Моему сердцу нужна лишь ты одна.

Схватив девушку силой, они ушли, но по дороге из её сумки выпал блокнот… *Спустя несколько часов* Эмма очнулась в заброшенном здании. Она попыталась встать, но, увы, тщетно. — Нет, нет, нет, нет… Только не это, — от боли в голове она сразу же упала. По её щекам тут же полились слёзы. От ужасной душевной боли и безысходности. Через пару секунд она услышала приближающие шаги и противные голоса. — Очнулась… вот и отлично! — новый удар по её лицу. — Не трогай меня, урод! — Эмма попыталась скрыть лицо в плече, громко крича. — Уууу… у кого-то ядовитый язык… Ядом поделишься? — он мерзко захохотал, наклонившись к лицу девушки и показушно высунул язык, — Уверен, ты очень хорошо умеешь им работать! — резкими движениями он разорвал на ней рубашку. — Нет! — тут же крикнула девушка. Её руки были связаны, из-за чего она не могла ничего сделать. Следом слетают джинсы... и вот она остаётся в одном белье. — А ты хороша… теперь шагай! — он поднял Эмму за волосы, заставив встать на ноги, прошёлся по ней взглядом и толкнул вперёд, отчего она обессиленно упала. И вот последовал новый удар, теперь уже по спине. — Не советую тебе играть в такие игры, иначе это плохо для тебя закончится! Вставай! — следущий удар ногой пришёлся в живот. Эмме ничего не оставалось делать, как встать, чтобы не чувствовать слишком болезненные удары снова и снова. Тело пронзила адская боль. Всё, чего она желала в те минуты, что для неё сейчас было самое главное - так это остаться в живых… Мужчина тут же повалил её на матрас. Здание, комната, место… были отвратительными. Стены и потолки были в плесени, запах стоял, словно там обитали мёртвые крысы. Отведя взгляд в разбитое окно, девушка увидела Луну… Красивую, большую. Её нахлынули воспоминания.. Как она, держа Баронессу за руку в парке, показывала на небо, как они загадали желание… Желание, которое, как она сейчас считала, уже никогда не сбудется. Эмма зажмурила глаза. Закрыла их, чтобы не видеть, что будет происходить дальше. — Я первый! — послышался другой чужой голос, — Ух, неплохая! Где взяли такую? — с язвой спросил, по-видимому, главарь. — Заблудилась походу, босс! — ответили двое парней, всё ещё смотря на оголённое тело девушки, словно голодные звери. — Ну, что же ты, милочка… кто же гуляет по ночам? Неужели мамочка не предупреждала, что может быть с такими девочками в столь поздний час?! — мерзко сказал он, приближаясь и проводя пальцами по голым ножкам Эммы. Слёзы с юного лица лились градом, так что она, даже не закрывая глаза, мало что могла видеть вокруг и разобрать лица мужчин вокруг. — Не плачь, сейчас мы быстро поднимем тебе настроение… — босс компании подонков тут же сорвал верх белья, проводя языком по телу. — Прошу не надо! Пожалуйста! — кричала Эмма, пытаясь отбиться из последних сил, но её будто не слышали и держали всё крепче. Мужчина резким движением тут же разорвал низ её белья, отчего девушка осталась лежать нагой. — Нет, нет, нет. Прошу! — она не сдавалась, надеясь, что её хоть кто-нибудь услышит, да и крики были её единственным возможным спасением и смягчением боли в тот момент. — Парни, заткните ей рот! — один из них быстро сделал то, что приказал босс, одним движением засунув тряпку и заклеив скотчем губы бедной жертвы несмотря на её попытки кричать и кусать пальцы юноши. Сам же главарь, снял с себя штаны и раздвинув её ноги, резко вошёл в неё. От адской боли она выплюнула тряпку и прикусила пальцы того, кто пытался заклеить ей рот. — Сучка! — новый удар, после которого девушка потеряла сознание, последнее, что услышав - лишь удовлетворённые звуки насильников вдалеке. Эмма чувствовала ужасную, пронзающую боль в теле и в душе. Она ощущала