Моему сердцу нужна лишь ты одна.

— Во-первых, Андрэа приглянулась девочкам, что бывает практически невозможно. И после этого момента, я сама перестала отталкивать все попытки внимания Андрэа в свою сторону, — она усмехнулась. — Во-вторых, наш прошлый разговор очень сильно помог мне в этом решение, — Мира вздохнула. — Я так устала от этих ничтожных и неудачных браков, что пелена прошлых любовных историй закрыла собой мою… как оказалось настоящую любовь, — уголки её губ поднялись. — Это произошло в тот вечер, когда я вернулась в Нью-Йорк. В моей голове было столько мыслей насчёт всего того, что может произойти в этот вечер. Я даже хотела вообще ничего не делать, хотела сдаться. Страх, поглощал меня всё больше и больше, но пока мы с девочками ехали до офиса, они сами заговорили про неё, чему я безумно удивилась. Они сказали, что она «хорошенькая». Моё лицо в тот момент, вам стоило видеть, — женщина усмехнулась. — Я начала расспрашивать их почему они так думают, на что получила весьма шокирующий ответ «Мама, разве ты не видишь, что она любит тебя?». В этот момент я потеряла дар речи. Ведь услышать такое от собственных детей, которые увидели то, что я не хотела никак признавать, это… даже не знаю, что сказать, — она взглянула на дам. — А дальше, по приезду в офис, она ждала меня там и как только двери моего кабинета закрылись, она призналась в своих чувствах, — женщина нежно улыбнулась, вспоминая это. — Мне такого никто и никогда не говорил. В тот момент я подумала, что сплю и проснувшись, окажусь всё тем же одиноким дьяволом в юбке. — она вновь усмехнулась. — Как думаете, что произошло дальше? — Миранда выгнула бровь смотря на Нессу и Эмму. — Вы поцеловались. А потом, дом, вино, постель. — построила план происходящего фон Хеллман. Миранда засмеялась. — Да, почти всё так, — она сделала глоток кофе. — В тот момент, она растопила моё сердце, и я больше не смогла держать свои чувства на замке. Я тоже ей во всём призналась. — она на минутку замолчала, со счастливой улыбкой вспоминая тот момент. — Ну, а дальше, ты, Несса сказала почти всё так. Боже, я чувствую себя такой счастливой! — Поздравляю, моя дорогая, — Несса обнимает её. Эмма тоже приобнимает её. — Мы очень рады, что ты обрела свою счастье. Как говорится: «Можно всю жизнь прождать подходящего момента, и в итоге, так и не сказать друг другу что-то важное» и я очень рада, что вы осмелились это сделать. Миранда крепко обнимает их. — Спасибо вам, если бы не вы, я бы отвергла её и даже не надеялась на то, что смогу обрести свою любовь. — Мы рады помочь, если тебя что-то тревожит или ты хочешь просто поговорить, мы всегда готовы тебя выслушать. — с улыбкой сказала Эмма. Мира кивнула. — Спасибо вам огромное. — Так, а теперь расскажите, что нового у вас? — женщина с неподдельным интересом посмотрела на них. — Ох, столько всего... Я уже столько рассказала девочкам, даже язык болит. Миранда засмеялась. Через полчаса, к ним зашла Круэлла. — Ф-у-у-у-х… слава Богам они уснули. — хихикнула Круэлла и прошла к дамам. — Что такое? Девочки умотали? Мира качает головой. — Ох, прости за них милая. — Оу, ничего страшного. Они веселые. — с улыбкой говорит она, садясь к ним. — Скоро Белла будет такой же маленькой юлой. — Ой, мам, я тебя умоляю. — Круэлла закатила глаза и засмеялась. — Да, Белла и сейчас смотришь спокойная такая... Элла усмехнулась и посмотрела на них. — В общем, я зачем-то пришла, — она прокашлялась. — Помните наш прошлый разговор? Точнее ужин, когда к нам приезжала Миранда? — Да, а что такое? — Я предлагаю сегодня обсудить все темы, которые волнуют всех нас. Задать вопросы, может быть из прошлого, которые не дают покоя, в общем, обсудить всё то, что вы хотели. — сказала она, зная то, что никто из них не осмелился бы это сказать. Они все посмотрели друг на друга. — Думаю ты права, — кивнула Несса. — Думаю, самым сложным будет начать. Так и получилось. Они сидели втроем как подростки перед родителями, не зная, что сказать. — Ладно, давайте тогда так. С чего вы хотите начать? С детства? Юности? Или со взрослой жизни? — Круэлла взглянула на каждую. — Давайте с самого начала, — Баронесса вздохнула. — Вот только про Миру я знаю все, а про Эмму… Она может не захотеть рассказывать все при Мире и это её право. Миранда тут же кивнула, подтверждая слова подруги. — Я готова ответить на все вопросы. — неожиданно для