Катастрофически тебя не хватает

— Знаешь, почему я сижу в этом кресле, между прочим, в кресле моей жены. Да потому что мне дома тошно. Вот тебе, Саныч, тебе, было когда-то тошно? Нет, не было. Вот поэтому разговора у нас с тобой не получится, — пьяно произнес Рыков, заставив убраться Александра Александровича восвояси.       Саныч ушел, алкоголь остался, но легче от этого не стало. Павел Дмитриевич давно не чувствовал себя так паршиво и впервые не знал что ему делать дальше. Идея напиться уже не казалась такой хорошей, но это единственное, на что его хватило сегодня. Предложение врача отключить Ольгу от аппарата жизнеобеспечения, хоть и было ожидаемо, но ударило по нему сильнее, чем он готов был признать.       Дома он везде натыкался на её или их совместные фотографии, и от этого становилось еще хуже. Там находиться было невозможно, на подстанции было как-то легче. Она за столько время работы стала для него фактически вторым домом. Но даже тут Ольги катастрофически не хватало - без нее все казалось пустым и бессмысленным.       Налив себе стакан коньяка и выпив его залпом, Паша погружается в воспоминания. Когда он был маленьким, все говорили, что он невероятно светлый ребенок, папа, приезжая из постоянных командировок, водил сына на рыбалку, учил общаться с девочками и убеждал, что пока его нет, он становится главным и ответственным за семью.  И он старался, он прилежно учился в школе, помогал маме по дому. Все восхищались таким умным и самостоятельным ребенком и часто приводили его в пример. В детстве же ему родители казались идеалом: строгий и занятой папа, который спасает мир, и мама, которая много работает, но всегда приходит вечером домой, чтобы уложить его спать.       Правда с каждым годом папы-героя в жизни становилось всё меньше, а мамы всё больше, и при этом она старалась контролировать каждый его шаг, что до безумия раздражало свободолюбивого мальчика.       Вот только несмотря на то, что папа был далеко, а мама близко, мужчина всегда умудрялся оказываться рядом, когда маленькому Паше это было необходимо. Именно он лечил Пашу от разбитого сердце, когда в детском садике рыжеволосая красавица Ксюша, после его трех недельной болезни, променяла его на его друга Гришку. Это было ударом в самое сердце, они ведь были женихом и невестой и даже собирались идти вместе в одну школу. Отец успокаивал сына, убеждая, что таких девушек у него будет много и отвлекал рассказами о своей работе. Будни военного врача были наполнены трудностями и опасностями, и в глазах Паши он был настоящим супергероем, и мальчик твердо решил вырасти и стать таким же, как отец.       Паша всегда сдерживал обещания, особенно если они были даны самому себе.       Ему было пятнадцать, когда Дмитрий Игоревич, после ультиматума жены, окончательно вернулся домой. Марина понимала, что единственным авторитетом сына является его отец, а его сомнительные компании, вечеринки, алкоголь и девушки не доведут до добра. Вот только она не учла тот факт, что Дмитрий уже не может без своей работы, в поликлинике ему было тошно, и тоску он стал глушить алкоголем, а Паша вырос из того возраста, когда он слушался каждого слова отца. К тому же, он искренне не видел в своем поведении ничего плохого - все гуляют, и он с ними, да и учебу он не сильно забросил, скатился только из отличника в хорошисты. В результате Марина Владимировна получила то, чего уж точно не ожидала: теперь дома ждал не только трудный подросток, но и вечно пьяный муж.       Когда ему было шестнадцать, он узнал, что родители разводятся. При этом, Паше жестко запретили общаться с отцом. Нельзя сказать, что он сильно расстроился, ведь и дома-то появлялся только для того, чтобы поспать, поесть, ну и денег взять.       В семнадцать он узнал, что его отец умер, причем так глупо и ужасно. Уснул на улице и замерз, одинокий и никому не нужный. Именно на похоронах, из беззаботного подростка он превратился во взрослого мужчину, который несет ответственность за свою жизнь. Он снова кардинально изменил свой образ жизни, но мать, из-за которой все случилось, простить так и не смог. Если бы она не заставила его остаться, если бы не бросила, возможно тогда он остался бы жив.       Как же ему сейчас не хватало отца. Он помнил слова, которые он сказал, утешая маленького Пашу после предательства коварной Ксюши: "Сынок, у тебя будет много таких девочек. Ты будешь влюбляться, встречаться, расставаться, но когда ты встретишь свою единственную, ты поймешь, почувствуешь. Мы Рыковы - однолюбы". Тогда он не придал значения словам отца, а сейчас он понял.       Так как он любил Ольгу, он не любил никого, без неё даже дышать было больно. Потерять её было выше его сил, ему просто катастрофически её не хватало. Жизнь без неё превратилась в бесконечный день сурка, а самое главное, он понимал, что дальше будет хуже.       