омерзительное, ужасное чувство внутри, не понимая, было ли это из-за внезапного проникновения на сухую или от жёсткой обиды и осознания своего положения... Что бы то ни было, Эмме лишь хотелось громко выть от того, что она чувствует в один момент, и убежать подальше от всего, что происходит, будто в самом страшном сне, но у неё не было сил пошевелиться и что-либо произнести. Поэтому бедная девушка лишь болезненно скулила, пока слёзы непроизвольно катились по её щекам. Вскоре от невыносимой боли Эмма окончательно потеряла сознание… Проснувшись, она попыталась осмотреть всё, что находится вокруг и через пелену на глазах увидела, как за окном уже было светло, а юное и нежное тело девушки было окровавлено. На нём виднелись кровоподтёки и сильные синяки. Обессиленная, она не смогла встать и даже приподнять голову… *** Утром Баронесса вернулась на работу без настроения. Долго и нудно сидела в кабинете, порой подходя к окну или же спускаясь вниз, проверяя работу. Она прекрасно видела, что место Эммы пустует, но не придавала этому особого значения. Работа, как и обычно, кипела, куча бумаг, с которыми ей приходилось разобраться, вскружили голову, и она сама не заметила, как уже прошла половина дня. И вот фон Хеллман снова встала из-за стола с бумагами и подошла к окну посмотреть на работу других. Её взгляд падает на всё ещё пустующее рабочее место девушки. Она тут же спускается вниз и нигде её не находит. Баронесса начинает злится, ведь даже если девушка уволилась или отпросилась, она должна была быть осведомлена первой. Женщина быстро подзывает Джеффри, спрашивая о том, где носит сотрудницу, но тот клянётся, что не знает. Вызвав машину, женщина решается сама проверить причину отсутствия Эммы и буквально через пару минут оказывается у её дома. На въезде к нужной улице она слышит, как колесо проехалось по чему-то (на ровной-то дороге!). По просьбе начальницы водитель, выйдя из машины, сразу побежал посмотреть, что это было. Выгнув бровь, Баронесса смотрит на его удивление, а позже на протянутый водителем довольно знакомый ей блокнот, который она сразу же забирает. Не понимая, почему девушка оставила его, женщина решает подъехать и зайти к ней в квартиру. Подходя к двери и осматривая ручку, фон Хеллман понимает, что та закрыта ключом и квартира явно оставлена хозяйкой. Женщина приказывает мужчине, который был с ней, взломать или выбить дверь, чтобы проверить наверняка, есть ли кто-то внутри. Пока он использует нужные навыки бывшей практики (вообще, водители Баронессы были и телохранителями, и полицейскими, и агентами секретной службы в одном лице, не то бы они не были в этой высокооплачиваемой должности), Баронесса вызывает своих людей с собаками, явно чувствуя что-то неладное. Мужчина, взломав входную дверь, быстро проверяет все комнаты и сообщает, что девушки нигде нет. В недоумении Баронесса выходит на улицу. Она рассматривает потрёпанный блокнот и, перелистывая страницы, на одном из разворотов замечает след от мужского батинка с каплей крови. Не медля ни секунды, она отправляет приезжих собак и специальных работников на поиски девушки по следу с блокнота. Они за считанные минуты находят нужное здание, где её люди избавляются от трёх уродов. Собаки бегут к Эмме. Хоть и не хотя, но Баронесса быстро заходит за ними и видит девушку на полу. Она отзывает собак и подсаживается к ней, проводя рукой по её щеке. Водитель, прибежавший следом, сразу же вызывает скорую по её приказу. Машина быстро приезжает, и медицинские работники грузят Эмму в машину, по пути проведя небольшое обследование её состояния и начиная совершать нужные действия, чтобы осложнения были не такими серьёзными после. Баронесса едет вместе с ней, отзывая водителя к