всех (и самой себя) сказала Эмма. — Давайте пока расскажем про недавние события? — сказала Элла, давая Эмме время на подготовку. За это Эмма была ей благодарна. — Так, — начала Несса. — Недавно... Недавно… Что ж, недавно произошло много всего, начиная нашей поездкой и заканчивая вашим приездом. Кстати, наш отпуск хоть и был запланирован, но должен был быть позже, но из-за моего переутомления и плохого самочувствия, Эмма решила устроить нам всем его ранишь, — Баронесса улыбнулась. — Тут у нас произошло много всего интересного и не очень. К примеру, мы поняли, что малышке нравятся животные и она даже выучила слово «слоник», когда мы смотрели фильм «Дамбо». Ещё малышка научилась ползать, что тоже очень мило. Ну и море, мои девочки увидели его в первый раз, — она задумалась. — Что у нас еще было интересного? Ах да, Эмма записала нас на дайвинг, я не смогла поучаствовать в этом прекрасном занятии из-за плохого самочувствия, зато девочки были счастливы и сделали много фотографий морских рыб. Белла даже сказала слово «Рыба». Миранда завороженно слушала, а Эмма, после того как Несса закончила, продолжила: — Да, — девушка счастливо улыбнулась. — Вообще, весь отпуск проходит просто потрясающе! — радостно сказала она. — Это наш первый и такой необычный семейный отдых. Могу сказать одно, но абсолютно точно, что такие отпуска по необычному сближают несмотря на то, что мы и так всегда вместе и очень открыты перед друг другом. — Именно. И вот… совершенно не хочется уезжать. — с некой грустью сказала Круэлла. — А когда вы уезжаете? — спросила Миранда. — К сожалению завтра вечером. Ведь в понедельник мы уже должны быть в Париже. А со вторника, мы уже войдём в привычный режим. Миранда понимающе кивнула. — Значит, сегодня и половину завтрашнего дня, мы должны провести вместе. — с улыбкой сказала она. — Да, жаль, что хорошее время так быстро заканчивается. — Оно ещё впереди. — сказала младшая фон Хеллман, целуя жену в щёчку. Несса тепло улыбнулась. — А вы когда собираетесь уезжать? — спросила Эмма, гладя на Миранду. — Если я не ошибаюсь, то через дня три, а потом полетите на Мальдивы? Миранда кивнула. — Да, всё верно. Появилось свободное время, хочу свозить девочек как можно больше раз, а главное в разные места. А в середине лета мы уже отправимся в другое путешествие. — с лучезарной улыбкой сказала она. — И желательно вчетвером, — с ухмылкой сказала старшая фон Хеллман. — Со «второй мамой». Миранда с улыбкой закатила глаза. — Именно с ней, — она улыбается. — Так, стоп. Со «второй мамой»? Это девочки тебе всё рассказали? — Агент своих не сдаёт, — Баронесса усмехнулась, глядя на неё. — Тебе же лучше, что девочки уже поняли, что у них будет вторая мама. — Да, ты права, — она улыбнулась. — Даже не верится в это. — со счастливой улыбкой вздохнула женщина. — Милая, а ты себе кого-нибудь нашла? — спросила Миранда Круэллу. — В этом деле, пока все сложно. Я думаю, пока заняться учёбой, а потом уже… задуматься о другом. Миранда гордо посмотрела на неё. — Умница. Учёба это важный шаг в жизни. Круэлла кивнула. — Да, спасибо мамам, они всегда меня поддерживают. Мам, — она взглянула на Баронессу. — Расскажи пожалуйста про свою маму. Брюнетка вздохнула, но с улыбкой начала. — Она была такая красивая… я на неё совсем немного похожа. Только глазами. Сестра была на неё похожа, — пожала плечами. — Мама была очень добрая, помогала всем и всегда. Когда папы дома не было, мы даже некоторых животных во дворе лечили. Мама учила меня всему. С детства научила меня читать, писать, ведь отец всегда жаловался на то, что глупых детей содержать не выгодно. Поэтому, до 5 лет я уже научилась читать и говорить. Мама была против, чтобы отец показывал меня друзьям и заставлял меня читать стихи при них. Она всячески старалась защитить меня и сестёр, но, когда мне исполнилось 14, мамы не стало. Все внимательно и с интересом слушали её. И всё то время, которое она рассказывала про родного человека, Эмма держала её за руку. — Она была прекрасным человеком, такой же милой, обаятельной и доброй женщиной как ты, — Эмма слегка сжимает ее руку, зная, что та, возможно будет отрицать эти слова. — Да, милая, ты дочь своей прекрасной мамы, такая же восхитительная, как и она. Пусть я её и не видела лично, но я совершенно уверена в своих словах. Баронесса чуть вздохнула и стёрла накатившиеся слезы. — Ладно, давайте, отвлеките