После смерти отца, он мог двигаться дальше, он видел своё будущее, и ему казалось, что всё у него будет. Вот только он никогда не позволит женщине разрушить свою жизнь, как его мать разрушила его отцу. Сейчас же все снова рушилось, только женщина была ни в чем не виновата, во всем был виноват он. Если бы он сразу заказал специальную доставку торта, если бы не отвлекал её от дороги, если бы не позволил ей свернуть. То все было бы по-другому, она была бы жива и здорова, и все у них было бы хорошо.       Он долил себе остатки коньяка, пытаясь хотя бы ним заглушить образовавшуюся пустоту. Кажется, в дверь снова стучали, но он не обращал на это внимания, он вспоминал, как впервые увидел её и понял, о чем говорил ему отец.       Свою первую встречу они по умолчанию не вспоминали. Это был один из первых его самостоятельных вызовов: ничего необычного - молодая девушка, слабость, головокружение, беременность. Он думал - очередная перестраховщица, но все оказалось намного серьезнее. Угроза выкидыша, испуганный, полный боли взгляд, он так и не понял, хотела она этого ребенка или нет. Тогда впервые попросил врача позвонить ему, когда все закончится - состояние было тяжелое, но он был уверен, она должна жить. Так и случилось, хоть она тогда на несколько лет исчезла у него из вида.       Тогда её удалось спасти - как же хотелось, чтобы и в этот раз всё обошлось. Но сейчас всё намного серьезнее, она в коме уже три месяца и шансы практически нулевые.       Снова отчаянно захотелось выпить. Он встал, стул зашатался от его неловких движений, и он еле удержался на ногах. Почему все так? Почему жизнь такая несправедливая, почему он снова может её потерять, теперь уже навсегда.       Следующая их встреча произошла спустя несколько лет, и он её практически не узнал. Она была, может, и не лучшим доктором, зато хорошим фельдшером, который быстро улавливал в словах врача суть и быстро выполнял указания. Вот только потом она уже высказывала ему и за грубость, и за командный тон, но благодаря этому, с ней никогда не было скучно, и он точно знал - она может за себя постоять.       Именно тогда он понял, что его к ней тянет. Хотя в этот период у него была Диана, которую, казалось, любил до безумия. Она была такой хрупкой, нежной, беззащитной, её хотелось спрятать от всего мира. Она считала его идеалом, и всё у них могло бы получится, если бы не работа, занимавшая так много его времени. Вот только с ней ему казалось, что любят не его, а образ придуманный в своей голове. Она не понимала, что после работы, он больше всего мечтает о крепком сне и уютном человеке под боком, считая, что он специально не хочет проводить с ней время. Постоянные скандалы и претензии сводили всю его любовь на нет. Но отпустить он её долгое время не мог, понимая, что только она удерживает его от глупостей по отношению к другой женщине. Она же постоянно хлопала дверью и порывалась демонстративно уйти, дважды он её удерживал, а на третий раз отпустил, решив больше не мучить ни себя, ни её.       Пока была Диана, сопротивляться притяжению к Ольге было легче, хотя они и сумели стать за это время хорошими друзьями. Вот только ему было этого отчаянно мало. Ему нравилось видеть её улыбку, но в то же время отчаянно хотелось подойти и поцеловать её прямо посреди подстанции. И плевать на последствия. Эх, если бы он тогда поддался чувствам, возможно у них было бы намного больше времени вместе.  Вот только он этого не сделал, поскольку безумно боялся, что будет дальше. Он не сможет быть просто любовником, а сможет ли она бросить мужа - большой вопрос. А отношения портить не хотелось.       Она будто бы все чувствовала и снова решила исчезнуть из его жизни.  Образовавшуюся пустоту после ухода Дианы и Ольги, он пытался заполнить самыми разными девушками, в надежде, что хоть кто-то сможет вызвать у него хоть какие-то эмоции. Никто бы не поверил, но грубый циник Павел Рыков не представлял свою жизнь без любви. Тогда на его жизненном пути встретилась Ирина - так похожа и не похожа на Ольгу. Сильная, уверена в себе, самодостаточная, уважающая его личное пространство и выбор профессии. Она сама была врачом, поэтому понимала, каким порой утомительным бывает рабочий график.       Жизнь с ней была спокойная, легкая и какая-то правильная что-ли. Вот только Паша в душе был романтиком, и понимал, что им просто вместе удобно. Со временем он понял - если в Ольге за фасадом Снежной Королевы скрывалась страстная и огненная натура, то Ира была просто Снежной Королевой. Вначале её спокойствие и степенность ему нравилось, но потом он от него же начинал медленно сходить с ума. Особенно когда перед глазами снова появилась Она, только теперь в должности заведующей. Он пытался себя убедить, что теперь-то ему точно ничего не светит - где он, а где она.       Она стала его наркотиком, он уже не мог без нее, без её эмоций. Он буквально питался ими для того, чтобы жить дальше. Их все также тянуло друг к другу, и он ловил себя на мысли, что только её должность и угроза увольнения удерживает его от того, чтобы в одну из вспышек ее гнева успокоить ее поцелуем.       