Джеффри, забыв про все свои дела. В больнице выяснилось, что у девушки сломано пару рёбер и много ушибов, а также незначительная потеря крови, что в её, как узналось, состоянии после сложной операции может повлечь серьезные патологии. Женщина, договорясь с врачами, расплачивается, и Эмме сразу же делают операцию, после которой перевозят в лучшую палату и приставляют зарубежного хирурга к наблюдению за состоянием пациентки. К ней Баронесса вызывает всё ту же девушку, что была с ней в Нью-Йорке, а сама уезжает домой, ведь, пока Эмма была без сознания и в окружении медиков, ей не было нужды находиться в больнице. Через день к Эмме уже открыт приём, и Баронесса, узнав об этом с утра, откладывает свою работу, оставляет Джеффри следить за процессом и направляется в больницу. Она, приехав очень быстро, заходит в палату, видя измученную девушку. Синяки ещё не прошли, она лежит под системой, и женщина решается подойти к ней ближе. Эмма была во тьме: она слышит писк системы, тело адски болит, в горле стоит ком. Ей резко приходят воспоминания прошлой ночи. И она начинает громко кричать, не приходя в сознание, слёзы градом льются по её лицу, но сама девушка почти не шевелится. — Нет! Нет! Нет! Прошу вас! Пожалуйста, не надо! Умоляю! Пустите! Мне больно! — она бредит, то обречённо шепча, то переходя на измученные крики. Баронесса быстро подходит к ней и придерживает, прикасаясь к голове и поглаживая. — Успокойся, успокойся.. — гладит её по волосам, спокойно произносит, — Доктора, живо! —она, поворачиваясь, кричит девушке и та быстро убегает, — Тише, тише, это я. Тебе нечего бояться, — она гладит её по щеке, плечу, руке, придерживая, чтобы та не двигалась. В голосе почему-то слышны нотки нежности и волнения. Услышав голос Баронессы, Эмма заплакала сильнее, но она всё никак не могла открыть глаза. — Несса… — голос слабый, слова смешаны с болезненными всхлипами, — Прошу… не уходи… Женщина смотрит на неё с жалостью, продолжая водить подушечками пальцев вдоль руки. — Я здесь, Эмма, я здесь. Прибегает доктор, но она заставляет его остановиться. Хирург видит, что девушка уже более спокойна, а аппараты показывают стабильное состояние. — Ей нужно вколоть успокоительное, — говорит он женщине с явно заметным акцентом, но она не смотрит на него, поглаживая Эмму по щеке. — Прости.. меня... — За что ты просишь прощение? — фон Хеллман смотрит на неё, желая поймать ответный взгляд, но Эмма всё ещё не в состоянии открыть глаза. Мужчина тем временем подходит к её другой руке и осторожно вводит в вену иглу. — Я обидела тебя… — ей стало трудно дышать, — Задела… при разговоре. Я… — Эмма ждала, когда уйдёт доктор. Не видя, но услышав, как дверь закрылась, она продолжила, — … я не достойна тебя… — слёзы всё ещё стекали по её красным от слёз и нахлынувших чувств щекам, — Но любить буду вечно… — она начала задыхаться, но не могла остановить всхлипы и желала говорить, будто в ту секунду ей выпадает единственный шанс. — Хах, ты всё ещё такая же глупая и влюблённая. Это хорошо, — Баронесса видит её самочувствие и так же быстро зовёт доктора одним движением руки в сторону вбежавшей медсестры. Он прибегает не один, и все, что-то начинают делать, бегая по палате. В суматохе женщина придвинулась к койке и наклонилась к уху девушки. — Я не обижена... — она не успевает договорить, как её тут же выводят из палаты. Услышав последнюю фразу, пусть и незаконченную, Эмма почувствовала, как в её душе стало легче. Она хотела увидеть Баронессу, взять её за руку, но девушка снова внезапно проваливается во тьму... Врачи трудятся над тем, чтобы ей стало лучше, не прибегая к реанимации. Баронессу больше не пускают в палату, из-за чего та уезжает домой, дав нужные наказания