меня, а то я расплачусь. — Миранда, — Круэлла посмотрела на неё. — Раз уж этот разговор откровенный, я хотела бы спросить, ты когда-нибудь сталкивалась с насилием? И тут Эмма поняла к чему клонит Круэлла. Она решила посмотреть, как ответит Миранда, и если ответит честно, то ей можно будет рассказать их семейную тайну. И Баронесса бы сразу поняла, врет она или нет, ведь знает про неё всё. Женщина тяжело вздыхает. — Конечно же сталкивалась. Со своим первым мужем. Помните я рассказывала, что Несса спасла меня от него? Так вот, в тот день, это был первый раз в жизни, когда он... — ей было сложно вспоминать тот момент жизни. — Я тогда была ещё совсем молодая, мне было лет 25. Я тогда даже не думала, что муж может так ненавидеть свою жену, чтобы доставлять ей столько боли. К сожалению, после первой неудачи, была вторая попытка и вот тогда, Нессы не было рядом. Всё случилось, я не смогла выбиться или как-то убежать. Поначалу, на следующий день, все было нормально, тело болело только, мы снова приехали к Нессе, я молчаливо сидела в сторонке, а потом, под вечер мой муж снова пришёл ко мне. Всё повторилось. Но это, слава Богу был последний раз. Эмма закрыла рот рукой. На душе стало очень больно за неё, ведь она знала какого это. — Мира… Женщины тут же обнимают её. — Ты очень сильная, ведь справилась с этим. — в голосе Эммы слышна гордость, но также нотки печали и грусти из-за того, что они трое стали жертвами насилия. — Вы такие сильные. Вы трое, пережили то, что многие не смогли, — с грустью и болью в сердце сказала Круэлла, ведь ей тоже было больно это говорить и вспоминать рассказы мам. — Вы этого не заслуживаете, никто этого не заслуживает, — она покачала головой и обняла всех их. — Надеюсь эти гнусные подонки горят в таком адском огне, который доставляет им боль, каждую секунду. Миранда всхлипнула. — Мой ещё жив. Баронесса шокировано посмотрела на неё. — Как?! — Значит скоро будет мёртв. — сказала Круэлла, смотря на неё. — Это невозможно, — Несса качает головой. — Этим вопросом занималась я. — Ты сделала так, чтобы его посадили на пожизненное, но твой муж, тогда ещё был жив, огородил его от наёмных убийц и спас ему таким образом жизнь. Если нахождение в тюрьме можно назвать жизнью. — Связи мамы в 1000 раз увеличились и она сможет сделать так, чтобы его не было в живых, к тому же, спустя столько лет, когда барон не имеет никаких связей, ведь тогда у мамы их не было вовсе, но сейчас… у неё они такие, что выжить просто не дано. — с дьявольской улыбкой сказала девушка. Эмма и Несса посмотрели на неё. Старшая фон Хеллман тут же усмехнулась. — Моя маленькая копия. — с улыбкой сказала брюнетка. Мира тоже улыбнулась и вытерла слезы, улыбаясь таким зловещим планам Круэллы. Элла обняла её. — Не переживай, всё будет хорошо. Она нежно улыбнулась и обняла ее. — Верю, — она вздохнула, а потом спросила. — Милая, а почему тебе в голову пришёл этот вопрос? — она посмотрела на Круэллу. — Надеюсь никто ведь даже не намекал на... — она ужаснулась. — Надеюсь, ты это просто да? Девушка покачала головой. — Нет, не просто. — с горечью сказала она. — Милая, говори, тут только самые близкие люди. — Оу. нет, нет, нет... со мной этого слава Богу не было. — она с такой же грустью и сожалением перевела взгляд на Эмму. Мира посмотрела на девушку. — Моя бедная девочка, — она прикрыла рот рукой. — Что же тебе пришлось пережить? Эмма отвела взгляд собираясь с мыслями, ведь вспоминать это было очень больно. — Эта наша семейная тайна. Тайна, которую знаем только мы и ещё пара слуг, которые были в тот момент. — негромко сказала Круэлла. Миранда понимающе кивает. — Я понимаю, такие личные моменты не должны быть на обозрении. — Нет, нет, — сказала Эмма. — Ты тоже будешь её знать. Ведь ты наш член семьи. — она слабо улыбнулась. Девушка была готова рассказать эту историю. Ведь даже Несса с Круэллой, не знали, как всё произошло более подробно. Баронесса тяжело вздыхает и смотрит на жену, беря её за руку, ведь рассказ будет нелёгким. Эмма глубоко вздохнула, начиная: — Это произошло в один вечер после работы. Я тогда шла, погрузившись в свои мысли и совершенно не смотрела на дорогу, из-за чего забрела в неизвестный переулок. Осмотревшись по сторонам, я заметила пару мужчин, которые не вызывали никаких положительных качеств, но выбора у меня не было, потому что я абсолютно не знала где нахожусь. Телефон