Сияние в снегах

      Морозный воздух Снежной покалывал мягкие щёки Люмин, заставив их покрыться румянцем. Сегодня было безветренно, к счастью, потому она не стала закрывать лицо плотным шерстяным шарфом и теперь наслаждалась зимним царством спокойствия и тишины. С широкого балкона, где Люмин ожидала Тарталью, открывался прекрасный вид на зимний пейзаж.       Люмин впервые за всё время путешествия так долго была среди снегов. Зима была для неё непонятной, но в то же время она чем-то манила: это было то время, когда привычная бурная жизнь словно исчезала, уступая место белоснежной тишине. Но в этом безмолвии воздух, казалось, искрился из-за застывших снежинок, а тихий хруст снега пробуждал в Люмин что-то, забытое ещё в детстве. Ей хотелось всё больше топтать нетронутые белоснежные покровы, играть в снежки с Тартальей и Итэром…       Ах, Итэр… В своём путешествии бывали дни, когда Люмин совершенно забывала, зачем она его продолжала. Она побывала в каждом уголке континента: ощутила рьяный дух свободы Мондшадта, силу строгих контрактов Ли Юэ и преданность традициям Инадзумы… но ещё никогда ей не было так спокойно, как в Снежной. В такие минуты ей хотелось принять предложение Тартальи остаться здесь навсегда. Здесь ощущение вечной суеты и погони за чем-то утопало в снегах и высоких сугробах, покрывалось толстой коркой льда и исчезало в забвении. Казалось, что в Царстве вечной зимы время не имело значения, словно оно здесь и вовсе не существовало.       Люмин дрогнула от пробравшего её холода и посильнее укуталась в меховой плащ, который ей подарил Тарталья. Зимние сумерки уже давно опустились на землю вечных снегов, и довольно быстро Хозяйка ночи присвоила огромные владения себе. Тени стали длиннее и гуще, а снег — ещё белее. Величественные сосны великанами возвышались над сугробами, тихо поскрипывая от изредка налетавшего ветра, как бы вторя ему. Едва заметный аромат хвои донёсся и до Люмин. Мохнатые лапы елей, что росли рядом с домом, на балконе которого она была, плавно качнулись, и пушистый снег, лежавший на них, лёгкой искрящейся пылью осыпался на девушку.       — Ждёшь кого-то? — приятный женский голос вывел Люмин из своих раздумий и невольного восхищения зимой. «Эола», — была первая мысль, но это не Мондштадт.       — Да, Тарталью. Не знаете, где он? — Люмин по привычке обращалась к Арлекин на «вы», хотя та уже не раз выражала ей свою симпатию и просила обращаться по имени. Едва сказав, она поняла, что вопрос невероятно некорректный, и ей не стоило его озвучивать, но было уже поздно.       — Наверное, опаздывает. Этот мелкий прохвост всегда приходит позже назначенного времени. Ужасно раздражает, — Арлекин фыркнула, но без привычного недовольства, которое она, не скрывая, обычно изливала на своего товарища. Но это в какой-то степени успокоило Люмин — её не осудили за вопрос. — А зачем он тебе? Впрочем, можешь не отвечать. Кажется, я догадываюсь, сегодня ведь будет аврора… точней, северное сияние. Разве он не сказал?       — Нет, но я и не против, что он опаздывает, — Люмин отвернулась от своей собеседницы и устремила взгляд в тёмные заснеженные просторы. — Мне как раз нужно было кое-что обдумать.       Внезапно тяжёлая меховая мантия упала на её плечи, а огромный капюшон закрыл открытую перед ней картину. Люмин с нескрываемым страхом, и даже не за себя, а за Арлекин, взглянула на неё. Немой вопрос читался в глазах, но Предвестница лишь усмехнулась.       — За меня не беспокойся, я всю жизнь провела в этих морозах, а вот тебе будет несладко, — она с некой болью посмотрела на Люмин, затем круто повернулась и уже чуть тише чертыхнулась, но её всё равно расслышали. — Руки поотрываю этому рыжему за неё! Святые Архонты…       Люмин долго не могла понять значение этих слов. Как и не догадывалась, чем же она так приглянулась Предвестникам, зачем Тарталья позвал её сюда, и какое отношение ко всему этому имеет северное сияние… Смутные догадки то и дело вспыхивали в её сознании, но их было так много, а клубок был настолько запутанным, что Люмин не успевала зацепиться за нужную нить.       Постепенно небо окрасилось в бледно-жёлтый с оттенками зелёного. Широкая полоса, похожая на пламя свечи, становилась всё ярче, приобретая новые оттенки. Жёлтый смешался, уступив место обжигающе холодному изумрудному и бирюзовому. От увиденного захватывало дух. Люмин впервые видела нечто подобное за всё своё время пребывания в Снежной.       — Говорят, что те, кто увидел северное сияние, обретают счастье на всю оставшуюся жизнь, — Люмин не заметила пришедшего Тарталью, но даже если бы и заметила, то не придала бы его приходу такое значение, какое хотела бы до встречи с Арлекин.       Почему-то именно в этот момент Люмин вспомнились её слова, которые она с трудом разобрала из-за вмиг налетевшего свистящего ветра:       «Святые Архонты, пусть она будет счастлива…»       «Буду. Обязательно буду, Арлекин», — но мысленный ответ не достиг своего получателя, и Люмин с надеждой устремила свой взгляд в пылавшее северным сиянием небо.