оставленной следить за состоянием Эммы девушке. На следующий день фон Хеллман с утра возвращается в больницу, но ей говорят, что девушка не в сознании. Такую новость ей сообщали несколько дней подряд, от чего Баронессе становилось не по себе, но деньги и разговоры с врачами не приводили ни к какому продвижению, потому что те были бессильны в ситуации, когда организм Эммы должен был самостоятельно выкарабкиваться из такого состояния. Через пару дней таких приездов ей говорят, что судя по показателям девушка в коме и, возможно, из неё выйдет не скоро. Баронесса, услышав эту новость, тут же отталкивает врача и заходит к ней. Она подходит и берёт её руку в свою, садясь рядом. Словно почувствовав её рядом, девушка чуть сжимает ладонь. Баронесса слабо улыбнулась и стала поглаживать бледную ручку девушки большим пальцем. — И что же ты лежишь? Вообще-то ты без разрешения пропустила почти неделю! Но она не могла больше продолжать этот тон: — Ну, почему же ты не приходишь в себя?! Без тебя, вообще-то, скучно.. — в непривычной интонации произносит Баронесса полушёпотом. Эмме не хватает сил что-то сделать. Ей не хватало не только физической силы, но главное, душевной. Душа пустеет, сердце разрывается от любви к этой на вид ледяной женщине, но оно так же болит от её же холода… Она боится, что когда проснётся, то увидит сарказм в её глазах, будто она играет с ней… Но она слышит в голосе искренность и заботу, поэтому из последних сил приподнимает уголки губ в улыбке, надеясь, что женщина заметит этот жест и поймёт, что это самое большое из того, что может сейчас сделать Эмма. Любовь Эммы была сильна… и девушка чувствовала, что такие чувства никогда не ослабнут, поэтому это придавало ей сил, а желание увидеть любимого человека продолжало дарить девушке силы жить. Её тело выпускало невыносимую боль через слёзы, и одна единственная слезинка скатывалась с её щеки, пока Баронесса, заметив эту единственную слезинку сразу после лёгкой улыбки, лёгким прикосновением пальца убрала её с щеки Эммы. — Так, ты слышишь меня… Тогда ты должна прийти в сознание! Считай, что это приказ. А мои приказы, ты помнишь, нужно выполнять беспрекословно. Давай, теперь я ставлю тебе время.. — она смотрит на девушку. Доктор, безмолвно ожидающий всё это время у входа, пытается ей что-то сказать, но та лишь посылает его вон из комнаты. Его уводят, оставляя дам одних, — Ну же.. Открой глаза.. — голос становится ещё мягче. С щеки Эммы падает вторая слезинка… Душа наполняется, но этого недостаточно. На всё, что ей хватает сил, это лишь сжать руку женщины чуть сильнее. Чувствуя, как девушка держит её руку, Баронесса улыбается этой силе. — Давай, собирай свои силы и поднимайся. Я жду. Сделай это, — голос меняется, и в конце он, немного затихший, становится особенно нежным, — Давай же, Эмма, — и Баронесса берёт её правую ладонь в обе руки, прислоняя к губам и оставляя невесомый поцелуй на костяшках. Душа девушки почти наполнилась: вдалеке она слышала нежность в голосе любимой женщины, чувствовала тёплые прикосновения... Ей хотелось было уже проснуться и посмотреть в глаза возлюбленной, но ей не хватало сил... Оставалось ещё пустое место, которое надо было заполнить. А слёзы всё так же бежали по щекам, выгоняя боль из тела. Баронесса вытирает солёные дорожки, нежно проводя рукой по щекам. — Ну же.. Очнись, — голос мягкий. К ним внезапно заходит медсестра и шепчет, что Баронессе следует идти, после чего сразу же покидает их, предварительно заметив изменения в аппарате. Женщина встаёт и, наклоняясь, своими губами нежно касается губ Эммы. — Я жду тебя, — с этими словами и лёгкой улыбкой с надеждой она отпускает руку девушки и привычным быстрым шагом покидает палату.