был разряжен, поэтому я не смогла бы посмотреть своё местоположение и кому-то позвонить. Именно поэтому мне пришлось к ним подойти и спросить, как отсюда выйти. На моё, в тот момент счастье, они оказались добры и вывели меня оттуда. Заплатив им за помощь, мы разошлись, — тут Эмма остановилась, ведь начиналось самое тяжёлое. — Но не успев пройти и пару метров до дома, меня кто-то схватил сзади, зажимая рот рукой. Пытаясь вырваться из этой хватки, меня ударили пару раз по животу, чтобы ослабить. Но они нанесли куда больше ударов, из-за чего я потеряла сознание, — она начала чувствовать, как к глазам подступают слёзы. — После этого я очнулась в каком-то заброшенном здании. Как только я пришла в себя, меня тут же повели к матрасу, — душа девушки начала болеть, ведь вспоминать такое было не просто тяжело, а чертовски больно. — Один из них бросил меня на него и начал говорить всякие непристойные слова. Он хотел было начать меня раздевать, но его остановил их главарь. На секунду я подумала, что вот, он, может быть, заступится за меня, но это было так наивно и глупо, — первые слезы скатились по её нежным щекам. — Он начал рвать на мне одежду. На все мои мольбы не делать этого, он лишь усмехался и сказал одному из тех парней, заткнуть мне рот. После чего… он резко начал свои… действия. — она разрыдалась и не смогла продолжить. Да и что продолжать? Всём так было понятно. — Я не знаю сколько времени это продолжалось. Помню только, что просунулась днём, полностью обнаженной и с окровавленным телом, — сквозь слезы продолжила она. — Низ живота адски болел, из-за чего я не смогла даже встать, лишь снова потеряла сознание. А потом… я очнулась уже в больнице. Миранда расплакалась, ведь и собственный опыт, и понимание через что она прошла - ранили её сердце. Круэлла тоже плакала и по окончанию рассказа, она подошла к маме, крепко обнимая её. — Какое счастье, что мама нашла тебя и спасла. Эмма обнимает её в ответ и стирает её слёзы. После этого разговора ей стало очень легко, словно она избавилась от тяжелого векового груза. — Если бы не твоя мама, я не знаю, что со мной было бы дальше. — Если бы я только не бросила тебя в тот вечер… — Баронесса целует её руки. — Моя душа, от судьбы не убежать. Это бы произошло в другой день, пусть через неделю, месяц, год или через пару лет, но, если это суждено, этого не избежать, как бы мы сильно того ни хотели, — она крепко обняла брюнетку. И тогда, сейчас бы у нас с тобой не было бы нашего маленького ангелочка… — Что? — Мира шокировано посмотрела на них подняв брови. — Несса, ты ведь говорила, что вы после первой ночи... Боже... Как я в это поверила... — Да… — прошептала Эмма. — В реальности, Белла не родная дочь Нессы. Но для нас это не так. — стерев слёзы, девушка с улыбкой посмотрела на жену. — Родная. — твёрдо сказала Мира и подняла на младшую фон Хеллман глаза. — Она и ты её настоящие мамы, генетика совсем не важна. Вы её мамы, вы всегда были, есть и будете с ней. — Да, Мир, это так… — глаза Эммы приобретают блеск, и она с тёплой улыбкой смотрю на нее. — Спасибо тебе. Женщина искренне улыбается. Вытерев слезы, Круэлла посмотрела на Эмму. — Мамуль, расскажи про своё детство. — сказала она, глядя на маму. — Что ж… начну, пожалуй, с хорошего, — Эмма глубоко вздохнула, ведь рассказывать снова много. — Ну вы все знаете, что я родилась в Лондоне. И прожила там до 15 лет. Мама работала по началу воспитателем. А отец, — она остановилась. — Честно… я даже не знаю. У него было много работ, — она пожала плечами. — Мы с сестрой в это не лезли. Как он говорил «Это не ваше дело». Да и нам, в принципе, было всё равно. До 5 лет со мной занималась мама. Учила меня читать и писать. Она знала португальский язык, ведь прожила в Португалии всю свою юность, — блондинка улыбнулась. — Поэтому она нас с сестрой учила этому языку. Но на разных уровнях, ведь Кэтрин была старше меня, и, вот, уже в 9 лет, я могла говорить на двух языках одновременно. Хотя полностью я его так и не выучила, но понять, о чем говорят люди и ответить на пару вопросов, я точно смогу. В школу меня не отдавали, ведь она была платная, а отец сказал, что платить за неё не будет. У него был принцип: «Женщина не должна быть умней мужчины». За Кэтрин платила мама, а на меня денег не хватило. На это я нисколечко не обижалась, ведь мама дала мне образование не хуже, чем дают в