В какой-то момент чаща терпения была переполнена. Он откровенно устал от холодности жены, от этого непонятного притяжения к Оле, и в этот момент в его жизни появилась Лидочка, которая решила во что бы то ни стало сделать его своим. Такая юная, красивая и уверенная в своих силах, ей не хотелось сопротивляться, рядом с ней он чувствовал себя настоящим мужчиной и хоть ненадолго забывал о своих проблемах.       Когда Ира их застукала и выгнала его из дома, подав на развод, он даже испытал облегчение. Этот бесконечный узел, нужно было кому-то разрубить. Они прожили шесть лет и порой ему, казалось, что это и была любовь, такая спокойная и умиротворяющая, такая как и должна была быть у двух взрослых людей. Вот только, когда всё закончилось было почти не больно, хоть он и ушел в запой почти на две недели. Только тогда он пил у себя в квартире, а сейчас у нее в кабинете. Но даже тогда в пьяном бреду он видел её, и даже мог к ней прикоснутся, вот только виденье исчезло как только он захотел её поцеловать.       Он бы сейчас всё отдал, что бы увидеть её рядом: живой и здоровой. Помотав головой, он резко вспомнил куда и зачем шел. — Так, ну значит для департамента есть, для министерства есть. А для любимого мужа, горем убитого нет ни черта, — пьяно произнес мужчина, отправившись на поиски добавки. Выпить было просто жизненно необходимо.       И именно когда он искал этот чертов алкоголь, он нашел её завещание. Поверить в то, что она не хотела, чтобы ее реанимировали было невозможно.       Она не могла его бросить: кто угодно, но только не она.       Они ведь так долго шли к своим отношениям, она всегда была рядом: понимала, поддерживала.       Почему она решила пожертвовать себя науке, было не понятно.       Он взглянул на дату и тихо выматерился. Неужели его мнимое предательство настолько могло на нее повлиять. Неужели та история с Дианой повлияла на нее больше, чем он думал.       Понимать, что он снова во всем виноват, было чертовски больно.       Если бы он сразу все объяснил, она бы посоветовалась с ним, и не было бы этой глупой бумажки, которая буквально разделила его жизнь на до и после.       На несколько минут он вообще отключился от реальности, и просто сидел смотря в одну точку. Кажется в двери кто-то снова постучал, но разговаривать ни с кем не хотелось.       Что можно ответить Арашу, на его: "Все в порядке?"       Ничего не в порядке, его жизнь окончательно и бесповоротно разрушена. Его жена в коме и не хочет жить дальше, завтра её отключат от аппарата и раздадут органы другим пациентам. Что в этой ситуации может быть в порядке?       От такого порядка жить не хочется, но приходится брать себя в руки.       Мыслей было слишком много, но думать ни о чем не хотелось. Прихода Кулыгина он даже не заметил, он чувствует себя безвольной куклой, хотя и пытался что-то говорить и даже смог показать ему это долбанное завещание.       Военный совет, призванный облегчить ношу принятия решения, ни черта не помог. По большому счету плевать, что они скажут. Да и что тут сказать? Как можно не выполнить последнюю волю человека?       Но только, чего ж от этой воли так больно и тошно.       Ночь казалась бесконечной, думать, что будет дальше, было невыносимо. Хотя, еще прочитав завещание, он знал свой ответ. Он не может ей отказать, никогда не мог.       Вот только, как ему дальше с этим жить?       Он искренне не понимает, хоть бери и умирай вслед за ней. Перед глазами вспышками мелькают картинки прошлого: похороны отца, Дианы, смерть его так и не рожденного ребенка. Как многих ему пришлось потерять, и он никогда не думал, что придется хоронить её.       Он ведь верил, правда до последнего верил, что она очнется. Она ведь сильная, она всегда делала все по-своему и сейчас, когда от неё ничего не зависит, это кажется ему верхом несправедливости. Как же ему хочется, чтобы все это было просто дурным сном, чтобы он проснулся, а рядом лежала она.       Но увы, чуда не происходит и, приходя в клинику, он соглашается и подписывает все бумаги, пока перед глазами то и дело мелькают строчки из её завещания. Понимая, что стоит дать ему немного времени, и он пошлет этого врача к чертовой бабушке, поэтому лучше сделать это сейчас, пока он не передумал. В который раз задавая себе риторический вопрос: «Почему не он?». Она ведь намного больше него заслуживала жизни, она ведь так нужна этому миру, так нужна ему, их подстанции.       В её палате собралось чуть ли не половина подстанции, и каждому невыносимо больно её терять. «Я против» — от Саныча буквально режет по больному, по так и не закрытой ране. Он тоже против, но кому какое дело до их желаний. Она все решила за них.       Он выходит из палаты - смотреть, как её отключат физически невыносимо. Он понимает: еще несколько минут и все.       Он не представляет, как будет жить дальше. Как будет жить без нее. Как же ему катастрофически не хватает её.       А потом её хриплое: «Какая сволочь решила меня отключить?» и будто ему дали подышать кислородом, и он снова живой.       Ему кажется именно так чувствует себя человек, которому на тридцать шестой минуте запустили сердце. Слушать её голос истинное наслаждение, пускай ей предстоит долгая реабилитация, но они справятся, потому что они вместе.