миновали опушку леса, ступили в чащу. Не было необходимости думать о направлении, о расстоянии до неприятеля, о времени - друзья просто нутром ощущали тьму, безысходность, ЗЛО, сгущающиеся вокруг, словно тянущие свои мерзкие щупальца к ним. Гарри остановился, достал из кармана золотой снитч, дотронулся до него губами и выдохнул: "Я готов умереть". Снитч раскрылся, внутри лежал тот самый камешек - камень из кольца Мраксов, он же - "воскрешающий камень" - второй из Даров Смерти. Когда камень повернулся в руке, из воздуха возникли четыре бесплотные тени - Сириус, Римус, Лили и Джеймс. С каким-то странным отстраненно-любопытствующим ощущением Гарри спросил Сириуса о том, больно ли умирать. Гермиона при этих словах дернулась как от удара под дых. Парень попросил у них прощения за их гибель, хотя уж его вины в этом точно не было. Он просил их быть рядом в решающий момент, зная, что не позволит Рону и Гермионе показаться на глаза Волдеморту и его шайке. Хотя они ведь были рядом всегда, были с ним, в его сердце и памяти... Камешек не воскресил, он лишь позволил проявиться тем, кто находится за гранью нашего восприятия.       В груди у Гарри вдруг стало так тепло и спокойно: он чувствовал любовь и преданность Гермионы, поддержку Рона, гордость и восхищение родителей, крестного и наставника. Во взгляде Лили промелькнуло понимание и радость - ее единственному, безмерно любимому сыну удалось найти свою судьбу и любовь, ту единственную, что стояла сейчас рядом и держала его руку.       Поттер разжал пальцы, камень упал, тени исчезли. Пора...       Их сердца пропустили удар, девушка перестала дышать, но не позволила себе зарыдать. Она понимала, насколько ее любимому сейчас непросто, поэтому сделала единственное, что было в ее силах - поцеловала его, выражая всю свою любовь, страсть, преданность, боль и веру в то, что это не конец... Вечность или миг спустя он оторвался от ее губ, провел пальцами по холодной дрожащей ладошке и шагнул на полянку среди деревьев, не позволяя себе оглянуться. Гермиона снова оказалась на коленях, она не рыдала, она обратилась в слух. Рон сзади обхватил ее за плечи, он тоже слушал тишину.       Волдеморт же и его приспешники ликовали и глумились над тем, что Мальчик-Который-Выжил добровольно пришел умереть. Он запустил смертельное проклятие. Луч Авады мелькнул за деревьями.       Гермиона до крови прикусила костяшки пальцев, чтобы из груди не вырвался звериный вой. Рон держал ее железной хваткой, не позволяя вырваться и бежать туда. Пожиратели во главе со своим хозяином, судя по доносившимся с поляны звукам, убедились в гибели Поттера и оставили поверженного "врага" на растерзание хищникам леса, взяв в качестве трофея его очки, палочку и прядь волос. Они предвкушали триумф и реакцию защитников школы на известие о гибели Гарри. Затем послышались хлопки аппарации, и все снова погрузилось в тишину.       Девушка оттолкнула рыжего друга и побежала, спотыкаясь и падая, царапая руки о камни и ветки. Когда силы иссякли, она поползла, вся измазавшись в земле, крови и слезах. И вот она на поляне, рядом с телом любимого. Гермиона села и положила голову Гарри к себе на колени. Она гладила его волосы, качалась из стороны в сторону и беззвучно кричала, умоляя Смерть забрать и ее.       Но Смерть сжалилась, даже это бесстрастное существо дрогнуло перед силой любви. Гарри захрипел, сделал вдох и посмотрел на любимую своими прекрасными зелеными глазами...