учебных заведениях. И сестра, мне всегда помогала. Так как и мать, и отец знали, что в школу я не пойду, отец решил отдать меня в спорт. Хотел в мужской, но мама настояла на нейтральном. То есть на фигурном катании. За что я ей безумно благодарна. И уже с 5 лет, я начала свой путь фигуристки. Но в 6 лет, у меня появилось ещё одно увлечение, это рисование. Мне очень нравилось рисовать. Кэтрин приносила мне из школы листы, карандаши и учебники по рисованию, по которым я училась. По началу это были обычные рисунки, а потом я начала рисовать платья, туфли... и медленными, но уверенными шажками, я научилась рисовать образы, — Эмма слегка улыбнулась, вспоминая то время. — Но узнав об этом, отец был категорически против. Помню он был вне себя от гнева, когда нашёл мои первые эскизы. Помню его слова: «Не занимайся ерундой!», а затем он порвал мои работы и выбросил в мусорку... Мне было тогда так обидно и больно, ведь помню, как я старалась, рисуя их. Кэтрин меня тогда прижала к себе и прошептала, что: «Всё будет хорошо. Ты нарисуешь тысячи таких рисунков, и никто не посмеет их у тебя забрать без твоего позволения». Эти слова мне тогда очень помогли, ведь они предали уверенность в том, что я делаю. И мама пыталась его успокоить, попыталась с ним поговорить, но, увы, четно, — печально сказала она. — Мама меня тоже поддерживала в этом плане. Она мне иногда покупала новые карандаши и альбом… на последние деньги. В тайне от него я начала следить за новыми показами, изучала историю моды, училась шить. А Кэтрин, на свои первые заработанные деньги, купила мне швейную машинку. Я тогда была очень счастлива. И чтобы отец не узнал об этом, о том, что Кэтрин тайно работает, мама сказала, что это она купила, — она тяжело вздохнула. — В тот вечер был большой скандал, но в итоге, мама смогла его убедить в том, что нам это только на руку, что я смогу шить одежду сама и не тратить лишних денег на её покупку, только на ткани. Благодаря этому он и согласился. Да, я была ребёнком, но вскоре умела шить не хуже взрослого. Мама с сестрой меня всегда поддерживали. А отец - никогда. Для него был важен лишь спорт. И первые места на соревнованиях, — грустно отвела взгляд. — Но мне и самой нравилось этим заниматься, поэтому, я практически всегда приносила первые места. Но стоило мне принести второе, — я остановилась, решив отнести это ко второй, менее радостной части истории. — Знаете, мы не были богаты. Отец обанкротил семейную фирму, почти сразу после смерти дедушки. На что безумно сильно был зол мой дядя. Но про него потом, — при его упоминании дрожь сразу же прошла по телу девушки. — На тренировках со мной была одна девочка, которая являлась моей близкой подругой. Она очень красиво играла на фортепиано. Её мама была учителем в одной из музыкальных академий. Мне тогда было 10–11 лет. И в одни день, я пришла к ней в гости, где её мама предложила мне научиться играть на фортепиано. Я тогда очень обрадовалась этому предложению. Она учила меня бесплатно, ведь была наслышана про мою семью… И каждый день после тренировок, я тайно от отца, бегала на занятия. Мама и Кэтрин знали об этом и были только рады моему новому увлечению. Поэтому, постоянно прикрывали меня от отца, говоря, что я на дополнительных тренировках, — на её лице была легкая улыбка. — Мисс Элеонора, так звали маму моей подруги, знала испанский язык и многие мелодии, и песни мы разучивали именно на этом языке. Но зная то, что я его абсолютно не знаю, она занималась со мной ещё и им. А мне было это только в радость. Если мне предоставлялась хоть малая возможность заняться чем-то новым, изучить новый язык или ещё что-то… я всегда за неё хваталась двумя руками и до последнего не опускала. Я очень благодарна этой женщине. Я её любила, по-особенному любила. Она была мне как родная тётя. Моя подруга не ревновала её ко мне, а лишь была рада таким отношениям. Так мы прозанимались около четырёх лет. Испанский я знала очень хорошо и играть умела неплохо. Но на этом наши занятия закончились. Подруга была вынуждена покончить со спортом, ведь они переезжали в другую страну, — с грустной улыбкой вспомнила девушка. — Но мисс Элеоноре я пообещала, что не брошу заниматься играть и изучать испанский язык. Она подарила мне фортепиано, а моему отцу сказала, что оставила его у нас на сохранение до их возвращения. Но как вы понимаете, они и не вернулись, а отец повёлся на такую наивную уловку, что сыграло мне на руку. Ведь когда его не было дома, я продолжала заниматься музыкой, — она вздохнула. — Потом, лет в 12, мне очень понравилось изучать языки. В 13 я начала изучать итальянский и русский. В этом мне помогла сестра, ведь в школе она изучала русский, а вот итальянский я учила сама. Кэтрин приносила учебники из библиотеки, по которым я занималась. При этом, я не забывала о старых увлечениях. Но фигурное катание занимали практически всё моё время. Элла сидела в немом шоке от рассказа мамы и что-либо сказать она не могла. Миранда же напротив сказала парочку слов: — Поразительно, Эмма! Ты пример для подражания для многих! — нежно улыбнулась белокурая женщина. — Элеонора... Элеонора... Эля... — Баронессу в миг осенило. — Эля! Эля из Лондона, — она посмотрела на Миру, а та на Нессу. — Эля из... Нет, этого не может быть... Не может быть такого совпадения. — Вы знаете её? — Эмма удивленно взглянули на неё. — Да, она проводит уроки фортепиано моим дочкам, — Миранда улыбнулась. — Хотя я не думаю, что это может быть она, — она пожала плечами. — Но знаете, слишком много сходств. Приехала из Лондона с дочкой, даёт уроки фортепиано. Если будете в Нью-Йорке, я могу вас познакомить. Тогда всё и станет ясно. — Но почему она с тобой не связалась, мам? — спросила Круэлла — Ты ведь жена самого известного дизайнера в мире. А она является лучшей подругой самой Миранды Пристли. Да и к тому же, ты знаменитая фигуристка, которая взорвала Интернет… — Возможно, она не читает новости, — Эмма пожала плечами. — Милая, прошло почти 10 лет, ведь тогда я была ребёнком. Скорее всего они меня просто не узнали, да и к тому же, я же сменила имя. Внешность и смена имени делают человека довольно-таки неузнаваемым. — Имя? — Миранда заинтересованно посмотрела на Эмму. — Разве до этого тебя звали не так? И что же было за имя, что ты решила его сменить? Девушка посмотрела на неё, а потом отвела взгляд, собираясь с новыми силами. — Аделаида. — она глубоко вздохнула. — Что ж, тогда перейдём ко второй части моей истории, где я расскажу вам не самою радостную часть моей жизни, — она настроилась и начала: — Мой отец и дядя были теми ещё, не побоюсь этого слова, подонками. Начну с отца. Он постоянно срывался на моей сестре и матери, порой, но крайне редко и на мне. На сестру, потому что она не его родная дочь, и он постоянно называл её «Отродьем». Как только мама заступалась за неё, он поднимал руку и на неё, — вспоминая это, на душе становилось больно. — В основном это были пощёчины, но порой дело доходило и до большего. Меня он мог ударять за то, что я приносила вторые места. Его ни брали не слёзы, ни мольбы прекратить... абсолютно ничего, — в то время она не знала, что это домашнее насилие, но встав взрослой, осознала это. И от этого осознания, становилось вдвойне больнее. — Один раз за всю свою жизнь, я принесла третье место. Тогда он был зол настолько, что лишил меня всего. Он разорвал все мои рисунки на стенах. Спалил всю мою сшитую одежду, все игрушки, всё, что было моё. Я тогда очень сильно плакала, от чего потеряла сознание и проснулась в больнице, где за руки меня держали мама и сестра. После этого случая отец испугался, как мне тогда казалось, что может лишиться меня, но ему было всё равно. К моему возвращению он купил мне новые вещи: одежду, швейную машинку, карандаши, фломастеры, новые альбомы и даже мольберт. Это было вместо «прости». Я первая к нему подошла и обняла его, на что он недовольно сказал: «отойди от меня». Не знаю почему, но тогда я на него обиделась, а вскоре поняла, что мою комнату подготовили мама и сестра. И после больших скандалов он дал им денег на это, — Эмма покачала головой. — Он бы никогда этого сам не сделал. Я даже не знаю, любил ли он меня хоть чуть-чуть. Думаю, что нет. Да и в его любви я не нуждалась, — пожала плечами. — После этого случая, руку он на меня не поднимал. Да и я повода не давала. Но Кэтрин доставалась всё чаще и чаще. Плохое настроение - крики. Плохой день - крики. Кто-то, что-то ему сказал - снова крики. И всё время, он кричал на неё. Говорил, что она во всём виновата. Иногда я задавалась вопросом: «Почему мы не можем сбежать?», но я его не осмеливалась задать маме, поэтому спросила у Кэтрин. На что она мне ответила «Из-за страха». Она сказала мне: «Аделина, запомни "Страх - твой главный враг".», и я запомнила, — девушка тяжело вздохнула. — Несколько лет спустя, сквозь множества скандалов, я даже не помню дня, когда бы их не было. Каждый день были ссоры, они были то маленькие: начиная с криков и заканчивая разбитой посуды. То большими: начиная криками и заканчивая побоями. — в глазах застыли слёзы. — Меня всегда запирали в комнате, чтобы я не видела, как это происходит, но я всегда это слышала. Но потом, я увидела всё собственными глазами, и моя ненависть к отцу росла всё больше и больше. Для меня он превращался в чудовище. В один момент, спустя пару лет, произошёл самый большой скандал. Из-за одного ублюдка, — вспомнив Мэтью, гнев снова пробирался в душу Эммы. — Она была влюблена в одного парня, который оказался полнейшим ничтожеством. Узнав о том, что она притворялась девушкой из обеспеченной семьи, он со своими друзьями изнасиловали её, — в этот момент девушка остановилась, вспоминая его слова: «А твоя сестрица была безумно хороша в постели». Вспомнив это, её сердце вновь обливалось кровью. По щекам младшей фон Хеллман пошли слёзы, но она продолжила. — Они сделали кучу интимных фотографий с гнусными подписями и развесили их по всему Лондону. Увидев это, отец… — говорить это было очень тяжело. Очень. — После того, как он увидел все эти фотографии, послушал, а главное поверил во все эти гнусные сплетни, он избил её! Он говорил, что она позор семьи. Когда она всегда старалась отдать последнее ради этой «семьи». Он бил, бил и бил! И последний удар оказался смертельным! — слезы потоком скатывались с её щёк. — Я прибежала домой слишком поздно. Я упала перед ней на колени, положив голову к себе на колени и умоляла её не покидать меня. В тот момент моё сердце разрывалось на тысячи мелких осколков. Он отнял у меня единственное. Того, в кого я верила. Того, кто делал меня счастливой. Того, кого я очень сильно любила и боялась потерять - мою сестру. Которая умерла на моих руках, — Эмма посмотрела на свои руки, вспоминая уходящее тепло тела своей любимой сестренки. — В тот день я поклялась, что, если судьба, когда-нибудь пересечёт наши линии с этим подонком, я уничтожу его, чего бы мне это ни стоило! И слава Богу, этого ничтожества нет на этой земле, так же, как и моего отца. Ведь после этого случая, для меня он моментально перестал быть отцом. Я его возненавидела. После этого случая я с ним не разговаривала. Вообще. Я даже на него не смотрела. Мама попала в больницу, когда узнала о том, что произошло с сестрой. Она впала в кому, из которой долго не могла выйти. А я всё время ночевала в больнице, не желая возвращаться домой, а желая быть рядом с мамой, — девушка сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. — После этого случая ссоры прекратились. Дом погрузился на веки в траурное молчание. Мне было очень тяжело туда возвращаться. Порой я не хотела, но это было нужно, ведь потом там была моя мама, которую я не могла оставить одну. Спустя ещё пару лет... это было прямо перед аварией, отец снова поднял руку. Но уже на меня. В тот момент мамы дома не было и причиной ссоры стало то, что он уничтожил нашу семейную фирму. Я тогда еле как убежала из дома, поднялась на многоэтажку, и стая на самом краю - плакала, плакала от того, почему у меня такая жизнь? В тот период много чего скопилось во мне, и я думала, что единственный выход это покинуть этот жестокий мир, — она вытерла слёзы, но они всё равно продолжали идти. — Но я остановилась. Честно, не знаю почему, но моя душа кричала мне, что нет! Тебе нельзя умирать! Я послушала её, хотя и не хотела. Поэтому отступила назад, — она слабо улыбнулась и глубоко вздохнула, ведь ещё ей предстояло рассказать про дядю. — Дядя… они с моим отцом были врагами, а не братьями. Отец забрал у него всё, из-за чего они всегда враждовали. Дядя хотел лишить отца всего. И начал действовать, — то, что Эмма собиралась сказать, не знали даже жена и дочь. — Мама была беременна... и… — в этот момент она закрыла глаза руками, ведь вспоминать это было невыносимо. Да и весь этот разговор давался ей очень тяжело. Но всё же, она хотела с этим покончить и больше никогда к этой теме не возвращаться. — Она родила мальчика. Отец был несказанно рад, ведь родился наследник. Но малыш не успел прожить и пару дней. Донат украл его… и… — её сердце сжалось. — Лишил жизни. На похоронах брата он подошёл ко мне и прошептал «Следующая будешь ты!». После этого он пропал на несколько лет и появился, когда мне было 14. Тогда он хотел меня убить и подговорил одного парня скинуть меня с вышки. Я не умела плавать, и он это знал. Но попытка лишить меня жизни – провалилась. Потом, в день соревнований я узнаю о том, что мои родители попали в аварию, в которой сразу же погибли. Узнала я это прямо перед выходом на лёд. В тот момент я осознала, что у меня никого не осталось. Что я совершенно одна. И разумеется, в тот день я не смогла чисто выступить, из-за чего упала на середине выступления и получила сильную травму, это был двойной удар для меня. Потом оказалось, что авария была подстроена. После этого полгода лечения. Тренер поначалу не хотела меня включать в программу, но я настояла, умоляла позволить мне выступить. Лёд помогал мне бороться с одиночеством, — на её лице появилась легкая улыбка. — И спустя долгие тренировки наступило моё последнее выступление, но тогда я этого не знала. На этом выступление я выложилась полностью. Я его посвятила маме и сестре, оставив на льду всю себя. Чисто откатала программу и заняла 1 место. Тренер радовалась и сказала, что меня ждёт чемпионат, но, увы, мне пришлось бежать из Лондона, ведь меня нашёл дядя. Он хотел взять меня под опеку, но, когда я узнала об этом, я незамедлительно сбежала и чудом попала в Париж, где сменила имя и начала жизнь с чистого листа. Баронесса все это время обнимала свою жену, нежно вытирая слезы с любимых щечек. Элла также молча обнимала свою маму, прижимаясь к ней, держа за холодную от переживаний руку. — Боже... Если бы я знала обо всем с самого начала... Я... Думаю, я бы не совершила ту ошибку, после которой вы все возненавидели меня. — Миранда подходит к ней и обнимает. — Прости меня, я была не того мнения о тебе, но ты через столько прошла и совсем не изменилась, можешь все также любить и делать людей счастливыми. Ты прекрасна, Аделина или Эмма, ты очень хорошая девушка, мама, жена и человек. И я безумно счастлива, что Несса встретила именно такую как ты. — Теперь вы знаете всё, — прошептала Эмма. — И спасибо тебе за эти слова. И я вправду нисколечко не держу на тебя зла. Ты очень хороший человек, Мир. Они все вместе крепко и тепло обнимаются. — Осталось только откровение от Круэллы... Девушка кивнула, но не спешила начинать. Пока Круэлла собиралась с мыслями, Эмма чувствовала некий осадок от этого разговора. Рассказав всю свою историю, ей и вправду стало легче, но какая-то тяжесть до сих пор мучала её. Она встала с дивана и с лёгкой улыбкой посмотрела на Нессу. — Я сейчас. Ей необходимо было выйти и привести себя в порядок. Да и проверить: не проснулась ли малышка. Эмма с улыбкой вышла и пошла в комнату к малышке. Увидев, что она сладко спит, девушка с улыбкой вышла из спальни и направилась в ванную. Придя в неё, Эмма заперлась внутри, чтобы никто не смог зайти. Осадок, который остался после разговора, никак не давал ей покоя. Она посмотрела в зеркало, надеясь ободриться, но от этого стало только хуже. Печальное лицо, которое Эмма увидела в отражении сейчас, ничем не отличалось от того, что она видела в зеркале почти всё детство. Её глаза снова наполнились слезами, а в груди перехватило так, что она не могла вздохнуть. На сердце стало так тяжело, что ей пришлось даже сесть. Эммы уже не было минут 20. И она даже не обратила внимание на ход времени, ведь смотря на себя в зеркало, в таком состоянии, вспомнила ту жизнь. Она ощутила, как с глаз пошёл поток горячих слезы. Блондинка вспомнила все те вечера, когда плакала в подушку, все те дни, когда жила в беспрестанном страхе, и все кошмары, что снились ей ночами. Она вспомнила, как отчаянно мечтала об иной жизни, как страдала, как душило чувство безысходности. Но Эмма не просто вспомнила все эти чувства - она ощутила их снова. Все страхи и горечь всплыли на поверхность. "Тебе никогда не избавиться от неё... Где бы ты ни была, чтобы ни делала... Отчасти ты навсегда останешься той испуганной, подавленной маленькой девочкой... Она всегда будет у тебя внутри... Всегда." — этот голос в голове, приносил ей душевную боль. Эмма не понимала, почему эти чувства и мысли не дают ей покоя. Но осознавать это было очень тяжело и ужасно больно. Девушка сползла по стене вниз, облокотившись спиной на стену, боль из детства начала выходить наружу, и поджав колени к груди, Эмма начала тихо плакать…